Twin Flames (Близнецовое пламя)

Чон Чонгук, Лос-Анджелес. Чонгук в который раз посмотрел на эскиз в скетчбуке, нанес штриховку на колонны, поддерживающие свод арки, и раздраженно оттолкнул надоевшую зарисовку. Он прикрыл глаза и устало потер уголки кончиками указательных пальцев. Работа явно не ладилась. Этот интерьер он переделывал уже третий раз, но его снова и снова что-то не устраивало. Все идеи казались затасканными и лишенными индивидуальности. А ведь когда он брался за дизайн холла и гостиной этого дома, его мозг просто фонтанировал идеями. Он с воодушевлением рассказывал хозяевам, каким он видит их новый дизайн, какие приемы собирается использовать для реализации задуманного. Но латиноамериканская пара средних лет, посмотрев на молодого и энергичного корейского паренька, выкрашенного в модный пепельно-каштановый цвет и с пирсингом на нижней по детски пухлой губе, протестующе замахала руками. Глава семьи на отличном английском объяснил, что они совсем недавно переехали в ЛА, с трудом купили этот дом, поэтому на такой дорогой ремонт денег нет. Его жена, невысокая черноволосая женщина с красивыми карими немного печальными глазами, извиняюще пожала плечами. Да, они хотят изменить интерьер своего довольно старого дома, сделать его более современным, но… Не настолько же кардинально! Чонгук понимающе кивал, не забывая открыто улыбаться, приоткрывая свои ровные, слегка выделяющиеся передние зубы, за которые, еще в школе, получил прозвище «Кролик». Вообще, всем своим видом источал заинтересованность рассказом о жизни в Гайане, попутно пытаясь вспомнить школьный курс географии, дабы определиться с местонахождением этой, доселе абсолютно неизвестной ему страны. «Старайтесь быть неравнодушными к своим клиентам, или по крайней мере умейте грамотно это показать» — вспомнил он одну из лекций профессора Сеульского национального университета. Скорее всего, именно этот его демонстрируемый интерес расположил к нему предполагаемых заказчиков, и они, переглянувшись, согласились на сотрудничество. Обсудив большинство моментов, узнав желаемое и прикинув имеющиеся финансы, Чон понял, что особо развернуться не придется. Но с привычным подъемом, которым сопровождается любое новое дело, он принялся за проект. Это была его третья разработка, но на этот раз более серьезная. Первые две были настолько мелкими, что даже в резюме упоминать о них было неудобно. Но, поскольку другого опыта у молодого дизайнера не имелось, детская в нежно-розовых тонах и кухня в стиле лофт надежно поселились на его страничке на сайте предложения услуг Лос-Анджелеса. Именно этих самых предложений у него практически не было. В Кореятаун, где он снимал небольшую, но довольно удобную квартиру, многие занимались перепланировками домов, но старались брать на работу более профессиональных работников. Поэтому за эту, просто чудом свалившуюся на его голову работу, он схватился не только руками, но и зубами. К тому же, семья заказчиков жила он него всего в паре кварталов. Чонгук встал и распахнул окно, вдыхая свежий воздух. Корейский район, несмотря на его расположение и самую большую заселенность в ЛА, отличался довольно неплохой экологичностью, что, пусть и отдаленно, напоминало ему о доме. Пожалуй, это и наличие океана, да еще Голливудские холмы, даже приблизительно не похожие на гору Кымджонсан, было единственным таким напоминанием. Улицы с невысокими домами совсем не были похожи на высокотехнологичный Пусан с его летящими вверх небоскребами, чистыми широкими пляжами, яркими от разноцветных вывесок улицами и зелеными парками. Почему он выбрал для переезда именно Лос-Анджелес, наверное, Гук и сам не смог бы внятно объяснить. Просто, что-то абсолютно новое. Просто, захотелось свободы, а еще доказать, что он чего-то стоит. Просто, надоело быть младшим, а значит — вечно опекаемым и поднадзорным. Просто, надоело соответствовать родительским ожиданиям. Просто тепло, просто океан… Просто, не бросать же Чимина… Последний, к слову сказать, только что прошлепал в ванную, почесывая и без того взлохмаченную шевелюру и даже не открывая глаз. Хотя, может и открывал. Просто после сна это невозможно было определить по тем двум щелочкам, которые находились на том месте, где обычно у людей располагаются глаза. Гук всегда потешался над этой его