Преемник

Кацуми делает свой ход. Мицуки контратакует!

-x-X-x-

— Какого хрена ты делаешь, старая карга?!       Ворвавшись в гостиную, Кацуми с рычанием набрасывается на мать, а Мицуки Бакуго замирает в ответ. Затем, быстро поднявшись на ноги, зрелая женщина в рекордные сроки поправляет одежду и спешит спрятать улики своей… неверности!       Не то чтобы Кацуми волновало, что ее мать изменяет отцу. Нет, ее больше волновало, с КЕМ изменяет Мицуки! — Кацуми… Я не ожидала, что ты вернешься домой т-так скоро.       Это была чертова ложь. Она слышала, что Мицуки сказала по телефону. Она использовала предстоящий визит Кацуми как топливо для мастурбации, сука! Зарычав, Кацуми отбросила эту мысль, решив перейти к сути дела. Она рванулась вперед и вцепилась прямо в лицо матери. Она знает, что держит сучку буквально на канатах. Мицуки делает храброе лицо, но оно уже дрогнуло. — Деку?! Из всех людей ебучий ДЕКУ?! Что за хрень?! Как это вообще возможно?! Он абсолютно никчемный, просто вялый пиздюк, который…!       ШЛЕП!       Кацуми прерывается, когда Мицуки неожиданно бьет ее по лицу. Младшая из двух женщин широко раскрыла глаза. У нее с матерью физические отношения. Они постоянно борются, причем Мицуки чаще всего берет Кацуми в охапку и бьет костяшками пальцев по макушке младшей.       Но пощечины? Мицуки еще ни разу не давала ей пощечин. И вдруг, хотя вначале казалось, что она держит старшую женщину именно там, где хотела, Мицуки оказалась перед лицом Кацуми, а не наоборот. — Ты не имеешь права так говорить о нем, маленькая идиотка. Ты не имеешь права обзывать Изуку Мидорию или говорить, что он ничего не стоит, хотя мы с тобой обе знаем, что это гребаная ложь.       Ярость, прозвучавшая в голосе матери, заставила Кацуми потрясенно моргнуть. Она привыкла к тому, что у нее с ней совершенно антагонистические отношения, но никогда еще не видела, чтобы Мицуки бросала в ее сторону такой ядовитый, разочарованный взгляд. — Я знаю об издевательствах, Кацуми. Я знаю, что ты сделала все возможное, чтобы превратить годы учебы Изуку в ад. Я не могу поверить, что девочка, которую я вырастила, могла так себя вести… Но даже не пытайся отрицать это. Я знаю правду.       Кацуми напряглась… а затем усмехнулась. — Почему я должна отрицать это? У бесполезного Деку это было…!       ШЛЕП!       Опять! Твою мать! Прежде чем она успевает закончить фразу и вымолвить «кончай», Мицуки снова дает ей пощечину, заставляя Кацуми зарычать и сделать несколько шагов назад. — Перестань шлепать меня, сука!       Подняв руку в кулак, Мицуки сердито трясет ею перед дочерью. — Я должна сделать гораздо больше, чем это, маленькая дрянь! Я должна сейчас же взять тебя на колени и шлепать по заднице, пока она не станет красной и жгучей, за все то дерьмо, которое, как я узнала, ты вытворяла на протяжении многих лет! Изуку Мидория был твоим ДРУГОМ, Кацуми! Нельзя просто так бросать друзей! Я не должна была позволять тебе бросать его, как ты это сделала, но я никогда не думала, что ты сможешь относиться к нему как к мусору!       Кацуми вздрагивает, открывая рот, чтобы заявить, что Изуку — мусор… но Мицуки поднимает открытую ладонь в знак предупреждения, и Кацуми инстинктивно закрывает рот. Не успев додумать свою мысль (черт возьми, неужели она позволяет маме запугивать себя, раньше такого не было), Мицуки скрещивает руки на груди. — Я пришла к Изуку, чтобы извиниться за твои выходки, Кацуми. Он вырос в прекрасного молодого человека. Одно привело к другому… и я увидела способ компенсировать свою роль во всем этом.       Кацуми моргнула и сузила глаза. — Твоя роль? О чем, черт возьми, ты говоришь?!       Мицуки только насмехается, как будто это должно быть очевидно. — Это я позволила тебе выкинуть это дерьмо, не так ли?! Я твоя мать, а значит, я виновата в твоих издевательствах не меньше, чем ты. Тем более что Инко Мидория — одна из моих подруг, а ты обращалась с ее СЫНОМ как с дерьмом. Ты ведь помнишь ее, не так ли?! Свою Тетю Инко!       Кацуми вздрагивает от этого. Инко Мидория, признаться, никогда не была с ней иначе как милой. Но это было не то и не другое. За «тетю Инко» и к черту Деку! И к черту ее маму, если она думала, что будет просто стоять и терпеть это! — Угх, знаешь, блядь, что?! Делай что хочешь! Трахай Деку, мне все равно! Мне плевать…!       На этот раз, когда Мицуки собирается дать ей пощечину, Кацуми ловит ее запястье и усмехается… только для того, чтобы пропустить вторую пощечину, когда она приходит с другой стороны.       ШЛЕП! — Ты, старая кар…! — Тихо! Это не похоже на наши обычные драки, Кацуми! Так что молчи и слушай! Хочешь знать, почему я продолжаю давать тебе пощечины? Потому что я знаю ВСЁ! Включая ту маленькую дуэль, которая была у тебя с Идзуку после первого дня в UA. Как он победил тебя… и как ты КЛЯЛАСЬ никогда больше не называть его Деку!       Кацуми покраснела от этих слов, из нее ушла часть борьбы. Да, таковы были условия. Но, черт возьми… он обманул и-или что-то в этом роде! — А знаешь, как я вообще обо всем этом узнала? Знаешь, почему я обратилась к Инко по поводу встречи и разговора с Изуку? Потому что я застукала тебя.       Кацуми застывает с широко раскрытыми глазами, а ее мать наклоняется к ней вплотную. — Я застукала тебя, когда ты мастурбировала над своим маленьким поражением в своей спальне на той неделе, Кацуми. Я видела, как ты УМОЛЯЛА Изуку трахнуть тебя, пока ты буравила свою пизду этими пальцами.       Н-нет. Этого не было… она не…       Но Мицуки только усмехается, как будто точно зная, что Кацуми собирается сказать в свою защиту. — Конечно, ты не сказала этого прямо. На самом деле, там было много ругательств, не так ли? Но я же твоя мать. Я умею читать между строк, Кацуми. Ты запала на Изуку Мидорию. Тебе понравилось, что он надрал тебе задницу. Ты хочешь, чтобы он сделал это снова. Ты хочешь, чтобы он сделал БОЛЬШЕ, чем надрал тебе задницу, не так ли?       Дрожа, Кацуми… Кацуми хнычет. Это нехарактерный звук для обычно взрывной блондинки, и Мицуки моргает, слегка ошеломленная этим звуком. Ее лицо становится несколько невыразительным, и она, наконец, полностью отстраняется от Кацуми. — Да, я трахаюсь с Изуку Мидорией. И я знаю, что ты тоже хочешь, чтобы он тебя трахнул, Кацуми. Так что, полагаю, мне остается только гадать… что же нас ждет дальше?       Рот Кацуми открывается и закрывается, но слова не выходят. Что же остается им? Где осталась ОНА?

