Висельник

И не идет из головы, что мне теперь подвластны вы, В моей игре слепые пешки. И никогда вам не понять, как мне приятно жизнь отнять, Не суетясь, у вас без спешки.

Rotten Toten — «Часовщик»

      Изуку вновь смотрел в бумаги, найденные на базах якудзы и злодеев. Что очень важно, и там, и там мелькала одна и та же организация. Комиссия Героев. Но это дело не новое.       А вот записи о ному и «лекарстве от причуд» были интересны.       Потому что и там, и там фигурировало братство Еретиков.       А Изуку слышал о них ничтожно мало: даже начав копать, ничего не найдëшь, кроме полицейских отчëтов. И по ним братство Еретиков — секта, которая в течение века приносила в жертвы людей с причудами. Ничего об экспериментах или о чëм-то подобном.       Но среди имëн известных членов экс-братства был Уджико Дарума (если называть его псевдоним) или Гараки Кюдай (настоящее имя, только недавно занесëнное в полицейские отчëты, но по какой-то причине не сопоставленное с его прозвищем). И его фотография была очень похожа на доктора, который когда-то поставил Изуку беспричудность. А ещë его прозвище упоминалось в записях Восьми Заветов Смерти.       Посмотрев всë ещë раз, но внимательнее, Изуку понял, почему никто не связал личности «доктора» воедино. Считалось, что Уджико Дарума погиб: он уже был довольно стар, когда на братство напали. Но, видимо, он обладал причудой, продлевающей жизнь. И очень высоким уровнем навыка внушения.       Новая ветка исследований Изуку была открыта. Теперь нужно узнать больше о братстве Еретиков.

***

      Время неумолимо бежало вперëд. До конца первого года обучения больше не происходило ничего из ряда вон выходящего: Альянс Злодеев куда-то исчез, ученики просто ходили в школу; казалось, всë было тихо и спокойно.       Изуку продолжал уклоняться от экзамена на временную лицензию. Шота уже смирился.       Студенты были беззаботны, несмотря на предстоящие экзамены. А вот учителей-героев такое положение дел напрягало очень сильно. Как затишье перед бурей. Но ученикам всë равно разрешали покидать общежитие, если они предварительно сообщают о выходах.       Впереди три дня выходных. Изуку отпросился на все выходные, сказав, что собирается домой, навестить маму. Шота передал ему кое-что для Эри (та всë ещë была в доме Мидорий; хотя полиция уже была в курсе всех обстоятельств), и Изуку, честно пробыв со своей безумной семейкой один день, с чистой душой исчез.       В это время Хитоши покинул общежитие с разрешения учителей.       Пусть Изуку и Хитоши вышли из общежития в разное время, встретились они в одном месте. И оба сказали, что навещают свои семьи и вернутся после выходных. А знать подробности кому-либо, кроме них двоих, необязательно.       Перед тем, как воплотить задуманные планы в жизнь (как бы иронично это ни звучало), Изуку зашëл «в гости» к Великодушному Преступнику и Ла Браве. Что же, они знали довольно многое о разных злодеях, и это того стоило.       И вот теперь Изуку и Хитоши стоят у бурно текущей реки и смотрят на высоченные скрюченные деревья.       — Ты реально хочешь переться через лес? — Хитоши скептически взглянул на непроходимые дебри.       — Да! — Изуку подпрыгнул, улыбаясь.       — Может, не будем? — Хитоши вздохнул.       Выражение лица Изуку дало Хитоши понять, что он обречëн.

***

      Продолжая расследовать дело Комиссии Героев, Изуку решил толкнуться в другом направлении. Братство Еретиков, записи об участии которого во всей этой свистопляске Изуку нашëл на базе Альянса Злодеев. Он распался в две тысячи сотом, главная лаборатория была разрушена. Но дело проходило тихо, и почти никто об этом не знал.       Изуку же воспользовался своим положением среди полиции и смог покопаться в архивах (Наомаса об этом ни сном ни духом, и спасибо), найдя информацию о том, где находилась разрушенная лаборатория братства Еретиков.