особенностью, а Чим только сильнее улыбался, делая щелочки еще уже. — Э-э… С добрым? — скорее спросил, чем пожелал Чонгук, когда выкрашенная в пепельный с сиреневым омбре голова показалась в дверях кухни. Чимин невразумительно пожал плечами, давая знать, что еще не определился. — Как прошло пати? — Гук не собирался оставлять его в покое, тем более что сам Пак, вернувшийся скорее рано, чем поздно, этого самого покоя своему другу не давал. Лез в его комнату с разговорами и рассказами о «классной вечеринке» от которой, дословно: «ты, говнюк неблагодарный, отказался». «Неблагодарный говнюк» — это, конечно же, он, Чон Чонгук, парень двадцати четырех лет, полтора года назад прилетевший в Америку из Южной Кореи вместе со своим другом, Пак Чимином. Сильно расстроивший своим поступком маму и получивший на прощание от отца только усталый взгляд и многозначительное молчание. Нет, кредитку не забрали, но дали понять, что ежемесячные суммы, поступающие до этого момента на нее, сильно сократятся. Что «раз уж ты такой самостоятельный, то будь добр»… Он, в принципе, и не был против. Все правильно. Назвался груздем полезай в кузов, или как там говорится в чьей-то пословице… На то, чтобы снять квартиру, у него и у одного денег хватило бы с головой, но Чим настоял на том, чтобы жить вместе. Гук, конечно же согласился. Обижать вспыльчивого, пусть и отходчивого друга, совсем не хотелось, к тому же он отлично знал, сколько тому пришлось копить на мечту всей жизни. Хорошо еще, что вовремя опомнился, и бросил всю эту затею с трейни. Но три года своей жизни все-таки потерял, надеясь стать айдолом, одним из новых Super Junior, INFINITE или SS501. Чон тогда очень сильно скучал по своему другу, с которым сблизился еще в младшей школе. Худощавый кареглазый мальчишка со светлой, почти прозрачной кожей и широкой добродушной улыбкой уверенно поселился в той части сердца Гука, которая навсегда отдается друзьям. Именно благодаря Паку он открыл в себе тягу к искусству. Он тогда очень удивил семью, объявив, что хочет заниматься в школе танцев. Мать поддержала его в этом стремлении, как и в его любви к живописи. Позже, занятия рисованием сильно помогли при поступлении на архитектурный факультет. Правда, он снова пошел против желания отца. Высчитывать нагрузку на несущую конструкцию и прорисовывать балки опор ему было совсем не интересно. Куда увлекательнее был дизайн зданий и интерьеров, тут можно было показать свою индивидуальность в полной мере. Отец долго вздыхал и качал головой, что-то говорил о его надеждах на своего архитектора в их семейной фирме, но под мягким нажимом матери сдался, выразив уверенность в успешной учебе сына. Уже учась в Сеульском национальном, Гук узнал, что Чимин все же бросил изнуряющую и выматывающую учебу в одном из агентств, где штамповали будущих икон кей-поп индустрии. Но время вспять было не повернуть, а заброшенное образование закрыло другу возможность поступления в колледж. Он ушел в работу, которую, по счастливой случайности ему помог найти их общий хён, знакомый еще по школе танцев, Чон Хосок. Он работал в танцевальном сопровождении одного из вольных певцов, куда и пристроил талантливого и трудолюбивого паренька. Идея уехать в другую страну зародилась в тогда еще блондинистой голове Чимина после того, как Хосок, проще именуемый Хоби, помахал перед его лицом билетом на самолет в Америку. Рассказы о счастливой и явно лучшей, чем сейчас, жизни взломали и без того непрочный барьер между «жить, как говорится, хорошо» и «хорошо жить — еще лучше», и Чимина понесло… Он забрасывал друга голосовыми о возможностях, открывающихся в Лос-Анджелесе, о невероятных успехах соотечественников, взлетевших в Америке благодаря Корейской волне. Уверял, что сейчас — самое время, а потом может быть уже поздно. И с каждым разом Чонгук понимал, что Чимин уже все решил, и сбить его с намеченной цели уже не удастся никакими уговорами. Да и как он мог его отговорить, если на каждый его довод о таких же возможностях здесь, в родной Корее, он получал всегда только: — Хорошо тебе говорить, с твоими-то родаками! Ты всегда получал, что хотел. И жизнь, наверняка, на годы вперед расписана… Возразить, конечно же, было что, но зачем? Хоть Чимин и был самым лучшим и самым близким другом, ему совсем не надо было знать, что сумка с