-x-X-x-

      Вдалеке, не замечая противостояния матери и дочери, Изуку Мидория толкает Химико на раскладушку, где она спала, пока он возился с ее причудой. Красноглазая блондинка хихикает, облизывая губы и широко раздвигая ноги.       В этот момент они полностью разделись, на них не осталось ни единого пятнышка одежды. Изуку наклоняется над ней, и его член, снова твердый и пульсирующий, опускается между ее ног, приземляясь на бугор ее киски. На ее мокрую, скользкую, мокрую от влаги киску. Химико задыхается от прикосновения, даже когда Изуку останавливается и наклоняет голову в сторону. — Я не ожидал, что ты уже настолько возбуждена, Химико…       Издав мелодичный стон, девушка извивается под ним. — Конечно, И-зу-ку~ Твоя сперма была просто восхитительна! Я так возбудилась. Пожалуйста… пожалуйста, не сдерживай меня. Я хочу этого. Я хочу, чтобы ты был внутри меня!       Ну… казалось, что большая часть ее личности осталась прежней. Она все еще была немного не в себе. Но, возможно, это было нормально. Никто не обязан быть нормальным, и, честно говоря, Изуку уже окружала куча женщин со своими собственными идиосинкразиями. Он и сам не был нормальным, так что глупо было бы ожидать, что кто-то в его окружении тоже будет нормальным.       Но все же… когда Изуку прижал свой член к щели Химико и начал входить в нее, он не сводил с нее глаз. Она уже стонет, корчится и извивается под ним… но в то же время… — Какие-нибудь… желания, Химико?       Она растерянно смотрит на него, заставляя Изуку пояснить, пока он медленно вводит в нее свой член. — Желание найти ближайший острый предмет и окрасить нас обоих в красный цвет моей кровью?       Ее глаза загораются от осознания, и она краснеет, прежде чем кивнуть. — О-ох! Ах… нет, наверное, нет.       После того как она на мгновение нахмурила брови в раздумье, на ее лице появилось выражение удивления. — В-Вау… Я… так люблю тебя… но ни одна частичка меня не хочет видеть, как ты истекаешь кровью. Я не хочу причинять тебе боль, Изуку. Я просто хочу, чтобы ты стал моим. И быть твоей.       Самая широкая улыбка расплывается по лицу разбитой девушки, и она тянется к нему, обхватывая руками шею, а он отвечает ей взаимностью и притягивает ее к себе в поцелуе с языком. Он счастлив, что она счастлива, и готов вместе с ней наслаждаться этим чувством. Хотя, если честно, он еще больше рад тому, что у нее больше нет такого чертова стимула, как засадить в него нож или что-то в этом роде.       Ему показалось бы странным, если бы он слишком сильно изменил Химико. Очевидно, что перемены были фактом жизни. Никто не остается прежним, несмотря ни на что. Но есть разница между тем, чтобы измениться и быть измененным. Разница между внутренним и внешним давлением и силами, полагал он. Очевидно, что он был внешней силой, которая пришла и устранила внутреннее давление, под которым работала Химико.       Теперь, хотелось бы надеяться, она сможет быть намного счастливее не только по отношению к себе, но и ко всему, что происходит в ее жизни. Целуя ее, переплетая языки и тела, Изуку старается доставить ей как можно больше удовольствия. Начиная с того, что с силой долбит ее на кровати.       Химико стонет ему в рот. Она поднимает ноги в воздух, обхватывая его талию. Его член входит и выходит из ее сжимающейся киски, и блондинка содрогается под ним, ее внутренние стенки все время сжимаются и разжимаются. Он трахает ее довольно долго, уже кончив один раз ей в рот. Конечно, он мог бы продолжать еще некоторое время… но он не пытается ее измотать или что-то в этом роде.       