Преемник

A/N: Изуку отправляется к Мицуки~

-x-X-x-

      Через мгновение Изуку фыркнул про себя. Кого он обманывал? Трахать Мицуки Бакугу было не так уж и сложно. Нет, на самом деле, если быть честным, то трахать эту озабоченную и жуликоватую девицу было очень приятно. Закатив глаза от удовольствия, Изуку отправил быстрое сообщение, не удосужившись позвонить ей. Он сообщает Мицуки, что будет завтра днем и что ей лучше быть готовой к его приходу.       Ответ приходит незамедлительно, заставляя Изуку во второй раз закатить глаза от того, насколько нетерпелива эта сучка. Он получит удовольствие, трахая ее до одури, о да…       Отложив телефон на ночь, Изуку опускает голову на подушку и засыпает.

-x-X-x-

      На следующий день в школе не происходит ничего примечательного… что само по себе уже «примечательно». В частности, Момо за весь день ни разу не подошла к нему, что несколько обеспокоило Изуку. Однако она бросает на него несколько взглядов, прикусывая нижнюю губу… и когда он смотрит ей в глаза, она улыбается, мило краснеет и кивает.       По мнению Изуку, это означает, что она усердно работает над заданием, которое он перед ней поставил, и не думает подходить к нему, пока не справится. Это определенно не то впечатление, которое он хотел произвести, но сейчас нет смысла об этом беспокоиться. Судя по улыбке и кивку, он решил, что она все еще делает успехи. Если бы она вдруг выглядела подавленной или обеспокоенной, Изуку сам подошел бы к Момо и убедился, что с ней все в порядке.       С другой стороны, Кацуми весь день не сводила с него глаз, но не вступала с ним в разговор. Это невероятно странное поведение, особенно когда его чувства подсказывают ему, что обычно взрывная блондинка возбуждена все это время. Ни одно оскорбление не слетает с ее губ… даже ни одно восклицание не вырывается из ее уст за весь день.       К концу дня некоторые ученики класса 1-А даже смотрят на нее как-то странно, но Кацуми выбегает из комнаты сразу после последнего звонка, не позволяя никому остановить ее или заговорить с ней, поскольку она мчится прочь так быстро, как только может.       Изуку находит это странным… вплоть до того момента, когда он приезжает к Мицуки во второй половине дня. Подойдя к дому Бакугу, он стучит в дверь. Наступает короткая пауза, когда он чувствует, что кто-то заходит с другой стороны… а потом дверь распахивается, и Изуку остается только смотреть на Мицуки Бакугоу, одетую в ночную рубашку с кружевным лифчиком и трусиками под ней. Она краснеет и на мгновение позирует ему так, чтобы ее мог увидеть любой прохожий на улице… а через мгновение она теряет самообладание и поспешно хватает его за руку, затаскивая внутрь.       Изуку позволяет ей это сделать… хотя и понимает, что они в доме не одни. На его лице появляется хмурый взгляд, но он подавляет его, скрывая свою истинную реакцию. Это… какая-то засада? Или, может быть, нездоровая игра? Мицуки не произносит ни слова, пока тащит его наверх, в главную спальню. Сердце в ее груди колотится со скоростью километра в минуту, а напряжение чувствуется в каждом волоске ее прекрасного тела.       Как только они входят в спальню, Изуку становится гораздо понятнее, что происходит. Другой человек в доме прячется в шкафу… и это женщина. Точнее, он точно знает, кто это. Он узнает ее запах. Он узнает ее всю. Кацуми Бакугоу прячется в шкафу… связанная и с кляпом во рту.       Изуку не может удержаться от того, чтобы не моргнуть на секунду при виде последней детали. Его экстрасенсорные способности регистрируют веревку и кляп, которыми сейчас связана Кацуми, и Изуку на мгновение нахмуривает брови. Конечно же… конечно же, Мицуки не заставляет свою дочь делать это, не так ли? А Кацуми, учитывая ее причуду, не может быть восприимчива к подобным вещам?       Присмотревшись внимательнее… нет. Изуку не думает, что Кацуми была вынуждена оказаться в таком положении. Мало того, что он ориентируется на ее поведение в течение дня, так еще и… она связана таким образом, что ее руки связаны перед ней, а не за спиной. И в данный момент обе руки находятся между ее бедер, отчаянно работая над ее истекающей пиздой, пока она подглядывает за ним и своей матерью через щель в двери шкафа. — Изуку?       Он замедлил время, чтобы все это воспринять, но даже с таким дополнительным временем реакции в голове, Изуку сделал достаточно длинную паузу, чтобы Мицуки забеспокоилась. Красивая девушка повернулась и села на край супружеского ложа, лицом к нему, раздвинув ноги, демонстрируя свое прекрасное тело, облаченное лишь в самые легкие одеяния.       