Чистое сердце

Ветер слабо дул, льнув к язычкам зажженных свечей, расставленных полукругом. Бесформенные тени скользили по каменистым неровным стенам, слизывая мгновениями застывшие темные мазки, сплетаемые в диковинные узоры, уходящие в тонущее во тьме нутро пещеры. Шаман шаркающей походкой возвращался от уставленного полузаполненными склянками угла, омываемого проникающим через расщелину лунным светом. Шаман выпростал руку со скрюченными пальцами и разжал их, помещая предмет в освещаемый полукруг. Голос шамана оказался низким и скрипучим; рот, заполненный язвами, открывался с заметным трудом, приобнажая темно-фиолетовый кончик языка. Уголок губ дернулся, когда до шамана донесся звук перебираемых неспешно камней. Он не стал оборачиваться к выплывающей из вечной тьмы худой фигуре – лишь наклонился, к свету и вытряхнул содержимое брошенной в центр ритуального круга заляпанной тряпки. Три иссохших маленьких пальца с неровными рваными краями выкатились и застыли в свете затрепетавших свечей. Фигура обогнула шамана и замерла, шумно втягивая стылый воздух единственным отверстием на своей длинной шее. Затем тварь наклонилась и проскользнула частично в полукруг – раздвоенный желеобразный язык мазнул по оторванным пальцам и на мгновение застыл, чтобы в секунду сжать их и раздавить с хрустом. Шаман покрутил запястьем, и под звон спрятанных колокольчиков тварь заскользила обратно в пещерную глубь. От потушенных свечей еще исходило едва уловимое тепло, когда шаман покинул место призыва. Он не спеша спускался с поросшего мелкой травой холма, всматриваясь в мерцающую желтыми точками даль – к подножию горы сиротливо жался городок… … Синчэнь дул на покалывающую кончики пальцев чашу с бульоном, источающим мясной аромат. Сюэ Ян привалился в углу, поджав ноги под себя, и изредка посматривал в сторону шишу, гудя под нос ненавязчивый мотив. Девочка устроилась сбоку от даочжана и с нескрываемой жадностью взирала на булькающий ужин перед ней. Она несколько раз порывалась вытащить мясной кусочек, но А-Лун мягко останавливал ее, прося потерпеть. - Шииииишу, - при звуке ее голоса Ян поморщился – мурашки заструились по его телу. В глазах всколыхнулось нечто темное, разбуженное с самого дна, но Чэнмэй тут же встряхнул головой, прогоняя морок. - Я обещал А-Луну, - повторял про себя Ян, исподлобья наблюдая за раздражающими все нутро попытками девчонки привлечь внимание шишу. - Когда же, ну когда будет готова? Баобэй хочет кушать, - девочка ухватилась пальчиками за кончик пояса даочжана и слегка потянула в свою сторону, отвлекая юношу, он так и повернулся к ней с вытянутыми в трубочку губами, отчего девочка звонко рассмеялась, хлопнув ладонью по деревянному полу. - Шишу, ты так отродясь не найдешь себе невесту. Сюэ Ян прильнул плечом к стене и замер. - Глупышка вновь бросается звонкими обвинениями, пока у самой живот урчит так, что распугает всех вокруг? – Ян вперил взгляд в напрягшуюся спину Сяолуна и перекатил языком леденец у себя во рту. Девочка выплюнула ругательство в сторону ухмыляющегося юноши позади. Даочжан лишь смиренно вздохнул. Прошло уже несколько лет их совместного странствования. За это время А-Чэнь тренировал свое тело, готовя его к принятию в полной мере силы его золотого ядра; он узнал о причине ненависти Сяолуна и о проступке А-Яна. О том, что этот мальчишка… Рука обвила плечо даочжана, горячее карамельное дыхание скользнуло по обнаженной шее слева. - Когда же наш ужин будет готов, непревзойденный мастер по наваристому мясному бульону? А-Ян уселся по другую сторону от девочки и состроил ей мимолетную рожицу. - Шииишу, - протянула она и уткнулась носом в рукав даочжана. В глазах Яна вновь вспыхнуло мимолетное наваждение. За время их пути в этот город юношу одолевало одно и то же видение. Словно морок, оно заставляло его просыпаться среди ночи, затравленно ища недостающие пальцы. Прошло уже много времени, и фантомные боли перестали беспокоить его, но чем ближе они становились к этой земле, тем страннее ощущал себя Сюэ Ян. Будто что-то влекло и одновременно отталкивало его от этих узких туманных улочек. От этих мастерских с изысканными марионетками. От этого города И. Он улавливал знакомые нотки беспокойства и в своем шишу. Тот перестал наставлять его в обыденной манере, чаще уходил медитировать один и было что-то еще. Что-то затравленное во взгляде, что он бросал на А-Яна, словно тот находился при смерти. Или же… - Готово, - первую