Загадка Эго

***

      Лифт в Ид достаточно просторный, минималистичный, с матовыми стеклянными стенами. Чёрно-фиолетовым он показался психонавтам потому, что такого цвета в целом спуск в Бессознательное. Рыбьеног пытается разглядеть пространство за стеклом, прижимается лицом к стенке лифта и невольно оставляет жирные пятна на ней, как и туманные пятна от дыхания.       Сморкала тоже решает посмотреть по сторонам. Ему кажется, что за ними — экспедиторами, — кто-то наблюдает, причём пристально, изучающе. Где-то в фиолетовой черноте сидит этот «кто-то» и довольствуется маскировкой, что ему создало само существо Ида. — То, что вы тут увидите, может показаться отвратительным и невероятно неприемлемым для вас как подростков, — начинает говорить Анима, скрестив руки на груди, — но Бессознательное потому так и зовётся — его никто не контролирует, кроме него самого. Ах да, Астрид… У тебя есть какая-нибудь ткань? — В каком смысле? — Тряпка, чтобы завязать тебе глаза, — объясняет Персона, поворачивая Астрид к себе лицом, коснувшись её плеча. Анима угрожающе смотрит на Эго-Иккинга и тот с глупой улыбкой отдёргивает руку, глядя на брата, но потом снова становится прежним, — Для тебя местные виды будут ещё хуже выглядеть, чем для… Ну, парней. — Можете не переживать, я не настолько… Невинна, как вы думаете, — ухмыляется Астрид, выглядит уверенной в своих словах и движениях, — так что всё в порядке! — Ты не поняла, — тоже улыбается Персона и вдруг следом делает крайне серьёзное, даже пугающее лицо, — это приказ. — У меня есть бандана, — предлагает Сморкала, доставая из походной сумки чёрную бандану с черепами и костями. Астрид застывает как вкопанная, лишь хлопает глазами. — Отлично, как раз подойдёт! — Персона шустро складывает ткань как положено и спешит замотать ей глаза девушки, — Ну как, темно? — Угу, достаточно… — жуёт слова Хофферсон, всё ещё не ожидая такого отношения к своей персоне; не привыкла, когда ей приказывают что-то делать, от чего она отпирается… — Это для твоего же блага, к тому же… Тень у нас с приколами. — И какие же у него приколы? — Йоргенсон с заметным довольством на лице потирает ладони, предвкушая веселье. — Всему своё время, Сморкала, — учтиво говорит Анима, — Пока полюбуйтесь видом.       Местность за стеклом лифта заметно меняется: фиолетово-чёрные оттенки всё больше переливаются в причудливые бордово-кобальтовые, в этих цветах мелькают чёрные камни, чем-то напоминающие базальт или морион. Вдруг показывается большая, как птичья, клетка, и в ней кто-то сидит. Потом ещё одна, и ещё… С каждым метром вниз их становится всё больше, и непонятно на чём они крепятся и почему там находятся не птицы, а кто-то, кто внешне похож на человека. — Это кто там?.. В клетках сидит?.. — в ужасе уходя от окна бормочет Рыбьеног. Персона щёлкает пальцами правой руки с улыбкой. — Первый прикол! Как выйдем расскажу подробнее. — Там люди что ли?! — тоже удивляется Сморкала, — Что за херня?! — Не совсем люди, — уточняет Анима, — Хотя я так и не понял, сколько бывал здесь, к чему они тут и в чём цель их деятельности… Да и существования. — По пути к Тени их будет ещё о-о-очень много, — резюмирует Эго-Иккинг, всё не прекращая улыбаться, — Вовремя я глаза Астрид завязал! — Да Господи, я не принцесса, чтобы оберегать меня от всяких кошмаров психики. Я психонавт! — восклицает Астрид. — А я не Господи, чтобы исполнять все твои прихоти, — глумится Персона с игривой ухмылкой, — Я Эго. — Хватит её передразнивать, — просит грозно Анима, буря взглядом близнеца, — Сколько раз я тебе говорил быть вежливее? — Да я сама Вежливость во плоти, ты чё, Анима, — уверяет Эго брата, прикладывая к груди левую руку и невинно хлопая глазами, — Если бы я не был вежлив, их бы ждал тот же конец, что и вторженцев. — Спасибо за честность, — ответствует Рыбьеног, нервно хихикая где-то в углу Лифта.       