Временно

Ехали молча — видимо, Рид чутко уловил изменившееся настроение Ричарда. Только буркнул, когда они подошли к машине — чёрной ауди, лаконичной и строгой: — Тачка тебе под стать. Что-то подсказывало Ричарду, что комплиментом эта реплика не являлась, но к тому моменту он был уже пресыщен попытками в коммуникацию с Гэвином Ридом и ничего ему не ответил. Прежний расчёт про девяносто секунд безболезненного взаимодействия пришлось пересмотреть: число упало до десяти. Коннору предстояло объясниться. На выезде с Плимут-роад замаячила вывеска «Wendy’s», и Ричард вдруг вспомнил, что так ничего и не съел за день — желудок болезненно заныл. Впрочем, возможно, это было не из-за голода: Коннор вечно пенял ему, что с его феноменальной забывчивостью по части еды можно и язву себе заработать, но суточные смены в больнице не подразумевали возможности нормально поесть, и Ричард привык игнорировать сосущее чувство в животе. Или перебиваться чем попало. — Поужинаем здесь, — сказал он, поворачивая на съезд к закусочной. Вопросом это не было, но Рид всё равно пожал плечами, немо соглашаясь. Его покорность — на контрасте с бахвалистой дерзостью, которой он фонтанировал у полицейского участка — начинала беспокоить, хотя стоило бы радоваться положительному сдвигу. Закусочная закрывалась через час, о чём их проинформировала фигуристая официантка с недовольным выражением лица. В такое время они были чуть ли не единственными посетителями: занято оказалось всего два столика. Они разместились за третьим, самым дальним, у окна, и всё та же официантка, жующая жвачку, принесла им потрёпанное меню, одно на двоих. Рид сграбастал его сразу же, как только плюхнулся на диванчик. Не потрудился даже избавиться от куртки. Ричард, проинспектировавший своё место на предмет крошек и пятен от соуса — брезгливость отключалась в нём лишь на работе, — сперва снял тяжёлый, влажный после дождя плащ. Повесил его на вешалку, обнаружившуюся поблизости, отлучился в уборную, тщательно вымыл руки, неторопливо, несколько раз — профдеформация делала из него жертву обсессивно-компульсивного расстройства. Зачесал назад, как сумел, уже начинающие завиваться в предательские кудряшки волосы. Поиграл в гляделки с собственным измученным отражением, в очередной раз задаваясь бессмысленным вопросом о том, на кой чёрт он на всё это согласился. А вернувшись к Риду, обнаружил, что тот больше не смотрит в меню. Теперь чужой внимательный взгляд — такой в самом деле мог бы принадлежать полицейскому — был сосредоточен на нём самом. Ричард приподнял одну бровь, безмолвно спрашивая, в чём дело. Рид встрепенулся, откашлялся и пробормотал: — Ты не похож на завсегдатая таких заведений. — Правда? — вежливо переспросил Ричард, усаживаясь за стол, хотя его, в сущности, чрезвычайно мало волновало мнение Гэвина Рида по этому поводу. — И на кого же я похож? — На робота в костюме секс-куклы, — необъяснимо окрысился Рид. На небритых щеках проступили красные пятна. Ричард опустил взгляд на собственную грудь — мокрая водолазка, не избежавшая атаки дождём, облегала кожу почти неприлично плотно. Возможно, в самом деле стоило надеть что-то другое. — О, — сказал он неуклюже. — Прошу прощения. Рид издал странный звук, что-то подозрительное похожее на ругательство, но будто бы исковерканное — вроде «пфлять», — и толкнул к нему меню. — Я выбрал, — мрачно оповестил он. Наверняка какой-нибудь бургер с двойной говяжьей котлетой. Ричард без интереса пролистал потускневшие страницы, проигнорировав раздел с комбо-наборами. Привычно отыскал взглядом знакомую