Мера беспорядка

      Волнение билось в нём, непрерывно тикая, как механизм заложенной бомбы. Чуя не понимал, из-за чего так переживает: всего лишь встреча со старшими друзьями Дазая — это не должно быть ответственнее, чем знакомство с Фукудзавой-саном, но отчего-то к концу недели Накахара заметно разнервничался. Это увидела даже Коё, когда они вместе с Акико сидели на их кухне, а Чуя с гордостью угощал девушек приготовленными блюдами. Старшая Накахара знала, что её брат склонен справляться с волнением готовкой. На её вопросительный взгляд Чуя отмахнулся, показывая, что нет ничего такого, что стоило бы её внимания. Во всяком случае, сейчас. Ему было неловко даже представлять, как он делится с ней этими беспочвенными переживаниями.       Дожив до долгожданного субботнего вечера, он спросил Дазая, где тот хотел бы встретиться. Через пару минут Осаму ответил, что предпочёл бы увидеться возле самого «Люпина» за десять минут до назначенной встречи. В его словах, сопровождаемых глупыми смайликами, Накахара уловил знакомое волнение. Похоже, вечер обещал быть весёлым. Над своим образом Чуя размышлял не один день: хотелось произвести впечатление на Оду и Анго, а заодно покрасоваться перед Дазаем, но не выглядеть при этом слишком вульгарно или нелепо. Он успокоился лишь тогда, когда остановил свой выбор на чёрном пиджаке и красной рубашке, которую он дополнительно украсил цепочками. Коё, выглядывая из-за ноутбука, кусала себя за язык, подбирая самые сдержанные комментарии:       — Давно я не видела тебя в таком образе, — ненавязчиво начала она, наблюдая из кухни за своим братом, что крутился перед зеркалом в коридоре.       — Важная встреча. Хочу выглядеть хорошо, — он поправил на шляпе ленту. — Как тебе?       — Думаю, этот твой Дазай будет в восторге, — она хмыкнула, усмехнувшись.       — «Этот мой Дазай»? — он повернул к ней голову. — Он тебе не особо нравится, а?       — Не пойми меня неправильно, Чу. Я просто отношусь к нему с осторожностью, зная, как сильно этот парень трепал тебе нервы, — ответила она, сделав глоток чая. — Но я уважаю твой выбор.       — Мой парень заноза в заднице, — усмехнулся младший Накахара. — Но он старается. Надеюсь, ты тоже это увидишь однажды.       — Я рада за тебя, — она улыбнулась. — Но, если он сделает тебе больно…       — Да, — усмехнулся Чуя. — Я знаю. Спасибо, Ко.       Он вышел из дома, когда на улице уже было совсем темно — кто встречается в баре в дневное время суток? Сев в такси, он написал Дазаю и прикусил губу от волнения. Ему не терпелось познакомиться с его загадочными старшими друзьями, но эта чёртова волна неуверенности до сих пор никак не отступала. Он пялился в окно всю поездку, отвлекаясь на вечерние виды города. Минут через двадцать Накахара узнал улицу, на другом конце которой находился «Люпин». Какое-то время назад Чуя и сам проезжал здесь, намереваясь забрать пьяного Дазая из бара. Сейчас даже внешний вид этой улицы казался другим: она была бесконечной, как путь на гильотину.       Его волнение отвлёк знакомый образ, стоящий недалеко от входа в бар. Через окно такси Чуя увидел Осаму, который самозабвенно курил на улице под одним из фонарей. Он был одет в длинный чёрный плащ, под которым виднелась рубашка с галстуком — Дазай периодически одевался подобным образом в универ, отчего было еще интереснее наблюдать его таким здесь и сейчас. Его длинные пальцы держали фильтр сигареты, который он периодически подносил ко рту. Его волосы небрежно спадали на лицо, добавляя его образу что-то неуловимо сексуальное. Он затягивался, посматривая в даль, бинты обрамляли его запястья, выглядывающие из-под рукавов плаща. Чуя до того засмотрелся на него, что пропустил вопрос от водителя такси. Прочистив горло, он очнулся и ответил короткое «да, здесь». Сделав глубокий вдох, он вышел из машины.       — Дазай? — окликнул он.       — О, чёрт, Чуя… — он едва не выронил сигарету, осматривая Накахару с головы до ног. — Ты…       — Перестань, не так уж я и вырядился! — усмехнулся тот, подойдя ближе.       — Ты выглядишь потрясающе, — рассматривая Чую, он выкинул сигарету.       — Спасибо, — ответил Накахара, чувствуя, как лицу стало жарковато. — Ты и сам выглядишь отлично. Я наблюдал за тобой из такси.       — О, правда? — вскинул бровь тот.       — Ага. Ты курил в этом полумраке, словно герой какого-то фильма, — он усмехнулся. — Тебе всё это очень идёт.       — Заканчивай, я не готов появиться перед Одой и Анго с красным лицом, — сказал он вполголоса.       — Не хочу тебя расстраивать, но, возможно, поздно, — он хохотнул. — Хотя зависит от того, когда твои друзья подойдут.       — Ода писал, что они будут минут через пять, — ответил Дазай.       — Волнуешься?       — Пиздец как. А ты? — с надеждой спросил он.       — Да, та же хрень, — он нервно улыбнулся. — Боюсь им не понравиться.       — Чуя, ты не можешь не понравиться. У тебя отличные манеры, ты красавчик, ты умеешь пить…       — Когда я волнуюсь, я не очень умею пить, — возразил тот.       — В любом случае, ты точно произведёшь отличное впечатление.       — Ладно, а чего ты боишься? Это же твои друзья.       — Ты ведь в курсе, что я часто творю или говорю хуйню, когда нервничаю? — он прикусил губу. — Не хочу облажаться.       — Дазай, — привстав на носки, Чуя положил руки на его плечи. — Ты справишься. Ты будешь в компании близких тебе людей. Ты выпьешь и расслабишься еще сильнее, окей?       — Мхм, — невнятно буркнул Осаму. — Ладно. М-м, чиби? У меня есть просьба.       — Да? — убрав руки с его плеч, отозвался тот.       — Отнесись с пониманием… — начал Дазай. — Я бы хотел сесть между Одой и Анго.       — То есть, не рядом со мной? — приподнял бровь Чуя.       — Рядом с тобой я буду волноваться еще сильнее. И… с алкоголем… я не уверен, что смогу контролировать свои руки, — он добавил тише.       — А… — открыл рот Накахара, обдумывая последующие слова. — Ты хочешь сказать, что можешь начать лапать меня прямо за барной стойкой?       — Зачем так опошлять, шляпка?! — наигранно возмутился Осаму. — Может, я имел в виду объятия и прочие невинные шалости.       — Ну да, наверняка, — Чуя скрестил руки на груди. — Ладно, я не против. Если тебе так будет спокойнее, садись между ними.       — Спасибо, — выдохнул Осаму.       — Ага, — отозвался Накахара. — Блять, я должен покурить. Ты будешь? — он опустил руку в карман пальто.       — Мне хватит, я и так перебрал с никотином, пока стоял тут, — нервно хохотнул Дазай, отводя взгляд.       — Ты… так давно ждёшь? — он достал мундштук и вставил в него сигарету.       — Я перенервничал и приехал заранее, — признался Осаму. — Но не волнуйся, всего лишь где-то на полчаса.       — На полчаса?! — опешил Накахара, прикуривая. — Чёрт… написал бы мне, я бы приехал пораньше…       — Да нет, забей, — отмахнулся тот. — Я немного прогулялся, выкурил несколько сигарет подряд, поспорил с каким-то типом на тему, где делают лучшую собу, записал пару строк…       — Ты и правда не скучал, — покачал головой Накахара.       — Развлечения всегда находят меня сами, — пожал плечами Дазай.       — Знаю, — Чуя усмехнулся, продолжая курить.       — Можно тебя сфоткать? — спросил внезапно Осаму.       — А? Ну… можно, конечно. Только тут темно, — заметил Чуя. Его щёки немного покраснели.       — Ничего, от фонаря свет неплохо падает. К тому же, атмосферно, — улыбнулся Осаму.       — Да, да, валяй, конечно, — кивнул Накахара. — Хочешь, чтобы я сделал что-то определенное?       — Нет, нет, просто… делай что делаешь, — он разблокировал телефон и принялся фокусировать камеру.       — Окей, — кивнул Чуя, продолжая курить. Он старался не смотреть в камеру и не делать ничего, что могло бы помешать фото, но невольно он наблюдал за очаровательным сосредоточенным Осаму.       — Отлично, — через некоторое время подытожил Дазай, просматривая сделанные фото.       — Дай посмотреть! — выкинув докуренную сигарету, подошёл Чуя.       — Подожди, я отбираю лучшие! — возразил Осаму, отворачивая экран к себе.       — Эй! Мне интересно!..       — Привет? — от незнакомого голоса Чуя чуть не подпрыгнул. Он резко обернулся и увидел перед собой рыжеволосого молодого мужчину, за которым стоял другой, поправляя очки.       — А… привет! — порывисто отозвался Дазай. — Чуя, это Ода, а рядом — Анго. Ребята, это Чуя, — он поспешил представить всех.       — Рад знакомству, — собравшись, поздоровался Чуя.       — Взаимно, — улыбнулся Ода.       — Приятно познакомиться, — добавил Анго.       — Вижу, все в сборе? — подытожил Сакуноске. — Пойдёмте внутрь?       — Да, — кивнул Накахара. — Да, пойдёмте. Хочу выпить.       — Здесь подают отличный виски, — отозвался Ода.       — Да, я слышал, — он покосился на Дазая, усмехнувшись. — Хотя я предпочитаю вино.       — Вино? — поинтересовался Анго уже на лестнице.       — Чуя наполовину француз, — прокомментировал Осаму, усмехнувшись.       Они зашли в подвальное помещение бара. Накахара неосознанно вспомнил последний раз, когда ему приходилось здесь быть. Пьяный Дазай, развалившийся на барной стойке, переживающий за всё Ацуши, молчаливый бармен — картинки возникали сами собой, вызывая у Чуи лишь ухмылку. Теперь он знал, что побудило Дазая так нажраться в тот раз. Из-за этого воспоминания ему захотелось сжать руку Осаму, но он, разумеется, сдержался. Чуя занял место рядом с Одой, наблюдая, как Дазай садится по другую сторону от своего друга, устраиваясь между ним и Анго. Волнение ползло по венам, не давая нормально расслабиться: тело Накахары напоминало одну сплошную сжатую мышцу. Чтобы немного успокоиться, он переключил своё внимание на алкогольное меню бара. Брать крепкие напитки не хотелось даже с целью впечатлить взрослых друзей своего парня, так что Накахара продолжил гнуть свою линию и выбрал бокал Шато Бомон.       — Значит, всё-таки вино? — вежливо спросил Ода.       — Не изменяю своим привычкам, — усмехнулся Чуя. — А вы, значит, всегда берёте виски? — он обратил внимание на то, как бармен разливает им яркий напиток.       — Всегда, — улыбнулся Дазай. — Эти двое меня подсадили.       — Перестань, теперь это звучит, словно мы спаивали малолетку, — возмутился Анго.       — Так и было! — всплеснул руками Осаму. — Но я не жалуюсь.       — Дазай говорил, что ты физик? — поинтересовался Ода.       — Начинающий, ага, — получив бокал вина, он кивнул.       — Я тоже учился на физике. Похоже, закончил как раз тогда, когда ты поступил, — улыбнулся Сакуноске.       — Ого, серьёзно? — глаза Накахары расширились. — Кем ты работаешь сейчас? — он сделал глоток вина.       — Я инженер, — пояснил Ода. — А кем планируешь стать ты?       — Когда поступал, думал, что буду физиком-теоретиком, но я слишком углубился в тему гравитации и случайно влюбился в астрофизику, — поделился Накахара.       — Это прекрасная специальность. Почти романтичная, — хмыкнул Сакуноске, глотая виски.       — Пожалуй, — кивнул Чуя. — Получается, ты знаешь кучу наших профессоров?       — Я думаю, всех? Ну, во всяком случае, большинство, — кивнул тот.       — О, подожди, ты застал приход профессора Мори на должность препода по химии? — спросил Накахара.       — Да, я тогда учился на последнем или предпоследнем курсе. Прошлый преподаватель химии ушел на пенсию. По крайней мере, нам так сказали.       — Поверить не могу, вы что, серьёзно говорите о докторе Мори? — простонал Дазай.       — Эй, не подслушивай, — шикнул Чуя.       — Это довольно трудно, когда вы сидите рядом, — хохотнул Дазай.       — А почему тема Мори-сана должна быть табу? — приподнял бровь Ода.       — Мне и так его присутствия в жизни хватает, — закатил глаза Осаму.       — Знаешь… Чуя прав, не подслушивай, — усмехнулся Сакуноске.       