В воздухе начинают слышаться далёкие звуки музыки, причём судя по ритмике — то ли клубной, то ли какой-то иной, но похожей на ту, что часто включают психонавты на современных дискотеках. Сморкала прислушивается внимательнее и вдруг осознает, что знает похожую мелодию. — Милен Фармер что ли?.. «Деградация»? — Анима и Персона медленно поворачивают головы в сторону Йоргенсона с нескрываемым удивлением на лицах. Оба хлопают глазами с долю секунд, молчат. — А ты, как я посмотрю, у нас ценитель высокой культуры, — шире улыбается Персона. — Это любимая песня отца, — чешет голову Сморкала, — А так это не мой жанр. — Только Тени это не говори. Так, к слову. — комментирует Анима, — Если вы хотите получить больше ответов на свои вопросы, то подлизывайтесь к нему. Но знайте меру. Он быстро определяет неумелую ложь. — А эти камни в стенах, это что за порода такая? — переключает тему разговора Рыбьеног, фотографируя их, хоть и через матовое стекло. — Базальт, из него кстати получается чёрный песок. Из которого наш прелестный Тень и вышел, — с некоторой возвышенностью лепечет Персона, — Я слышал как-то, что базальтовых Бессознательных с каждым поколением всё меньше, поэтому Тень ещё и уникален от природы! — Поэтому я его не перевариваю. Чем особеннее Бессознательное, тем в нём больше самомнения и высокомерия, — твёрдо говорит Анима, тяжело вздыхая, — Как и много других отрицательных качеств, с которыми мне приходится считаться в силу моего Бытия. — А я с ним в хороших отношениях априори, хе-хе, — миленько хихикает Персона, тыча попутно пальцами в коммуникатор. — Потому что наступила фаза Сдвига контроля. Это рано или поздно бы случилось, — закатывает глаза Супер-Эго, — Она наступает у всех, просто у кого быстрее и явнее, у кого медленнее и скрытнее. Либо не наступает вовсе, если Бессознательное слабо выражено изначально. — Но Тень силён, поэтому Я к нему больше привязан сейчас, чем к Аниме, — объясняет Персона психонавтам, — Генетика.       Наконец лифт останавливается, причём с грохотом; пол немного трясётся, но лишь на пару секунд. Дверцы открываются. Первым выходит Персона, за ним Рыбьеног со Сморкалой. Анима берёт Астрид за руку и ведёт за собой, его хватка крепка и нежна.       На расстоянии десяти метров от лифта виднеется большая лестница из бежевого мрамора, её ступеньки средних размеров, по бокам — громадные античные колонны, как из древнегреческого Парфенона. Под ногами экспедиторов тихо шипит от давления чёрный песок. В пространстве света маловато, гуляет полутьма. Персона решает включить фонарик на коммуникаторе, чтобы было видно мелочи, на которые могут обратить внимание парни. Музыка несколько усиливается; та же песня крутится на повторе уже седьмой раз. — Так, что это за клетки там висели? — вспоминает Сморкала. — В тех клетках сидят Сомнения. Раньше они добывали базальт из стен Ида, а как его стало достаточно, Тень запихнул их в клетки и повесил на пути сюда из Супер-Эго. — Разве Сомнения могут что-то делать?.. — недоумевает Астрид, — в пособии Лобото сказано, что они похожи на комки слизи… — Если Сомнение, скажем так, «глубокое», то оно эволюционирует, — любезно объясняет Персона, — У Него их была куча, и некоторые так развились, что обрели форму людей. У них нет лица, зато много сил. Тень их хорошо натренировал… В итоге просто спрятал, когда стали не нужны. Хотя бы не уничтожил, и то хорошо. — Спрятал. В клетках. — выразительно подмечает Рыбьеног. — Да, — улыбается Персона, — У Тени просто страсть к клеткам. А коробок сюда не завозят… Они не против, я их иногда даже подкармливаю, когда есть свободное время… Тут ещё недалеко живут Сожаления. Последнее время они чёт мало показываются.       