надпись и кивнул: — Я тоже. Официантка принимала их заказ с до того скорбным выражением лица, что Ричарду даже стало немного стыдно за то, что они имели наглость явиться сюда голодными. Он молча показал ей картинку, Рид так же молча ткнул в другую — котлета оказалась куриной, но в остальном Ричард не ошибся в его вкусах. Бургер и, разумеется, кола. — Без сахара? — скучающим тоном уточнила официантка. Рид скрипнул зубами, кивнул и почему-то покосился на Ричарда, как будто ждал смешка. Но не дождался и, кажется, немного расслабился. Занятно. — Вам что из напитков? — Мэддисон, вот как её звали. Ричард сощурился, изучая белый бейдж на жёлтом форменном платье, и она наклонилась к нему чуть ниже, явно решив, что он разглядывает её декольте. Несколько дюймов голой кожи в обмен на два бакса чаевых. Ричард опустил глаза: Мэддисон определённо подошла не к тому столику в этот вечер. — Просто воды, — тихо сказал он. — Без газа. Рид демонстративно фыркнул. Несомненно, отсутствие комментариев про диетическую колу не избавляло Ричарда от ценных замечаний касательно его собственных гастрономических предпочтений. Мэддисон отошла, качая бёдрами, и они остались наедине. Неловкое молчание длилось не менее двух минут, прежде чем Рид встал из-за стола и громко оповестил: — Сгоняю отлить. Совершенно необязательно, на взгляд Ричарда, было сообщать об этом всему персоналу забегаловки, но он уже догадывался, что диковатые повадки детектива Рида не ограничивались сомнительными прозвищами. В его кивке определённо было больше облегчения, чем стоило показывать. Одному оказалось легче, как будто Рид жёг его кислород, и лёгкие Ричарда не функционировали рядом с ним. Теперь он смог отдышаться — и ещё раз отругать себя за забывчивость. Коннор, должно быть, оборвал все провода в попытках дозвониться до него. Был ли у него номер Рида? Стоило ли уточнить? Тот вернулся из уборной как раз к тому моменту, как им принесли их заказ, и Ричард решил, что отложит вопросы на потом: обрадованный тем, что хозяин вспомнил о его существовании, желудок снова заныл. Он подтянул к себе бумажную тарелку. Мэддисон мазнула по его плечам и груди заинтересованным взглядом, прежде чем отойти. Господи, он надеялся, что она не попытается написать свой номер на чеке — это рождало неловкие ситуации, которых Ричард силился избегать. Впрочем, весь этот вечер был одной огромной неловкой ситуацией. Флиртующая с ним официантка стала бы лишь каплей в море. В этом чёртовом бескрайнем море на диванчике напротив. — Серьёзно? — не преминул вставить свои пять копеек наконец оценивший его выбор Рид, едва ли подозревающий о том, какими эпитетами Ричард мысленно наградил его. — Ты приходишь в фастфудную жральню, чтобы заказать сраный салат? Он выглядел почти оскорблённым. Будто сам основатель сети «Wendy’s» вот-вот должен был спуститься с небес (или выбраться из-под земли — в конце концов, он был ответственен за повышение индекса предожирения среди американских подростков, а это не тянуло на райские кущи) и вышвырнуть его из закусочной за нарушение всех мыслимых законов вселенной. Ричард тяжело вздохнул, в тысячный раз меланхолично пожалев о собственной уступчивости брату, и неохотно произнёс: — Моя работа не позволяет мне готовить себе самому, но я пытаюсь выбирать наиболее полезные опции. Даже из ограниченного числа вариантов. Он не стал добавлять, что после определённого возраста метаболизм замедлялся, и в его интересах было следить за тем, что он ест, чтобы не набрать лишних килограммов — по всей видимости, у детектива были личные