одеждой для занятий Гука частенько терялась в багажнике у отца. А его старший брат, скривив губы, цедил что-то про «извращенных педиков» растягивающих на своих тренировках не только нужные для танцев мышцы, но и еще кое-что. И про залитый «случайно» опрокинутым стаканом акварельный пейзаж, нарисованный Гуком. И про пылившийся на верхней полке монохромный портрет отца… Кстати, после этого Чонгук больше не рисовал людей. Как будто бабки отшептали, когда он увидел смятый и надорванный лист, с изображением, над которым корпел целый месяц. В отличии от мягких, поддерживающих сына во всем, родителей Пак Чимина, его отца интересовало только то, что могло принести пользу. А какая польза от дрыганий ногами да пачканья холстов краской? Неудачный получился младший сын, неудобный какой-то. Короче, едва дождавшись окончания Гуком универа, Пак отрапортовал ему, что улетает. Не прямо сейчас, но вот уже скоро. Что он очень дорожит дружбой с Чонгуком, и лучшего друга, чем у него, ни у кого никогда не было, а еще… В общем, полетели они вместе. И поселились тоже вместе. И Хосока, который Хоби, искали в Лос-Анджелесе тоже вместе. И даже вместе устроились в его группу танцоров, в которой тот был хореографом. А что! Гук очень неплохо танцевал, а работу по специальности найти оказалось не так-то просто. Только постепенно Гук стал искать подработку дизайнером. Понимая, что лучшая реклама — сарафанное радио, он брался за интерьер то тут, то там. Помогал соседям и друзьям соседей, но все это было совсем несерьезно. Пока молодая пара, в соседнем с ними доме, не попросила его помочь с обустройством детской для их малышки. Это была его первая настоящая работа, с проектом и графическим дизайном, с проработкой деталей и утверждением смет. И пусть получил он за нее не особо большой гонорар, но это воодушевило его создать свою страничку на сайте услуг… — А кофе в этом доме есть, или ты опять все вылакал? — чуть охрипший голос друга вывел Чонгука из нахлынувших воспоминаний. Чим погремел практически пустыми банками, наскреб из них пару ложек и уселся напротив Гука ждать закипающий чайник. — И как? — он кивнул на сиротливо лежащий скетчбук, — Продвигаются дела? Чимин вообще по натуре был парень беззлобный, даже скорее дружелюбный, но только не после того, как слегка перебирал спиртного. В такие моменты из него так и пёрла саркастичность, язвительность и желание подковырнуть. Причем говорил он свои остроты с абсолютно нечитаемым лицом, и отличить, когда он серьезен, а когда прикалывается, могли только самые близкие. — Я смотрю, прямо кипит работа. Скоро мы озолотимся? — Тебе кофе как всегда? — не обращая внимание на его колкости уточнил Чон. Получив унылый кивок, он залил чудом добытые остатки кипятком и подвинул ближе к развалившемуся на стуле другу, за что получил еще один кивок, на этот раз с оттенком благодарности. — Тебя можно поздравить с наступившим отпуском? — продолжил он, начиная готовить нехитрый завтрак. Сам он рано утром тоже только успел выпить кофе, и желудок уже давал об этом знать жалким поскуливанием. — Всех нас, — Чимин сделал небольшой глоток и недовольно поморщился. — Горячо… Хочешь, чтобы я обжегся? — Не звени, Фея, — беззлобно отмахнулся Гук от попыток Чимина накалить обстановку. — Остынет, пока будешь завтракать. Пак улыбнулся вылетевшему из уст друга прозвищу, полученному им еще в школе за стройный силуэт и плавные движения рук, напоминающие взмахи волшебной палочкой. — Умеешь ты подмазаться, Кролик, — полетело в ответку, когда на столе перед ним материализовалась тарелка с дымящимся омлетом и горячими тостами. — Вот сам не пойму, за что я тебя так люблю. — Я помогаю тебе снимать вполне неплохое жилье в центре Лос-Анджелеса, — пожал плечами Чонгук, как будто это было единственное объяснение их дружбы. — А может и наоборот. — Точно! Слушай, а я сразу и не врубился, — Чимин еще сильнее прищурился. — Ты же мной пользуешься! — Конечно пользуюсь, — Гук с аппетитом наворачивал поздний завтрак. — Кто же, как не я может это делать. Никому другому я бы этого не позволил. Пак ненадолго завис, переваривая услышанное, но потом довольно рассмеялся. Он, конечно же, уже давно был в курсе сексуальных предпочтений Чона. По счастью, это никак не коснулось их отношений, и Гук воспринимал Чимина только как друга. Правда