После лестницы открывается вид на огромное тёмное пространство: с теми же колоннами и теми же клетками. Только сидят в клетках не антропоморфные Сомнения, а девушки с чёрными мотоциклетными шлемами на головах, причём сильно оголённые — на них лишь чёрные стринги и бирюзовые туфли на высоченных шпильках. Девы плавно и соблазнительно двигаются в клетках под музыку, играющую где-то в далеке, пальцами зазывают к себе психонавтов, вытаращивших на них глаза. Рыбьеног дрожащими руками увеличивает масштаб камеры и фотографирует пару дам, попавшихся в кадр. Один Анима не заинтересован в зрелище потолка — его взгляд обращён то на Астрид, то под ноги. — Это Фетиши, ребята, знакомьтесь! Вопросы? — А много их вообще?.. — потирает глаза Сморкала, разглядывая полуобнажённые тела. Они все отличаются только формами: какие-то сильно худые, иные полноваты, но также манят красотой. Есть и темнокожие, и мулатки, и бледнокожие девушки… — Было три, стало пятьдесят… Хочу отметить, что Фетиши не только в сексуальном плане есть, но и в материальном. Но вот эти именно — да, по половой части… — Тень с ними потешается что ли? — К несчастью для него, наверное, нет. Они просто служат украшением для потолка, — пожимает плечами Персона, — Красивые, да?.. Хочется потискать! — Анима в ту же секунду многозначительно кашляет, — Я твоего мнения не спрашивал!       Далее виднеется алое пространство — ещё одна лестница. Психонавты быстро доходят до её основания и замечают странность. Пространство вокруг теперь без стен — это просто огромная чёрная пустота. Античные колонны заканчиваются, и начинаются красные ступени, словно обагрённые кровью. Где-то наверху мигает синий огонёк, своего рода маяк. Персона широко улыбается и высоко машет рукой этому свету, после чего музыка резко выключается. «Нас уже заждались, пойдём пошустрее», — шепчет Эго компании.       Чем Сморкала ближе подходит к фигуре в синеве, тем больше чувствует несвойственное волнение и даже страх. На него смотрят цепкие фиолетовые глаза, полуприкрытые мокрыми локонами тёмно-каштановых волос. На чёрной лаковой косухе, одетой поверх оголённого торса, и латексных джинсах, с шипами вдоль боковых швов штанин, плавают линии цвета циана от синевы, бьющей с обеих сторон из-за высокого полустеклянного маяка. — Привет, Тень! Ты даже нас встретил? Спасибо, я так рад! — мило воркует Персона. — Женщина. В моём доме. Да вы ёбу дали, — злобно чеканит Тень, ставя руки на бока и сильно хмурясь, — Я же просил! — Она психонавт, ничё не знаю, — оправдывается лениво Персона, жуя губы; не такой реакции он ждал от глубокоуважаемого Бессознательного. — Да хоть алконавт, мне эта пизда тут не нужна. — Подбирай выражения, Тень, она со мной, — спокойно говорит Анима. Астрид слышит ухмылку Тени, хоть и не видит его; хочет его избить. Сморкала и Рыбьеног лишь переглядываются между собой в неописуемом ужасе: «И это — Ид?..» — ТВОИ начальнические замашки тут не действуют, Анима. Я тут БОСС, и это МНЕ решать, кто с ТОБОЙ, а кто со МНОЙ. Либо вы её выпроваживаете, либо все идёте на хуй.       Персона и Анима переглядываются, тяжело вздыхают. Анима отпускает руку Астрид, вместе с Эго берёт Тень за руки и тянет куда-то в сторону, видимо, чтобы договориться. Сморкала и Рыбьеног быстро снимают повязку с глаз подруги, чтобы она узрела Бессознательное Иккинга. Её шоку не было предела: какой-то стриптизёр в латексе не пускает её идти дальше на экспедицию лишь потому, что она — женского пола. — Не хочу этого признавать, но… Он горячий, — комментирует Рыбьеног вполголоса. — Да, есть такое. Но он мудак, — констатирует Сморкала, следом ухмыляется, — Мне по нраву. — Прям тут бы зашибла, ублюдка, — скрипит зубами Астрид, злобно зыркая на Ид. Тот искоса смотрит на неё с отвращением, хоть и скрытым. Во взгляде Тени всё же больше высокомерия.       