Дазай обиженно надул губы и отвернулся к Анго, а Накахара продолжил разговор с Одой. Чуя не заметил, как за беседой опустел бокал вина, а за ним — другой; слушая Сакуноске он ощутил странное смешение противоположных эмоций: на него вновь опустилось чувство вины за свою идиотскую ревность, а сразу за ним — стыдливые покусывания той самой ревности. Ода был взрослым, красивым и обаятельным, и на его фоне Накахара не мог не ощущать некоторую неуверенность. Дазай уважал его, прислушивался к его мнению, и теперь Чуя наглядно понимал, почему. Однако… природное очарование Сакуноске не позволяло негативу развиваться, так что Накахаре оставалось лишь продолжать глотать вино и поддерживать общение, пока Осаму, сидя по ту сторону от Оды, трепался с Анго, периодически бросая взгляды на Чую.       — Вино здесь отличное, — пробубнил Накахара, заказывая уже третий бокал.       — Твоя французская душа довольна? — подразнил Дазай.       — Скажем так, она не жалуется, — усмехнулся Накахара.       — Из-за вашего разговора мне почти захотелось в следующий раз взять вино, — подал голос Анго, который всё это время держался в стороне и перебрасывался фразами только с Осаму.       — О, неужели? — переспросил у него Ода каким-то заигрывающим тоном.       — А ты против? — выгнул бровь Сакагучи.       — Нет. Но мне придётся присоединиться, — промурлыкал Ода.       — Ну-ну, прекратите, голубки, мне неловко сидеть между вами! — возмутился Дазай.       — О, да перестань, Осаму. Будто нам «ловко», когда ты начинаешь флиртовать со всеми подряд у нас на глазах, — ответил Анго и вдруг поджал губы. — Ну, в смысле… раньше.       — Вот именно. Я больше так не делаю. Всё моё невероятное очарование теперь направлено только на одного человека, — он бросил на Чую соблазнительный взгляд.       — Да, да, — закатил глаза Накахара. — В остальных летит рикошетом.       — Я не могу контролировать свою сексуальность, — драматично заявил Осаму под тяжелые вздохи остальных.       — Ага, — усмехнулся Чуя. — В общем, ладно. Я хотел спросить у Анго, учился ли он в том же универе, что и мы все?       — На юридическом, — кивнул Сакагучи, поправив очки.       — О, так ты юрист? — спросил Накахара. — Наверное, интересная работа.       — Весьма, — кивнул Анго. — Но я, к сожалению, не могу раскрывать подробности.       — Зануда, — закатил глаза Осаму.       — Куда уж мне до юного поэта, — ответил Сакагучи.       — Э-э-й, не груби! — надулся Дазай.       — А ты не задирайся, — повёл бровью Анго. — Ты и без этого произведёшь впечатление на своего парня, — добавил он.       — Это вообще тут ни при чём, — буркнул Осаму.       — Ну да, ну да, — хмыкнул Сакагучи.       — Впечатление произведено, — вмешался Чуя, защищая покрасневшего Дазая. — Анго, а ты работаешь с уголовными делами?       — С недавних пор, — кивнул тот. — Эта сфера самая интересная.       — По нему не скажешь, но иногда он просто адреналиновый маньяк, — прокомментировал Ода.       — Да ну? — вскинул бровь Накахара. — Анго выглядит, как прилежный учитель математики или истории.       — А ночами он ковыряется во всяких жутких делах, — усмехнулся Скуноске.       — Ода, ни к чему рассказывать юноше, чем я занимаюсь по ночам, — сверкнул тот стёклами очков.       — Теперь я окончательно понял, почему именно вы — друзья Дазая, — хохотнул он, заливая в себя уже четвертый бокал вина.       — Это комплимент? — спросил Ода, отпивая виски.       — Наблюдение, — ответил Чуя.       — К слову… фамилия Накахара — довольно громкая. Это просто совпадение или?.. — поинтересовался Сакагучи.       — Нет, это моя семья, — осторожно ответил Чуя. — Но я бы не хотел погружаться в эту тему, если вы не против.       — Конечно, — равнодушно отозвался Анго. — Это просто моё любопытство.       — Мне вот гораздо интереснее узнать об этом вашем конкурсе, из-за которого у вас всё случилось, — хитро и немного пьяно заявил Ода.       — Наша история начинается не с конкурса, — задумчиво хмыкнул Накахара.       — О, нет-нет, про вашу вражду я знаю, — ответил Сакуноске. — Дазай постоянно рассказывал об этом…       — Хватит меня позорить! — отчаянно выпалил Осаму.       — Да брось! — хохотал Ода. — Поверь мне, он не затыкался… — добавил он почти шепотом, обращаясь к Чуе.       — Надеюсь, он рассказывал, какой я классный, — отозвался Накахара таким же шепотом.       — В переводе с дазаевского — да, — хмыкнул Ода.       Чуя, немного покраснев от выпитого вина, а заодно от щепетильной темы, начал рассказывать о конкурсе. О том, как легко они прошли первый этап, как ссорились, как Мори с лёгкостью курировал этот их сложный дуэт, как Дазай написал «Ящик Пандоры» и, конечно, как третьи финалисты оказались ворами. Сакуноске участливо задавал вопросы и подхватывал темы, которые касались универа. Пока он рассказывал парочку забавных историй из своего студенчества, Накахара поймал себя на том, что его собственный взгляд соскальзывал на Дазая, который то участвовал в беседе, то молчаливо стучал пальцами по барной стойке в такт музыке. Он выглядел каким-то невыносимо притягательным в эти моменты: его губы шевелились, повторяя строки играющей в баре песни, красивые пальцы барабанили по дереву и держали запотевшее стекло стакана виски; его скулы тоже немного зарумянились, а волосы лежали красивой пушистой небрежностью, которую очень хотелось потрогать. Когда карие глаза нашли его, Чуя вдруг вздрогнул, осознав, что потерял нить разговора с Одой, потому что пялился на Дазая. Осаму, кажется, понял это даже быстрее, поэтому добил его мягкой улыбкой.       — …так что, думаю, гуманитарный корпус отремонтируют только к вашему четвертому курсу, причем ко второму полугодию, — закончил свою мысль Ода.       — Да… да, ты, наверное, прав, — ответил Накахара, запивая вином своё наваждение.       — Знаете… ваша история очень классная, — расслабленно подытожил Сакуноске.       — Как понять, что Ода набрался? — риторически спросил Осаму. — Он начинает быть сентиментальным.       — Эй, я как стекло! — возразил Сакуноске немного игриво.       — Конечно, — хитро сощурил глаза Дазай. — Я отойду на пару минут, пока вы тут сплетничаете.       Дазай встал и неторопливо нравился в туалетную комнату. Чуя и Ода переглянулись, чувствуя на двоих, что причина этого порыва уединиться, гораздо глубже, чем обыкновенный зов природы. Накахара поджал губы и заказал себе вина — его мысли были сосредоточены на Осаму, но выглядеть параноиком он не хотел, поэтому продолжал сидеть на месте, перебрасываясь со старшими парой слов. Наконец, поняв, что прошло уже достаточно времени, а Дазай так и не не вернулся, он слегка склонился в сторону Оды и тихо произнёс:       — Я пойду проверю, как он там.       — Да, сходи, — кивнул тот.       Накахара коротко улыбнулся Сакагучи и спрыгнул с барного стула. Оказавшись на ногах, он понял, что уже прилично пьян — это не бросалось ему в глаза столь очевидно, пока они сидели и болтали. Чуя сделал вдох и побрёл в сторону туалета, откуда всё ещё никто не вернулся. Открыв дверь, он сразу увидел Дазая: тот стоял возле раковины, держась за нее руками, и смотрел на убегающую в слив воду. Закрыв позади себя дверь, Чуя подошёл ближе, замечая, что все кабинки пусты.       — Я в норме, — быстро ответил Осаму.       — Я бы не был так уверен, — усмехнулся Накахара, подойдя ближе. — Ты молодец, слышишь? Отлично справляешься.       — Да, знаю, — перебил его Дазай, облизнув губы. — Я ушёл, чтобы ничего не испортить.       — В каком смысле? — мягко спросил Чуя.       — Мысли. Их так много, что сводят с ума. Тысяча разных тревожных мыслей, кричащих, что в следующую секунду всё пойдёт по пизде. И… они…       — Т-ш-ш, — он привлёк его к себе и обнял, отвлекая от этой чёртовой раковины. — Я считаю до четырёх, ты делаешь вдох, а затем то же самое на выдох, окей? Сосредоточься на моём голосе. Остальное — тупой фон.       Дазай кивнул и они начали проворачивать это. Чуя держал его в руках, неторопливо считая до четырёх, пока Осаму выравнивал дыхание. Это простое упражнение не могло убрать все тревожные мысли Дазая, но позволяло отодвинуть их на второй план, не погружаясь в них.       — Ладно… так гораздо лучше, — ответил Осаму, когда они закончили.       — Ты молодец, — кивнул Чуя, продолжая держать руку на его талии.       — Мы зачастили с этими нежностями в туалетах, а? — усмехнулся Дазай.       — Похоже на то.       — Спасибо, Чу, — пробормотал он еле слышно.       — Не благодари, — покачал головой тот.       — Нет, я правда очень ценю это. Твоё терпение, — буркнул Дазай.       — Ты для меня не какая-то обуза, — ответил Накахара. — И, блять, только попробуй подумать, что я говорю так из вежливости.       — Ты слишком хорошо меня знаешь, — он положил подбородок на рыжую макушку.       — У меня чёрный пояс по придуркам, — отозвался Чуя.       — Точно, — вздохнул Осаму.       — Кстати, Ода и Анго классные. Со вторым я не успел плотно пообщаться, но мне нравится его холодная саркастичность. А Ода даже круче, чем я представлял.       — Ладно… теперь мне ещё спокойнее, — пробормотал Дазай. — Уверен, что ты на них тоже произвел впечатление.       — Да… я выпил и вспомнил, что умею это, — усмехнулся Накахара.       — Думаю, пора возвращаться, — Осаму прикусил губу.       — Будет странно, если мы вдвоем выйдем из сортира?       — Мне всё равно. Пойдем вместе. И… Чуя? Я хочу сесть рядом с тобой. Я ошибся, — задумчиво заявил он.       — Ошибся в чём? — Накахара приподнял бровь.       — Я думал, что буду сильнее нервничать, если ты сядешь рядом. Но всё вышло наоборот. Мне спокойнее с тобой, — отозвался он.       — О… хорошо. Конечно. Но пообещай следить за руками! — наигранно возмутился Накахара.       — Это будет тяжело, но я постараюсь, — закатил глаза Дазай.       Вернувшись из туалета вместе с Накахарой, Осаму взял свой напиток и как ни в чем не бывало уселся на соседний с Чуей стул за барной стойкой. Теперь Накахара сидел между ним и Одой, а за Сакуноске комфортно расположился Анго. Дазай заметно расслабился после разговора с Чуей и снова выглядел очаровательно-небрежно. Накахаре смертельно хотелось откинуться назад и упереться лопатками в широкую грудь Дазая, но он даже не думал дергаться. Осаму, с другой стороны, периодически забирался мизинцем под его перчатку, пока на них не были направлены любопытные взгляды.       — Мы бы сходили покурить, — заявил Ода. — Вы как, с нами?       Дазай замотал головой, отказываясь. Чуя колебался: ему хотелось курить, смертельно, но побыть с Дазаем вдвоём хотелось еще сильнее. Поэтому, криво усмехнувшись, он ответил:       — Не, я попозже схожу.       Когда старшие ушли, он повернулся к Дазаю, который лежал головой на барной стойкой и смотрел на Чую. В этот момент он напоминал большого кота, которого хотелось погладить, а ещё лучше — взять на руки.       — Ты как? — вполголоса спросил Накахара.       — Порядок, — моргнул тот.       — Всё идёт круто, но ты уже заметно устал, — он глотнул вина. — Думаю, пора закругляться.       — Ладно, мам, — подразнил он Чую.       — Ты можешь со мной спорить, но ты знаешь, что я прав, — он пожал плечами.       — Да, я знаю, — удивительно послушно отозвался Осаму.       — Ух ты… тебя ведь не подменили там в туалете? — с поддельной настороженностью спросил Чуя.       — Нет, я просто пьяный. А мой парень очень красивый, — он выразительно улыбнулся, заставив сердце Накахары сжаться.       — Ты и сам неплох собой, — ответил Чуя, смахнув пушистую прядь с чужого лица.       — Я бы поцеловал тебя сейчас, — прошептал он одними губами.       — Я бы хотел, чтобы ты ёрзал не на этом грёбанном стуле, а на моих коленях, — он придерживал ножку бокала, словно та могла его успокоить.       Чуя загнал себя в ловушку, позволив себе представить это. Он не мог избавиться от мыслей, как притягивает Дазая к себе, усаживает на колени и целует на глазах у всех посетителей бара. Ощущение чего-то запретного только сильнее подначивало сделать этот шаг вперёд, однако Накахара удерживал свою задницу на небольшом сидении и старательно делал вид, что всё его тело сделано из свинца. Пить с Дазаем в общественных местах было опасной авантюрой, но Чуе нравилось ощущение адреналина и эта сладкая проверка на прочность. Напряжение отступило, когда он услышал голоса Оды и Анго, вернувшихся в бар. Накахара отвёл взгляд от Дазая, напоминая себе, где он находится и что вообще происходит.       — Как вы тут? — усмехнулся Ода, явно заметив напряжение.       — Отлично, — рефлекторно отозвался Чуя. — Но, думаю, нам пора двигаться к завершению. Иначе завтрашний день будет для всех адским.       — Поддерживаю, — кивнул Анго.       — Дазай, у тебя всё в порядке? — поинтересовался Сакуноске.       — Ага, — он улыбнулся. — Я отлично.       — Хм-м, знаете, что я вдруг понял? — подал голос Чуя. — Я совершенно не знаю, как вы, ребята, начали встречаться, — он указал на Оду и Анго.       — О-о-о, я обожаю эту историю! — встрепенулся Осаму.       — В ней нет ничего особенного, — улыбнулся Сакуноске. — Хотя… для меня она именно такая.       — Мы познакомились в универе, — ответил Сакагучи.       — Я догадался. Хотя… корпус юристов даже дальше корпуса филологов, как вы пересеклись? — глотнув вина, поинтересовался Чуя.       — Практически случайно, — пробормотал Анго.       — Его зажимали старшекурсники, потому что кто-то много выделывался своими знаниями, — раскрыл чужой ответ Ода.       — Анго был выскочкой! — захлопал в ладоши пьяный Дазай.       — Отстань, а? — прошипел Сакагучи. Его щёки порозовели.       — То есть… Ода, как благородный рыцарь, вступился? — Чуя хохотнул.       — Я и сам недавно поступил тогда, — глотнув виски, поделился Сакуноске. — Но уже успел познакомиться со многими. У меня всегда было хорошо с этим… я довольно дружелюбный. Но мне не нравится несправедливость и необоснованная грубость.       — Он просто возник из ниоткуда и встал передо мной. Я даже не помню, что он говорил тем парням, но через пару мгновений они просто ушли, — подхватил Анго.       — Я вежливо пояснил, почему обижать тебя — плохая идея, — усмехнулся Сакуноске.       — И тогда-то Анго и влюбился в него! — вмешался Дазай. Он напоминал ребёнка, который слушал историю знакомства родителей в сотый раз.       — Неправда! — вспыхнул Сакагучи. — Не сразу… я не какой-нибудь там школьник.       — Ладно-ладно. Но я понравился тебе тогда, мм? — игриво спросил Ода.       — Ты прекрасно знаешь ответ, — фыркнул Сакагучи. — Довольно трудно не реагировать, когда за тебя заступается рыжий красавчик.       — Тут я всецело согласен! — Осаму едва не прыгал на этом чертовом стуле. Чуя мягко успокоил его прикосновением, усмехнувшись.       — Ну и мне понравился этот задумчивый парень, — хмыкнул Сакуноске. — Мы стали вместе зависать.       — Да, мы некоторое время… дружили, — ответил Сакагучи.       — Анго был без ума от Оды! — снова вмешался Дазай.       — Это немного раздражало, — подтвердил тот. — Ода, весь такой приветливый. Попробуй разобрать, он это по-дружески или намекает на большее.       — Ну, когда я тебя поцеловал, ты понял мой намёк? — приподнял бровь Ода.       — Догадался, — отозвался Сакагучи.       — Романтично, — усмехнулся Накахара. — Выглядит так, словно вы были созданы друг для друга.       — Эх, Чуя… ты такой поэт… — пьяно произнес Дазай.       — Я начинающий физик, ты забыл? — поправил тот.       — Что? Нет-нет-нет, — он оторвал голову от барной стойки. — Это не важно. Не все поэты пишут стихи, глупенький.       — Дазай… я теряю нить, тебе придётся пояснить.       — Не все поэты пишут стихи. И не все, кто пишут стихи — поэты, — ответил тот. — Это образ мышления, состояние души… то, как ты говоришь о своей физике, как переводишь мои стихи, как чувствуешь эту ёбаную бессмысленную жизнь… конечно, ты поэт!       — Я бы сказал, что это просто пьяный бред, но мне слишком нравится, как это звучит, — щёки Чуи вспыхнули.       — Это не пьяный бред, это факт, — подвёл черту Осаму. — Ты поэт.       — Должен сказать, что я согласен с Дазаем, — улыбнулся Ода.       