единственного и самого лучшего. — А умеешь ты подловить… Я уже чуть было не поверил. Спасибо за еду, кстати. — Да всегда пожалуйста! Чем думаешь заняться в перерыв? — Перерыв только в концертах. Репетиции никто не отменял. — Наконец-то сделав глоток долгожданного кофе, Чимин закатил глаза. — Кстати, тебя Хоби тоже в танцклассе ждет. Ты хоть и начинающий дизайнер, но в группу еще входишь. — Я думаю совсем завязать с танцами. Времени больше будет, да и вообще… — неуверенно возразил Гук. — Ага, самое время! За хату чем платить будем? — Вот начну серьезно своим делом заниматься, дела в гору пойдут. Ты же во мне не сомневаешься? — Ни сколечки! — душевно заверил Чимин. — Но пока они еще не на горе, давай не отходить от начального плана. Так что завтра… — он изобразил шаги пальцами, — на разминочку. — Ну хорошо, уговорил, — вздохнул Чон. — Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать, когда ты так на меня смотришь. Ким Тэхён, Сеул. Родной Сеул был приветлив и, кажется, радовался его возвращению не меньше самого Кима. Уже второй день стояла теплая, располагающая к долгим прогулкам, погода, ветер приносил в открытое окно привычные с детства запахи. Он словно приглашал забить на все и окунуться в эту привычную для тела атмосферу, выйти на улицу, встретиться с друзьями. С теми, что остались… Их было не так много, но зато их дружба была проверена не раз. И каждый был готов стоять за любого стеной, причем не всегда в переносном смысле. Как часто такая вот «стена» вырастала перед Кимом, закрывая от острого ножа, прикрывая от занесенной биты. Именно благодаря этим сильным и быстрым парням, вырастающим как из-под земли, он, Ким Тэхён, второй сын председателя строительной компании «Ким С. Джун construction», сохранил все свои конечности, голову и тело в целости, что, учитывая его бурную юность, было просто фантастикой. Конечно же, дело не всегда было в крепкой дружбе, и его статус играл не последнюю роль, но открытость в их общении, практически не имеющая рамок, не подчиняющаяся законам иерархии, говорила сама за себя. Возможно, что он и сам поспособствовал такому раскладу тем, что все их дела и вылазки они обсуждали вместе. Решали, как лучше подступиться к тому или иному несговорчивому хозяину земли или застройки, вставшей на пути плана компании. С кем можно договориться, а с кем придется разобраться по серьезному. Да и как по-другому, если вся его группа, находящаяся под крылом более сильной криминальной группировки, состояла из знакомых ребят, с которыми Тэ еще в младшей школе играл в баскетбол на площадке за школой. Перейдя в средней школе в более элитную, Ким не забросил своих друзей, и при любой возможности сбегал на встречу с ними. Как-то само собой получилось, что все они оказались втянуты во взрослые игры с захватом территорий. Просто однажды расстроенный Тэ признался лучшему другу, что если хозяин парковки не согласиться свернуть лавочку, у отца будут проблемы с контрактом, в котором принимают участие очень серьезные люди. Парень случайно подслушал разговор родителей и решил, что он должен непременно помочь отцу, который уже не один год карабкался вверх, обеспечивая семью светлым и безбедным будущим. Юнги, тот самый его лучший друг, которого все называли коротким Юнгс, предложил немного нажать на несговорчивого мужика. Он объяснил быстро соображающему Киму, что если действовать нагло, неожиданно и быстро, то дело беспроигрышное. Самое главное, это уверенность, напор, ну и численность. Тэхён до сих пор не мог поверить, что та, их первая вылазка получилась удачной. Мужик только с виду был крутым, но когда по лобовым стеклам нескольких машин прошлись биты кучи неуправляемых усмехающихся подростков, он заметно сдулся. А самоуверенные обещания того, что за ними придут более серьезные люди, заметно склонили чашу весов в сторону принятия предлагаемых условий. На следующее утро Ким Су Джун, глава строительной фирмы-подрядчика, занимающейся застройкой квартала, был очень удивлен визитом того самого ершистого и упрямого хозяина парковки, который ни за какие коврижки не соглашался уступать принадлежащую ему землю. На этот раз он был согласен на последние выдвинутые условия и лишь попросил, чтобы господин Ким больше не присылал к нему банду неадекватных безбашенных парней. Отец Тэ был