Загадка Эго

***

      Спустя три дня после экспедиции Иккинг обсуждает с Рыбьеногом план работы в стенах «Братства душ» и принимает решение пока что повременить с заданием. Но тут в диалог вмешивается Адам «Апокалипсис», невольно их подслушавший из-за стены. Оба товарища несколько смутились появлению постороннего человека; были уверены, что они остались одни. — Ты сказал недавно, что тебе намного легче. Может быть Рыбьеногу стоит навестить твоё сознание хотя бы разок? А месяца через два повторить, но глубже. — Ну, можно… Наверное… — сомневается Иккинг, кривя рот. — Если ты не хочешь, я не настаиваю, — говорит Рыбьеног, — Я подожду. — Нет, Адам прав… Тебе надо начать хоть что-то, а то вдруг будут промежуточные проверки задания будут, как в тот раз, — вспоминает Хэддок, — Когда сможем встретиться? — Можете начать хоть сейчас, я всё равно уйду, — улыбается мило Адам, похлопав Иккинга по плечу. — Но ведь сегодня четверг… Рыбьеног, ты хоть что-нибудь сделал на завтра? — Ага, всё. — А, ну тогда ладно… Адам, ты оставишь нам ключ? — Да, конечно, держи, — председатель братства вручает Иккингу маленький ключик, — Ну, пойду. Рыбьеног, удачного захода.       Рыбьеногу не понравилось с какой интонацией Адам произнёс последнюю фразу. В акцентах слов мелькали нотки какой-то злобной насмешки. Или ему показалось… Вообще, Рыбьеног не особо доверяет своей интуиции; на этот раз она тихо шепчет ему в уши: «что-то здесь не то», но сам юноша думает, что это всего лишь оттенок тревоги после шеринга. Поэтому несмотря на подозрения, Рыбьеног соглашается провести экспедицию пока есть такая возможность.       Иккинг садится в удобное кресло, чуть ёрзает, после успокаивается. Рыбьеног приносит снотворное и пситаний; Хэддок выпивает снотворное и ждёт эффекта в тишине. Вдруг Ингерман понимает, что забыл блокнот в своей комнате: надо же будет отмечать увиденное. — Блокнот забыл… Подождёшь? — Да, конечно! Надеюсь всё будет хорошо, — мило улыбается Иккинг, прикрывая глаза.       Рыбьеног выходит из стен «Братства душ», быстрой походкой спешит дойти до своего корпуса общежития и взять блокнот с карандашом. По пути ему кажется, что кто-то за ним следит, но отбрасывает эту мысль почти мгновенно. Вокруг него полно психонавтов, кому он вообще нужен? У всех своих дел по горло.       Блокнот лежит на кровати, но почему-то открытый. «Разве он не был закрыт?» — мелькает фраза, и Рыбьеног трясёт головой. Берёт в руки, разглядывает листы, на которых есть отметки не только о себе, но и об Иккинге со времён прошлой практики; вроде ничего подозрительного. В комнате всё как прежде, с места ничего не сдвинуто, а на ковре нет следов обуви. Юноша кладёт блокнот в карман штанов и спешит обратно к Иккингу.       Не доходя до коридора, за углом, Рыбьеног сталкивается с Эретом, который выглядит крайне обеспокоенным, но поняв, на кого он наткнулся, вдруг широко улыбается. — Рыбьеног, я тебя как раз искал!.. Помоги, пожалуйста, это совсем быстро! — Что такое? — Ды вот мне дали задание, социометрию провести надо у первашей, а я так и не понял, какую формулу мне нужно подставить, — Эрет показывает страницу в книжечке по социометрии за авторством Джорджа Морено. — У тебя будет социометрия с отрицательным и положительным коэффициентом или только с положительным? — интересуется Рыбьеног без особого интереса в голосе; он невольно хмурится. — С обоими. Я вообще не знаю, что делать. — Тогда нужны вот эта, эта и эта, — тычет пальцем на нужные формулы Ингерман, — Порядок применения знаешь? — Нет, а это важно? — Нет, блин, так их придумали, чтобы помучить!.. Сначала вот эту применяешь для одного выбора, вот эту для двух выборов, эту для трёх и более. Далее ты вычисляешь среднее арифметическое, это будет коэффициент сплочённости. — Вот, теперь я понял! А то мне парни пытались объяснить, а я не понял, — усмехается Эрет, пожимает руку Рыбьеногу, — Спасибо! Прости, что задержал! — Всё нормально, удачи! — отмахивается Рыбьеног, направляясь в «Братство душ».       Зайдя в комнату, Ингерман замечает, что Иккинг сидит в какой-то неестественной и напряжённой позе: голова сильно наклонена в левый бок, ладони буквально вцеплены в ручки диванчика, а ноги слишком широко расставлены. «Что за чёрт?» — Рыбьеног аккуратно поворачивает голову Иккинга на другой бок и с криком ужаса отскакивает назад. В левый висок юноши как будто воткнули канцелярскую кнопку, причём сенсорную. Из этой кнопки вниз по щеке течёт струйка крови.       