Шанс для импринтинга

      Дорогой Лилиан!       Надеюсь, тебе будет хорошо в Этрете. Говорят, что это чудесное место. Ты каждый день сможешь любоваться природой, гулять по бескрайним полям и смотреть с высоты меловых скал на Ла-Манш. Твой альбом с гербариями, несомненно, пополнится. Надеюсь, тебе понравятся местные фрукты и овощи, вино и выпечка, которую ты так любишь. Хорошего тебе начала учебного года. Я не сомневаюсь, ты станешь чудесным преподавателем изобразительного искусства. Местные детишки будут от тебя восторге.       Удачи.

Твой Э.

11 Августа, 20XXг.

Париж, Потовое отделение

по улице Сент-Франциска, 52/3

      Белый Фордик, спускаясь, петлял между зелёных холмов. Он оставлял позади себя густые клубы пыли, которая медленно оседала на просёлочной дороге. Мимо проносились цветущие поля, виноградники и оливковые сады.       Юноша на заднем сидении, скучая, смотрел в окно на однообразный зелёный пейзаж. Он перечитал письмо и свернул его. Подперев подбородок ладонью, он подставил лицо встречному ветру. В нос ударил свежий морской бриз и запах виноградных плантаций. Он мечтал переехать в такое отдалённое уединённое место, но сейчас затосковал по большому городу, его шуму и суете.       Альфа вдавил педаль газа, гоня Форд вперёд и насвистывая себе под нос. Омега рядом с ним то и дело поглядывал на молодящегося мужа и разделял его приподнятое настроение. Иногда он кидал свой взгляд в зеркало заднего вида на сына. Ну вот, вдалеке начали вырисоваться черепично-рыжие крыши домиков. И, конечно, меловые скалы и мерцающий залив Ла-Манша.       Внезапно раздалось протяжное блеяние, и на дорогу выскочила кудрявая овечка, а за ней ещё одна и ещё. Альфа резковато нажал на тормоз и Фордик встал. Высунувшись в окно, он уставился на животных. Следом за овцами из травы с лаем выбежала рыжая колли. Собака стала подгонять стадо и, заблеяв, овцы посеменили через дорогу. Завершал шествие овцевод – невысокий мужичок в большой соломенной шляпе и с крючковатой палкой. В знак благодарности старик поднял шляпу и улыбнулся.       — Не за что, — ответил альфа и улыбнулся в ответ. — Ну разве не чудо? — обернувшись назад, спросил он у сына.       — Что? — вытащив наушник из уха, спросил омега.       — Разве не чудесно? — переспросил альфа, улыбаясь.       Пожав плечами, юноша сунул наушник обратно – заиграла музыка, и он вновь погрузился в себя.       Семья Виардо поколениями жили в столице, но Леонардо и Шарли решили перебраться в маленький городок на побережье Ла-Манша. Дело в том, что супруги были уже не молоды и устали от большого города. Они встретились в зрелом возрасте, когда каждый из них построил карьеру. Леонардо был главным управляющим одного из самых крупных гипермаркетов страны, а Шарли начальником отдела продаж сети книжных магазинов. Они знали, чего хотели, поэтому быстро поженились. А вскоре родился их единственный сын – Лилиан.       Супруги Виардо в каком-то смысле были отражением друг друга. Они никогда не спорили, смотрели на жизнь одинаково и даже иногда договаривали фразы друг за другом. Трудно было представить союз гармоничней, чем их. Что это, как не импринтинг? Ведь даже спустя двадцать четыре года в их взглядах и движениях скользила эта неприкрытая нежность. Они знали всё друг о друге, знали, что теперь хотят более размеренной и уединённой жизни. А ещё они знали всё о продажах. Поэтому, продав фешенебельные апартаменты в центре города, они купили двухэтажный дом в Этрете. У дома был небольшой лимонный сад, а на углу – помещение под магазин. Будучи истинными предпринимателями, Виардо собирались сделать из своего магазина нечто похожее на супермаркет. Вот только поставщиками станут не розничные компании, а местные жители, производившие вино, сливки, масло, сыр, мясо и многое другое. Что должно было повысить не только показатели местного производства, а также увеличит приток туристов, которые поедут за эко-продуктами. Со временем можно будет наладить и онлайн поставку. А на первом этаже они собирались сделать гостевой дом с парой комнат под сдачу туристам. И всё это среди шума прибоя, солнца и запаха с полей.       Возле города Леонардо свернул к огромному ранчо «Шетлендские пони» и заглушил мотор.       — На выход! — жизнерадостно скомандовал глава семейства, и, словно юнец, выскочил из машины.       — Не торопись, дорогой, — последовал за ним Шарли. — Лилиан, — позвал омега и постучал по заднему стеклу авто.       Вздохнув, омега вытащил наушники и выбрался наружу. Сощурившись от яркого солнца, он прикрыл глаза ладонью и огляделся. Ранчо было действительно огромным. По тропинке вперёд стоял не менее впечатляющий трёхэтажный деревянный жилой дом. Красная краска на нём выцвела и местами облупилась. Рядом примостился сарай и гараж, где был припаркован пошарпанный Пикап. Поодаль находились конюшни, а вокруг – кипы сена и высоких кипарисов. Пахло морем, сеном, краской, навозом и лошадьми.       Идя за родителями вдоль загонов, омега разглядывал лошадей. Вот одна вороная, другая пятнистая, третья – тяжеловес с заплетённой гривой.       И вдруг омега замер. Юное сердце громко ухнуло. Он начал быстро моргать, словно пытаясь сбросить пелену. Крупный альфа, погоняющий маститую гнедую кобылу, нёсся прямо на них. Несмотря на свои габаритные размеры, верхом альфа смотрелся очень органично и двигался плавно, подстраиваясь под бег кобылы. Лучи солнца играла в его вьющихся, развивающихся каштановых волосах и бороде. Дыша, он раздувал крылья носа, и мускулы играли на его груди и загорелых руках. Альфа стремительно приближался к ним и в какой-то момент молодой омега испугался, что тот перепрыгнет через ограду и наскачет на них. Только он собирался сделать шаг назад, как альфа натянул поводья. Кобыла заржала и встала на дыбы. Погладив её по боку, альфа успокоил лошадь и спешился. От его крупной фигуры веяло какой-то диковатой силой, что омега неосознанно спрятался за спину отца.       Альфа перелез через ограду и спросил низким басом:       — Вы, должно быть, Леонардо Виардо? Очень приятно, Бернард Адэларан, — и он протянул большую ладонь.       — Мне тоже очень приятно, — ответил Леонардо и улыбнулся, охватывая ладонь собеседника двумя руками, уж слишком крепкое пожатие.       Бернард отметил, что Леонардо, несмотря на поседевшие волосы, выглядел свежо, подтянуто, а ещё ослепительно улыбается.       — Извините, что вам пришлось заезжать. Просто у мужа Ноэля начались роды, и ему срочно пришлось везти его в больницу. Сами понимаете.       — Ничего, мы только рады познакомиться со всеми поближе, — сказал Шарли и изящным движением руки снял солнечные очки, которые скрывали его холодно-зелёные глаза, от которых расходились маленькие лучи морщинок.       — Конечно. Я сейчас принесу ключи, — сказал Бернард.       Он хотел шагнуть к дому, но тут подул прибрежный ветерок. Нежное благоухание налитой вишни, цветы которой распустились на рассвете, заполнило его нос. Бернард внезапно замер и стал вглядываться в стоящего за спиной Леонардо. Омега, которого он и не заметил сначала. Юноша хлопал коричневыми ресницами и удивлённо смотрел своими чистыми зелёными глазами. Рыжие кудрявые волосы выгодно оттеняли бледную кожу, на которой проступал румянец. Природа была щедра и рассыпала на лице юноши кучу веснушек.       Заметив заминку, Леонардо проследил за взглядом Бернарда и произнёс:       — А это мой сын Лилиан. Лилиан, поздоровайся, — сказал Леонардо, выставляя сына вперёд.       — Добрый день, — пролепетал Лилиан.       Омега надеялся провалиться на месте или раствориться в воздухе. Ему не нравилось, как, прищурившись, альфа сурово на него смотрит. Этот неотёсанный мужлан пугал его.       — Добрый день, — повторил за омегой Бернард и ушёл в дом за ключами.       — По-моему, тут очень мило, — сказал Шарли.       — Да, как раз то, что мы хотели, — вторил ему Леонардо и приобнял мужа.       — Я посижу в машине, мне что-то нехорошо, — сказал Лилиан и пошёл обратно.       — Милый, конечно. Если хочешь, я могу побыть рядом? — обеспокоенно спросил Шарили.       — Нет, всё в порядке, — ответил омега и удалился.       Бернард вернулся с ключами и передал те Леонардо.       — Приходите к нам сегодня вечером на ужин, — пригласил Леонардо. —       Приводите своих родственников, мы слышали, что они владеют улиточной фермой, так? Мы как раз познакомимся ближе и поговорим о сотрудничестве.       — Я им передам, — распрощался Адэларан и поспешил обратно в загон к лошадям.       — Тогда до встречи, — крикнул вслед ему Леонардо.       — Он не слишком общительный, — заметил Шарли.       — Местным нужно привыкнуть к нам, дорогой.       Вернувшись к Форду, семейство Виардо тронулось дальше, вниз с холма, в гущу городка. Этрета был настолько маленьким, что мог поместиться вся на одной фотографии. Её улочки были неровными и узкими, что порой две машины не могли разъехаться. Здесь и там слышались чьи-то выкрики, звон колокольчиков на велосипедах и звуки радио. Совсем старенькие и низенькие домики соседствовали с домами поновее, но у каждого был или свой сад, лавочка, магазинчик или мастерская. Что примечательно, у каждого дома было своё негласное имя, как правило, по фамилии владельца. Так дом с красной черепичной крышей называли «Дом Мартен», а рядом с покосившейся яблоней «Дом Дюбуа».       Белый Фордик притормозил возле двухэтажной усадьбы в провинциальном викторианском стиле.       Выбравшись из машины, Лилиан принялся разглядывать дом, который, как постройки готического периода, тянулся ввысь. Своими деревянными белыми ставнями и перекрёстными балками на фасаде он чем-то напоминал пряничный домик. Взяв свою сумку, омега направился за родителями. За большой деревянной дверью их ждала уютная парадная. Разувшись, Лилиан проследовал в большую гостиную, где на стенах была нанесена грубая штукатурка, выкрашенная светло-голубой, и кое-где проглядывала кирпичная кладка. Голые ступни приятно обволакивал большой ковёр, под которым скрывался пол из широких дубовых досок. Вот белокаменный камин, мягкие кресла и куча картин с кораблями на стенах. Из гостиной был выход в кухню, где всё было облеплено бирюзовой плиткой и висели разного размера жестяные сковороды. Но главное, выход из гостиной вёл в их личный небольшой сад, где цвели лимонные деревья и высажены розы. Там не хватало только столика для обеда и парочки плетёных кресел.       Весь дом дышал духом уюта. Здесь была кое-какая мебелью разных лет: комоды, бюро, буфеты, пуфики, кресла. А все эти милые зеркала в тяжёлых рамах, подсвечники, стеклянные массивные люстры и коврики привносили особый шарм.       Скорее забравшись по скрипучей лестнице наверх, Лилиан нашёл свою комнату. В его личной спальне был двустворчатый балкон, выходивший к городской улице. Балкон был открытий и его ограждала с кованая ограда. Светлые стены, деревянный пол и потолок. Полуторная кровать с железной витой спинкой стояла слева у стены, дубовый стол и стул у окна. Лилиан прошёл и провёл пальцами по книжным полкам. Он радовался, теперь есть место для его личной небольшой библиотеки. Теперь у него была даже небольшая собственная ванна с разноцветной плиткой.       После обеда привезли их личные вещи и мебель. Дом наполнился цветами в горшках, семейными фотографиями и другими прелестными вещицами. Больше всего Лилиан ждал, когда привезут его книги, ботанические альбомы, краски и папин пианино. Ямаха заняло место в гостиной, как раз возле дверей в сад. А ещё чуть позже он вместе Шарли стал собирать на стол, ожидая к семи вечера гостей.       Послышался звонок:       — Милый, открой! — крикнул Шарли, неся большую посудину в столовую.       Свернув газету, Леонардо открыл дверь новым друзьям.       К половине восьмого все собрались и сидели за столом. Здесь была вся чета Адэларанов: Арман с беременным мужем Ланселем и их старшим сыном, их родители Камиль и Михаэль, пришёл и Бернард. Отец Ланселя – Вивьен местный священник и его ухажёр Мистер Дюран, владелец порта. Пришла и чета Сорели, которые занимались виноградниками и производством вина, а вскоре и их сын Ноэль, извинявшийся за опоздание. Альфа только что из роддома, у него родился сын! А также старенький профессор Франческо. Каждый принёс что-то с собой, поэтому стол ломился от угощений: козьего и коровьего сыра, улиток, прошутто, запечённых рыбы, оливок, ароматного хлеба, вина и ягодных настоек. Беседа стояла живая и непринуждённая, и то и дело слышался смех.       