"Каждый выбирает по себе..."

      За три с лишним года городок Цайи изменился. Жителей стало больше, их одежды – нарядней и ярче, такие раньше надевались только по большим праздникам, а женщины теперь чуть иначе убирали волосы.       – Дядя проделал большую работу, – довольно заметил Сичэнь, с интересом осматриваясь.       – Да! Лаоши Лань много работал, – воодушевленно подтвердил Лань Цзинъи, плотоядно оглядывая прилавки продовольственных рядов.       – Это видно. Народ живет в достатке.       – Ага, – Цзинъи расплатился за пирожки и уже впился в один зубами. – После… всего, – юноша сделал неопределенный жест свободной рукой, – великие кланы объединились, чтобы помочь Юной Госпоже. Если старейшины Ланьлина еще могли попробовать противостоять одному Саньду Шэншоу, мол дядя – не дядя, а лезть в дела чужого клана не смей, то, когда благополучием Юной Госпожи озаботились и лаоши Лань, и глава Не, Ланьлинским старейшинам пришлось заткнуться. Саньду Шэншоу был так благодарен, что пошел на уступки в каких-то торговых соглашениях.       – Каких-то? – невинно переспросил Сичэнь.       Лань Цзинъи, который только засунул в рот половину пирожка, демонстративно скривился и проглотил еду, почти не жуя.       – Да знаю я в каких! И вы знаете. Не надо меня проверять.       – Ты – наследник. Конечно, я хочу узнать, чему ты научился в мое отсутствие, – Лань Сичэнь улыбнулся, глядя на недовольное выражение лица своего подопечного.       – Лань Сычжуй – предатель, путешествует себе, – проворчал Цзинъи, сворачивая в проулок, который должен был вывести их к лесу. – Вот кто был бы отличным наследником.       – Он мог бы им стать, – (Небожители, конечно, нет. Вэнь во главе Гусу? Только через труп самого Сичэня), – но ему не простят таких близких отношениях с Призрачным Генералом. А Гусу Лань больше не может позволить себе ошибок.       – Политика – это так сложно.       – Ты привыкнешь, – Сичэнь ободряюще улыбнулся.       – Никогда, – юноша фыркнул, осмотрелся и довольно кивнул, останавливаясь неподалеку от лесной опушки. – Хорошее место для взлета.       Вскочив на меч, Цзинъи покосился на Лань Сичэня.       – Вы уверены, что готовы к такому путешествию?       – Не волнуйся обо мне. Я справлюсь, – очень серьезно произнес мужчина.       Еще раз с сомнением посмотрев на своего главу, Цзинъи принялся набирать высоту. Лань Сичэнь встал на Шоюэ и направился следом.       Это было приятно: после долгих дней, проведенных в уединении, ощутить свободу полета, своими глазами увидеть прекрасный мир. За многие годы сгладились уродливые следы войны, и под ногами кипела жизнь: деревни и города, пастбища и леса, реки и поля.       Долгое время спустя Цзинъи оглянулся:       – Цзэу-цзюнь! Не желаете передохнуть?       Сичэнь хотел было отказаться, но взгляд зацепился за фиолетовую вспышку внизу среди деревьев. Следом раздался грохот.       – О… Кажется, глава Цзян уже охотится! – глаза Цзинъи странно заблестели, и он бросил меч почти вертикально, стремительно снижаясь.       – Возможно, так даже лучше, – пробормотал себе под нос Сичэнь и принялся плавно спускаться на землю, огибая древесные ветви. Он был уверен, что его помощь не требуется.       – Казалось бы, ты уже старший ученик, но мозгов как не было, так и нет! – разорялся наполненный яростью голос, под аккомпанемент потрескивающего Цзыдяня. – Рано или поздно одному из вас, тупоголовых идиотов, другой заклинатель снесет голову в пылу боя!       – Глава Цзян, добрый день. Перестаньте, пожалуйста, ругать моего ученика, – очень вежливо попросил Сичэнь, спускаясь с меча на землю. Вернув Шоюэ в ножны, мужчина поклонился.       – Цзэу-цзюнь, – голос понизился на несколько тонов. – Мне не сообщили, что вы покинули уединение и будете участвовать в охоте. Приветствую.       Что Сичэня всегда восхищало в Саньду Шэншоу – это безукоризненное следование протоколу и безупречная выверенность движений. Глава Цзян мог, практически не скрываясь, презирать своего собеседника, но обвинить его в неуважительном поведении было невозможно.       – Что касается вашего ученика, ему хватило ума приземлиться между моим мечом и яо. Меньше всего мне хотелось бы покалечить адепта дружественного клана.       – Этот глава приносит извинения за безрассудство ученика, – Сичэнь снова поклонился, мысленно благодаря всю эту церемониальность за возможность не поднимать взгляд. Пока было рано.       – О, Небожители, – теперь закатывание глаз главы Цзян стало еще выразительней, чем раньше, – оставьте эту чушь кому-нибудь другому.       – Если вы настаиваете, – Сичэнь кивнул и отвел взгляд в сторону.       Прозвучавший вздох был преувеличенно утомленным.       – Вам стоит удовлетворить любопытство.       – Что?!       – Да ладно вам! Мы все прекрасно знаем, что безупречность Ланей – это ширма и ничто человеческое вам не чуждо. Вы можете сколько угодно из вежливости отводить глаза и не задавать вопросов, но рано или поздно любопытство возьмет в свое. И случится это, как всегда, в самый неподходящий момент. Так что смотрите и спрашивайте… Это касается только Цзэу-цзюня, сопляк, – рык, очевидно, относился к Цзинъи, не отводящему нездорово горящего взгляда от главы Цзян. – Замечу, что таращишься – сломаю ноги.       – Вы опять ругаете моего ученика, – наставительно заметил Сичэнь.       – За это время многое изменилось, Цзэу-цзюнь. Можете поверить, он не обижается.       – Не обижаюсь. Точно. Совершенно не обижаюсь, – Цзинъи закивал, широко улыбаясь.       Сичэнь позволил себе продемонстрировать очевидные сомнения: несколько мгновений смотрел на землю под ногами, скользнул взглядом к чужим сапогам и тут же отвел его в сторону, изучая причудливое переплетение выступающих над землей корней приземистого дерева.       – У нас нет целого дня, – раздраженное бормотание Саньду Шэншоу будто бы заставило Сичэня решиться. Он вскинул голову, встречая насмешливый стальной с фиолетовой искрой взгляд.       Что ж. Те, кто говорил, что Цзян Ваньинь унаследовал красоту своей матери, были правы. А еще – рождение младшего брата вместо сестры было очевидным благословением для Цзян Яньли. Вряд ли бы ей удалось выйти замуж за Цзинь Цзысюаня, будь у нее такая сестра.       Красота женщины, стоящей перед Лань Сичэнем, не поддавалась сомнению. Резкие черты лица едва уловимо смягчились, волосы, словно вызов обществу, так и остались убраны наверх, обнажая длинную линию шеи. Глава Цзян не изменила своими привычкам и вместо роскошных одежд предпочла простые одеяния, как во времена ученичества или войны. Перетянутые поясом они подчеркивали женственность фигуры: тонкую талию, округлые бедра, небольшую, но привлекающую внимание грудь. Счастьем для Саньду Шэншоу была кровь Юй, текущая в ее жилах. Женщины этого клана всегда славились высоким ростом, и она не стала исключением. Чтобы смотреть в глаза Лань Сичэню ей приходилось лишь чуть приподнимать подбородок, а не запрокидывать голову.       – Мне жаль, что подобное проклятие вас постигло, – наконец-то медленно произнес Сичэнь.       – Проклятие, – глава Цзян фыркнула. – Если бы! Проклятие можно снять. Это же «благословение».       – Я не совсем понимаю, простите.       – Естественно. Мои ученики умеют молчать, хотя большого секрета в этом нет. Не так давно на юге Юньмэна было землетрясение. Это не самые густонаселенные территории, но люди там есть. Мы с учениками отправились туда оказать помощь пострадавшему региону и оценить ущерб. Несколько деревень исчезли с лица земли, один город значительно пострадал, одна деревня оказалась затоплена внезапно поменявшей направление рекой, а три из-за этого лишились удобного доступа к водным ресурсам… Приношу свои извинения, для вас это не важно. Зато важно, что у одной из деревень, в опустевшем русле, обнаружился древний храм. Предположительно, он посвящен вознесшейся дочери Цзян Чи, иначе объяснить, почему эта богиня влезла в наши дела, не получается.       – И что произошло? – излишнее любопытство не одобрялось правилами, но рядом не было никого, кто мог бы о них напомнить.       – Кто-то из стариков вспомнил, что еще их предки поклонялись богине – покровительнице семьи, она помогала девицам удачно выйти замуж, рождаться здоровым детям, – глава Цзян прислонилась плечом к стволу ближайшего дерева. – Моим безголовым юным ученикам показалось хорошей идеей помолиться в заброшенном храме богине, которую никто толком уже и не помнит. И молились они за благополучие Юньмэн Цзян и появление у их главы наследников. В ту же ночь в мой сон явилась девица, очень похожая на статую из храма. «Их молитва была такой искренней, а ты так безнадежен. Я помогу. Новое русло – новые возможности»… Проснулась я уже такой, – она развела руки в сторону, будто предлагая собой полюбоваться.       – Как вы с этим справляетесь? – Сичэню было действительно важно получить ответ на этот вопрос.       – Вы поверите, если скажу, что нормально? Поскольку это «благословение», то все изменения в моем теле будто сглажены. Я была уверена, что не смогу привыкнуть к новому росту или всему этому, – рука недвусмысленно описала круг над грудью, – но оказалось, что я почти не помню, как все чувствовалось раньше. Словно это было в прошлой жизни… Но мы заговорились, – Цзян Ваньинь с неохотой выпрямилась. – Если не прибудем вовремя, Цзинь Лину хватит нахальства начать охоту без нас.       – Цзинь Жулань все-таки уже глава клана, нормально ли так неуважительно отзываться о нем? Тем более, за его спиной?       – Только не надо ваших Ланьских нравоучений, – глава Цзян досадливо закатила глаза. – То, что этот сопляк стал главой клана, никак не повлияло на его безрассудство и желание влезть во все возможные неприятности. Будто вы сами не знаете, что это поколение взрослеет медленно.       – Эй! – возмущенно воскликнул Цзинъи, который все время, что глава Цзян рассказывала о себе, вел себя удивительно тихо.       – С вами трудно поспорить, – вынужден был согласиться Сичэнь, чем вызвал еще более возмущенный и обиженный вопль Лань Цзинъи. Усмехнувшись и понимающе переглянувшись, главы кланов не сговариваясь встали на мечи и начали подниматься в небо.              – Почему вы так долго?! – вместо приветствия недовольно спросил глава клана Цзинь, стоило им приземлиться. При этом он даже не отвлекся от почесывания Феи за ухом.       – Ты как разговариваешь со старшими?! – рявкнула Цзян Ваньинь, изящно соскальзывая с меча. – Я воспитывала тебя лучше. Извинись и поздоровайся, как полагается, пока я не сломала тебе ноги.       – Приветствую главу клана Цзинь, – Лань Сичэнь поклонился, деля вид, что не заметил, как яркий румянец залил лицо Цзинь Жуланя.       – Приветствую Цзэу-цзюня, – юноша поклонился, бросил гневный взгляд на Лань Цзинъи и одними губами произнес, – предатель! Почему не предупредил?       – Приношу свои извинения, за столь внезапное появление. Надеюсь, я не доставляю вам неудобств, – заученные фразы не требовали усилий, а искренность не нужно было изображать.       – Конечно, нет! Ланьлин Цзинь рад приветствовать знаменитого Цзэу-цзюня в своих землях! – юный Цзинь замотал головой, от чего длинный хвост заплясал за плечами. Все еще больше неопытный подросток, чем уважаемый и достойный глава великого клана, машинально отметил Лань Сичэнь, удерживая на лице мягкое выражение.       – Да ладно тебе, Юная Госпожа, – насмешливо начал Цзинъи.       – Еще раз назовешь меня так при подчиненных – застрелю! – зарычал Цзинь Жулань.       – Не посмеешь, тем более при главе Цзян. Но я не о том. Тебе не о чем беспокоиться, мы, Лани, неприхотливы.       – Это ты про себя-то?! А кто в последний раз…       – Кх-м, – громко прочистил горло один из учеников Цзинь. Убедившись, что привлек внимание своего главы, он выразительно указал взглядом сначала на Цзян Ваньинь, стоявшую скрестив руки на груди с очень нехорошей улыбкой на лице, а потом и на невозмутимо-доброжелательного Лань Сичэня.       – А… Да. Мы организовали лагерь, чтобы вы все могли немного передохнуть с дороги, – сообщил Цзинь Жулань, безуспешно пытаясь придать себе величественный вид.       Наблюдать за юношей было любопытно. Лань Сичэнь неплохо помнил Цзинь Цзысюаня и тот никогда не выглядел столь нескладным, даже во времена обучения в Облачных Глубинах или в самом начале войны. Его же сын напоминал молодую рысь, когда-нибудь непременно станет прекрасным и опасным хищником, но пока это скорее большая кошка с несуразно длинным телом и лапами.       – Благодарим за гостеприимство, – Лань Сичэнь без усилий улыбнулся.       Их провели чуть дальше в лес, где на небольшой очищенной поляне было организовано несколько навесов и разведено два костра. Одетые в золото ученики неохотно отвлеклись от своих дел, чтобы поприветствовать новоприбывших.       Цзян Ваньинь небрежно кивнула сразу всем и никому конкретно и повернулась к тому самому ученику, который помогал Цзинь Жуланю не потерять лицо:       – На кого охотимся?       – Мы не уверены, Саньду Шэншоу. Но похоже, что на маогуя.       Цзян Ваньинь вскинула брови. Воспитание Лань Сичэня не позволило ему так же явно выразить испытанное удивление. Тварь бесспорно была неприятной, в первую очередь потому что о ее существовании узнавали только после появления трупа, первого и, как правило, последнего. Но справиться с напастью мог даже ученик. А сложности обычно начинались с поимкой и преданием суду ее создателя.       На памяти Сичэня ни один маогуй не требовал внимания нескольких сильных заклинателей.       – Вы можете рассказать подробнее?       – В деревеньке неподалеку неделю назад умер староста. Все, как всегда, пару дней невзначай жаловался, что в груди покалывает. Нашли утром в кровати: рот весь в крови, вместо внутренностей пустота. Послали самого расторопного жителя за заклинателем, тот посмотрел, остаточных следов проклинавшего не нашел, твари тоже. А через два дня в соседней деревне такой же труп. Еще через два еще один. А вчера в другой деревне – уже два. По виду трупов и жалобам, которые запомнили семьи погибших, – маогуй. Но никто из нас с таким не сталкивался. Не находится ни он сам, ни его создатель, только к вечеру вчера наткнулись на слабый след обиженной энергии, ведет отсюда на север.       – Если нигде не свернет и не оборвется, – Цзян Ваньинь поморщилась. – Что думаете, Цзэу-цзюнь?       – Что это мало похоже на охоту, которую я представлял.       – А вы хотели парочку простеньких трупов или хотя бы яо?       – Не стану скрывать, да.       Лань Сичэнь ожидал, что женщина насмешливо фыркнет и закатит глаза, выражая свое невысокое мнение, но вместо этого она приблизилась к нему и тихо произнесла:       – Я тоже. Если тварь не удовлетворилась одной жертвой, значит она очень сильна, как и та сволочь, что ее создала.       