Загадка Эго

***

      … Близнецы Торстоны на то и близнецы — похожи как две капли воды, но их сознания всё же разнятся в силу объективных причин — сознание абсолютно каждого человека на Земле по своей природе уникально. Даже у почти идентичных близнецов, думающих порой друг за друга, есть отличия.       Среди мрачных потёмок хвойного леса стоит большое здание, похожее на средневековую лабораторию. На высоком шпиле крутится флигель с изображением химической колбы, и в неё довольно часто ударяют с покрытых чернотой небеc синие молнии. Их энергия собирается в большом стеклянном шаре, где копится и после идёт по проводам к различным устройствам: мультиварке, кофемашине, часам, холодильнику…       На операционном столе, накрытым клеёнкой, лежит одетый в рубашку для пациентов манекен, по чертам лица напоминающий Иккинга. Над этим манекеном нависает некто в медицинском халате, со странными большими очками на голове. Юноша тихо бурчит что-то себе под нос, в его руках — два острых скальпеля. Он пытается порезать ими кожу манекена, на удивление мягкую, как человеческую, но ничего не выходит: пружинит как желе. «Чёрт бы тебя побрал, Карась!» — вопит исследователь, швыряя скальпели куда-то в стену; злится, пот течёт градом с его покрасневшего от гнева лица. — Альберт, прекрати это. Он не поддастся, — говорит кто-то за стеной. — У него гештальт, тайна и рецидив посттравматики… Он должен, блять, сдаться! — Значит по Памяти рода силён своей ментальностью. — Я и не таких ломал… Дагур чего стоит! В итоге вскрыл его Агрессию. А у Эрета проявилась Аддикция. И эту Рыбу вскрою.       Из-за стены, прикрытой чёрным брезентом, выходит юноша с длинными волосами, заплетёнными в косы. Он одет в аристократический чёрный костюм эпохи Средневековья. Лицо бледное, строгое. — Альберт… — Чего тебе, Галилео? Я не хочу говорить с тобой. — Придётся… Ты же понимаешь, что своими исследованиями ты ведёшь нас троих в Ад? — Я хочу стать великим учёным-психонавтом, и мне нужны подопытные. Иккинг подходит практически идеально… — Но он чётко дал понять, что Ему не рады. — Да, но знаешь… — Альберт отходит от стола, смотрит куда-то в потолок, — Иккинг сам понимает, что его психологический потенциал огромен. Его сознание может стать достоянием науки! И я хочу уловить момент, чтобы раскрыть ящик Пандоры и показать его всем!.. — И забрать всю славу себе, — довершает Галилео, отрицательно мотая головой, — Альберт, так учёные не поступают… И вообще, ты почти нарушил главную заповедь психонавтов. — Какую из нуля? — издевательски улыбается Альберт. — Не вредить сознанию человека, в чей разум ты попал. — Так я не собирался вредить! — всплёскивает руками исследователь, — Я хотел узнать, что нужно, и уйти! — То, что ты хотел узнать, тебя не касалось! — переходит на крик Галилео, голос его дребезжит раскатистым громом, — Нас чуть не отчислили из Академии, потеряли бюджетную основу, нам пришлось перевестись на другое направление!.. А устройства конфисковали! Мы корпели над ними месяцами, чтобы в итоге лишиться их! — Чертежи ещё остались, — спокойно улыбается Альберт, — Сестрёнка умело их спрятала. — Даже если и сделаем заново, можем попасться и нам точно конец. — Ну, если мы привлечём к себе Дагура с Эретом, то всё будет отлично. — Опять Манипуляция?.. — О да, — широко улыбается Альберт, — Она всегда ключ к успеху! — Она не помогла выпытать тайну Иккинга, — напоминает Галилео. — Я вдруг понял, почему он не поддаётся, брат. — Да? И почему же? — Потому что он сам умеет манипулировать людьми, причём неплохо, — Альберт поднимает скальпели с пола, увидев их блеск где-то у стены. — Лучшая