чашу протянул Сяолун девочке. Та схватила слегка остуженный бульон и под довольные причмокивания приступила к трапезе. Даочжан выловил кусочек мяса и подложил его в чашу девочке. Та благодарно закивала головой и улыбнулась шишу. - Ты ее слишком балуешь. Наест себе бока и не сможет никогда облачиться в красный наряд. Девочка фыркнула и ближе поднесла чашу к губам. - Зато ты можешь и вовсе об этом не беспокоиться, - глотая непрожеванные куски, парировала девочка, - с таким скверным характером тебя только шишу и терпит. - А может, - А-Ян скользнул пальцами по талии сидящего прямо даочжана, - мне это только и надо? Сяолун молча протянул ему чашу. - Ешь и не говори глупостей, - даочжан выловил еще один кусочек мяса и отправил его в чашу А-Яна. - Но шиииишу, - подражая девочке, затянул Чэнмэй. Сяолун поджал губы и промолчал. Ян нарочито громко вздохнул и принялся прихлебывать бульон, восхваляя кулинарные навыки А-Луна. Синчэнь сидел на ступеньках, обтекаемый прохладным ночным воздухом, он, казалось, стал частью этого места. Воспоминания, словно незаживающая рана, бередили его неспокойное сердце. Приближаясь к этому городу, он все чаще желал быть один: уходил медитировать и пытался унять разрастающиеся тревожные мысли. Образ А-Цин сливался с сытым лицом баобэй, а веселый голос А-Яна накладывался на безумный хохот того, кто стал причиной всех бед. Синчэнь верил, что смог изменить А-Яна в лучшую сторону. После всех злоключений, что им пришлось преодолеть вместе: после попытки даочжана уйти с учениками Баошань Саньжэнь, после открывшейся горькой правды о потере детских воспоминаний Сяолуна, после встречи с шаманом Гу. После того, как он осознал свои чувства… - А-Лун, - тихий голос вывел его из оцепенения, и даочжан обернулся. Чэнмэй наблюдал за ним, стоя в проеме, и не решался приблизиться. Когда они оставались вдвоем, А-Ян будто прочерчивал между ними линию и ждал дозволения. Даочжан кивнул. Ян сел рядом и осмотрел улицу. Темно; лишь в нескольких окнах мерцал свет. - Этот город… - начал Чэнмэй и тут же осекся. Что-то во взгляде А-Луна заставило его замолчать. В такие тяжелые для него мгновения Ян ощущал себя лишним, находясь рядом с Сяолуном. Ему казалось, что их пути когда-то должны были разойтись, но что-то соединяло их помимо воли. Помимо воли шишу. Они бы так и просидели в неловкой тишине, но даочжан поднялся и, не смотря на растерянного А-Яна, попросил его побыть с баобэй. - Я… я скоро вернусь, - выдавил из себя полушепотом Сяолун. Его плечи поникли, и сам он будто стал ниже. Взгляд блуждал по улочке, стремясь за что-то зацепиться. Ян не стал его останавливать – лишь бесшумно поднялся и вернулся в дом. Синчэнь облегченно вздохнул – он не хотел прогонять Чэнмэя, но чем дольше он оставался рядом с ним в этом месте, тем тяжелее становилось видеть в нем того А-Яна, что был сейчас с ним. Исправленного А-Яна. Даочжан не спеша направился вниз по улочке, замечая про себя, что город практически не изменился. Вскоре он остановился напротив их дома. Их прошлого дома. Синчэнь осторожно толкнул дверь и вошел. Никого. Дом стоял в запустении уже долгое время. Темные окна казались глазами слепца, безучастно взирающими на траву, доходящую до колен даочжана. Синчэнь прошел внутрь. Слишком тихо. И пусто. Здесь мы были счастливы Здесь мы были вместе Здесь… Рассечение воздуха Синчэнь заметил в последний миг – он успел было увернуться, но тут же что-то заставило его рухнуть на колени, склонив голову. Из тени отделилась фигура. Она бесшумно приблизилась к сопротивляющемуся даочжану и опустила скрюченные пальцы на голову Синчэня. - Давно не виделись, - низкий и скрипучий голос завис в воздухе гарью. - Лучше бы и вовсе не виделись, - процедил через силу даочжан. Шаман обогнул его и остановился напротив. - Мальчишка подрос. Даже научился обуздывать украденную силу. Но это ненадолго. Шаман потряс запястьем. Из темноты вынырнула вторая фигура. Запах тления заполонил легкие Синчэня, когда тварь опустилась подле него, обвилась вокруг тела, цепляясь мелкими острыми коготками, поддевая кожу и всасывая выступающую кровь. … отделившись от неподвижного на полу тела, тварь приобрела иную форму. Стала подобием человека, замершего у ее ног. - Пора вернуть украденное, - шаман первым скрылся в дверях, лже-Синчэнь последовал вслед за ним. Не позволявший себе упасть в темную заволакивающую пучину настоящий даочжан цеплялся за воспоминание о первой встречи с шаманом Гу…