счёты с диетической колой. — И кем ты работаешь? — небрежно осведомился Рид, вгрызаясь в бургер. То есть это было бы небрежным, если бы его глаза хоть на мгновение перестали быть такими настороженными. Подозрения терзали здесь не одного Ричарда. Что ж, хоть в чём-то они сошлись: похоже, он впечатлил детектива Рида не больше, чем тот — его. — Патологоанатомом, — спокойно ответил Ричард. Рид подавился бургером, на стол шлёпнулась жирная капля соуса. Ричард отодвинулся, чтобы избежать атаки россыпью хлебных крошек, подтолкнул к нему стакан с колой, к которому тот мгновенно припал, ополовинив в два больших глотка. — Это что, шутка? — просипел Рид, нахлебавшись газировки. Теперь он разглядывал его ещё недоверчивее, чем прежде. Ричард пожал плечами: — А разве это смешно? — Ну да, конечно, — пробормотал Рид, вытирая перепачканный соусом рот салфеткой. Ричард зацепился взглядом за его губы и сразу же уставился в собственную тарелку. — У роботов же не бывает чувства юмора. — Я всё ещё могу бросить тебя здесь одного, — поморщился Ричард. Рид, ни капельки не впечатлённый вялой угрозой, ухмыльнулся: — Не, не можешь. — Неужели. — А как ты будешь объясняться перед братцем? Ричард нахмурился. Чужие глаза смеялись. Серо-зелёные — вот какие они были. Удалось разобрать только теперь. Он хотел что-то сказать, но не нашёлся со словами и лишь воткнул вилку в салат, с большей силой, чем требовалось, чтобы подцепить ею дольку помидора. Рид прикончил бургер быстрее, чем сумел разобраться со своим ужином он сам. Мэддисон, подошедшая, чтобы унести смятую обёртку и опустошённый стаканчик колы, неодобрительно покосилась на пятно от соуса на столе. Детектив, откинувшийся на спинку диванчика и скрестивший руки на груди, даже не почесался вытереть его салфеткой — будто не имел к этому беспорядку никакого отношения. Ричард стёр пятно сам. Взгляд Рида задержался на его запястье, обнажившемся из-под задравшегося рукава водолазки, переполз на грудь, на шею, на подбородок. — Вы похожи, — брякнул он. — Что? — рассеянно переспросил Ричард. Рид совершил непонятное и смазанное движение рукой. — Ну, вы с братом, — теперь он говорил без прежней запальчивости, но в его интонациях всё ещё была странная насмешка. — Типа, родинки даже одинаковые. И салаты эти ваши, — он покосился на тарелку Ричарда с исключительно презрительным выражением лица. — Только ты более… м-м… — Робот? — услужливо подсказал Ричард. Рид скривился: — Вот только не надо на меня обижаться. Не говори, что я первый, кто сравнивает тебя с машиной. Вряд ли он знал, что только что прыгнул Ричарду на больную мозоль, но от этого его нога не стала весить меньше. — Нет, — медленно ответил Ричард, отложив вилку: у него пропал аппетит, — не первый. Будто почувствовав, что ступил на скользкую дорожку, Рид замолк и — целую минуту спустя — вдруг недовольно буркнул: — Не дуйся. Ты довольно смазливый робот. Ричард вскинул брови. Рид, то ли смутившись, то ли занервничав, отвёл взгляд. У него было выразительное лицо, хотя едва ли на нём часто проступали другие эмоции, кроме бешенства и издёвки. Чуть пониже его рта остался белый след — похоже, салфетки не смогли ликвидировать нанесённый бургером ущерб в полной мере. Неопрятная щетина придавала ему возраста, но Ричард попытался представить его без неё и подумал, что детективу Риду должно было быть немногим больше лет, чем ему. Может, тридцать три или тридцать пять. Определённо меньше сорока. Выходит, почти ровесники. Ричард изучал его несколько долгих секунд, прежде чем Рид, не выдержав, рявкнул: — Чего