Freedom

Признаться честно, слова Эрвина Смита немного шокировали. Я думала, что меня так и будут держать в этой темнице, лишь изредка принося еду и проводя допросы, но чтобы сразу отдать под руководство этого мрачного и опасного типа, который в любой момент может меня прикончить… Так неожиданно, что ли… Хотя, если начать мыслить трезво, это вполне нормально для этой ситуации. Ведь всё, что они обо мне знают, так это моё имя и что я с помощью какого-то непонятного оборудования забралась на их «священную Стену», притворившись, что потеряла память. И самое ещё подозрительное, что я каким-то образом не померла от этих необычайно высоких монстров… Учитывая всё это, можно действительно посчитать меня шпионом, который так нагло врет… Ну да, как можно выжить среди сотни этих великанов, но так тупо и открыто забраться по этой очень высокой стене? Получается, они могли подумать, что я намеренно дала себя поймать, поэтому так осторожно со мной обращаются… М-да, как-то легкомысленно я тогда себя повела. Но с другой стороны, мне ничего и не оставалось, кроме как так поступить, потому что, если бы я никуда не пошла, меня рано или поздно съели бы эти монстры или я бы умерла от голода и обезвоживания. Что ж, в такой напряженной ситуации мне следует только быть как можно сосредоточеннее и не терять самообладание, иначе этот опасный и непредсказуемый Леви меня все-таки убьет. — … оглохла, что ли?! — раздалось прямо в моё ухо, заставив вздрогнуть. Сказала себе быть как можно сосредоточеннее, а в итоге опять зависла в своих мыслях… Непорядок. Добившись наконец-то от меня хоть какого-то отклика и насладившись секундным замешательством, Леви немного ухмыльнулся, после чего вышел из камеры, заперев её на замок, и скрылся на лестнице. Мне показалось, или он реально сейчас ухмыльнулся, увидев, как я на секунду потеряла самообладание? Так, надо реально взять себя в руки, потому что мне не нравится, как кто-то наслаждается моей слабостью. Кхм, что бы для начала такого сделать, чтобы поменьше зависать в мыслях… Но мне не пришлось долго ломать голову над этим, потому что сверху что-то громко хлопнуло, и ко мне вновь спустился Леви с двумя ведрами, одно из которых было доверху наполнено водой, а в другом находились тряпка, мыло и деревянный каркас швабры в виде буквы «Т». Поставив вёдра на пол, чтобы открыть решётчатую дверь в камеру, Леви без проблем вошёл внутрь, переставив вёдра поближе, и, не став тратить, видимо, своё драгоценное время, тут же уверенно заговорил: — У тебя есть ровно час на уборку этой убогой камеры для таких отбросов, как ты, — небрежно произнес он, достав на секунду карманные часы, чтобы сверить время, а после чего без каких-либо ещё слов ушел так же быстро, как и появился. Крайне немногословно, но всё самое главное он донёс. И, видимо, так будет всегда, пока я не допущу серьезную ошибку. Что ж, мне ничего не остается, кроме как начать уборку и попытаться сосредоточиться на процессе, подмечая самые маленькие детали и не давая себе погрузиться в бесконечный поток беспорядочных мыслей, чтобы наконец-то натренировать так сильно необходимую мне сейчас сосредоточенность. Оглядев ещё раз со всех сторон камеру, я прикинула примерный план работы. Итак, что я должна успеть сделать за этот час? Убрать паутину с потолка, стен и пола (ну, это быстро) и помыть их, перед этим каким-то образом избавившись без метлы от мелкого мусора и жуков. И… всё? А, ну и пройтись мокрой тряпкой по прутьям решетки. Вроде больше ничего не забыла. Тогда ладно, пора немедленно приступать к работе. Взяв тряпку из почти пустого ведра, я окунула ее в ледяную воду, отжала и нацепила на деревянную швабру. Первым делом я решила избавиться от всего того, что было налеплено на потолок, чтобы уже при дальнейшей уборки оно не сыпалось мне на голову. Паутина убралась, как я и предполагала, довольно легко, а вот мох долго сопротивлялся, что мне даже пришлось встать на мою «недо-кровать», потому