человеком умным. Поэтому, подписав договор и расставшись с посетителем, он поехал в школу, где учился Тэхён. Поймав того на выходе, он отвез сына домой и серьезно поговорил о том, что бандитские наезды — не самое подходящее занятие для молодых людей. Что он благодарен сыну за его желание помочь, но для таких дел есть более проверенные люди. А на вопрос Тэ, с чего он решил, что все это сделал он, Су Джун вполне резонно ответил: — Не думаешь ли ты, что твой отец настолько глуп, чтобы подумать, что это провернул твой старший брат? Сок Джин не настолько социально активен, как ты, и уж точно его друзья не питают большой любви к силовым упражнениям. Если только они не заты́кали несчастного грифельными карандашами и инженерными линейками. Тэхён молча согласился. Учащийся на втором курсе архитектурного Джин на такое точно бы не пошел. Слишком опасно, слишком энергозатратно, слишком приземленно. Мозг старшего брата работал по-другому, и он в сложных ситуациях был склонен уходить от разборок и скандалов, нежели радикально решать их. Тэ пообещал отцу, что больше этого не повториться, но… О них услышали. И однажды нашли на их любимом месте: спортивной площадке, где они по обыкновению спорили. На этот раз, кто дольше провисит на перекладине. По случайному стечению обстоятельств, в тот вечер там находился и Тэхён. А приехавший поговорить с пацанами татуированный мужчина узнал в нем одного из сыновей директора подконтрольной его криминальной структуре фирмы. Ким-младший догадывался, что резкий взлет их семьи не обошелся без помощи мафии. Тем более, что строительный бизнес в Корее погряз в криминале. Получить выгодный контракт могли только те компании, кто находился в тесной связи с преступными организациями. Он уже давно не был маленьким мальчиком, и долетавшие порой до его ушей разговоры во дворе их дома только утвердили его в правильности своих выводов. И стоявшего перед ним мужчину он уже видел возле офиса отца. Хо Сан, так звали этого авторитета, сразу поняв, с кем именно надо выстраивать диалог, слегка качнул головой, предлагая отойти в сторону. Недолго пообщавшись, они разошлись. Тэ, вернувшийся к ребятам, сразу же дал понять, что они крупно влипли. Их брала под крыло одна из серьезных криминальных группировок Кангпхэ*. Правда, им пока не будут поручать ничего сверх сложного. Пошуметь, навести страха, по возможности, склонить на заинтересованную сторону. В непредвиденных случаях, обещали отмазать. Отказаться можно, но нежелательно. Это потом, пару лет спустя, Ким понял, что его тогда взяли на пушку. Дали понять, что знают его семью, а все остальное испугавшийся подростковый мозг додумал сам. Но решение было принято, и закрутилось… Они действительно были скорее отвлекающим маневром, устрашающей акцией. И довольно часто это срабатывало. Но они становились старше, и задания становились серьезнее. Они стали принимать участие в разборках и драках, но всегда обходилось без потерь. Их называли везунчиками, а все дело было просто в сильной привязанности, в крепкой, годами проверенной дружбе, в которой никто никого не хотел терять. В командной слаженности и умении постоять за себя и друга. Парень из богатой семьи стал главным не потому, что был выше других по социальной лестнице, а потому, что изначально был лидером по своей натуре. А еще, потому что, став выше на той самой лестнице, не стал важным и заносчивым, так же общался со старыми приятелями на равных. И на прозвище «Вишня» или сокращенное «Ви», полученное еще в детстве за любовь к пурпурно-красной ягоде, все также отзывался. Ему почти не приходилось отдавать приказов, только в самых исключительных случаях. Как тот, что случился с его сестрой, красавицей Ен Джин. Ей было пятнадцать, когда Тэ от старших членов группировки узнал о готовящемся похищении сестры. Таким образом конкуренты отца решили отбить у него желание участвовать в конкурсе на постройку отеля. Ви решительно сказал делать все, чтобы с ее головы даже волос не упал. Но простое похищение внезапно перешло в серьезный замес с дракой и поножовщиной. Было очевидно, что они попали в расставленную ловушку, где мишенью была не только девочка. Именно в тот день они потеряли одного из своих парней, а Тэ чуть было не лишился самого близкого друга. Тэхён иногда просыпался в холодном поту, вырываясь