Преемник

A/N: Кацуми закончена~

-x-X-x-

      Выйдя из Кацуми, он хватает блондинку за бедра и, прежде чем она успевает понять, что он отстранился, переворачивает ее на спину. Воздух стремительно вырывается из ее легких, и пока она еще не оправилась от удара о ковер, Изуку уже поднимает ее ноги в воздух и складывает ее тело на себя. Положив большую часть ее веса на плечи и голову, он приседает над ней и направляет свой пульсирующий член прямо в ее мокрую от влаги щель.       Когда он вбивается в нее сверху с силой отбойного молотка, Изуку становится свидетелем того, как ее глаза расширяются, а затем полузакатываются назад, когда она испытывает неожиданный оргазм прямо на месте. Ее булькающие крики — музыка для его ушей, пока он трахает ее, вбиваясь в нее снова и снова.       В конце концов она все же приходит в себя и смотрит ему в глаза, хотя и краснеет от смущения, вздрагивая и содрогаясь под его натиском. Ухмыляясь, Изуку наклоняет голову в сторону и говорит так, чтобы слышала только она, даже сквозь звуки шлепков плоти о плоть и хлюпанье его твердого мясного стержня, который снова и снова входит в ее стонущую писечку. — Посмотри на себя. Посмотри, какая ты беспомощная. Ты не можешь ничего сделать, кроме как визжать и кончать для меня. Ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить меня. Даже твоя причуда на мгновение отделяет тебя от того, чтобы снова стать моей. И все же ты продолжаешь кончать. Ты маленькая нуждающаяся сучка.       Он ожидает увидеть страх в ее глазах. Но чего он не ожидает, так это того, как ее тело отреагирует на второе напоминание о том, что он способен красть причуды. А именно: она еще сильнее сжимает его член и снова достигает кульминации, испытывая взрывной оргазм, когда вся ее сложенная фигура дрожит и трясется.       На мгновение Изуку застывает в недоумении. Нахмурив брови и нахмурив лицо, он в недоумении качает головой. — Ты действительно кончила от того, что я угрожал тебе, тупая сука?!       Но Кацуми, похоже, не в состоянии ответить ему. А если и готова, то не хочет. Все, что он получает в ответ, — это хныканье, когда белокурая хулиганка вздрагивает под ним, полузакатив глаза. На мгновение Изуку озадачен тем, как легко ему удалось переломить ситуацию. Но… неужели это было так удивительно?       Трахая Кацуми сверху, снова и снова вбивая сучку в землю, Изуку размышляет о том, что он никогда не был настоящей ее жертвой. Да, он перенес множество унижений от ее рук, но это не значит, что он действительно был жертвой ее издевательств. Это всегда было притворством. Часть плана. В конце концов, он мог прекратить это в любой момент, так что справедливо ли говорить, что он был «жертвой»? Изуку так не считал.       И это придавало всему происходящему немного больше смысла. Когда-то они были друзьями. Давным-давно. Но Кацуми все испортила. Она разрушила их отношения. Конечно, она сыграла на руку ему и его отцу, но все же…       Может быть, Изуку сочтет нужным впустить Кацуми обратно в свое сердце. Может, они даже смогут снова стать… друзьями?       Он долго всматривался в лицо своего бывшего друга детства, ставшего школьным хулиганом… а потом насмешливо фыркнул.       Нет.       С ворчанием он надавливает на нее еще сильнее, и вздрагивающее и трепещущее тело Кацуми складывается для него как карточный домик. Опустившись на колени, он наваливается на нее сверху, и ее ноги оказываются высоко в воздухе по обе стороны от его талии, а ее ступни бьются взад-вперед, пока он трахает ее все сильнее и быстрее в этой позиции.       Глаза Кацуми на мгновение полностью закатываются от новой позиции, но Изуку не собирается оставлять это без внимания. Он не может помешать ей наслаждаться этим… нет, может, но он не настолько жесток. Тем не менее, она не может просто так взять и уйти. Потянувшись вниз, он берет ее за челюсть, сильно сжимает, а затем наклоняется и дарит ей самый глубокий поцелуй языком в ее жизни.       