Сичэнь кивнул. Он был совершенно согласен с прогнозами главы Цзян, только одно его смущало.       – Почему лес?       – О чем вы?       – Почему энергетический след ведет в лес? – повторил Сичэнь.       – Потому что здесь засел создатель твари? – несколько неуверенно предположила глава Цзян.       – Это… возможно.       – Но вы не убеждены, – Цзян Ваньинь нахмурилась. – Не очень хорошее дело для первой за долгое время охоты, да?       – Вы проницательны.       Цзян Ваньинь долго смотрела ему в лицо, будто пыталась что-то прочитать, потом фыркнула и направилась к одному из костров.              – Тигр! Это долбаный, мать его, тигр!       – Зато теперь понятно, почему лес.       – Действительно, какое облегчение! Сзади!       Шоюэ блеснул, разрубая жгут темной вязкой энергии, тянущийся от огромной изуродованной фигуры тигра, из которого какой-то безумец создал маогуя. Казалось, что раздувшаяся от энергии обиды тварь должна быть неповоротлива, но заклинателей ждало разочарование. Маогуй легко уворачивался от выпадов мечей и Цзыдяня и не забывал пытаться, если не исполосовать когтями и зубами, то хотя бы задушить жгутами энергии.       – Мне это надоело! – раздраженно выдохнула сквозь зубы Цзян Ваньинь, приземляясь рядом с Сичэнем и нервным движением убирая за ухо прядь длинной челки. Волосы падали на темный протянувшийся от внешнего уголка левого глаза главы Цзян до подбородка след, оставленный ударом жгута энергии обиды, и это, очевидно, причиняло боль.       – Делайте, что хотите, но отвлеките эту тварь достаточно, чтобы я могла ударить ее Цзыдянем.       – А может вы отвлечете, а я попробую ее успокоить?       – Раньше надо было дудеть, – зарычала женщина, отсекая очередной черный жгут. – А теперь мы действуем по-моему. И лучше нам сотрудничать, иначе я вас вырублю и прикончу тварь, пока она будет вас жрать.       – И часто в Юньмэне используют подобные отвлекающие маневры?       – Не так редко, как вам приятно было бы думать, – Цзян Ваньинь хищно оскалилась, сверкнув фиолетовыми искрами в глазах.       Лань Сичэнь усмехнулся и удобнее перехватил меч. Он почти двадцать лет не руководил Ночной охотой: слишком много было дел, как у главы клана и члена почитаемой Триады, даже когда из троих осталось двое. Тем более, и об этом Сичэнь никогда и ни за что не признался бы своему дяде, во время охоты ему были ближе безжалостные методы Цинхэ Не или, достаточно близкие им, Юньмэн Цзяна. Как глава он, конечно, безупречно овладел техниками музыкального упокоения, но ничего не было приятнее, чем ощущать в руках сокрушительную мощь Шоюэ.       И вот ему наконец-то попался противник под стать. Сильный и стремительный маогуй пробуждал воспоминания о спаррингах с Не Минцзюэ, когда аккуратность тренировки в какой-то момент сменялась беспорядком схватки с равным.       Мир сузился, сфокусировался на сиянии Шоюэ и движениях хищной твари.       Но все закончилось слишком быстро. Когда тигр уже бросился на Сичэня, готовящегося вогнать меч ему в глотку, вокруг шеи маогуя затянулась вспыхнувшая фиолетовым светом петля и дернула тело назад. Тварь рухнула на землю. Исчезли, будто их и не было, завитки энергии обиды. В воздухе разлился мерзкий душок подгнивших потрохов: из тигриного брюха, распоротого создателем еще во время ритуала, вывалились кишки.       Цзян Ваньинь стояла напротив Сичэня, по другую сторону тела, и с явным отвращением разглядывала результат их совместных усилий. Цзыдянь светился и потрескивал на ее руке.       – Редкая дрянь, – мрачно проговорила женщина. – Человек, способный до такого додуматься и воплотить, жить не должен.       