The Garden

Laufey — Like The Movies

      — Возьми и вот это, пожалуйста.       Нетерпеливо переступая с ноги на ногу, после долгих минут поисков Тэхён наконец-то закрыл свою любимую сумочку и передал её в родные руки, красуясь румянцем смущения на радость одного невыносимого мужчины. Сверкнувший в длинных пальцах столовый нож послужил отличным вариантом зеркала, чтобы офицер, всецело наслаждаясь вспыхнувшим восхищением своего возлюбленного, одной лишь рукой ловко раскрыл футляр губной помады. Острый кадык Чона дёрнулся, а ворох белокрылых бабочек в глубине солнечного сплетения завозился, сходя с ума. Тот самый сказочный образ, окутанный тяжёлым ароматом цветочного сада с примесью амбры, по-прежнему терзал горячо влюблённое сердце даже спустя несколько самых прекрасных лет. Высокая фигура Тэхёна, подсвеченная позади приглушённым светом, словно самым настоящим нимбом, поглощалась полумраком душного клуба, пока сам Ким сиял золотом изнутри, а в его глубоких лазурных глазах, как и на каждой крохотной блестящей детали неземного образа, сверкали желтоватые отблески, превращая мужчину в нечто совершенно необъяснимое.       Временами Сокси казалось, что он никогда не сможет привыкнуть к этому человеку, как и к его перевоплощениям, от которых предательски слабели ноги каждый чёртов раз.       Когда все вещи легли на небольшой столик с белоснежной скатертью, приютившись у сервировочной тарелки, сияющий улыбкой Тэхён склонился к сидящему возлюбленному, игриво щёлкая того по самому кончику носа.       — Можешь дышать, дорогой, — глубокий вдох наполнил лёгкие новой волной любимого парфюма, от которого голова стремительно закружилась, растекаясь прекрасной эйфорией по всему телу. Совершенно влюблённая улыбка расцвела на сухих губах осоловевшего Сокси, чьё лицо сразу же оказалось в плену мягких ладоней. Боги, он никогда не смел надышаться этим человеком сполна. Шумный вздох исчез в коротком, но достаточно глубоком поцелуе, чтобы мир вокруг бесследно исчез, обращаясь после пушистым седьмым облаком, обволакивающим со всех сторон своей необыкновенной нежностью. Глубокий смех обласкал улыбающегося Чона до кончиков пальцев, он ничуть не возражал против бесчисленных следов губной помады на своей коже.       Даже на самом кончике носа.       — Мне кажется, я не смогу полюбить тебя сильнее, чем сейчас, — доверительно зашептал пылающий румянцем Ким, любовно поправляя воротник рубашки возлюбленного, для которого ещё утром завязывал очередной галстук. — Или же умным людям придётся напрячься, чтобы изобрести новую величину.       — Твои глаза ничуть не изменились с тех пор, как я полюбил их в каждой из своих прошлых жизней.       — Я ведь в линзах, сокровище.       — Не беспокойся, я помню каждое из твоих перевоплощений.       — Что-то мне подсказывает, дорогуша, тебя уже заждались за твоим столом, — изумлённый Тэхён, не успев оглянуться, лишь издал короткий звук перед тем, как на короткий миг оказаться в невесомости, а после вновь почувствовал под ногами деревянный пол. Подошедшему Намджуну, что опустился на скрипучий стул рядом с румяным мужчиной, никогда не составляло труда легко направлять своих подопечных. После того, как драгоценное существо исчезло из любовных объятий, Хосок передёрнул плечами и растёр холодеющие ладони о бёдра, обтянутые тканью классических брюк.       — Момма!       — В пять утра я закрываю клуб, Тэ-Тэ, поэтому не теряйте минуты веселья, договорились?       Напускная обида быстро растворилась в тёплом воздухе летней ночи, пробирающемся через раскрытые окна и переплетающимся со стуком многочисленных каблуков, исчезающим в звучном смехе счастливых душ. Подобные вечеринки стали настоящей отдушиной после тоскливых и душных будней, они начинались после закрытия клуба и продолжались до робкого рассвета, когда каждый из вымотанных, но абсолютно счастливых хостов уставал настолько, что едва мог держать глаза открытыми, сбившись в один большой клубок на мягких диванах. Хосок и Момма любили наслаждаться этим временем издалека, облюбовав круглый столик неподалёку от бурного празднования, мужчины проводили приятные часы с принесёнными книгами, разделяли вкусный ужин и баловались терпким алкоголем на дне увесистых стаканов. Дни сблизили их, показав простую истину, в которой для лучших друзей не существовало ни возраста, ни времени, только правильные обстоятельства, объятые алой нитью.       