Он даже прикусывает ее губу достаточно сильно, чтобы пустить кровь, заставляя ее снова перевести взгляд вперед и посмотреть на него со странной смесью возбуждения и страха. Однако она не боится того, что он с ней делает. Нет… она боится того, как сильно ей все это нравится. Изуку прекрасно понимает разницу.       Его вторая рука опускается на ее грудь. Он настойчиво лапает их, сжимая и разминая до боли в сердце. Кацуми хнычет ему в рот, ее язык подчиняется его языку, когда они обмениваются слюной. Отстранившись от поцелуя и увидев капельку крови, стекающую с прокушенной губы, Изуку рычит на нее, больно сжимая ее сиськи. В ответ Кацуми стонет. — Ты сучка. Тебе нравится это. Тебе нравится, когда над тобой издеваются. Тебе нравится быть побежденной… принадлежащей… покоренной. Все это время ты была такой, какая ты есть на самом деле? Просто какая-то дрянь, которая хотела, чтобы мужчина поставил ее на место?       Кацуми дрожит под ним, качая головой туда-сюда. Ее глаза словно говорят, что она хочет что-то сказать ему, но не может найти слов. Изуку это не волнует. Он не хочет ничего от нее слышать. Ему НЕ НУЖНО ничего от нее слышать. Зарычав, он ускоряет темп, врезаясь в нее снова и снова.       ВАП! ВАП! ВАП!       Ее ноги продолжают стучать в воздухе по обе стороны от его тела, а его яйца шлепаются в ее задницу с каждым толчком, вся длина его члена проникает глубоко в ее пизду и упирается в вход в ее матку. Кацуми вздрагивает и кончает снова и снова, но его хватка на ее челюсти и его маневры на ее сиськах не дают белокурой сучке ахнуть и снова начать сопротивляться ему. Она сохраняет полное присутствие и прекрасно осознает все, что с ней происходит… именно поэтому она слушает, когда он внезапно наклоняется вперед и шепчет ей темным, шелковистым тоном. — Я уже близко, сучка.       Она замирает от этого… или, по крайней мере, замирает изо всех сил, учитывая, что он продолжает долбить ее пизду. — Знаешь, как называется эта поза, Кацуми? Это называется брачный пресс. Я могу кончить внутрь. И я могу, без тени сомнения, гарантировать, что обрюхачу тебя прямо здесь и сейчас.       Ее широко раскрытые глаза смотрят на него, в них читается что-то нечитаемое наряду с ужасом. — Я могу положить конец твоей карьере профессионального героя еще до того, как она начнется. Я могу превратить тебя в маму-домохозяйку, как твою мать.       Он ждет, что она будет умолять его не делать этого. Он ждет, что она будет умолять его сделать все, что угодно, только не это. Он не ждет, что она даже не будет сопротивляться. Он не ждет, что она будет беспомощно стонать, сигнализируя о своей полной неспособности остановить его, если он захочет сделать именно это. И все же… именно это и происходит. На мгновение Изуку просто смотрит на Кацуми, снова недоверчиво. Затем он рычит и трахает ее все сильнее, набирая скорость и удваивая темп.       За звуками чавканья мясистой плоти слышны стоны и мужское рычание в течение следующей минуты… а затем, прямо перед тем, как он должен был ее кончить, перед тем, как выполнить свою угрозу… Изуку вырывается в последнюю секунду и продолжает кончать ей на лицо, сиськи и тело. Он покрывает Кацуми своей спермой, ее ноги рушатся на пол без его поддержки, ее обнаженная фигура распростерта на полу перед ним.       Он кончает и кончает, обильно покрывая ее, пока наконец не заканчивает. После того как он сделал ей надлежащий уход за лицом и залил все тело спермой, Изуку с усмешкой качает головой, нависая над ней. — Ты недостойна родить мне ребенка, Кацуми. Ты едва ли достойна носить мое семя.       Он ждет достаточно долго, чтобы увидеть, как его слова попадут в цель, и насладиться выражением лица Кацуми, когда они подействуют на нее должным образом. Затем он собирает свою одежду… и уходит.