Дрожь и тяжесть в ногах накрывает Рыбьенога. Он молчит, пытается осмыслить увиденное. И в голове вдруг всё сходится. Адам, внутренняя тревога, подозрение, открытый блокнот. Интуиция снова оказалась его соратником и не врала, а он её отверг, за что и поплатился… С лютым ором Ингерман молнией вырывается из стен «Братства душ» — места, практически ставшего родным, которое он считал безопасным… У каждого встречного с криком спрашивает: «Где Эрет?!», но никто не отвечает.       Астрид спокойно сидит в библиотеке, когда туда врывается разгорячённый и красный от гнева Рыбьеног. Его руки и ноги дрожат; ещё немного, и юноша накинется на кого-нибудь и изобьёт до полусмерти. Самый опасный человек это тот, кто был спокоен, но после стал одержим гневом и жаждой справедливости. Астрид невольно встаёт с места и захлопывает книгу, таращит на друга полные ужаса глаза. — Рыбьеног?.. — Иккинг!.. Боже мой! — лишь вырывается сокрушённый вой Рыбьенога, — Они опять за своё! — Что случилось?! — Рыбьеног хватает Астрид за руку и тянет за собой; оба бегут достаточно быстро. Ингерман всё молчит, экономит воздух в лёгких. Мимо мелькают стеклянные стены, зелёные клумбочки, автоматы с едой и погруженные в книги или планшеты психонавты.       Астрид вырывает свою ладонь из хватки руки Рыбьенога, бежит быстрее, понимая, куда её вёдёт друг. Зайдя в стены «Братства душ», она невольно удивляется интерьеру, потому замирает на месте: приглушённые бордовые стены, музыкальные пластинки на них, многочисленные кашпо с аспарагусами. В середине большого пространства лежат подушки разных цветов, преимущественно голубого. Здесь все собираются на шеринги и проводят методики. Окна закрыты чёрными жалюзи, потолок разукрашен всякими странными знаками: египетскими иероглифами, кельтскими рунами, простыми закорючками. Стоит автомат с едой, причём выключенный, еду может взять кто хочет, при этом не заплатив ни кроны.       Астрид кидается к Иккингу, что полусидит в проклятом бордовом диване, и принимается его осматривать, трогает за руки, плечи, лицо. Рот его открыт, глаза расслаблены, но руки по-прежнему напряжены до предела — их невозможно оторвать от ручек дивана. Рыбьеног бесшумно подходит, ставит руки на колени; глубоко и часто дышит, хрипит; будто престарелый охотничий пёс. — Похоже задет нерв, — озвучивает свою мысль Рыбьеног. — Близнецы… — Эрет отвлёк меня и они сумели нацепить эту хрень на него, — кое-как говорит Ингерман, распрямляясь; он наблюдает, как Астрид вытирает пальцами струйку крови с лица Иккинга, и невольно щурится от неприязни, — Надо сказать Найну. — Он в отпуске. Водейло на конференции, Олеандр уехал, деканат закрыт, — сообщает Астрид, переводя взгляд на друга, — Придётся самим что-то сделать. — Позвать Сморкалу? — предлагает Рыбьеног. — Потом… Нужно попробовать проникнуть в его сознание, может быть что-то узнаем.       Девушка протягивает Рыбьеногу руку, чтобы он дал ей пситаний. Юноша сильно колеблется, глаза бегают по сторонам; его лицо так и говорит: «может не стоит рисковать и позовём кого-нибудь другого на помощь?». Но под серьёзным и уверенным взглядом подруги Рыбьеног всё же отдаёт камень. «Я быстро», — говорит она, прежде чем проникнуть в сознание Иккинга.       Астрид оказывается на знакомой площадке метражом семь на семь с тремя дверьми: красного, синего и чёрного цвета. Она спешит дёрнуть синюю дверь на себя, но она почему-то не поддаётся. Дёргает чёрную с особым усилием, тоже не открывается. Красную дверь она на чувствах пинает и потом дёргает ручку — всё то же самое. «Почему они не открываются?!» — вопит в воздух Астрид, — «Что эти ублюдки натворили?!».       Отойдя назад, чтобы сделать рывок и пнуть дверь Тени, она слышит, что сзади что-то совсем слегка шуршит. Затем слышит… дыхание. Обернувшись, видит то, от чего она неистово вскрикивает до срыва голоса и отскакивает к двери, падает и вжимает спиной в чёрное дерево двери Коллективного Бессознательного. Астрид так напугана, что слёзы брызжут из её глаз, скачут по щекам.       Этим чем-то был… Иккинг. Только кожа его серая, волосы чёрные, сам он облачён в какую-то чёрную мантию, а вместо глаз — чёрные впадины глазниц; по щекам его текут крупные белые слёзы. Иккинг не стоит на площадке, а нависает над ней, ног под мантией не видно. Существо чуть ближе подлетает к Астрид, тянется к ней ладонью, плавно вылезающей из-под ткани мантии, и она кричит ему: «Не трогай меня» и жмурит глаза, глушит болезненные вздохи и дёргается. Она ждёт реакции непонятного создания, приоткрывает правый глаз. Прохладные пальцы убирают чёлку за её левое ухо, после ладонь снова прячется под мантию. Иккинг всё смотрит на Астрид пустыми глазницами, сильно наклонив голову и приблизившись практически вплотную.       