уставился-то? — У тебя соус, — Ричард коснулся указательным пальцем своего подбородка, взгляд Рида — остекленевший и неподвижный — замер, повторив его движение. — Вот здесь. Рид выругался и схватил последнюю чистую салфетку. Ричард с сожалением взглянул на салат — теперь его слегка подташнивало — и поднялся на ноги. — Попрошу счёт, — сказал он, хотя не было никакой необходимости тащиться к стойке самому. Мэддисон, несомненно, принесла бы заветную бумажку самостоятельно. Возможно, даже с номером. Вероятно, ему просто хотелось уйти. Сбежать из-за столика, за которым сгустилась неловкость. С Мэддисон, конечно, всё равно всё пошло по худшему сценарию. Когда Ричард расплатился, оставив ей десять долларов сверху, она облокотилась на стойку, тонкий материал платья чётче прежнего обозначил талию и бёдра. Пальцы с длинными ногтями, выкрашенными в ядовито-розовый цвет, подтолкнули к нему бумажку с наскоро нацарапанными на ней цифрами. Весьма старомодный способ. — На всякий случай, — с улыбкой, резко контрастирующей с её прежним выражением лица, произнесла Мэддисон. Ричард взял бумажку, чтобы избежать некрасивой сцены, и кивнул ей: — Спасибо. Он не собирался ей звонить — во всяком случае, если под этим не оставляющим простора для воображения платьем вдруг не обнаружится члена. Но это определённо не было умозаключением, которое стоило сообщать хорошенькой официантке в забегаловке. Пусть даже он больше никогда сюда не заедет. Когда Ричард отвернулся от стойки и взглянул на их столик, тот оказался пуст. Рид ждал на улице. Издалека — в этой своей тёмно-коричневой куртке — он был похож на нахохлившегося воробья. Ричард молча разблокировал двери машины, и Рид плюхнулся на пассажирское сидение. Он выглядел необъяснимо раздосадованным, но у Ричарда не было ни желания, ни сил выяснять, на что конкретно он зол. В конце концов, это было не его дело. Рид развеял его сомнения самостоятельно, очевидно, сочтя необходимым посвятить его в свои душевные терзания, и мрачно выдал: — Она тебя чуть ли не трахнула взглядом. Ричард бросил на него короткий взгляд. Ремень безопасности болтался рядом с чужим плечом. — Пристегнись, — прошелестел он. Рид защёлкнул ремень с такой яростью, будто тот, по меньшей мере, был причастен к смерти его любимой тётушки. На какой-то миг Ричарду показалось, что на этом неприятная тема будет исчерпана, но… — Что, даже не прокомментируешь то, как эта девка пыталась залезть к тебе в штаны, при этом пялясь на меня как на кусок дерьма? Он тяжело вздохнул. Выехал со стоянки. И ровно ответил: — Она не пыталась залезть ко мне в штаны. — Ну да, конечно, — Рид зашёлся коротким лающим смехом. Ричарду почудились хрипы в его лёгких: вероятно, детективу следовало завязывать с курением. — Только последний дебил мог этого не заметить, так что ты либо феерический долбоёб, либо самовлюблённый хер, привыкший к тому, что у всех автоматически слетают трусы при виде твоей холёной рожи. Звучал Рид необъяснимо уязвлённо — похоже, фаворитизм Мэддисон ранил его сильнее, чем Ричард предполагал. — Она тебе понравилась? — Ричард скосил на него глаза, на мгновение отвлекшись от пустующей трассы. Рид пялился прямо перед собой, напряжённый кадык не двигался. У него был довольно правильный профиль, если не брать в расчёт сломанный нос. — У меня есть её номер. Можешь позвонить. — Ты нормальный? — резковато осведомился Рид, повернув к нему голову. Потом скрестил руки на груди и шумно вздохнул, по всей видимости, взяв себя в руки. — Не нравится мне эта баба. Мне просто не в прикол быть страшной