из кошмарного сна, в котором он разрывался между необходимость вытащить сестру и желанием прикрыть уже раненого в плечо Юнги от летящего тому в бок кинжала. Он снова и снова передавал Ен Джин в надежные руки и кидался на колени рядом с истекающим кровью Мином. Он зажимал его рану ладонями, а кровь все сочилась и сочилась. А Тэ все твердил: — Эй, ну ты что. Ты же все это несерьезно? Юнгс! Нет, не закрывай глаза! Смотри на меня! Я тебя вытащу, слышишь? Ты мне веришь? — Слышу, Вишня, — криво усмехался Мин, силясь не разрывать зрительный контакт. — Как мне тебя не услышать, если ты орешь, будто это тебя подрезали. А кровь все текла и текла, заливая Тэ руки и колени. Во сне этой крови было так много, и каждый раз ему казалось, что он не успеет, что ему не хватит сил вытащить друга из этой бойни. Годы шли, а сон все повторялся… После того самого случая, Ким Су Джун решил, что с него довольно. Он встретился с главой той самой группировки и твердо заявил, что больше не даст подставлять свою семью под удар. Никого из них. И первое, что он сделал, это отправил оправившегося от ранения и прошедшего курс реабилитации Юнги и только закончившего университет Тэхёна в армию. Он поднял все возможные и невозможные связи, чтобы они попали в одну часть. И спокойно выдохнул только тогда, когда ему дали понять, что не держат зла на его неожиданный и эффективный маневр. Конечно, совсем в покое его не оставили, и связи все еще оставались, но это были уже чисто деловые отношения. Для твердой уверенности, после демобилизации сына, он отправил его в Америку, где был открыт филиал его компании. С Тэхёном отправился и Мин, на которого всегда можно было положиться и который, как это не странно, закончил финансово-экономический колледж, что в совокупности с полученным Тэ бакалавриатом «Экономика и бизнес» создавали хороший тандем. Им сразу же пришлось влиться в текущие дела. К тому времени шла активная разработка проекта торгово-развлекательного центра. Сок Джин, как главный архитектор компании, занимался контролем проектной документации, а всю остальную работу взяли на себя друзья. Сейчас, сидя в Сеуле, в своей комнате, которую он не видел уже давно, Тэхён понимал, что ни о чем не жалеет. Его первая серьезная стройка подошла к концу, заканчивались отделочные работы. Оставалось только презентация и торжественное открытие. Помещения центра уже были арендованы, и подготовка шла полным ходом. Он прилетел в Корею для подробного отчета перед советом директоров и разговора с отцом о его дальнейшей деятельности. Хотелось бы и дальше продолжить карьеру, стать полноценным президентом филиала в Лос-Анджелесе, убрать со своей таблички эти две раздражающие его буквы ИО. Ему нравился этот город. Нравилось заниматься тем, что он делал. Нравилось, что друг был рядом. Нравилось, что после стольких лет вечной адреналиновой зависимости можно, наконец, жить спокойно, не оглядываясь за спину. Даже магистратура онлайн, которая недавно подошла к концу, доставляла удовольствие. А что до личной жизни, так ее и до этого особо не было. Так, случайные связи для снятия стресса. Ким стал настоящим трудоголиком. В его жизни теперь был лишь проект и связанная с ним работа. Сроки, поставки, закупки, поиск возможных арендаторов. Два года пролетели незаметно. Но он был доволен результатом. Пролистывая сейчас страницы презентации, он гордился тем, что видел. На экране ожившего смартфона высветилось хитро улыбающееся лицо Мина. — Ну что, готов быть съеденным скоплением аллигаторов? — весело прокричал в трубку Юнгс. — Это мы еще посмотрим, кто кого съест, — хохотнул Тэ. — Если что, у нас есть тяжелая артиллерия в виде Джина. Он за этот проект кому хочешь горло порвет. — В любом случае, отступать некуда. Выходи. Я жду тебя у дома. Поедем покорять наших инвесторов. Надеюсь, среди них есть интересные женщины. — Хочешь наладить контакт с сильными мира сего? — Тэ захлопнул ноутбук и поспешил к выходу. — Просто рассчитываю на твое обаяние и природную красоту. Может ты хоть этим сможешь их заинтересовать, — притворно вздохнул друг. — Ты забыл, что я уже давно помолвлен и мне не пристало вести себя неподобающе? — Тэ изогнул одну бровь. — Когда это тебе мешало, — рассмеялся Мин. — Все, я выхожу, — Тэхён нажал на отбой и улыбнулся. Все шло чертовски хорошо.