Анима и Персона всё уговаривают Тень пустить Астрид внутрь, используют все возможные способы уговоров. Когда до психонавтов из уст Анимы доносится слово «тайна», они замечают изменение в лице Тени. Вместо злобы и лютого отрицания на лице проецируется интерес и лёгкое удивление, поза становится открытой. Эго продолжают объяснять Иду свою позицию, он всё молчит и слушает. — … Тень, умоляю, хоть раз уступи нам… — Ты и так тут главный, дай порулить мне хотя бы, раз Аниме не доверяешь!.. — У тебя в руках мушки ебутся, мне это не нравится, — лениво и пренебрежительно говорит Тень Персоне, — К тому же у тебя нет карты Ида, мечом ты владеешь плохо, языка общего с местностью ты не нашёл за столько времени. Бес-по-ле-зен. — Тогда Анима! Чем он плох? — Как не странно всем, но всё равно лучше тебя будет, — пожимает правым плечом Ид, следом закатывает глаза, — И ваши аргументы ни хуя не убедительны. — Ты можешь хоть раз засунуть свою гордыню в куда-нибудь подальше и пропустить людей, которые сюда Им приглашены? — брызжет ядом Анима на Тень, сильно горбится и кривит лицом от гнева, — Сколько можно? Ты старше нас в разы, а ведёшь себя как младенец, которому мать не дала молока напиться с утра. — Хватит апеллировать высоким стилем речи, я предпочитаю похабщину в разговоре, — снова скрещивает руки на груди Тень, — Но ладно, так и быть. Но это лишь на один такой раз. Потом хоть усритесь, не пущу ни хуя девок. Ясно выразился, Ваше Высочество? — Да, предельно. Спасибо, — кивает Супер-Эго, смотрит на компанию психонавтов в стороне. Заметив, что повязки на глазах Астрид нет, он сильно пугается. — И как же эту… Миледи зовут? — не без издёвки интересуется Тень, вальяжно подходя ближе к экспедиторам. Рыбьеног невольно встаёт вперёд, чтобы отгородить подругу от Бессознательного, — Или язык проглотила? — Меня зовут Астрид Хофферсон, и я — психонавт. А ты кем будешь, голышок? — язвит в ответ девушка, сжимая руки в кулаки. Тень вдруг смеётся во весь голос и хватается за живот. Сморкала замечает пару колец на пальцах Ида, оба инкрустированы какими-то фиолетовыми камнями, под стать цвету глаз владельца. — Значит из храбрых?.. Хорошо, — лицо Иккинга из Ида заметно мрачнеет, улыбка быстро исчезает; мокрые волосы придают его виду некоторую дерзость и горячность, — У меня много имён, много прозвищ. Вы зовёте меня Коллективным Бессознательным, но моё настоящее имя — Тень, — он начинает щурить глаза, внимательно разглядывать Рыбьенога и Сморкалу, — Скажу прямо: я плох в приёмах гостей, потому что не терплю посторонних. Мне глубоко похуй за чем вы пришли, как и похуй кто вы есть. Я ко всем отношусь одинаково плохо. По мне же видно, что я совсем не такой, как эти двое? — и показывает большим пальцем на Аниму и Персону в стороне, — Так вот: НЕ добро пожаловать.       И резко разворачивается, машет рукой в сторону: «с глаз моих долой», цыкает на двоих братьев, будто кот шипит на собак, и идёт дальше, в чернь пространства. Анима спешит подойти к психонавтам, берёт ладони Астрид в свои и потирает большими пальцами их тыльные стороны. — Прошу извинить за его неподобающее поведение, таков Тень и его природа… Он и к нам не особо любовь питает, как видите… Но раз вы пришли, вы узнаете всё что нужно, — приговаривает почти шёпотом Супер-Эго, — В этом можете не сомневаться. — А почему он так на Астрид ополчился-то? — хмурится Сморкала. — У него патриархат головного мозга, — заявляет Персона преспокойно, с милой улыбкой, тоже подходя к компании, — Со временем, думаю, он расскажет. Пока остынет…       В стороне слышится бешеный топот: Тень возвращается; сильно хмурый, губы изогнуты в нерадостную дугу. Ид закатывает тираду. — Я чёт не понял! Вы какого хуя тут стоите и пиздите у меня за спиной какой я пидарас, — тараторит он на крайне повышенном тоне; кажется, несуществующие стены Бессознательного вдруг виднеются и отбрасывают голос парня от себя обратно в него и психонавтов, — Я и без вас знаю, что я еблан, но, блять, имейте совесть! И вообще, хули вы за мной не идёте?! Я для кого, ебать, надел парадный лук и вышел встречать?! Уговаривали полчаса, и сами не идут! Охуевшие