Лилиан разглядывал новых знакомых с интересом, пока ковырял вилкой в салате. Омега чувствовал себя немного неуютно в окружении стольких незнакомых людей, поэтому хотел поскорей сбежать. Была ещё одна причина, по которой ему натерпелось вырваться из-за стола. Этот альфа Бернард всё время зыркал на него. В отличие от остальных, он всё время сохранял серьёзное выражение лица, помалкивал, тихонько пил вино и бросал на Лилиана угрюмые взгляды.       В конце концов, омега извинился, сославшись на плохое самочувствие, и удалился. Он хотел подняться к себе, но, проходя мимо пианино, его пальцы зачесались. Он был неважный игрок, но Лилиана нравилось извлекать по собственной прихоти звуки, которые становились незамысловатой мелодией.       Двери в сад были открыты. Дул тёплый августовский ветерок и стрекотали цикады, а из столовой доносились голоса. Лилиан присел за инструмент, открыл крышку и стал тихонечко наигрывать мелодию. Он был увлечён пытаюсь вспомнить правильные ноты, что не заметил, как кто-то встал у него за спиной. Он продолжал нажимать на клавиши, пока не почувствовал чьё-то дыхание у себя на шее. Резко прервав мелодию, омега испуганно вскочил и обернулся. Перед ним стоял Бернард и не сводил с него глаз. «Извращенец» — мелькнуло в голове омеги, и он отступил на шаг.       — Тебя зовут Ли-Ли? — спросил альфа.       — Моё имя Лилиан! — резко ответил омега.       — Ли-Ли тебе больше подходит, — заключил Бернард. — Сколько тебе лет?       Лилиан ещё никогда не сталкивался с такой фамильярностью и наглостью! Несмотря на то, что Лилиан был намного ниже, он посмотрел на альфу свысока и соврал:       — Семнадцать.       Густые брови Бернарда нахмурились. Альфа скрестил руки на груди и обвёл взглядом комнату, будто что-то обдумывая, а потом выдал:       — Ничего страшного, — сказал Бернард, — я, конечно, не ожидал подобного, но это даже хорошо. Да это очень хорошо. У тебя ведь уже была течка?       — Ч-что? — Лилиан не верил своим ушам.       — Просто твой запах, он очень слабый… Но невероятный, — альфа улыбнулся.       Лилиан принюхался к себе. Что несёт этот извращенец? Ничем не пахло! У него гон? Лилиан всегда недолюбливал альф. Все его знакомые были просто безмозглыми самцами, которые готовы совокупляться со всем, что движется.       — Ты пьёшь таблетки? Твои феромоны едва уловимы. Тем более тебе это больше не понадобиться.       Бернард сделал шаг вперёд, и Лилиан попятился. Омега потихоньку начинал паниковать.       — Не подходите! Иначе я закричу, и придут мои родители.       — Да, нужно будет обговорить сложившуюся ситуацию с твоими родителями, — альфа остановился, но он будто не услышал угрозы. — Не хочу, чтобы нас неправильно поняли.       — Да что вы несёте?       — Нет, так тоже будет неправильно, ведь тебе только семнадцать.       У этого альфы точно было что-то не в порядке с головой. Отвлёкшись на свои мысли, Лилиан не заметил, как Бернард подошёл к нему вплотную и схватил за плечи и своим низким басом, чётко и уверенно глядя в глаза, произнёс:       — Выходи за меня!       Лилиан опешил. Этот дикий и безумный альфа, который навис над ним как медведь, нёс полнейшую чушь. Лилиан сам не понял, как чувство ехидства перевесило страх. Чувственные губы омеги стали расползаться в ухмылке и, сверкнув зелёными глазами, он ответил:       — Нет.       — Ты должен согласиться! — настаивал на своём альфа.       — С чего вдруг я должен соглашаться на ваше предложение? — Лилиан убрал руки мужчины со своих плеч. — Я вообще не собираюсь ни за кого выходить. И не смейте прикасаться ко мне!       Альфа отвёл взгляд и снова задумался. Он хотел было что-то сказать, но тут из столовой вышел Арман с Ланселем.       — Бернард, ты не подвезёшь моих родителей до дома? — спросил альфа.       Вынырнув обратно из своих мыслей, Бернард ответил:       — Да, конечно.       — Ну, тогда мы ждём тебя возле Пикапа.       Арман бросил взгляд на Лилиана и, приобняв Ланселя, направился к выходу. Все направлялись из столовой в прихожую, и Бернард, уходя, напоследок добавил:       — До встречи.       И скрылся.       Лилиан так и стоял возле пианино. Он был взволнован, удивлён и напуган действиями и словами этого странного альфы. В прихожей раздавались голоса. Стояла глубокая ночь, а в саду по-прежнему был слышен стрекот певчих цикад.