Ее нижнее белье — это не столько одежда, сколько повод для изнасилования… Но теперь, когда он знает, что Кацуми наблюдает за ним, Изуку вынужден признать, что его переклинило. Но… он быстро приходит в себя. На восстановление равновесия уходит всего мгновение, и вот он уже несется вперед и хватает Мицуки за волосы.       Девушка задыхается, когда он откидывает ее голову назад и наклоняется к ней, глубоко целуя ее в губы с большим количеством языка. Угол, под которым Кацуми видит это, идеально подходит для того, чтобы дать скрытой молодой девушке возможность насладиться зрелищем. Однако Кацуми не видит, что Изуку говорит с другой стороны рта. И уж точно она его не слышит. Это может сделать только Мицуки. — Не реагируй на это. Ты, сучка, не можешь не оценить, что у меня есть зрители.       Мицуки вздрагивает, как от удара, и, несмотря на его приказ, когда он наконец отстраняется, смотрит на него в ужасе и страхе. — Я-!       Но тут его слова доходят до нее, и она замолкает, краснея до неузнаваемости. И это хорошо, потому что если бы она предупредила Кацуми о том, что он знает о ее присутствии, Изуку бы развернулся и ушел. Чтобы скрыть свою оплошность, Изуку лишь насмешливо фыркнул. — Ты слабая маленькая шлюшка. Уже так намокла для меня. Неудивительно, что ты вырастила такую слабую дочь. Прими позу.       Мицуки краснеет и переворачивается на спину, упираясь коленями в край кровати и поднимая в воздух свою попку, пока она откидывает заднюю часть ночнушки. Тем временем, когда Изуку слышит слабое «ммм!», доносящееся из шкафа, становится очевидной цель использования кляпа Кацуми. Несмотря на возбуждение, несмотря на то, что она прямо сейчас ласкает себя пальцами, вспыльчивая блондинка все равно реагирует инстинктивным и непроизвольным возмущением на то, что ее назвали «слабой».       Мрачно усмехаясь, Изуку расстегивает ремень и расстегивает штаны, вытаскивая член из их пут. Оглянувшись через плечо, Мицуки задыхается от удовольствия, покачивая бедрами в предвкушении предстоящего. Тем временем в шкафу Кацуми тоже возбуждается при виде его члена. Но ведь она впервые видит его, не так ли? Когда она срывала с него одежду в лесу, то видела лишь выпуклость, но боксеры остались нетронутыми.       Теперь она увидела настоящее дело. Повезло ей. Шагнув вперед, позволяя своему члену раскачиваться взад-вперед, с каждой секундой становясь все толще и тверже, Изуку протягивает руку и хватает Мицуки за бедра. Его пульсирующая мачта ударяется о ее промежность, обтянутую трусиками, и она спешит потянуться вниз и оттянуть кружевное белье в сторону, чтобы дать ему доступ. Но даже когда его кончик касается ее щели, Изуку не подается вперед. — Ты так сильно хочешь мой член? Ты можешь заслужить его, сучка.       Моргнув, Мицуки оглядывается на него, задыхаясь от желания. — К-Как я должна это заслужить… с-сэр?       Ухмыльнувшись уважительному обращению, Изуку хмыкает. — Хорошее начало. Что касается того, как ты можешь это заслужить… начни с того, что напомни мне, почему я снова здесь. Скажи мне, почему я собираюсь трахнуть тебя?       Мицуки краснеет и на мгновение отводит глаза в сторону шкафа, прежде чем ответить. — … Потому что я ужасная мать, сэр. Потому что моя дочь — ужасная хулиганка, и я должна компенсировать ее воспитание своим телом…       Она стонет, вздрагивая и дрожа от униженного удовольствия. В шкафу Кацуми издала еще одно гневное «мммф», но не сделала ни одного движения, чтобы освободиться от уз или шкафа. Изуку лишь улыбается… и отводит руку назад, обрушивая ее на задницу Мицуки в виде звонкого шлепка, от которого вздрагивают и она сама, и ее спрятанная дочь.       С-СМАК! — Точно. Твоя сучья дочь привела нас к этому, не так ли? Вот только… это уже не совсем так, правда? Какова РЕАЛЬНАЯ причина того, что мы здесь сегодня, Мицуки?       На какое-то мгновение она приходит в замешательство. Затем приходит понимание, и ее румянец становится еще более выраженным, когда она трепещет под его властным взглядом. В шкафу Кацуми, безусловно, все еще в замешательстве… до тех пор, пока ее мать не разъяснит ей все. — Потому что я хочу этого. Мне плевать на свою дочь и на то, что она сделала с вами, сэр. Не совсем. Мы здесь сегодня потому, что я никчемная шлюха-изменница, которая хочет, чтобы вы снова меня трахнули, а не потому, что я хочу искупить свою вину или ее. Я просто хочу, чтобы меня трахнули вы, сэр. Я хочу, чтобы ваш большой толстый член перевернул мои внутренности! Я хочу, чтобы вы использовали меня как свою личную шлюху!       