защита — это нападение, — кивает с заметным удивлением Галилео. — Я сначала думал, что всему виной Анима, но потом до меня дошло, что главный манипулятор среди них… Персона… Он весь такой милый, улыбчивый, — натягивает лыбу Альберт, — когда молчит, когда болтает не затыкаясь… И ведь он должен быть главным охранником тайны, но почему-то её охраняет Тень. Персона никогда не занят. — Он манипулирует собственными братьями, — в ужасе шепчет Альберт. — Именно! В этом и секрет защиты тайны! Её охраняют те, кто сильнее его… Просто перераспределил обязанности! — Но разве это не нормально для уровней сознания, меняться обязанностями? — задаёт резонный вопрос Галилео, сильно хмурясь. — В том-то и дело, что ни хера не нормально! — восклицает Альберт, — Даже я, будучи манипулятором по Памяти рода, не могу так сделать как Персона! Даже Берсерк с Янтарём не смогут меняться задачами из-за Агрессии Скрилла… — А с чем это связано тогда? — Это я и пытаюсь узнать, мой дорогой брат. Поэтому я и не прекращаю исследование…       Альберт — неутомимое, вечно ищущее истину Эго Задираки, всегда занятое делом и идеями. Галилео — строгая совесть, Супер-Эго; не такое активное, но не менее важное звено в цепи работы мозга Задираки. Коллективное Бессознательное пока что дремит в другой комнате лаборатории, где царит стазис. Никакой шум не нарушает её покой, ибо спит она за прочными стальными стенами. «Мне разбудить Гипатию?» — интересуется Галилео после минут молчания. Альберт отмахивается, давая таким образом согласие.       Супер-Эго идёт во флигель, где живёт Ид, похожий внешне на Забияку. Гипатия одета в красивый хитон нежно-жёлтого цвета, на ногах у неё кожаные сандалии с мелкими зелёными камешками, которые переливаются при свете ламп. Галилео нажимает на небольшую кнопку синего цвета, и внутри комнаты, где дремит Ид, звенят струны арфы. Девушка пробуждается и сладко потягивается в своей небольшой кровати, с роскошными покрывалами на ней. Гипатия подходит к двери, у которой есть небольшое окошко с задвижкой, открывает её и видит за стеклом лицо Галилео; мило ему улыбается. — Как спалось, сестра? — Хорошо, как и всегда. Что-то случилось? — Соскучился, — признаётся Галилео с глупой улыбкой, Гипатия хихикает на это. — Я тоже, Галли… Когда я выйду отсюда, скажи мне… — Не знаю, но работаем над этим. — Это из-за Карасика, да?.. — Его тайны. Альберт всё хочет её выпытать… — Нас уничтожат снова, если полезем, — лицо Ида становится крайне серьёзным, на красивом лбу проявляются морщинки хмурости, — Я боюсь этих троих. — Тоже, — кивает Галилео, — Несмотря на посттравматику, сознание Иккинга всё же крепко. Хотя в первый раз нам практически повезло… — Персона игрался с нами. Маска шута у него отличная, — кривит лицом Бессознательное, — Почти приросла… Ты видел его злым хоть раз? — Максимум хмурым. — У меня есть мысль… Аутоагрессия. — Не сходится, — отрицает Супер-Эго, мотая головой, — При аутоагрессии сознание крайне хрупко, а там нам хоть и с заминкой, но оказали достойное сопротивление. — Минус на минус даёт плюс, Галли, — уверенно улыбается Гипатия. — Хочешь сказать, Тайна и Аутоагрессия наслоились друг на друга?.. — Верно. При лечении психотравм происходит выплеск энергии. Отсюда и сопротивление. — В этом есть доля правды, но мне трудно понять этот механизм… — Думаю, ещё работает генетика, — качает головой Гипатия, — помнишь химсостав этих троих? Они сопоставимы, потому и сильны…       Вдруг к Галилео подбегает перепуганный до дрожи в теле Альберт, он что-то лепечет губами, но слов не разобрать. Супер-Эго пытается узнать, что происходит, но Эго будто выпало из реальности напрочь. Гипатия выглядит напряжённой, но несломленной; она поняла, что происходит. — Происходит Контакт. — С кем? — недоумевает Галилео. Снаружи запахло керосином и слышится умеренное пощёлкивание шестерёнок; щёлканье курка пистолета. — Открой дверь, — просит Гипатия у Супер-Эго, тот мотает головой. — Нет, пойду сам проверю. Альберт, отведи меня к месту Контакта.       