гости, ещё жопы вам, блять, лизать!.. Тьфу, блять… — Уже идём, прошу прощения, — Анима учтиво клонит голову в сторону Тени. — Ты эту свою девку подальше от меня держи, а то ещё укусит и заболею нах бешенством, — Тень театрально дрожит всем телом и специально шевелит фалангами пальцев, будто наводит порчу над котлом. — Ты и так им болеешь! — огрызается Астрид, Анима грозит ей пальцем со спокойствием на лице, шепчет на ухо: «Потерпи, пожалуйста, с ним бесполезно спорить». — Я здоров как бык, а вот ты — больная как собака, причём на всю голову. Пф, как и все бабы, — ухмыляется Тень. Анима в недовольстве кривит лицом, но ничего не может сделать; не он здесь командир; тянет руку Астрид на себя. Группа решает наконец сдвинуться с места.       Тень идёт на почтенном расстоянии от экспедиторов и братьев по сознанию. Чёрная пустота вокруг сменяется на огромные тёмные ели, вместо потолка — иссиня-чёрное небо с яркими звёздами, большими и маленькими. Вместо мрамора под ногами снова чёрный песок; шипит под ногами недружелюбно, угрожающе, будто зыбучий. Персона делает фонарь поярче.       В рядах ёлок мигают неоновые зелёные и жёлтые глаза с вертикальными зрачками. Рыбьеног трясётся всем телом; он не хочет признавать, что жуть как боится темноты. Анима вдруг берёт его руку в свою, чтобы было спокойнее. Ингерман на чувствах чуть не плачет от такой поддержки. Даже Астрид успокаивается, тушит гнев, потому что она всё это время смотрит в спину Тени и придумывает план его избиения/убийства. — Красиво тут! — решает разбавить тишину Сморкала, — Не думал, что в Иде будет лес… — Пляжи, леса, долины. И живности полно, — зевая говорит Тень, складывает руки за головой и продолжает идти так. — А-а эти глаза в ёлках… Это хищники? — бормочет испуганно Рыбьеног. — Отрицания. — В книгах Леандра сказано, что отрицания похожи на птичек, — вспоминает Йоргенсон. — Никогда не пойму этих ваших Леандров-хуяндров, Водейлу-хуейлу, Найна-распиздяйна. Пока не доказано, не ебёт что сказано, — со злобой говорит Ид, выше поднимая голову, — Все отрицания — кошки! — Ты уникален, как и этот мир, поэтому многие устоявшиеся гипотезы психонавтов на тебя не распространяются, — мило воркует Персона, пытаясь усмирить старшего брата. — Кстати, мы не представились! — вспоминает Сморкала, прикидываясь дураком, — Я Сморкала, а это Рыбьеног!       Тень оборачивается с неким подозрением во взгляде, останавливается, группа тоже. Ид снова щурит глаза, оценивающе пробегается по внешности психонавтов. И вдруг на вечно недовольном лице появляется милая улыбочка, причём такая же, какую обычно делает Иккинг настоящий. — А я думаю, кого ты мне напоминаешь, такой красавчик, — аж мурчит Тень, смотря на Сморкалу, — Ты же Слоник! — Слоник?.. Чего?.. — аж смеётся от непонимания Йоргенсон. Улыбка Ида становится шире, в глазах мигает хищность. — Твой Ид часто ко мне ходит подраться. Слонопотамом именуют, но я предпочитаю звать его… Слоник, — аж смакует на губах имя товарища Тень, затем резко переключается и указывает пальцем на Ингермана, — А ты, Рыбьеног, готовишь мне пиздатый бренди по выходным! Ид твой, точнее. Рыбарём зовут, для меня просто Рыбик… А тебя, собака, я не знаю, потому что баб в свою хату я не пускаю. — Ты мне на хрен не сдался тоже, — Астрид монотонно хлопает веками, взгляд её усталый, мрачный. — Да ладно тебе, Тень, девушки классные! — пытается уверить брата Персона, — Ты разве не рад видеть Астрид как первую представительницу женского пола на своей грешной земле? — Пошёл на хуй, — Ид с той же широкой улыбкой тут же разворачивается и идёт себе дальше. Разговор резко прерывается, не успев начаться.       