Вдруг из рукавов мантии вылезают две ладони без предплечий, они начинают показывать какие-то жесты. Астрид не знает, что они означают, поэтому отрицательно мотает головой существу. Иккинг клонит голову, показывая таким образом, что ему грустно от осознания, что она его не понимает, поэтому он разворачивается в воздухе и уплывает куда-то в темноту. Воспользовавшись исчезновением существа, Астрид дрожащей рукой тянется к пситанию в кармашке юбки, вынимает его и вдыхает пары камня.       Вернувшись в реальность, Астрид ещё двадцать минут лежит на полу и дрожит от страха, не в силах объяснить Рыбьеногу, что с ней произошло. Поэтому он принимает решение самостоятельно проникнуть в сознание товарища. Снова три двери, площадка семь на семь. Рыбьеног аккуратно дёргает ручки дверей, но они не поддаются. Посмотрев назад, ибо услышал странный шорох за спиной, он видит серое лицо Иккинга с чёрными ямами глазниц. Ингерман визжит до звона в ушах, но существо не двигается с места, лишь клонит голову на бок, будто заинтересован реакцией незнакомца.       «Ты кто такой?! Иккинг?!» — спрашивает громко юноша, пятясь к двери Анимы спиной. Существо не реагирует на вопросы. Ладони вылезают из рукавов и показывают жесты, отличающиеся от жестов, которыми Иккинг пытался поговорить с Астрид. «Я тебя не понимаю… Ты глухонемой», — делает вывод Рыбьеног, сильно изумляясь. Существо неожиданно кивает ему и показывает пальцами сначала на свои губы, потом на Рыбьенога: «читаю по губам». Рыбьеног дрожащими руками роется в карманах и достаёт блокнот с карандашом. — Как тебя зовут?.. Напишешь? — Рыбьеног показывает карандашом, что Иккинг может написать на листике своё имя. Вдруг существо разворачивается и улетает прочь, скрываясь в темноте, — Эй, ты куда?.. Иккинг?       Рыбьеног стремительно возвращается в реальность и видит как Астрид пытается вынуть из виска Иккинга странную канцелярскую кнопку. У неё ничего не выходит: кнопка лишь тянет за собой кожу вокруг неё и на виске сразу же проступает кровь. Хофферсон обращает внимание на друга, лишь взглядом спрашивает: «ну что?». — Он глухонемой, имя не узнал, — поясняет Ингерман. — Такой жуткий, — вполголоса говорит Астрид, тяжело вздыхая, — Кто он такой?.. — Пойду к себе. Скачаю сурдопереводчик, — озвучивает мысль Рыбьеног, — Потом ещё раз зайду в его сознание. — Я с тобой, — девушка отлипает от Иккинга и кладёт руку на плечо друга, — Надо работать вместе.       Пока Рыбьеног качает сурдопереводчики на свой телефон, Астрид идёт в библиотеку, сдаёт книгу, которую она читала до этого, и берёт маленький словарик языка жестов джестуно. Также берёт свою записную книжку, чтобы помочь Рыбьеногу в его задании. Она звонит Сморкале, но тот не отвечает; пишет эсэмэску, что как освободится, пусть приходит в «Братство душ».       Вернувшись, Астрид и Рыбьеног недолго готовятся к повторной встрече с пугающим Иккингом, который не может говорить и слышать. Пролистали словарь джестуно, проверили работу сурдопереводчиков… Снова проникнув в сознание, они повторяют уже своего рода ритуал: попытку открытия дверей. Обернувшись, им показывается Иккинг. Его глазницы заметно расширяются, будто он удивлён. Рыбьеног невольно делает вывод, что глазницы являются продолжением глаз, просто цвет их сплошной, чёрный. — Прости за наши крики, — извиняется Астрид, неловко улыбаясь, — Мы хотим узнать, что произошло с Иккингом. — Я Рыбьеног, а это Астрид. Мы его друзья, — поясняет Рыбьеног, — А тебя как зовут? Можешь сказать?       Ладони вылетают из рукавов чёрной мантии, плавно складываются в лодочки и разъезжаются по сторонам, показывая таким образом невидимую полосу. Это и есть его имя на языке жестов. Рыбьеног и Астрид в сильном недоумении принимаются шустро листать словарь джестуно, искать жест в сурдопереводчиках.       Заметив замешательство гостей сознания, призрак тянется ладонью к телефону Рыбьенога. Ингерман открывает блокнот на телефоне и активирует клавиатуру, после отдаёт существу. Взяв аппарат, Иккинг тычет указательным пальцем левой ладони по клавиатуре и после возвращает телефон хозяину.       На экране написано одно единственное слово, имя, означающее беззвучную полосу в чёрном пространстве: Сайленс.