Как только Галилео открывает входную дверь, он встречается взглядом с серыми глазами, полными неописуемой… радости и доброты. Ровно через секунду он движением руки отшвыривает гостя и ставит с десяток прозрачных психологических барьеров толщиной в полметра. Юноша недолго валяется на чёрной траве, лениво встаёт и отряхивается. — Я к ним с миром, а меня швыряют как собаку, — улыбается гость сознания, ставя руки на бока, — Вау, сколько барьеров… — Что тебе нужно, Персона, — утвердительно спрашивает Супер-Эго Задираки, держа левой ладонью плечо Альберта, — Стой на месте… — Поговорить, очевидно же, — Персона делает уверенные шаги вперёд и спокойно проходит через один барьер, потом через второй, третий, — Это обычное дело для людей, не думаешь? — Стой на месте я сказал! — вопит Галилео, указательным пальцем показывая на Эго Иккинга. Тот чуть останавливается, выглядит недоумённо. — Я могу громко говорить, но привык к расстоянию хотя бы в два метра, а не десять, — и снова продолжает движение. Барьеры буквально натягиваются как мыльные пузыри и спокойно пропускают Персону не лопаясь, а лишь деформируясь. — Барьеры… Не работают?.. — шепчет в ужасе Альберт, прячась за спину Галилео, — Как? — Ребят, я всё прекрасно понимаю, из-за нас ваша жизнь стала… Охуеть какой несладкой… Но чисто технически вы сами виноваты, так ведь? — начинает разговор Персона, — Гал, ты же понимаешь это. Почему не донесёшь это до Альберта и Мари? — Я пытаюсь, — признаётся нехотя Галилео, — Но меня не слушают. — А знаешь почему? — последний барьер сдаётся, и Персона наконец стоит в двух метрах от братьев сознания Задираки, — Потому что у вас с Забиякой один гештальт на двоих. Ваши родители — учёные, вечно заняты. Вы хотели внимания, но не получали его. И теперь этот гештальт перерос в это, — Эго Иккинга показывает рукой на себя с милой улыбкой, — В наш с вами конфликт. — Да что ты вообще знаешь о нас! — кричит Альберт, наконец выходя из-за спины Галилео. — Ну, вообще-то многое, — улыбается безоружно Персона, — У вас есть своя мастерская, хорошие спонсоры, связи с видными психонавтами, много денег. Но из-за нарушения элементарной этики от вас на время отвернулись многие люди, за которых вы цеплялись и от которых получали признание, так вам нужное. — Мы просили у вас разрешения на вход. Это ещё не нарушение этики, — напоминает Альберт. — Мы разрешили вам войти, но не копаться глубже положенного, — улыбка Эго Иккинга натягивается до обнажения белых зубов. — Ты вёл нас до мира Супер-Эго, ничего с нами не делал! Прикидывался шутом! — вспоминает Галилео, тряся руками, — А потом резко вышвырнул! — Я просто проверял уровень вашей некомпетентности, — ухмыляется Персона; в глазах мигает довольство, снова ставит руки на бока, — насколько далеко вы зайдёте в попытках стать чем-то большим. — Ты, чёртов манипулятор! — Галилео замахивается на Персону кулаком, но костяшки встречают не лицо Эго, а небольшой барьерчик, вибрирующий волнами. Сознания Задираки в ужасе смотрят на Эго Иккинга, преисполненного уверенности в себе; улыбка всё так же мила и добра; только глаза говорят правду. — Я не настолько хорош в Манипуляции, как вы, парни. Но по крайней мере знаю меру. И не выворачиваю психики наизнанку, как вы сделали это с