До храма Гуаньинь Сичэнь постарался бы убедить собеседницу, что казнь не выход. Потому что Гусу Лань проповедуют ценность жизни. Только вот, если бы они так считали, не было бы никого из Гусу Лань на горе Луаньцзан, как там не было самого Сичэня. О, не потому что он верил в этот наивный идеал, а потому что за участие в осаде его бы никогда не простил Ванцзи. Но это был факт, в тот момент времени жизни оставшихся Вэней и Вэй Усяня не стоили ни-че-го.       – Вы собираетесь лично поучаствовать в охоте на создателя? – Лань Сичэнь отошел чуть в сторону, чтобы запустить сигнальный огонь, сообщающий о выполнении задачи.       – Если Цзинь Лин попросит, может быть, – Цзян Ваньинь пожала плечами, рассматривая оранжевые искры, повисшие в небе над их головами. – Но хотелось бы верить, что Ланьлин Цзинь все-таки достаточно великий клан и может разобраться с дрянью на своей территории самостоятельно.       – Не боитесь, что глава Цзинь сам решит возглавить поиск? – Сичэнь внимательно посмотрел на собеседницу. Он хорошо помнил рассказы о том, как глава Цзян тайно и не очень оберегал племянника, когда тот только начинал свой самостоятельный путь заклинателя, и сомневался, что подобные привычки исчезают так быстро.       – Решить он может что угодно, но ни преданные ему ученики, ни старейшины не позволят реализовать эту глупость. Если же он попытается… Ну что ж, я все-таки сломаю ему ноги.       – Разве это справедливо? Цзинь Жулань все детство наблюдал, как вы ведете Ночные охоты и разыскиваете темных заклинателей. Брать с вас пример в управлении кланом должно быть для него абсолютно естественно.       – Смею верить, что в его голове хватит содержимого, чтобы понять, почему я плохой пример, – Цзян Ваньинь невесело усмехнулась. – К тому же, помимо меня он видел, как вел дела его предшественник. Каким бы ублюдком тот ни был, спорить с эффективностью его управления кланом сложно… Простите.       – За что вы извиняетесь? – искренне удивился Сичэнь.       – За несдержанность? За напоминание, которое вряд ли вам приятно? Я с трудом представляю, что вас связывало, но по собственному опыту… Когда, после осады, при мне к месту и не к месту вспоминали Старейшину Илина, я не всегда сдерживалась.       Сичэнь сжал в руке меч, позволяя рельефным украшениям ножен впиться в ладонь. Он не был уверен, что хотел бы когда-либо говорить на эту тему, но игнорировать откровенность Цзян Ваньинь было нельзя.       – Миру, – медленно начал он, – было просто оставить молодого господина Вэя позади. Проклинать основателя темного пути – легко. А учитывая, что именно вы руководили осадой, скорее всего, вспоминая о нем и его смерти, люди хотели добиться вашего расположения. С Цзинь Гуанъяо так не получится. Его можно презирать и проклинать, ненавидеть и желать вечных мучений, но его нельзя так просто забыть. Как минимум, потому что он много лет был главой великого клана и Верховным Заклинателем. Я не имею права требовать, чтобы его не упоминали в моем присутствии, потому что тогда нельзя будет говорить о множестве соглашений между Гусу и Ланьлином и тех же Смотровых Башнях.       – Вы до сих пор слишком высокого мнения о людях, – пробормотала глава Цзян.       – Почему вы так решили?       – Я не знаю, как много вам известно о творящемся в мире во время вашего уединения. Но наших с вами товарищей-глав опыт определенно ничему не учит. Первое, что они захотели сделать – это уничтожить все, к чему приложил руку бывший Верховный Заклинатель. В том числе те самые Смотровые Башни.       – Это…       – Глупо?       – Я хотел сказать – недальновидно.       – Лаоши Лань сказал то же самое. И много других очень разумных вещей. Почему они так долго? – без какого-либо перехода раздраженно процедила Цзян Ваньинь.       Будто в ответ на ее недовольство в небе появилось семь силуэтов на мечах. Один выделялся особенно сильно.       – Вам не приходило в голову выбрать более темные оттенки одежд? – поинтересовалась глава Цзян, разглядывая приближающуюся группу заклинателей. – Лань Цзинъи сейчас прекрасная мишень, в него попадет даже криворукий.       – Не недооценивайте его заклинательские способности.       – А вы не недооценивайте эффект неожиданности, – бросила женщина, поворачиваясь к Лань Сичэню.       Несколько мгновений они смотрели друг на друга, словно намеревались начать спор. Но вместо этого Цзян Ваньинь насмешливо фыркнула, вызвав у Сичэня ответную улыбку.       – На самом деле, именно поэтому я не ношу белое, – доверительно сообщил мужчина.       – Так и сказали бы, что это один из способов тренировки учеников, – глава Цзян отступила в сторону, ближе к Сичэню, позволяя приземлиться новоприбывшим заклинателям.       – Что за вонь? – Лань Цзинъи первым спрыгнул на землю, морщась от отвращения.       – Маогуй. Технически животное было мертво не меньше десяти дней, запах ожидаем, – пояснил очевидное Лань Сичэнь.       – Обычная дохлая кошка не должна так вонять.       – О, Небожители, – Цзян Ваньинь закатила глаза и демонстративно повернулась к главе Лань. – Что вы там говорили о его заклинательских способностях?       – Что их не стоит недооценивать… Про внимательность я не сказал ни слова.       Женщина вскинула на Сичэня горящий непонятной эмоцией взгляд:       – Вы…       – Да это же тигр! – потрясенно воскликнул Цзинь Жулань, приблизившийся к телу и с усилием удерживающий Фею за ошейник.       – Глава Цзинь, – обратился к юноше его первый ученик.       – Что?       – Если ваша собака изваляется в этой дряни, мыть ее будете сами, – с самым невозмутимым лицом закончил мысль адепт. Остальные носители золотых одежд согласно закивали.       – Не знаю, как с вас, Цзэу-цзюнь, а с меня достаточно, – произнесла Цзян Ваньинь. – Глава Цзинь, – громко позвала она племянника, – оставляю это дело вам и вашим ученикам. Спасибо за увлекательную охоту. Надеюсь, увидеть тебя утром в лагере до моего отбытия.       – Да, хорошо, – Цзинь Жулань послушно кивнул, секунду подумал и бросился к тете, волоча отчаянно скулящую собаку за собой. – Дя… Тетя, прихвати Фею с собой!       – Ах ты, сопляк! – Цзян Ваньинь замахнулась, но в движении не было ни силы, ни угрозы. – Хорошо. Только потому что твоя собака не заслужила такого обращения. Фея, идем со мной, девочка.       Фея оглянулась на недоступную ей кучу приятно пахнущих останков, махнула хвостом и послушно запрыгнула на Саньду, на котором уже стояла глава Цзян.       – Умница, – Цзян Ваньинь потрепала собаку между ушами. – Цзэу-цзюнь, вы останетесь?       – Полагаю, – Лань Сичэнь задумался на мгновение, но быстро решил, – да. Может быть, мне удастся узнать что-то с помощью музыки.       – Удачи с этим, – Цзян Ваньинь даже не пыталась скрыть насмешку в голосе. – Была рада разделить с вами битву.       – Это взаимно, – Сичэнь выверено поклонился. Глава Цзян криво улыбнулась, кивнула на прощание сразу всем и направила меч в высь. Проводив фигуру взглядом, Лань Сичэнь обернулся к заклинателям Цзинь и Лань Цзинъи. Последний был особенно печален.       – Цзинъи, ты в порядке?       – Все хорошо, Цзэу-цзюнь, – вместо друга ответил Цзинь Жулань. – Просто он по пути сюда перекусил.       Лань Сичэнь понимающе угукнул и демонстративно направил все внимание на останки тигра. Иначе скрыть улыбку не было бы никакой возможности.