Пока он трахает ее, Химико бьется в конвульсиях, переживая не одну кульминацию на конце его члена. В конце концов, он считает, что время, проведенное вместе, было потрачено с пользой, и решает, что пора сворачиваться… И только удивленно моргает, когда Химико отстраняется, видимо, почувствовав приближение окончания их полового акта. — П-Подожди… пожалуйста… если ты собираешься кончить… кончи мне в рот, х-хорошо?       Это последняя фраза в списке тревожных сигналов, и даже когда Изуку выходит из Химико и двигается вверх по ее телу… он хватает ее за волосы и отводит кончик члена от ее губ. — Химико… ты становишься зависимой от вкуса моего семени?       Блондинка замирает, а затем краснеет и на секунду съеживается на койке под ним. — Я… э-э… м-может быть?       Должен ли он прекратить это? Должен ли он снова забрать ее Причуду и попытаться изменить ее дальше? Но нет… нет, он уже решил, что у него все получится, не так ли? Никто не был идеален. Хаос всегда был фактором. Изуку мог бы попытаться все контролировать… но, по правде говоря, это было невозможно.       Одарив Химико доброй улыбкой, он подносит кончик своего члена к ее губам и наблюдает, как она жадно вдыхает его член. Мгновение — и он кончает, позволяя ей снова выпить его семя. Конечно, она меняла одну зависимость на другую… но это было лучше, чем кровь. Пусть лучше у нее будет незавидное желание осушить его яйца в своем животе, чем разрезать его или кого-то еще, чтобы увидеть, как из тела вытекает кровь.       Это был… гораздо более здоровый механизм преодоления, как он считал. Правда, пока Химико глотает его семя, на ум приходит кое-что еще. — Химико… ты уже знаешь о Момо. Но ты должна знать, что она далеко не единственная моя женщина. И, вероятно, в будущем их будет еще много. Я даже не знаю, сколько их будет в итоге.       Подняв на него глаза, Химико продолжает сосать его член до тех пор, пока в нем ничего не остается, а затем со вздохом отстраняется. Лежа под ним, обнимая его размягчающийся член и шумно пыхтя, блондинка облизывает губы… и кивает. — Я-Я понимаю. Было бы… преступно пытаться присвоить себе этот восхитительный член. Только… пожалуйста, не забывай обо мне?       В этот момент она выглядит необычайно уязвимой, ее лицо обрамляет его член, прижатый к ее щеке. Вздохнув с облегчением, Изуку усмехается и качает головой. — Никогда, Химико. Как же я мог забыть о тебе?       Это заставляет ее заметно просветлеть, и не успевает он опомниться, как она снова берет его в рот для третьего раунда. В итоге Изуку потакает ей до самого позднего вечера. Затем он снова знакомит ее с Томурой. Химико права, она не может жить нормальной жизнью. Но с Лигой она будет счастлива… И он пообещал часто навещать ее, а также разрешил иногда приходить к нему домой, если ей понадобится «лекарство».       В частности, он разрешил ей пробираться к нему в спальню по утрам и отсасывать ему, если она захочет. Изуку предупредил ее, что есть вероятность того, что в полубессознательном состоянии он может отреагировать и сдержать ее, прежде чем она сможет как следует отсосать ему. Химико, похоже, принимает это как вызов.       Только когда он отправляется домой, чтобы немного поспать, он наконец-то слушает сообщение от Мицуки Бакуго. В первом сообщении звучит отчаяние… но через некоторое время после него появляется второе, в котором она звучит более спокойно. — Изуку, сэр… Я очень хочу увидеть вас снова. Я хочу отдать вам все, что у меня есть. Пожалуйста, мы можем встретиться завтра у меня дома, чтобы ты оттрахал меня до потери сознания на моем супружеском ложе?       Искреннее желание в ее голосе заставляет его член подрагивать, он не станет лгать. Но, хотя он и заинтересован… часть его сознания размышляет, не стоит ли просто оставить Мицуки в подвешенном состоянии, чтобы заставить зрелую женщину потомиться. Ему и так хватает забот, не нужно, чтобы мама Кацуми постоянно приставала к нему с расспросами.