***

      И вот сейчас Изуку и Хитоши дружненько шагают через лес. Лаборатория находилась рядом с бурной рекой, а пройти можно было только через лес. Возможно, на другом берегу был более практичный путь, но нигде поблизости не наблюдалось ни одного моста.       Задевая очередную ветку головой, Хитоши начал думать о том, что за отведëнные выходные им не справиться. Лес казался нескончаемым. И, что самое смешное, пройти быстрее можно было именно здесь. Лаборатория находилась где-то в глубине зарослей.       Бывшее предрассветным солнце уже поднялось в самую высь, когда перепачканные Изуку и Хитоши вышли на подобие какой-то опушки. Вытряхнув ветки из волос, Хитоши осмотрелся. Разрушенные бетонные блоки некогда, предположительно, двухэтажного дома внушали некоторое спокойствие. Потому что в какой лаборатории будет всего два этажа? Значит, есть подвальные помещения.       Повернувшись, чтобы сказать что-то Изуку, Хитоши индифферентно посмотрел на пустое место рядом с собой. Изуку уже ускакал куда-то вперëд и вовсю вращал крышку люка, который был до этого спрятан среди развалин и некошеной травы.       — Ты бы хоть предупредил, когда отходишь, — буквально после этих слов люк звякнул, и Изуку смог его поднять.       Хитоши сунул голову внутрь.       — Ни черта не видно, — резюмировал парень. Изуку кивнул с важным видом и с визгом прыгнул вниз.       Лишь услышав глухой звук столкновения ног с землëй и победный крик Изуку, Хитоши, помедлив ещë пару секунд, последовал за другом, пробубнив себе под нос тихое: «Дурачок».

***

      Атмосфера в подвальных помещениях экс-лаборатории братства Еретиков была той ещë жутью: небольшие отдельные комнаты со стеклянными перегородками и решëтками, всë ещë свисающие со стен и потолка железные оковы, холодные железные столы с болтающимися по бокам ремнями и следы засохшей крови. Жутковатое местечко. Иногда можно было увидеть обугленные кости: только в самых первых камерах. Очевидно, людей в них пытались сжечь, но огонь не распространился дальше нескольких десятков метров: следы гари на стенах заканчивались так же резко, как и начинались. Чем глубже заходишь — тем большую целостность обретают кости. И вот на смену обугленным останкам приходят целостные скелеты, а за ними — почти не тлеющие тела. Прошло больше тридцати лет, а они и не думали разлагаться.       Хитоши было немного дурно от этой картины, но он сам согласился пойти с Изуку. Тот, казалось, не чувствовал ничего. По крайней мере, ничего не говорил. Их задача — найти хоть какую-то документацию, подтверждающую причастность одной конкретной организации к этому аду. А то, что им довелось увидеть, — лишь малая часть, освещаемая небольшими фонариками, которые разгоняли тьму только для того, чтобы Изуку и Хитоши не запнулись ни об чью отрубленную руку.       И вот, казалось, бесконечная ветвь коридоров оборвалась. Изуку и Хитоши попали в просторную комнату, заставленную разворошëнными полками и длинными стеклянными контейнерами, в которых, вероятно, была жидкость. Но установить сейчас это было невозможно: видимо, чтобы замести следы, они были в спешке разбиты.       Самое смешное, что такой ход не был оправдан в дальнейшем: скорее всего, полиция и герои даже не нашли подвальных помещений. Иначе бы здесь не осталось ни одной бумаги с записями. А они были.       Оставив радостного (от находки, конечно же) Изуку копошиться в документах, Хитоши заглянул в соседнюю комнату, в которую вела непримечательная дверь. Операционная. Такие же столы, как в некоторых камерах; только без следов когтей. Может быть, «пациентов» усыпляли перед тем, как отправить сюда. Побитые шкафчики, в некоторых из которых ещë находилось оборудование. И, наверное, единственное место, где по стенам не ползала плесень.       Дальше Хитоши заходить не стал. Он подошëл к усевшемуся на грязный пол Изуку и перегнулся через его голову, заглядывая в изучаемые другом документы.       — Что искать? — Хитоши пришлось обратиться к Изуку, чтобы тот отвлëкся.       — О, — зеленоглазый поднял взгляд. — Всë, где есть что-то об экспериментах и о Комиссии Героев. Телефон с собой? — Хитоши вытащил из кармана устройство, демонстрируя его. — Отлично! Забрать же мы всë не сможем, — Изуку окинул взглядом фронт работы. — Фотографировать будем.       Хитоши медленно кивнул и развернулся, осматривая самую крайнюю полку. Пусть многих документов не хватало, но что-то всë-таки было.       Со вздохом мальчик потянул первую крайнюю папку.