Дагуром и Эретом. Вы правы, я с вами игрался. Как и с теми ребятами, что были после вас, — спокойно говорит Персона, — Это часть меня. Моя оборона. Если нападают, надо обороняться. — Раз ты оборонялся, почему пустил нас до мира Супер-Эго? Где логика в твоих действиях? — спрашивает Галилео, сильно хмурясь. — У манипуляторов по Памяти рода есть склонность иногда действовать против логики, — ухмыляется широко Эго-Иккинг, — В этом и есть секрет Манипуляции, не так ли, Альберт? — зубы Эго Задираки скрипят железом от злости, — Кстати, как там Гипатия? Не сгнила ещё взаперти, бедная? — Тебя это не касается, — твёрдо говорит Галилео. — Хм, странно. Мари сказала мне, что иногда выпускает Эрвина погулять, — пожимает плечами Персона. — Ты был у Мари?! — вскрикивает Альберт. — Ну да. И она с Эрвином признали свои ошибки, а вот вы, парни, хех, — улыбается Персона ехидно, — всё не уймётесь.       Мари — Эго Забияки, на вид наивная, но глубоко понимающая всю суть науки девушка. Она часто заходит в гости к Альберту и обсуждает с ним новинки учёных-психонавтов. Эрвин — Коллективное Бессознательное, тоже запертое в стальной комнате, как и Гипатия, но иногда выходящее на свободу на недолгий срок, чтобы помочь сестре с чем-то. Супер-Эго Забияки по имени Ада тоже занимается исследованиями, как и Альберт, но более гуманными. Она хочет помочь излечить психотравмы своих испытуемых; всегда спрашивает разрешение, можно ли ей капнуть чуточку глубже положенного, и если получает отказ, то не смеет преступать установленных границ. — Вы ненавидите людей. Ненавидите себя. Поэтому лезете куда хотите… Вы же учёные, всё ради науки, — красиво показывает руками Персона, — Вы готовы идти по головам, лишь бы получить одобрение. Но внутри-то знаете, что не получите его, я прав? — Наша цель тебе ясна. А ты знаешь, почему ты манипулируешь другими? — спрашивает Галилео спокойно. — Конечно. — И что это? — Слишком просто, — складывает смешно губы Персона, — Я вас раскусил, теперь вы меня попробуйте. — Опять играть с нами вздумал?! — А вам самим разве не интересно узнать? — глумится Эго Иккинга. Альберт и Галилео сильно злятся, их ладони сжимаются в кулаки. Вдруг лицо Персоны становится серьёзным и мрачным, — А если честно, на кой хер вы мне сдались?.. Я пришёл повторить ранее сказанное. Не лезьте. Не в своё. Дело. — Нет! — яростно заявляет Альберт; Галилео выглядит ошарашенным и трясёт брата за плечи: «Не надо этого делать», но уже поздно. Персона вдруг снова улыбается на это и начинает смеяться. Смеётся заливисто, хватаясь за живот, чем обескураживает братьев сознания. — Ой, ну и рожа у тебя, ха-ха-ха!.. — спустя минуту наконец Эго Иккинга успокаивается, с шумом выдыхает, — Нет так нет, ребят… Мир вам! — и, показывая два пальца, несколько неуклюже разворачивается и начинает идти назад, через все психологические барьеры, которые были созданы, чтобы не пустить его.       На траве, где до этого стоял Персона, Галилео замечает маленькую чёрную шестерёнку с острыми зубчиками. Супер-Эго опускается на колено, берёт шестерёнку в ладони, вертит, осматривая. Альберт отбирает находку у брата, тоже вертит, разглядывая. — Прикольная, можем себе оставить, — улыбается Эго, кладя шестерёнку в карман. — У меня складывается такое ощущение, что это знак, — предполагает Галилео. — Какой такой знак? — Как… Чёрная метка, — кривит лицом Супер-Эго, на что Альберт отмахивается и уходит обратно в свою лабораторию. Галилео нервно вздыхает, ощущая неприятный зуд на кончиках пальцев. Супер-Эго ещё долго будет мучить мысль о том, что он, Альберт и Гипатия встали на тропу войны с Персоной, Анимой и Тенью…