Молча идут до готического замка из базальта. На чёрных стенах изображены светлой киноварью и серебром древнескандинавские руны, греческие буквы, наскальные рисунки мамонтов. На массивных металлических дверях нарисована золотом надпись на немецком, которая переводится приблизительно так: «Ид слеп и глух». Рыбьеног быстро фотографирует её. — Ты начал поиски Эрета? — интересуется Анима, пока Тень звенит непонятно откуда появившейся огромной связкой ключей. — Оно начало, — лениво отвечает Ид, смотря на брата, — Предложило помощь. — Оно вышло на контакт?! — восклицает Персона, — Как?! — Языком, блять. Как ещё-то? Пришло и сказало, — вскидывает бровью Тень, — Шляется по Чернильной долине. — А у тебя нет карты, как у Персоны? Интерактивной, чтобы можно было отследить Эрета? — спрашивает аккуратно Рыбьеног. Тень в ту же секунду со всей дури пинает двери замка с ноги, они с грохотом раскрываются и психонавтов ослепляет яркий свет. — Располагайтесь, ебать, я пошёл переодеваться, — Ид скрывается где-то в этом свете, свернув налево.       Плитка в чёрно-белую клеточку из пятнадцатого века, оттуда же бежевые стены с дорогими обоями, кожаная мебель современности, большой мраморный камин прямиком из античности, многочисленные портреты на стенах времён Средневековья. Из всего многообразия выделяется стеклянный шкаф с подсветкой; внутри него на полочках лежат кожаные ремни самых разных цветов и размеров. На сильное недоумение психонавтов, подошедших поближе рассмотреть странные яркие экспонаты, Персона объясняет. — Тень коллекционирует ремни. Странное хобби, знаю, но самое главное ему нравится, — Рыбьеног хочет открыть дверцу, уже положил ладонь на ручку. — Эй! Руки прочь от раритета! — рявкает из-за двери гардероба Ид, ещё даже не выйдя из комнаты. Ингерман от испуга чуть не падает назад, но вовремя становится спокойным.       Бессознательное выходит в новой одежде: на нём красная водолазка, но латекс из его наряда не ушёл — джинсы по-прежнему были из латекса, но только без шипов. На ногах вместо лакированных туфель — плюшевые тапки в виде мордочки какого-то анимешного кота. Персона прыскает со смеху и прикладывает руку ко лбу, словно стыдясь. Анима лишь мило улыбается на такой милый атрибут. — Чё ржёшь, придурошный? У меня ноги мёрзнут, — злобно оправдывается Тень, с яростью хлопает дверью гардероба; садится в своё любимое бежевое кресло, братья по сознанию напротив, на диван; Ид обращается к психонавтам, которые перешёптываются около шкафа и указывают пальцами на какие-то отдельные ремни, видя в них что-то знакомое, — Отойдите, блять, от шкафа, лапами своими жирными его испортите ещё… — Там такой ремень интересный, с двуглавым орлом на бляхе, — говорит Сморкала, садясь с друзьями на ещё один диван, стоящий между диваном близнецов-Иккингов и креслом Ида, — У моего отца тоже такой есть. — Это ремень убийцы, который захуярил Распутина, — Тень садится в типично мужскую позу: закидывает левую ногу на правую, образуя треугольник. Психонавты молчат, хлопают ошалелыми глазами. — Там ещё есть ремень одного революционера, которого убили ледорубом! — с улыбкой заявляет Персона, вскидывает ладонь с указательным пальцем в воздух. — А ещё там есть ремешок, на котором повесился Иуда Искариот после предательства Иисуса Христа, — предельно спокойно, даже смиренно произносит Анима, смотря куда-то в пол. От таких подробностей Рыбьеног хватается за живот и сильно горбится. — Эта верёвка — реплика, — фыркает Тень, глядя на Ингермана, — Остальное настоящее. — А как ты собираешь эти… Хрени, если ты как бы не выходишь из Ида? — спрашивает Сморкала. — Во-первых, это ремни, а во-вторых — пошёл в пизду, — лаконично отвечает Тень с нейтральным лицом. — Может мне чайку заварить? — предлагает Персона мило, чувствуя напряжение обстановки. — Давай, ток мне винища, Бордо которое. Анима?.. — Ромашкового чаю, если угодно. Вы, господа, какой предпочитаете? — Мне чёрный, покрепче, — просит Рыбьеног. — Зелёный с лимоном, — Сморкала видит, что Астрид хочет сказать своё слово, но её на полувздохе прерывает Тень: — Кофе с молоком, две ложки, бокал побольше, соотношение три к одному.       