После некоторых прецедентов подобный расклад, при котором двое друзей занимали пост наблюдателей, теперь казался самым верным, ведь оставлять без присмотра этих звонких существ было крайне опасно. Они слишком быстро распалялись от выпитого алкоголя и легко могли ради веселья украсить хрустальную люстру элементом своего дорогого белья или же позабавиться в самом квартале, украв несколько стоячих вывесок и утащив местную кошку под своё крыло, потому что та показалась хостам чертовски одинокой.       Но другой проблемой являлась рассеянность цветочных гейш. Стоило тем оказаться всем вместе в одном помещении, как они попадали в свой собственных мир, где вещи легко забывались по всему клубу. Не было ничего удивительного в том, чтобы обнаружить на рассвете забытую сумочку за барной стойкой или же телефон, в действительности спрятанный за широкое кружево чулок. Чтобы избежать подобных казусов, все вещи передавались за круглый столик, где за короткое время этой ночью мужчины обзавелись достаточным количеством разной мелочи, чтобы создать свой собственный сказочный образ.       — И как только они умудряются на этом бегать? — задумчиво протянул Сокси и положил раскрытую книгу к опустевшей тарелке, поглядывая на пару довольно массивных новеньких туфель, которую не так давно принёс краснощёкий Тэхён, жалуясь на усталость. Чон готов был поклясться собственной жизнью в том, как все цветочные гейши, на днях занимаясь быстрой уборкой, без труда пробегались по коридору на каблуках без каких-либо признаков неудобства. Озорной взгляд Момма сверкнул над книгой, впиваясь в хмурого мужчину напротив, что закусил губу, сопя. — Ты когда-нибудь пробовал это надевать?       — Если честно, то да, — с улыбкой ответил Намджун. — Но потом мне пришлось провести пару недель с фиксирующей повязкой на голеностопном суставе.       — Это правда?       — Примерь-ка, а я тебя поддержу, — отложив все свои вещи, развеселившийся Намджун, словно мальчишка, подскочил на ноги, сразу же направляясь к своему хихикающему лучшему другу, чтобы опуститься перед ним на колени. Жгучее любопытство промелькнуло в чайных глазах мужчин, распаляясь. Если говорить с самим собой совсем честно, то Чон всегда испытывал зуд заинтересованности в этой области жизни возлюбленного. Желая всегда всё попробовать и ощутить на себе, как-то вечером Сокси, оставшись один на один с любопытством, дал волю чувствам. Но после того, как тонкая и явно дорогая вещица попросту разошлась на спине прямо по шву от одного неловкого движения, мужчина пообещал золотым звёздам больше никогда не поддаваться соблазну. — Давай-давай.       — Моя нога не поместится, подожди, — со смехом запротестовал Чон и взвизгнул, стоило проворным пальцами поправить его носки и обхватить щиколотку, направляя ступню, пока один голубоглазый хост, очевидно, отлично чувствовал себя в одолженных ботинках возлюбленного. — Эй-эй! Меня вздёрнут прямо здесь, если я испорчу эту обувь. Она новая, а Тэхён даже цену говорить отказывается!       — Джинни как-то обмолвился мне, что крайнюю пару он отхватил за восемьсот пятьдесят тысяч вон.       От испуга взмокший Хосок дёрнулся и взвизгнул, пытаясь высвободить свою ногу из цепкой хватки хихикающего Момми, который уже почти расправился с крохотным замком. До нелепого странные пальцы веером виднелись из открытого носа бесценных, явно неподходящих по размеру туфель.       — Восемьсот тысяч вон?! — сипло переспросил мужчина, явно теряя связь с реальностью. Он вцепился в край стола и плечи Намджуна, дрожащего от разбирающего смеха. — Вы с ума сошли все здесь?! Да это это безумие, Господи, освободи меня! Восемьсот!       — Готово, — весело пропел Ким и ущипнул мужчину за волоски, виднеющиеся из-под приподнятых брюк.       — Моё любопытство может стоит мне жизни.       Изобразив на красивом лице невероятное мучение, в чувствах Хосок раздосадованно застонал и повалился на спинку стула, раскинув ноги в стороны. Но яркое осознание стоимости какой-то лишь пары обуви быстро вернуло мужчину в сознание.       — Будем честны, получилось не так изящно, как у наших гейш, — прыснул несдержанным смешком Момми, — но…       — Закрой свой рот, дорогуша!       — Ещё бы добавить немного элегантности.       За шуточной перепалкой, которая тонула в счастливом смехе, Сокси не сразу уловил, как за столом в середине зала поднимался градус происходящего, а души, опьянённые сладкими коктейлями, всё сильнее нуждались в выходе накопившейся энергии.       — Ты хоть представляешь, кто мой парень?! — звонко воскликнул раскрасневшийся Чонгук, вскочивший на ватные ноги под грохот стула. Хост, очаровательно насупившись, смазано ударил ладонью по столу. — Да ты…       На миг сжав переносицу, Сокджин попытался потянуть нерадивое существо за кружевные оборки на себя, только бы успокоить вспыхнувший бурный нрав.       — Он и мой парень тоже, — мягко добавил Ким, стойко выдерживая все тщетные попытки отстранения своих рук от сильного тела. — Господи, Гу!       — Вот и подумай об этом! — воскликнул Чонгук.       Но Тэхён, упирающийся руками в противоположный край стола, на подобное заявление лишь раздул ноздри и дёрнул головой, пытаясь смахнуть с глаз растрепавшиеся локоны.       — А ты вообще знаешь, кто мой муж, чёрт тебя подери?! — в чувствах воскликнул он и топнул ногой, совсем не обращая внимания на ботинок, который легко слетел с ноги. — Послушай сюда, малыш, да он таких, как ты, на завтрак ест с апельсиновым соком!       — Это ты о себе говоришь?!       На мгновение офицер насупился, пытаясь сложить всю логическую цепочку, но та никак не поддавалась, и Ким, вздрогнув от переполняющих эмоций, с завидной координацией стремительно под общий гул забрался коленями на стол, явно направившись в сторону взъерошенного лучшего друга, ничуть не уступающего ему в прыткости и боевом настрое.       — Кажется, тебе необходимо вмешаться, Сокси, — со смешком сказал Намджун, легко подталкивая пошатнувшегося мужчину вперёд.       Как бы Чон ни сотрясался от высоты каблуков, стремясь рухнуть при любой возможности, он прекрасно понимал правдивость слов Момма. Разбушевавшиеся хосты не вмешивались в драки и никогда не пытались выяснять отношения, подобные перепалки всегда заканчивались лишь объятиями, нередко целомудренными поцелуями. Но сейчас, прижавшись взмокшими лбами, гейши только пьяно хихикали, пытаясь тщетно зацепиться за одежду друг друга в поисках опоры. Громогласный стук каблуков ничуть не заинтересовал собой парочку, пока Хосок, отчаянно борясь за собственную жизнь, поспешно направлялся к веселящимся созданиям, осторожно переставляя разъезжающиеся ноги.       — Так, достаточно на сегодня! — подал он строгий голос. — Эй!       Почти повалившись на Сокджина, содрогающегося от неудержимого смеха из-за увиденного, хмурый Хосок поспешил дотянуться до собственного возлюбленного, чтобы не только любезно поправить его задравшуюся одежду, но и потянуть за предплечье на себя. Но слипшаяся, словно леденцы на июльском солнце, парочка уже увлеклась пением мимо нот, пока Чон, пытаясь собрать ноги воедино, сражался со своим предрассветным кошмаром. Несколько ухищрений спустя голубоглазый хост всё же отстранился от лучшего друга, едва не рухнув вниз из-за запутавшегося в ногах платья. Осоловевший Тэхён крепко зажмурился, не с первого раза осознавая сильные руки на своём теле, родное тепло и гулко бьющееся сердце по ту сторону рёбер.       Потерянно хлопнув ресницами, на которые осыпались переливающиеся блёстки, румяный хост уже хотел было отстраниться, как оказался только сильнее прижат к крепкой груди, совершенно не возражая быть подхваченным на руки своим мужчиной. Неожиданная волна всепоглощающей любви затопила улыбающегося Тэхёна по самую взлохмаченную макушку, и он, воззрившись на тяжело дышащего Сокси со всей трепетной нежностью, переполняющей тело и разум, вдруг ощутил себя самым счастливым человеком во всех чёртовых Вселенных.       Длинные ноги, объятые тонкими чулками, но в одном несчастном ботинке, легко покачивались в такт безумному пульсу.       Стоило Хосоку взглянуть вниз и лукаво подмигнуть дорогому существу, которого сразу же поглотил ещё более яркий персиковый румянец, как сам он неожиданно чётко и абсолютно ясно осознал, что муж в лице его самого — это самый влюблённый и чертовски счастливый человек во всех мирах.       — Тебе придётся остановить Землю, дорогуша, чтобы это изменить.