***

      Время клонилось к закату, когда мальчики выползли из подвальной лаборатории. Сегодня они лишь перебрали бумаги, и ушло на поверхностный осмотр более семи часов. Изуку смог выбраться сам и помочь Хитоши, перекинув петлю за одну ещë стоящую балку с перекладиной. Раньше здесь было что-то вроде простейшего лифта, но сейчас тросы были оборваны, а само устройство врыто в раскопанную под ним землю. Наверное, сбегающие псевдоучëные решили отрезать все пути и для тех, кто может теоретически войти, и для тех, кто может выйти.       Выбравшись на свежий воздух, Хитоши ещë раз посмотрел на развалины. Среди бегло осматриваемых бумаг были чертежи всей лаборатории. Вход в подземные помещения был скрыт в одной из ниш и замаскирован причудой одного из членов организации. А до прихода Изуку и Хитоши люк был завален обломками здания. Но сейчас, прокручивая в голове то, как выглядело это место, Хитоши начинал думать о том, что завалили вход специально. Кто бы это мог быть? Хитоши не знал, пришëл ли Изуку к таким же выводам...       — Слушай, Тоши, — названный мальчик повернулся. — Во многих камерах не было тел. Как ты думаешь, где они?       ...Но что-то ему подсказывало, что да.

***

      Если бы кто-то спросил, то Хитоши абсолютно, на все сто восемь процентов был уверен, что идти через тëмный почти непроходимый лес вечером — убийственная идея. К тому же, шли они не обратно, а на звук реки. Изуку с чего-то решил, что один из путей между деревьями очень похож на тропинку. Хитоши не видел никакой разницы: не было следов ног, не было переломанных веток, в целом, не было ничего, что бы говорило в пользу версии Изуку. Но вот они идут по неизвестному лесу практически в темноте. Путь освещали лишь два фонарика, которые почти не давали ничего увидеть.       Победный вскрик Изуку сначала напугал Хитоши до чëртиков, а потом мальчик заметил, что они, наконец-то, вышли к реке. И в одном месте, где берег находился выше подступающей воды, через реку были перекинуты два дерева на манер моста.       — Давай перейдëм! — даже если Хитоши хотел возразить, то не стал этого делать. Потому что бесполезно. Изуку уже стоял у импровизированного моста и тыкался в него носком стопы. Босой стопы. Хитоши упустил момент потери обуви Изуку.       Когда его потянули за руку, он не стал сопротивляться. Фонарик был теперь только у него. Свой Изуку убрал в карман. Чëрная вода шумно бурлила под ногами, фонарик освещал лишь то, куда ступали мальчики. Общую темноту времени суток дополняли высокие деревья и давящая атмосфера неизвестности. Куда они дойдут и что их там будет ждать — загадка. Хитоши это будоражило: каким бы непроницаемым он ни был, кровь всë равно стыла в жилах. Потому что Изуку тянет его через реку с намерением понять, куда исчезли тела (или сами люди?) тех, чьи камеры пустовали.       Когда ноги коснулись твëрдой земли, Хитоши немного расслабился. А потом они сделали несколько шагов вперëд. И уткнулись носами в холодную могильную плиту.       Кладбище. В лесу. В очень глубоком лесу. Рядом с которым вряд ли кто-то жил. Что чëртово кладбище забыло в безлюдном месте? Если здесь никто не жил, то кого, чëрт возьми, сюда хоронят?       Хитоши показалось, что в темноте мелькнуло что-то светлое. Изуку, кажется, тоже это увидел.       Мальчики обменялись взглядами, явно подумав об одном и том же. И мысленно оба сошлись на том, что нужно делать ноги.       Ноги Хитоши онемели, когда на его плечо опустилась холодная большая рука с длинными пальцами. Фонарик выпал из его дрогнувшей руки, мигнул и погас.