Хранитель

Лишь удалившись на приличное расстояние, Игнат перевёл лошадь с галопа на рысь. Пока ехали, он возбуждённо рассказывал, как услыхал стрельбу где-то поблизости и, не дождавшись барина, почуял неладное и стал объезжать улицы, пока наконец не увидал творящееся безобразие. Пётр Андреич, на силу отдышавшись, от всей души поблагодарил его за спасение. Впереди уже виднелась река. Теперь, когда страх за жизнь более не подпитывал его сил, даже малейшее движение вызывало боль в избитом теле: саднил ушибленный затылок, ныла правая бровь — должно быть, он рассадил её, когда падал с лестницы. Посмотрел на руки: порезы на ладонях до сих пор кровоточили и болели нещадно; он кое-как перевязал их платком, разорвавши его зубами на две части. За воротом обнаружилась россыпь стекольных осколков — только теперь Бредихин почувствовал, как жалили они шею. Стянул запачканный мундир, отряхнулся, насколько удалось. Страдающее тело просило отдыха, но дела его ещё не были закончены: следовало успеть добраться до дома раньше Всадников. Центр города шумел: на площади собирались протестующие; кучер благоразумно повёл экипаж в объезд.

***

— Пётр Андреич… Бредихин вскинулся, шарахнулся в испуге, и потом только понял, что это Игнат разбудил его, бессознательного, потряся за плечо. Они приехали к дому. С трудом, не без игнатовой помощи, он выбрался из экипажа и огляделся. На улице было тихо. Во всех окнах дома не было видно света, кроме малой гостиной. Теперь Бредихин уже не знал, добрый ли это знак. — Не распрягай; я сейчас напишу начальнику полиции, отвезёшь письмо, — сказал он кучеру и, хромая, направился к чёрному ходу. Никакого движения в окнах видно не было. Похоже, если Всадники и собирались сюда, он поспел первым. Или нет. Из тени позади дома выступила человеческая фигура. Бредихин остановился; в голове мгновенно пронеслось множество мыслей начиная от самых страшных. Физических сил на новое сражение ему бы уже не хватило. — Пётр Андреич Бредихин? — спросил человек; голос его был незнаком. — Кто спрашивает? — Меня называют Карамора, мне нужно поговорить с вами. Пётр Андреич медленно выдохнул. Последний из столичных гостей, с кем он ещё не имел сомнительного удовольствия повидаться этою ночью. Прямой виновник творящихся в округе бед, ведущий за собою на хвосте банду кровожадных убийц. — Я слыхал о вас, — сказал Бредихин. — Зачем вы приволоклись к моему дому? — Мне нужно поговорить с вами. О вампирах. Пётр Андреич нисколько не удивился. Да, поговорить с Каразиным было необходимо, и при том срочно. Узнать у него, кто среди Всадников вампир, остановить кровавые зверства. Выяснить, откуда ему известно о нелюдах, как вышел он на него, на Бредихина. Но для такого разговора им нужно другое место и другое время. — Вас кто-нибудь видел здесь? — Нет, меня не так-то просто найти, — самодовольно усмехнулся Каразин. — Зато по горе кровавых трупов легко понять, где вас искали, — холодно сказал Пётр Андреич. Беглый анархист был как чума — куда бы он ни шёл, повсюду за ним следовала смерть. Разыскивая его, Всадники не щадили никого на своём пути, и теперь он прокажённою рукою отметил дом Бредихина, и без того находящийся под угрозою. Лизу с детьми нужно немедленно увезти. Да только куда? Город в огне социалистических протестов, ни выбраться, ни укрыться они не смогут. Оставалось одно: увести Каразина подальше от семьи, чтобы Всадники последовали за ними. Пётр Андреич решился. — В дом я вас не впущу. Я видел, кто идёт за вами и на что они способны. В городе теперь