-x-X-x-

      Пусть не говорят, что директор UA был слабаком, пофигистом или идиотом. Сидя за столом в своем кабинете, Незу смотрит на все доказательства, лежащие перед ним… и хмурится. На то, чтобы собрать все это воедино, ушло некоторое время, но гораздо меньше, чем он мог бы предположить. Однако теперь у него было подтверждение… даже доказательство.       Смена преподавательского состава, произошедшая в его школе в этом году, на первый взгляд могла показаться чередой неправдоподобных, но всего лишь досадных совпадений, но Незу с самого начала относился к этому с подозрением. Он знал, что здесь имеет место какой-то заговор, несмотря на то что все отставки и внезапные желания старых преподавателей вернуться к работе Героя выглядели совершенно искренними и вполне законными. А желание внезапно заняться преподаванием со стороны нового преподавательского состава ВСЕГДА выглядело совершенно искренним и вполне законным.       Но это было слишком небрежно, чтобы что-то не значить. Поэтому, конечно же, Незу провел расследование. И вот теперь его подозрения подтвердились… За всем этим стоял Все За Одного. Если присмотреться, то понять это было не так уж и сложно. Все За Одного торопился и совершал ошибки, которых Незу никак не ожидал от многовекового злодея. Однако было очевидно, что он очень хотел, чтобы все это произошло… как раз к тому времени, когда Изуку Мидория, единственный сын Все За Одного, начнет обучение в UA.       С другой стороны, хотя Незу и удалось раскрыть правду о действиях Все За Одного, он не нашел ни единого доказательства, которое связывало бы Изуку с этим человеком, кроме как через кровь. Насколько мог судить Незу, мальчик был абсолютно чист. Оставались еще доказательства того, что Все За Одного подтолкнул Изуку к определенному образу жизни, жизни, полной душевной боли и трудностей, которые в конечном итоге привели бы его к столкновению с Яги.       Но манипулировать Изуку начали еще в детстве, и Незу не считал, что мальчик был «в теме». Нет, махинации Все За Одного были весьма обширны… и в итоге привели к его гибели от рук собственного сына. Изуку совершил немыслимое… но он также сделал то, что должно было быть сделано. За это парня следовало похвалить, а не осудить.       Все, что Незу успел увидеть за время пребывания Изуку в UA, говорило о том, что, несмотря на то что Изуку был сыном самого отъявленного злодея в истории Японии, он искренне хотел стать профессиональным героем. И не просто искренне, а готов взять мир Про-героев штурмом и, возможно, стать такой же силой добра и порядка, какой когда-либо был Всемогущий.       Ирония судьбы заключалась в том, что Все За Одного создал Изуку как оружие, которое должно было уничтожить Одного За Всех раз и навсегда, но вместо этого… вместо этого мальчик наконец-то достиг всего, к чему пользователи Один За Всех стремились сотни лет. И он достигнет еще многого.       Даже сейчас, на смертном одре, Яги все еще пел дифирамбы Изуку. Больной человек, едва напоминающий себя прежнего, все еще сиял, когда Незу навещал его, чтобы сообщить об успехах Изуку. И в то же время Нана Шимура не уставала нахваливать мальчика, когда они встречались на собрании факультета или даже когда разговаривали наедине. По ее мнению, Изуку ничего плохого сделать не мог.       … Конечно, Незу был не глуп. Он не стал рассказывать Яги о ДРУГИХ подвигах Изуку. Он прекрасно понимал, что бедняга ничего не поймет. Да, Изуку очень хотел стать профессиональным героем… но он был еще и извращенцем, который трахал женщин по всей школе Незу. Незу назвал бы Изуку развратником, но это означало бы, что парень не преуспел в своих начинаниях. И, честно говоря, чаще всего женщины сами приходили к нему.       Впрочем, по правде говоря, Незу не слишком заботит все это. Может быть, если бы об этом узнали другие, они бы восстали против него. Конечно, даже те, кого Незу считал своими ближайшими союзниками и доверенными лицами, скорее всего, не поняли бы полного равнодушия директора UA к развратным действиям Изуку. Но на самом деле… Незу просто не обращал на это внимания. Для человека с таким нечеловеческим складом ума, как у него, это было в порядке вещей.       Никто не пострадал, в конце концов. По крайней мере, в этом Незу был уверен. Все происходило по обоюдному согласию. Изуку даже отверг ухаживания одной девушки, некой Кацуми Бакуго. По мнению Незу, это было вполне логично. Все За Одного использовали Кацуми Бакуго как невольную жертву, манипулируя ею, чтобы она издевалась над Изуку на протяжении большей части его жизни до UA.       Если бы не Один За всех, Изуку, возможно, и сейчас бы подвергался издевательствам со стороны девушки… но теперь, когда у него появилась причуда, он стал по-настоящему самостоятельным и пока что полностью пресекал попытки девушки продолжить их прежнюю динамику. Незу подумывал об отчислении Кацуми из UA, как только полностью раскроет, чем она занималась в ходе его расследования… но ему нравилось думать, что в ней есть проблеск потенциала, и пока что Изуку, похоже, точно знал, как с ней обращаться.       По правде говоря, мальчик умел обращаться с женщинами всех мастей с удивительной эффективностью. Более того, он знал, как использовать Один За Всех в некоторых впечатляющих случаях.       …Незу не хотел быть таким человеком, но он не мог отрицать, что даже сейчас относился к мальчику-герою хотя бы с некоторым подозрением. Может быть… хм, может быть, пришло время раз и навсегда покончить со своими подозрениями. Но единственный способ сделать это — выяснить все наверняка, так или иначе.       Оторвав взгляд от бумаг на своем столе, директор UA на мгновение задумался, прежде чем прийти к решению. Он отправит лазутчика в гарем мальчика. Кто-то должен присматривать за Изуку и держать его в узде.       К счастью, из-за выходок Все За Одного у Незу не было недостатка в преподавательницах, которых можно было бы привлечь к этому делу. Правда, действовать пришлось бы быстро, учитывая, как быстро Изуку расправился со своим учителем, учителем класса 1-Б и даже с помощницей учителя…