Сквозь грани миров к изломанным звездам

За несколько дней пути Альбедо столько раз припомнил систему телепортов, о которой говорил Путешественник. Можно было сэкономить кучу времени до Хребта. Однако последняя задержка оказалась настоящим спасением. По пути он старательно изучал каждую артерию земли на предмет искажений и тщательно все документировал. Но ни одна из них не выглядела, как аномалия. Альбедо уже отчаялся, думая, что придется огибать Хребет и продолжать исследования в Ли Юэ, когда на подступах к горе обнаружилась крохотное искажение, вьющееся миазмом над ростком артерии. Монстры обступили ее со всех сторон, словно выжидая знака. Альбедо подкрался поближе, раздвигая ветки кустов. Шамачурлы, хиличурлы, даже парочка магов Бездны. Стоило приблизиться, как они стали атаковать. Их убийство не принесло ожидаемой пользы, вместо этого привлекая внимание еще большего количества врагов. Они атаковали волнами, как если бы выживший сигналил остальным. Наконец стала понятна причина: искривление пространства затрагивало близлежащих монстров, а те, словно по наитию, убегали прочь за подмогой. Проблема требовала иного решения. Альбедо воткнул Киноварное Веретено в землю, и лезвие оглушительно зазвенело, ударной волной затормозив монстров. Затем он стал читать короткие заклинания, возводя каменные стены одну за другой. Магия затрачивала столько энергии, что не позволяла одновременно сражаться. Здесь бы как никогда пригодился Дайнслейф со своей ловкостью и скоростью. Увидев лазейку, парочка хиличурлов бросилась в атаку, ударяя его по спине. Альбедо сгорбился и закусил до крови губу, не в силах прервать возведение. Следующий удар отразил каменный цветок, но лишь на время. Для завершения правильного додекаэдра, усиливающего энергию миазма и сигнал, исходящий из нее, оставалась всего пара стен. И снова удары, скользнувшие мимо цветочных ловушек. Стабильный гео-элемент был чертовски неподвижным именно тогда, когда требовались мобильность и ловкость. Альбедо сморщился, сдвигая лопатки; удар пришелся по спине, задевая нерв, еще немного — и он мог бы потерять сознание. Силы рядом со странной артерией вытекали из него, как река: беспрепятственно быстро. Последняя стена оставила крошечный просвет над головой. Попасть внутрь теперь можно было только при активации гео-элемента. Альбедо рухнул на колени с жалобным всхлипом, не веря, что все наконец закончилось. Монстры снаружи не могли пробить защиту. Меч, все еще воткнутый в землю, зазвенел от большого скопления миазмов. Заметив это, Альбедо заставил себя встать и подойти ближе. Он надеялся, что гео-конструкция сдержит распространяющееся искажение и со временем монстры уйдут восвояси. Поднесенное поближе зеркало начало сбоить, как бывало, когда вот-вот покажет что-то кроме отражения. Кажется, оно срезонировало не только с миазмами, но и энергией самого Альбедо, заключенной внутри конструкции. Но внизу энергия оставалась недостаточно мощной. Альбедо создал каменный цветок, чтобы собрать побольше энергии в центре ее концентрации. Уже наверху он увидел бредущего невесть куда Дайнслейфа. Он шел по черной земле, и змейки-ручейки из раскаленной лавы протекали совсем близко у ног. Вокруг парили все те же монстры-медузы, только в этот раз они не обращали на него внимания. Альбедо обеспокоенно позвал, точно пытаясь словами дотронуться сквозь пространство до золотистых волос, до бледного лица. Дайнслейф поднял голову, и на хмуром лице проступило слабое подобие улыбки. — А, это ты. — Тебе снова досталось. — Да, есть немного, — Дайнслейф пожал плечами, словно это “немного” было для него пустяковым делом. — Кораблям ящеров пришлось гораздо хуже. Альбедо позволил себе присесть на каменный цветок, свесив ноги. Сравнение с горем других едва ли приносило ощутимое утешение. Тем не менее, он надеялся, что в этот раз связь не прервется так быстро, и он сможет разузнать побольше. — Сами они не стали… зомби? — незнакомое слово с трудом проговаривалось. — Нет, ящеры жили здесь задолго до пришествия Каэнри’ах, и их устойчивость к Хонкаю гораздо выше, чем у людей. Ты видел Ллерчи — он мужик хоть куда, здоровый детина. Зато их устройства почти всегда ломаются от воздействия хонкай-энергии, так что без человеческих технологий они очень быстро становятся беспомощными. — Своеобразный симбиоз, я бы сказал. Дайнслейф кивнул и опустился на колени, подойдя к металлической свалке. Стал руками разгребать завалы, извлекая на свет алый кристалл, больно похожий на багровый агат. — Что… что же здесь произошло? На него подняли усталый взгляд. — Херршер