Изуку ухмыляется… и наконец-то входит в Мицуки. Она испускает непристойный крик, когда он проникает в нее сзади, заполняя ее каждым дюймом своего члена одним, двумя, тремя быстрыми толчками. Он глубоко проникает в нее, растягивая ее киску на своем члене и заставляя ее стоны наполнять спальню. В шкафу Кацуми застыла в полной неподвижности от заявления матери. Осознание того, что речь идет уже не о ней… повергло ее в шок и заставило застыть в молчании.       Вернее, она застыла, по крайней мере, на некоторое время. Чем сильнее Изуку трахает мать сзади, тем сильнее Мицуки стонет от желания, как шлюха, которой она себя объявила… Наконец, руки Кацуми снова начинают работать над ее пиздой. Ее возбуждение пронизывает все чувства Изуку, а возбуждение Мицуки обволакивает его член, делая проникновение и выход из ее пизды все более быстрым.       Невозможно не обратить внимание на Кацуми, когда он трахает ее собственную мать прямо у нее на глазах. Эта девчонка годами изводила его и превращала его жизнь в ад, насколько это было возможно. И все из-за случая в их детстве, когда он на несколько мгновений украл ее Причуду. Инцидент, который она, очевидно, даже не помнила как следует. Если бы она помнила, реакция Кацуми на то, что у него внезапно появилась Причуда, была бы яростной и агрессивно-враждебной по совершенно другой причине, а не потому, что он вдруг стал лучше ее.       И все же теперь они были здесь. Его задира была неравнодушна к нему. Изуку не обратил на это внимания еще в лесу. Возбуждение Кацуми от того, что он так легко ее победил, он сознательно отбросил и решил не вмешиваться. И все же он был здесь. Несмотря на то, что он решил уйти отсюда в лес и предаваться своим странным извращениям, он снова оказался здесь, позволяя ей смотреть, как он трахает ее мать.       Стоны Мицуки заполняют спальню, скрывая все приглушенные звуки, доносящиеся из шкафа. Не то чтобы она делала это специально, ведь ей уже известно, что он знает о присутствии Кацуми. Но, несмотря на это, развратные крики и громкие стоны матери позволяют голосу Кацуми все больше и больше просачиваться сквозь кляп.       Изуку, тем временем, наваливается на Мицуки сзади, шлепая ее по заднице, пока трахает ее. Все это время он обдумывает, что ему делать дальше. Трахать Мицуки Бакугу — это одно. А то, что она не только обругала свою дочь, но и призналась, что Кацуми вообще не виновата в том, что все это происходит… это тоже было приятно.       Но в какой-то момент от него, вероятно, потребуют, чтобы он что-то сделал с Кацуми, не так ли? Хотела ли она, чтобы он ее трахнул? Или ей достаточно было просто смотреть? А его устраивало, чтобы она просто смотрела? Или он хотел получить фунт плоти от этой сучки? С одной стороны, ему приходилось годами терпеть жалкие издевательства Кацуми, чтобы скрыть свою истинную сущность… и из-за небольшой доли привязанности к ней.       Это было правдой, как бы ему ни было неприятно это признавать. Какая-то маленькая часть его души, даже спустя столько времени, все еще заботилась о Кацуми Бакугоу. Может, она и не помнила многого из их детской дружбы, но Изуку помнил все до мелочей. Если сравнивать их отношения с отношениями врагов, то они не шли ни в какое сравнение… но это сохраняло ей жизнь все это время.       Его отец не раз предлагал избавиться от Кацуми. Как бы ни помогли ее действия подстроить все так, чтобы обманом заставить Всемогущего дать Изуку его Причуду, она не была нужна им с самого начала. Нет, бывали моменты, когда отец спрашивал, хочет ли Изуку смерти Кацуми… и Изуку задумывался об этом.       Но он никогда не говорил «да». И хотя сейчас он не считал эту суку достойной своего времени и хлопот, в том, что он оставлял ее в живых все это время, была своя правда.       … Боже, как же он расчувствовался, правда? С рычанием Изуку удвоил усилия, чтобы трахнуть Мицуки Бакугу до одури. И в одно мгновение он импульсивно решает совершить нечто довольно безрассудное. Он проникает внутрь Мицуки, ударяясь о вход в ее матку… и, когда она визжит и оргазмирует на его члене, он кончает внутрь нее, наполняя ее своим семенем и делая кремпай на месте.       Изуку рычит, его слова идут из самого сердца. — Посмотрим, получится ли у тебя со следующим ребенком лучше, чем с первым, сучка.       В тот момент, когда Мицуки осознает слова Идзуку, она снова кончает — еще один кульминационный момент наступает через несколько мгновений после первого, и все ее тело содрогается и бьется под ним, а она с ликованием кончает от одной мысли о том, что он ее обрюхатил.       Но Изуку почти не обращает на нее внимания. Он слишком сосредоточен на том, что Кацуми собирается делать дальше.