Мера беспорядка

      Перед уходом Чуя забежал в комнату Наоми и Харуно, чтобы забрать свои подарки и попрощаться с присутствующими. Дазай предпочёл незаметно покинуть общежитие и дождаться напарника уже на улице; улыбаясь друзьям, Накахара думал только о том, не сбежит ли Осаму, воспользовавшись ситуацией. Спустившись вниз с балкона с пакетом в зубах, он увидел Дазая неподалёку и с облегчением выдохнул. Растерянность напарника привычно пряталась за хитрую усмешку, которой Чуя теперь совсем не верил. Их диалог, напоминающий пьяный сон, до сих пор слабо складывался в голове. Такое отчаянное признание в любви Чуя никогда прежде не получал, ещё и от такого человека как Дазай.       — А твоя сестра?..       — У Йосано, — быстро ответил Чуя. — Не знаю, чем они там занимаются, но, похоже, неплохо проводят время.       — Надо же, — Осаму усмехнулся. — Неужели у них всё серьёзно?       — Коё с ней выглядит счастливой. Я рад за них, — подойдя к машине, Накахара снял её с сигнализации.       — Слушай… — неловко начал Дазай, остановившись. — Ты уверен, что хочешь нянчиться со мной? Если переживаешь, что я что-нибудь с собой сделаю, то это не так.       — Я хочу провести время с парнем, который мне нравится, — пожал плечами Чуя. — Но я могу отвезти тебя домой, если нужно побыть одному, — он сел на водительское место.       — Нет, не нужно, — помедлив секунду, Дазай занял соседнее место. — Я просто не хочу, чтобы ты думал, будто что-то мне должен. И чтобы ты разочаровался ещё сильнее.       — А я не хочу, чтобы ты думал, будто я помешан на сексе, — Чуя вставил ключи в замок зажигания. — И никакого разочарования ты у меня не вызываешь. Наоборот, я считаю твоё признание охренеть каким смелым.       — Мне оно больше показалось жалким, — пристегнувшись, Осаму уставился в окно. — Я не планировал признаваться тебе так. Но ты бы ушёл. И я больше никогда бы не собрался с духом, — его скулы заметно покраснели.       — Я снова подерусь с тобой, если продолжишь говорить о себе так, — Чуя взял его за руку.       — Я знал, что ты будешь скучать по моему высокомерию, — Осаму усмехнулся и перевёл взгляд на напарника.       — Уверен, оно ещё вернётся, — Накахара улыбнулся ему, сжимая ладонь через перчатку. — Смущённый Дазай мне тоже очень нравится. А вот с тем, кто себя оскорбляет, у меня будет серьёзный разговор.       — Даже как-то грустно пропускать такую подачу, но я это сделаю. Иначе потону в своих же шутках, — он вздохнул и снова повернулся к окну.       Чуе пришлось расцепить их руки, когда они тронулись с места. Дазай молчал почти всю дорогу, изредка посматривая на Накахару, который внимательно следил за дорогой. Взгляд Осаму задевал за живое; хотелось немедленно бросить всё и вдолбить в эту гениальную, но глупую голову, что он может смотреть сколько угодно, говорить сколько угодно и трогать сколько угодно. Чуя раньше не задумывался, каково бывает на месте человека, в которого влюбляются первыми. Все его прежние чувства либо накрывали с головой сначала его, либо возникали приблизительно одновременно.       То, что для обычных людей было хорошей новостью, для Осаму приравнивалось к плохой. Дазая хотелось оберегать. Вместе с его влюблённостью, из-за которой он превращался в настоящую катастрофу. Чуя бы обрадовался, если бы на его «у меня к тебе чувства», ему ответили «ты мне нравишься», но Дазай, похоже, не верил ему и считал себя безнадёжным. Пока они добирались до дома, Накахара не переставал думать об этом, прокручивать в голове их совместные моменты, все неловкие ужимки и смелые действия, и сложный пазл начал кое-как складываться. Непредсказуемое поведение Осаму легко укладывалось в поведение человека, который впервые в кого-то влюбился и накрутил себя до невозможности. Учитывая его прошлое, в этом не было ничего странного.       