Астрид в ужасе раскрывает глаза и невольно прикрывает рот ладонью, потом смотрит на Сморкалу и совсем тихо шепчет ему: «Он знает, что я люблю пить кофе с молоком!». Парни молчат, мечут взгляды в сторону Тени, который уже пьёт вино из бокала. С крайним довольством он причмокивает, облизывает губы, глаза полуприкрыты и смотрят на картины на стене. Вергилий, Гораций, Ювенал… Когда-то они тоже пили это вино, писали трактаты и эклоги, были людьми своего века — гениями.       Персона, как умелый гувернёр, приносит на подносе чашечки с чаем, кофе и пакетики сладостей. Все берут по чашке, одна Астрид сидит с большим фарфоровым бокалом, на котором изображён Гарфилд. — Мой любимый бокал, и этой бляди… — вздыхает Тень, глядя на Астрид, мотает головой с цоканьем, — Персона, ты меня разочаровываешь. — Ты б хоть посуду помыл, это был единственный чистый бокал на полке, — оправдывается Эго, беря в руки стеклянный стакан с яблочным соком. — Дал бы грязный, — пожимает плечами Ид, ухмыляясь, — Всё лучшее — женщинам, — Ид подносит руку в сторону Хофферсон, будто делает тост, и следом допивает до конца свой бокал.       И вдруг, ни с того ни с сего, Тень вскакивает с места и начинает задыхаться, хватается руками за горло, он кряхтит, не в силах что-либо сказать. Анима немедля вскакивает следом и спешит усадить брата в кресло. Астрид хитро улыбается; она верит в карму. — Персона, живо тащи ртуть! — Бегу! — Что происходит?.. — шепчет Рыбьеног, тоже вставая; за ним Сморкала, спустя мгновения и Астрид. — Скачок давления… Похоже снова гости пришли… — Опять?! — восклицает Йоргенсон, — Кого ещё сюда принесло?! Близнецов?!       Персона прибегает со шприцом, внутри которого были шарики ртути; Анима быстро втыкает иглу в плечо Тени и вкалывает всю ртуть. Рыбьеног бледнеет и отворачивается, чтобы не упасть в обморок. Ид чуть дрожит, но ему заметно легчает; он глубже вжимается в диван и приподнимает голову, шумно дышит носом. — Дагур. — Что «Дагур», — утвердительно спрашивает Анима у Тени. — Дагур пришёл. Я это чувствую. Нутром. — Зачем. — Как зачем?.. Меня грохнуть, — ухмыляется Бессознательное кривовато, — И тайну выпытать. Я же к ней ближе вашего… — Дагур с Эретом значит. Этого стоило ожидать, — отмечает Персона, затем смотрит на Сморкалу, — Сморкала, как думаешь, зачем сюда заявился твой знакомый? — Помочь Эрету, наверное…       Тень резко выдыхает, будто собирается хлебнуть стопку водки, и встаёт с кресла; чуть пошатывается, но его за локти поддерживаются братья. Он смотрит на Астрид странным, неподдающимся описанию взглядом. С ненавистью и… Чем-то утаённым.       В низ замка, с верхнего этажа, где находится смотровая, по лестнице ползёт знакомый психонавтам пособник фиолетового цвета, он что-то урчит Тени на своём языке, причём с минуту. Рыбьеног фотографирует существо; так, на всякий случай. Ид кивает и невольно кусает губы, смотря по сторонам. Затем идёт в гардеробную стремительным шагом и шумит оттуда одеждой.       Коллективное Бессознательное выходит в красном бархатном пиджаке, что надет поверх майки-безрукавки из серебристого шифона с тонкими бретельками; вместо латексных джинс — просто кожаные чёрные джинсы. Вместо милых тапочек теперь берцы с кучей рядов шнуровки. В руках Тень держит… Кожаный тонкий хлыст, без наконечника, причём длинный, сложен он в несколько петель. На лице Иккинга-Ида застыла хищная и игривая улыбка. — Те-е-е-е-ень! — восклицает Анима протяжно и крайне злобно, ставит руки на бока и горбится. — Тень, нет! — в ужасе складывает руки в молитвенном жесте Персона. — Тень да, ха-ха-ха! Наконец-то, ебать, я кого-нибудь отпизжу! Полный вперёд!       Ид вскакивает на пособника и на нём буквально летит на верхние этажи своего замка. Психонавты быстро надевают походные рюкзаки и спешат подняться следом. Тень ведь так и не сказал, что ему сообщил пособник…