Пламени, вот что. Ударил прямо в сектор с беженцами, как будто знал, где защита слабее всего. — Дайнслейф поморщился, сжимая камень и поднимаясь с колен. — Я думал, мы все тут сдохнем, но как всегда недооценил себя. — Херршер Пламени… Какие они вообще? — Разные. Кто-то похож на обычных монстров, без разума — ими движет только желание мести. Будто Воля Хонкая наспех ваяет их в перерывах. А есть те, что подобны нам во всем, кроме ненависти к роду человеческому. Они хитры и чрезвычайно опасны. Херршер пламени — Судья, что больше похож на гибрид человеческого и звериного. Никогда не забуду это пылающее тело с отростками и испепеляющую ненависть. Инородное слово резало слух, однако со временем он стал привыкать к нему, как к болезненной данности. Альбедо присмотрелся к камню, который источал такие же пурпурные миазмы, что и артерия земли. Что за связь крылась между ними? — Почему именно Херршер Пламени? Дайнслейф приподнял бровь, покрутил в пальцах камень и убрал его в карман. — Никто точно не знает. Каждый раз они приходят с разными названиями и разными силами. Некоторые из них, те, что обладают наибольшим разумом, говорят, что их ведет сама Воля Хонкая, но никто никогда не видел ее. Я сомневаюсь, что мы когда-то ее увидим. Только вот после каждой “победы” от Херршеров остается одно ядро. Будто и не было никакой глобальной угрозы. — И что ты будешь делать с этим ядром? Дайнслейф развернулся и зашагал, изображение сместилось, показывая уцелевшее судно. Он влез в каюту, захлопывая за собой дверь. — Я должен передать его управлению, как и всегда. — Но разве ты не можешь оставить его себе, изучить? Дайнслейф прикусил губу, остановился. Точно сомневался в правильности слов, пересиливал себя. Он поднял глаза на Альбедо. — Ядра опасны в любом случае. Неподготовленного человека они могут превратить в монстра, могут разворотить мир вокруг себя, повинуясь воле хозяина. Лишь некоторым везет завладеть силами Херршера, и то не всегда. Некоторых жажда силы съедает живьем. Даже если бы я мог оставить себе ключ к таким силам, меня бы тут же признали врагом человечества. Мои желания ничего не решают. Лучше с этим не играть. В полной тишине Дайнслейф включил систему корабля, плавно набирая высоту. Он явно был измотан и не готов к продолжительным разговорам. Альбедо в очередной раз пожалел, что не может просто быть рядом, несильно сжать за руку, расслабляюще погладить. Дайнслейф жил от бойни до бойни и каждый раз бросался на монстров так упрямо, словно это не ему доставалось больше всех. Если переложить наказ Учителя — найти истину мира — на Дайнслейфа, выходило, что весь смысл существования для него заключался в непрекращающемся противостоянии Хонкаю. В отдаче всего себя, без остатка. Для самого Альбедо истина человеческого “счастья” обрела вполне конкретное лицо. Хотелось узнать о Дайнслейфе, разделить их познания и дать хоть немного времени выдохнуть. Альбедо уже не чувствовал себя отстраненным наблюдателем. Но как сказать об этом вслух и стоит ли? — Слушай, Дайн… — аккуратно начал Альбедо. — Если бы тебе сказали, что нашли нечто важное в общении… с тобой… Его окатило пронзительным взглядом. Словно смотрели на опасный экспонат. Наконец Дайнслейф издал тяжелый вздох: — Я уже один раз потерял нечто важное для себя. Как сейчас помню: стоял тогда на склоне, счастливый аж до мурашек. А потом на Каэнри’ах обрушился удар с небес и Хаос. И я смотрел, как мою страну охватывает бесконечным пламенем, как погибает дорогой мне человек. Я как ходячий призрак из прошлого, который даже не может толком умереть. Стоит ли надеяться на ходячий труп? — Конечно стоит, — Альбедо сдвинул брови, почувствовал несвойственное ему раздражение, — Дайн, наши разговоры дают куда больше, чем просто смысл жизни. Я наконец-то понял просьбу Учителя и могу вычленить крупицы истины из трагедии прошлого. Разделить твою боль. Дайнслейф отвел взгляд, колеблясь. Даже пальцы бессильно легли на систему управления. — Слушай, я знаю, каково это — терять близких людей. — Терпеливо продолжил Альбедо. — Но мы продолжаем жить вопреки или благодаря чьей-то воле. Так позволь мне узнать тебя, принять тебя. Хотя бы ради моей веры в тебя. Повисла тишина. Альбедо внутренне поежился, поняв, что впервые за долгое время разгорячился настолько сильно и сболтнул лишнего. Он не имел никакого права требовать у другого человека ответной реакции. И все же… И все же Дайнслейф улыбнулся, покачал головой. — Да у тебя задор самоубийцы. — В его голосе ледники таяли, оставляя отголоски весенней капели. Альбедо облегченно улыбнулся в ответ.