осталось лишь одно безопасное для вас место, сейчас поедем туда. Подождите меня здесь. Бредихин шагнул к двери чёрного хода, но Каразин преградил ему путь; в темноте слабо блеснул металл пистолета. — Едем прямо сейчас. Пётр Андреич почувствовал, что нервы его на пределе. — Молодой человек, — прорычал с едва сдерживаемою злобою. — Вы, видно, не даёте себе отчёта, сколько бед уже натворили. В этом доме моя семья, и сейчас сюда, вполне вероятно, едет толпа Всадников, чтобы учинить кровавую расправу. Я довольно сегодня натерпелся, чтобы позволить какому-то проходимцу стоять у меня на пути! — он коротко и зло выдохнул: — Уйдите с дороги и ждите здесь. Я выйду через пять минут. Видимо, он был достаточно убедителен. Анархист, поколебавшись, отступил в сторону и уже в спину ему сказал: — Поторопитесь! Бредихин не ответил. Дверь чёрного хода была не заперта, но на пороге его встретило дуло ружья. Семёныч преданно и в точности исполнял приказание. — Батюшки-светы, Пётр Андреич!.. Старый слуга пришёл в ужас, увидевши, в каком виде барин явился домой. Не вдаваясь ни в какие объяснения, Бредихин запер дверь на ключ и повёл Семёныча за собою вглубь дома, на ходу отдавая распоряжения: — Поднимай слуг, раздай охотничьи ружья, сколько есть. В городе беспорядки, могут быть погромы, — про банду убийц он упоминать не стал. — Что Елизавета Павловна, спит? — Они читать изволили допоздна, теперича задремали-с в гостиной… Это было на руку. — Если кто чужой попытается в дом влезть, пусть стреляют. А ты лично разом с Елизаветою Павловною и детьми запрись в подвале за самою крепкою дверью. Понял? — Так точно, Пётр Андреич… Да только а вы же как же?.. — Я сейчас должен снова уйти. Смотри же: самую большую ценность тебе доверяю. Не подведи. — Будет исполнено, батюшка Пётр Андреич, не извольте беспокоиться. Бредихин привёл Семёныча в кабинет и непослушною рукою накарябал записку начальнику полицейского управления с указанием последнего места пребывания Всадников, а также просьбою об охране его семьи. Отдал слуге: — Возьми мальчишку самого быстрого, пусть доставит в полицейское и на руки начальнику передаст. — Матвейку, поварова сына пошлю. Бредихин задумался на секунду: — Лучше второго, Илью, что постарше. Да пусть будет осторожен. Иди. Семёныч торопливо вышел, а Пётр Андреич отпер ящик стола ключиком, взял револьвер и проверил барабан — полон. Затем скоро вышел из кабинета и спустился по обтёсанным ступеням в подвал. Там, разметавши в одной из кладовых хранящийся скарб, вытащил на свет божий древний топор. Последний раз Бредихин видел его в молодости, когда отец передавал ему знания Хранителей. Топор был всё так же остёр и сверкал опасным блеском — считалось, что время над ним не властно. Пётр Андреич замотал его в ветошь и взял с собою. Он чувствовал: этою ночью всё должно решиться. Уже собираясь уйти из дому, не удержался: заглянул тихонько в гостиную. Лиза спала на диванчике, положив руку под щёку — нежная, светлая, точно ангел на картинах художников. Его ангел. Время поджимало, а он всё смотрел и не мог насмотреться. Видно, почуяв его взгляд, жена зашевелилась — Пётр Андреич поспешно ретировался. Предстать пред нею в таком виде он никак не мог. Анархист Каразин всё ждал его на заднем дворе. — Поедемте. Игнат, используя краткую передышку, дал лошади пить и обтёр тряпкою влажные бока. Увидевши хозяина в сопровождении подозрительного господина он вытаращил глаза, но слова не сказал. — На квартиру Кривича, — распорядился Пётр Андреич. На востоке забрезжил рассвет.