Весь оставшийся вечер Чуя думал над словами Осаму. Отчего-то ему было особенно приятно, что он назвал его поэтом, пусть даже в состоянии сильного опьянения. Это прозвучало так искренне, так весомо и убедительно, что спорить совсем не хотелось. Его щёки смущённо пощипывало румянцем, когда он думал об этом, чувствуя проницательный взгляд Дазая с левой стороны. Вино в его бокале вскоре закончилось и, как бы Накахаре ни хотелось заказать ещё, он понимал, что ему уже хватит. К тому же, они все договорились добить по последней порции напитков и благополучно разъехаться по домам. Ода и Дазай обсуждали книгу, название которой Чуя пропустил из-за собственных громких мыслей, а Сакагучи с нетрезвой улыбкой слушал каждое слово своего партнёра.       Они вышли из «Люпина», погружаясь в тишину ночной Йокогамы. Стоя на улице, Чуя курил сигарету, чувствуя, что за этот вечер всё же выпил немного больше, чем следовало, так что мысли в его голове складывались с трудом. В каком-никаком тонусе их помогала сохранять только уличная прохлада и собственная воля Накахары. Дазай, слегка пошатываясь, размахивал руками, держа пальцами подожжённую сигарету. Он рассказывал своим друзьям, как написал «Ящик Пандоры», погружая тех во все подробности поэтического дазаевского вдохновения. Чуя, честно говоря, не мог уловить сути — он очарованно наблюдал за знакомой экспрессией напарника, слушал его слегка охрипший голос и не мог оторваться от этих пылающих страстью карих глаз. Будь он немного трезвее, непременно бы остановил себя, чтобы не пялиться с такой настойчивостью, но вместо этого Накахара пожирал его взглядом всё сильнее, пока сигарета тлела в пальцах. Осаму завораживал так, что Чуе не хватало дыхания.       — А вот и наше такси, — подметил Ода, потушив сигарету. — Было круто, нужно будет повторить. Чуя, рад был познакомиться!       — Взаимно, — на автомате ответил Накахара, заставив себя оторвать глаза от Дазая. — Да, нужно будет собраться снова.       — Увидимся! — кивнул Анго.       Наблюдая за тем, как эти двое садятся в такси и уезжают, Чуя не заметил, как его сигарета окончательно дотлела. Едва машина уехала, он поднял глаза на Дазая. Тот улыбнулся, забрал у напарника окурок и выкинул его в ближайшую мусорку вместе со своим.       — Ты как, чиби? — беспечно поинтересовался он.       — Отлично, — отозвался Накахара. Посмотрев по сторонам, он убедился, что поблизости никого нет, и притянул к себе Дазая.       — Кто-то немного прилипчивый? — довольно ухмыльнулся тот.       — Удивлён, что не только ты можешь быть таким? — хмыкнул Чуя, вдыхая аромат апельсина и виски.       — Да нет, я скорее рад, — Осаму поцеловал его в макушку. — Надеюсь, я запомню это.       — Брось, ты не так уж и в говно, — улыбнулся Накахара, прижимаясь головой к его груди.       — А ты? — мелодично спросил Дазай.       — Сложно сказать. Но точно близко к этому, — он пьяно хихикал.       — Вызвать тебе такси? — заботливо поинтересовался тот.       — Да-а… спасибо, — он кивнул. — Себе тоже не забудь.       — Ага, — усмехнулся Осаму.       Они простояли так ещё немного. Дазай аккуратно отстранился от напарника, когда к ним подъехали две машины. Чуе хотелось провести с ним больше времени, но алкоголь внутри вызывал ещё более сильное желание поскорее лечь в постель и уснуть.       — Напиши мне, когда доедешь, — заплетающимся языком пробормотал Чуя.       — И ты мне, — мягко улыбнулся Осаму. — Люблю, — произнёс он одними губами.       Накахара расплылся в улыбке, ощущая, как это слово полыхнуло внутри. Алкоголь подтолкнул его ответить то же самое, но разум остановил на полпути, не позволяя произносить необдуманные вещи. Вместо этого он сжал плечо Дазая и кивнул ему, принимая чужие чувства целиком и полностью.       — Когда мы останемся наедине, я поцелую тебя, — вполголоса произнёс Чуя и отправился в такси.       Запах Дазая преследовал его всю дорогу: в небольшой машине, во дворе возле дома, в лифте и в квартире. Коё уже давно спала у себя, так что Накахара старался быть бесшумным, когда умывался в ванной и снимал с себя одежду в своей комнате. Упав головой в подушки, он открыл переписку с Дазаем и увидел, что тот уже написал ему, что доехал до дома.