Уже в квартире Дазай остановился в прихожей и с любопытством оглядел пространство вокруг. Неосознанно Чуя вспомнил пса, которого они искали по всему городу; Дазай даже не представлял, насколько сильно напоминал собаку этими своими осторожными повадками. Накахара повесил верхнюю одежду и аккуратно уместил новую шляпу на полке, вдыхая этот привычный запах квартиры. Осаму глянул в зеркало и немного поправил растрепавшиеся волосы, после чего Чуя подцепил его локоть и потащил за собой в ванную. Намыливая руки, он невольно вспомнил, как они были в аналогичной ситуации, но совсем в других обстоятельствах.       — Насколько ты голоден? — спросил Чуя, вытирая руки.       — Не знаю. Я что-то совсем не чувствую голода, — с досадой отозвался Дазай, ожидая своей очереди.       — Помнится, ты любитель онигири? Осилишь хотя бы одну штуку? — он развернулся к нему и передал полотенце. — Тебе нужно поесть.       — Разве я могу тебе отказать? — Осаму начал вытирать руки с напускной беззаботностью.       — Ну и ну, к нам заглянул старый добрый высокомерный Дазай? — Накахара приподнял бровь. — Не нервничай ты так, Осаму, — добавил он мягче.       — Спасибо за совет, шляпка. Сам-то я не додумался, — холодно бросил он, повесив полотенце на место.       — Эй, погоди, — Чуя сомкнул пальцы на чужом предплечье. — Совет правда тупой, извини, — и притянул Дазая к себе. — Это должно сработать лучше, — обняв его двумя руками, Накахара прикрыл глаза.       — Никогда не привыкну к твоей силе, — буркнул Осаму ему в макушку, осторожно обивая крепкое тело длинными руками.       — А я к твоему росту, — хохотнул Чуя, поглаживая чужую спину успокаивающими движениями. — Я здесь, Дазай. Рядом, — добавил он шёпотом.       — Спасибо, чиби, — таким же шёпотом ответил Дазай и чмокнул рыжую макушку. — Чёрт, я это машинально.       — Я совсем не против, — немного отстранившись, Чуя поднял голову.       — Хорошо, — Осаму задержал дыхание, столкнувшись с прямым взглядом. — Так… значит, онигири? — спросил он, стараясь не смотреть на чужие губы.       — Ну да. Они, — подтвердил Чуя. — Дазай, я тоже хочу тебя поцеловать, — мягким тоном произнёс он. — Что ты думаешь об этом?       — Тяжело думать, когда ты так близко, — отозвался он с печальной ухмылкой.       — Я не хочу навредить тебе. Ты мне нравишься, я, конечно… господи, очевидно, хочу с тобой целоваться. Но я не стану, если после наших поцелуев ты будешь загоняться, — он запустил левую руку в каштановые волосы, поглаживая голову.       — Я загонялся, потому что в твоих поцелуях полно желания, — сглотнув, он посмотрел ему в глаза. — А желание…       — Тебя пугает, потому что ты мне пока не доверяешь. Я понял, — выдохнул Чуя. — Тогда ограничимся этим? — он приподнялся на цыпочки и поцеловал Дазая в горящую щёку. — Если захочешь большего, скажи. Я не про секс. Целоваться ведь можно и без подтекста, — пожав плечами, он выпустил напарника из объятий.       — Господи, я хуже самой щепетильной девственницы, — Осаму закатил глаза, прижав свою ладонь к месту поцелуя. — Я начинаю подозревать, что на самом деле тебе нравлюсь, иначе нахрена ты со мной возишься, — он хохотнул и вышел из ванной.       — Когда мы сцепились в общаге, помню, ты сказал, что я к тебе неравнодушен, — хмыкнул Накахара, следуя на кухню. — Звучало, конечно, пиздец как дико, но оказалось недалеко от правды.       — Да я просто позлить тебя хотел, — усмехнулся Дазай, изучая квартиру. — И переборщил. Я неслабо напрягся, когда ты вышел из себя.       — Меня это взбесило, — Чуя прикусил губу, открывая холодильник. — А ты ещё и облапать меня пытался, — хитро добавил он, доставая продукты.       — Эй! Ничего такого не было! — вспыхнул Осаму, усаживаясь на стул. — Я только отбивался.       — Ага, ну да! И за бёдра меня чисто случайно трогал? И за талию? — шутливо возмутился Накахара, насыпая рис в рисоварку.       — Это чтобы ты успокоился, — отмахнулся Дазай с деловым видом.       — Кхм, это вызвало у меня противоположную реакцию, — Чуя открыл тунец и переложил его в миску.       — У тебя… у тебя тоже? — Осаму прикусил губу. — Какое облегчение.       — Да, у меня тогда встал, — Чуя поджал губы, добавив в миску немного перца и майонеза. — Как же я психовал!       — Я тоже был в шоке от себя, — Дазай хохотнул. — А потом ещё эти чувства…       — Ты правильно сделал, что рассказал мне, — закончив с начинкой, Накахара проверил рис. — Я ценю честность. И мне жаль, что влюблённость для тебя так болезненна.       — Я хотел сказать тебе раньше, — тихо произнёс Дазай. — В тот день, когда нажрался в «Люпине». Я хотел для храбрости, но впал в такую панику, что продолжал пить…       — Блять. Поэтому ты хотел, чтобы я приехал? — сложив очередной пазл, Чуя взглянул на Осаму.       — Видимо, на уровне подсознания всё ещё пытался признаться, — взяв со стола салфетку, он принялся крутить её в руках. — И потом… я не был уверен, что точно не ляпнул ничего такого. Я помнил, что говорил и делал, но не знал, точно ли это всё.       — И по моему поведению понял, что пронесло? — Чуя подошёл к нему и мягко сжал плечо.       — Вроде того. Всё равно держать в себе было сложно. Чёрт, я не думал, что когда-нибудь вообще столкнусь с этим, — он нервно дёрнулся и поднял взгляд на Чую, который вдруг усмехнулся. — Ничего смешного!       — Нет, я не над тобой, — отмахнулся тот. — Я просто подумал, как это ебануто. Поклонник литературы, который не верит в любовь?       — Напротив. Это очень поэтично. Я верил в любовь, но считал себя выше этого, — Осаму вернулся к свёрнутой салфетке. — Одинокий герой, который смотрит на всех свысока.       — Ах, простите меня, месье, за моё невежество! — рассмеялся Накахара. — И за то, что испортил вам образ!       — Да пошёл ты, — Дазай улыбнулся, метнув на него взгляд.       — Приятно видеть твою улыбку, — подарив Осаму быстрый поцелуй в лоб, Чуя вернулся к рису.       Онигири получились весьма сносными. Несмотря на небогатый выбор начинки, Чуя воззвал к своему умению использовать имеющиеся ресурсы на полную катушку. В кулинарном искусстве его находчивость не переставала удивлять всех, кого он когда-либо угощал. Дазай, кое-как справляясь с нервами, съел целых два онигири и ни разу не подавился. Накахара оценил свою стряпню не столь высоко, зная, что может гораздо лучше, однако Осаму, уплетающий то, что он приготовил, неизбежно радовал сердце.       — Где ты научился так готовить? — спросил Дазай, закончив с едой.       — Не знаю. Как-то само получилось. Мне нравится готовить, это успокаивает, — ответил тот, убирая оставшиеся онигири в холодильник. — Теперь пойдём ко мне в комнату, дам тебе какую-нибудь домашнюю одежду.       — Так ты… не передумал? — с недоверием начал Дазай.       — Блять, ещё один такой вопрос, и я… не знаю, что сделаю, но буду злиться, ты понял? — раздражённо отозвался Чуя, добавляя в их диалог до боли знакомые нотки.       — Понял-понял, — Осаму вскинул ладони. — Не злись. А то ещё укусишь, — он по-лисьему сощурил глаза.       — Ты пытаешься меня задеть или это флирт? — Чуя дёрнул бровью, остановившись у двери.       — Я сам не знаю, — он поднялся со стула. — Может, я флиртую, пытаясь тебя задеть.       — Так вот, что это было всё это время? Я-то думал, у нас вражда, — он хохотнул, направившись в свою комнату.       — Я тоже так думал, — смотря по сторонам, Осаму шёл следом за напарником.       — Ты по-настоящему меня бесил. Просто, блять, до невозможности, — Чуя открыл дверь. — А теперь я даже не могу вспомнить, каково это. Я тебя совсем не знал…       — Меня от твоего появления поблизости воротило, всё тело сводило от желания сделать что-нибудь гадкое, — усмехнувшись, Осаму прошёл внутрь. — А сейчас, ну… — он прервался. — Миленько у тебя тут! — прокомментировал он, рассматривая комнату.       — Спасибо, — с нескрываемой гордостью отозвался Чуя и подошёл к шкафу. — Располагайся, у меня тут много интересного.       — Три книги о космосе, одна по квантовой физике, две по электродинамике, одна по оптике… и томик мадам Корсо. Шикарный набор, — улыбнулся Осаму.       — Они больше для декора. Гораздо чаще я читаю электронные книги, хотя эти, особенно о космосе, мои любимые, — вытащив непримечательные чёрные штаны, он задумался. — Попробуй их. По длине явно сядут так, что мы оба поржём, но в бёдрах ты меньше меня, — он протянул одежду напарнику.       — Симпатичные шорты, — хохотнул Дазай, забирая штаны. — Футболка мне не нужна. У меня… под кофтой своя.       — Ладно, круто, — Чуя пожал плечами.       — О-о-о, мармеладные червячки! — он заметил на столе раскрытую упаковку.       — Угощайся, — Накахара улыбнулся и выудил одну сладость и для себя. — У меня ещё есть всякая такая хрень на перекусы.       — Спасибо, шляпка, — взяв червячка в зубы, Осаму продолжил рассматривать комнату.       Чуя кивнул и отвернулся обратно к шкафу, чтобы переодеться самому. Будь ситуация немного другой, он бы обязательно пошутил, но сейчас смущать Дазая ещё сильнее ему не хотелось. Повесив рубашку на плечики, он быстро надел на себя чёрную футболку, стараясь не думать, смотрит ли на него Осаму, изучает ли его спину любопытным взглядом или стоит точно так же, отвернувшись. Выбрав бордовые штаны, купленные ещё в Париже, Накахара моргнул несколько раз и поспешил закончить с переодеванием.       — У тебя есть проектор? — с интересом поинтересовался Дазай.       — А, да. Я обещал, что мы посмотрим фильм, — Чуя повернулся к нему лицом. — У меня можно устраивать целые сеансы.       — Заманчиво! — не отрывая взгляда от прибора, Дазай сел на край кровати.       — А перспектива обниматься со мной, значит, не заманчива? Я тебе это тоже обещал, — фыркнул Накахара, заваливаясь на кровать гораздо наглее.       — Ну… она заманчивее всего, — буркнул Дазай вполголоса. — Штаны, кстати, удобные, но твой рост… — он не закончил, ощутив чужие руки у себя на плечах.       — Это твои ноги длиннющие, — усмехнувшись, Чуя придвинулся ближе и глянул вниз. — Всё равно сидят пиздато. Потому что я умею выбирать вещи.       — Или потому что у меня отличные ноги, — отшутился Осаму и полностью улёгся на кровать.       — Тут не поспоришь, — Чуя осторожно приобнял его и мгновенно ощутил чужое напряжение. — Как… как ты себя чувствуешь?       — Как будто меня снова сбила машина, — честно ответил тот, нащупывая ладонь Накахары. — Как будто падаю в пропасть и ничем не могу себе помочь.       — Ты долго сопротивлялся этому? — нахмурившись, спросил Чуя.       — Конечно. Ты бы на моём месте не сопротивлялся? — печально усмехнулся Осаму.       — Я до последнего отрицал, что у меня к тебе что-то есть, — поджав губы, Накахара накрыл Дазая одеялом. — Но… ты будто сопротивляешься до сих пор.       — Не принимай на личный счёт, — Осаму тяжело выдохнул. — Я просто вот такой. Неполноценный, блять, человек.       — Хочешь знать, о чём я думаю, когда смотрю на тебя? — спросил вдруг Чуя.       — Боюсь представить. Но подыграю. О чём?       — Я думаю: и как этот забинтованный кретин столько времени мог меня наёбывать? Как он мог так удачно прятать свою ранимую сентиментальную натуру? — Чуя подтянулся выше, укладываясь на подушку. — Этот парень, должно быть, чёртов гений…       — Или полный тупица, — закончил Дазай, хохотнув.       — Никто не совершенен, — свободной рукой он погладил его плечо. — Я хочу обнять тебя крепче, ты не против?       Осаму посмотрел на Чую и уткнулся головой ему в грудь, воспользовавшись удобной позицией. Накахара расцепил их руки и притянул к себе долговязое худое тело. Пальцами левой руки он растрепал каштановые волосы, жадно зарываясь в их мягкость и густоту. Дазай ответно прижимал его к себе, напрягаясь и подрагивая, но заметно тая под чужими касаниями. Чуя с наслаждением вдохнул аромат апельсина, который в такой позе ощущался ещё ярче. Венка на шее Осаму билась бешено и сбивчиво, хотя Накахара своими действиями рассчитывал успокоить напарника, а не заставлять нервничать. Увы, чувства распоряжались по-своему, оставляя Дазаю волнение и тяжёлое дыхание.       — Ты любишь апельсины? — нарушил тишину Чуя.       — Что?.. — непонимающе переспросил Дазай.       — От тебя пахнет чем-то таким, — он прикрыл глаза.       — А, это… — буркнул Осаму ему в грудь. — Да, это мой парфюм. Мне понравился запах, он такой… ну, знаешь, соблазнительный и загадочный. И там не только апельсин.       — Ещё что-то от бергамота, — прокомментировал Чуя.       — Ты что, нюхаешь меня? — Дазай поднял голову, уставившись на напарника насмешливым взглядом.       — А нельзя? — хохотнув, Чуя намеренно приблизился к нему и шумно вдохнул воздух.       — Чиби! Перестань, — он попытался отстраниться и выставить руку, но не удержался от смеха. — Мы на такое не договаривались!       — Ну всё, всё, — перехватив его руку, Накахара мягко опустил её. — Не думал, что тебя можно таким засмущать, — он улыбнулся, всматриваясь в глаза напротив.       — Это не смущение, это ты меня так раздражаешь, — фыркнул Дазай, слабо защищаясь.       — Вижу, — усмехнувшись, Накахара коснулся чужой покрасневшей щеки.       — Чуя… — Осаму прикрыл глаза и трепетно потёрся о ладонь, словно кот. — Знаешь же ты мои слабости, — он с нежностью поцеловал запястье.       — Блять. Дазай… — прохрипел Чуя, сглотнув.       — Снова будешь мне запрещать? — он хитро посмотрел на напарника, продолжая прижимать чужую руку к своему лицу.       — Нет, но ты должен знать, что это невозможное зрелище, — признался Накахара. — А ещё мне опять пиздец как хочется поцеловать тебя.       — Мне тоже хочется тебя поцеловать, — Осаму придвинулся ближе, и Чуя заметил, как неровно тот дышит. — А с загонами… мой напарник ведь поможет справиться?       — Обещаю, — облизнув губы, Накахара уничтожил оставшееся расстояние между ними, но предоставил Дазаю возможность самому начать этот поцелуй.       Осаму, отпустив ладонь Чуи, впился пальцами в его плечо и порывисто втянул воздух носом, прежде чем коснуться горячих влажных губ. Чуя ласково приобнял его, вернув руку на талию, желая подарить напарнику как можно больше устойчивых точек. Губы Дазая, которые Накахара уже успел изучить, казались в этот момент совершенно новыми — он целовал их с убийственной нежностью и осторожностью, не позволяя проскочить разгорячённому желанию. Осаму, который совсем недавно с азартом кусался и позволял своему языку сплетаться с чужим, действовал опасливо и недоверчиво, словно пытаясь разобраться на ходу, действительно ли он может доверять Чуе. Сладковатый привкус фруктового мармелада кружил голову, но Накахара держал себя в руках, бережно целуя Дазая и не обращая внимания на собственный зашкаливающий пульс.       — Всё хорошо? — спросил он, когда Осаму остановился.       — Я только что убедился, что схожу по тебе с ума, — немного успокоившись, ответил Дазай. — Было, ну… очень приятно целовать тебя так.       — Ты начинаешь получать удовольствие от всего этого? — поправив каштановую чёлку, поинтересовался Накахара.       — Не знаю… похоже на то. Ты как-то странно влияешь на меня, — он усмехнулся.       — Потому что ты мне нравишься. И… может, ты и боишься своих чувств, но меня они не пугают, — и он крепче обнял Дазая, позволяя тому проживать бурю эмоций.       — Не знаю, что сказать тебе на это, чиби, — уткнувшись в его шею, Осаму доверчиво прижался ближе.       — Ничего не нужно.       — Кстати, у тебя тоже приятный запах. Мне кажется, иногда я специально нарывался на твою грубость, чтобы ощутить его, — Дазай выдохнул, щекоча чужую кожу.       — А мог просто попросить! Господи, Осаму, — прыснул Чуя. — Сказал бы, что тащишься от моего парфюма или что хочешь объятий.       — У меня более изысканный способ флирта, мы же выяснили.       — Точно, — хмыкнул Накахара. — Ну, я рад, что тебе нравится.       — Чуя?       — Ну чего?       — Давай устроим сеанс кино в следующий раз? — натянув одеяло почти до головы, Дазай соорудил себе убежище.       — Давай. Я это предложил на случай, если всё станет настолько неловким, что мы без отвлечения не справимся, — прикрыв глаза, он с удовлетворением отметил, что тело Дазая стало гораздо расслабленнее. — Но мы вполне справились.       — Мне всё ещё неловко смотреть на тебя, — послышалось чуть ниже.       — Мы потренируемся, — Чуя усмехнулся и ойкнул от тычка в бок.