подружкой, знаешь ли. Ричард деликатно не стал сообщать ему, что можно было начать с отказа от бургеров. К тому же он покривил бы душой, ляпнув нечто подобное — судя по той незначительной части чужого тела, которая не была скрыта несуразной кожаной курткой, детектив Рид честно отрабатывал поглощённые калории в спортивном зале. Это было бы точно такой же неуместной и никому из них не нужной откровенностью, как и то, что Ричарда не интересовали женщины вроде Мэддисон. Что Ричарда не интересовали женщины вообще. Он придержал это при себе, и до дома они добирались в гнетущем молчании. В той же напряжённой тишине они вылезли из машины, преодолели ступеньки, поднялись на третий этаж. Ричард отпер дверь квартиры и пропустил Гэвина вперёд, показал ему его комнату, кратко проинструктировал: — Запасной комплект ключей лежит возле зеркала в коридоре. В холодильнике ничего приличного нет, так что, если проголодаешься, сходи в магазин. Шуметь здесь нельзя — стены тонкие, и я лично вышвырну тебя за шкирку, если ко мне придут с жалобами соседи. Вопросы? Вопросов не было. Рид настороженно оглядывался. Он — взъерошенный, мокрый, небритый — на фоне сдержанных тонов спальни и пахнущего мятным кондиционером белья казался чем-то чужеродным: кусочком другого пазла, случайно угодившим не в ту коробку. — Можешь помыться, — добавил Ричард, оценив жалкое состояние чужой одежды. — Бежевое полотенце в ванной — гостевое. Мыло, шампунь и гель для душа на полочке в душевой кабине. Пена для бритья в шкафчике. Если будешь стирать вещи, раздели их по цветам. Рид, безразличный к его наставлениям, закатил глаза: — Да, мамочка. Ричарду стоило усилий не скрипнуть зубами. — Обживайся, — вежливо сказал он вместо этого. — В ближайшие сутки я тебя не потревожу. — Собрался на блядки? — хрипло поинтересовался Рид. По его интонациям не было ясно, является ли это шуткой. Ричард вымученно улыбнулся: — Боюсь, моя жизнь несколько унылее, чем ты успел себе вообразить. Рид буркнул себе под нос что-то подозрительно похожее на «Куда уж унылее-то». Ричард предпочёл его проигнорировать и терпеливо всё разъяснить, хотя благожелательный тон сейчас давался ему с трудом. — У меня смена через… — он бросил взгляд на наручные часы и поморщился: путешествие до участка и посиделки в забегаловке отняли у него больше времени, чем он предполагал, — …два с половиной часа, так что я приму душ, немного посплю и уеду на работу. — Понял тебя, Робокоп, — похоже, Рид не собирался забывать своё дурацкое сравнение с машиной. — Когда тебя ждать обратно с горячим обедом и побритой жопой? Ричард поперхнулся воздухом. Рид страдальчески скривился: — Да шучу я, Железный Дровосек, шучу. Заезженный же анекдот. Про оплату натурой за гостеприимство и всё такое. Понял? Понял. Лучше бы Ричард не. Он почёл за лучшее замять опасную тему на корню. Гэвин Рид определённо не понимал, что и кому говорит — и Ричард не собирался делать из и без того неудобного соседства нечто разрушительное. — Отдыхай, — пробормотал он и покинул гостевую спальню. Времени оставалось не так уж и много. Следовало поторопиться. Наскоро ополоснуться. Отчитаться встревоженному Коннору о том, что они оба пока что живы, по чудом найденному в недрах квартиры телефону. И уйти к себе, на законный час дремоты перед сутками наедине с телами в разной степени разложения. Но сон не шёл, как назло — вместо него под сомкнутыми веками то и дело вспыхивало грубоватое, насмешливое, ехидное лицо. Со шрамом на переносице. Гэвин Рид обещал стать проблемой, у которой пока что не находилось решения.