что я устала постоянно ронять швабру. Теперь всё это оказалось на полу… ну ладно, уберу тогда это руками (природа быстро отучила меня быть брезгливой) в пустое ведро. Дальше обошлось без происшествий и я даже смогла насладиться процессом, потому что делать хоть что-то намного лучше, чем вообще ничем не заниматься. И хоть у меня болело всё тело от недавних побоев, а бинты на местах, где раньше были ногти, намокли, и стало немного щипать, я всё равно чувствовала себя довольно хорошо, умудряясь даже порой улыбаться, хотя иногда меня очень сильно тошнило от слишком интенсивных действий и боли в ребрах. Но это ладно, можно и перетерпеть, потому что в будущем рядом с этими Леви и Эрвином Смитом и не такое переживу. Вот прям чувствую, что не всё так гладко будет. Господи, почему они все такие непредсказуемые? Закончив протирать прутья решётки мокрой тряпкой, я сложила всё уборочное оборудование обратно в уже не совсем пустое (потому что я туда складывала весь окружающий меня мусор) ведро и устало вздохнула, почесав чистой частью руки лоб. Тело приятно ныло от проделанной работы, и в целом я была довольна собой. Интересно, будет ли доволен мной этот, как я поняла, чистюля Леви? У него крайне необычные методы взаимодействия с его новыми подчиненными. Хотя чего это я удивляюсь? Пора уже привыкнуть. Сверху снова раздался громкий хлопок (видимо, несчастную дверь опять открыли с ноги), и через пару секунд передо мной уже в который раз за сегодня появился Леви, демонстративно смотрящий на свои часы. Судя по недовольному лицу, его тоже достали постоянные встречи со мной. Хоть в чём-то мы с ним похожи. Оглядев, по-моему, довольно чистую камеру, а потом фыркнув, Леви, отперев дверь решетки, зашел внутрь и стал руками протирать всё, к чему мог дотронуться с его маленьким ростом. Неужели он тоже небрезгливый, раз делает это именно таким образом? Спустя пару минут придирчивого ощупывания результата моей работы он наконец-то решил посмотреть на свои руки, чтобы вынести окончательный вердикт. Судя по тому, как сильно его брови сдвинулись к переносице, его ожидания не оправдались, поэтому, ничего не сказав, он забрал вёдра, опять запер тюремную дверь и ушел так же быстро, как и пришел. Еще раз полюбовавшись проделанной работы, я улыбнулась и села на пол по-турецки, облокотившись о стену. Благодаря этой уборке я даже смогла избавиться от напряжения после череды всех этих событий, которые постоянно со мной случались. Приятно, на самом деле, сидеть на чистом полу и спокойно водить руками по нему, не натыкаясь на какой-то мусор. Правда, дышать всё ещё было довольно затруднительно, но это пустяки. Хотя сейчас я почему-то чувствую легкий ветерок… Неужели в честь хорошо проделанной работы мне решили подарить такой подарок, открыв дверь сверху, чтобы проветрить помещение? Как мило с его стороны. Это действительно приятно. Видимо, таким образом Леви хотел мне показать, что будет, если я попытаюсь сотрудничать. Весьма заманчивая перспектива перестать упрямиться и всё рассказать о себе. Ведь если я так сделаю, то меня тут же, наверное, выпустят из камеры. Но я всё равно не уверена, что они сделают со мной потом. Может, после этого просто избавятся от меня, узнав достаточно? А может, просто оставят гнить в тюрьме до самой смерти? А может, сделают что похуже, о чём я даже не догадывалась… В общем, перспектива так себе, если говорить честно. Лучше уж и дальше сохранять тактику молчания, продолжая участвовать в игре, правила которой мне неизвестны.

***

Темнота. Треск палок. Ярко-оранжевый свет. После долгого пути приятно вот так уютно посидеть возле костра, каждый раз поражаясь его красоте. Это никогда не может надоесть. Особенно если атмосферности добавляют тихий шелест ветвей, стрекот сверчков, ночное небо, полностью усеянное звёздами, и невероятно дурманящий запах дикой и свободной природы. Как же всё-таки классно ходить в походы. Одноместная палатка. Теплый спальник. Спиральный отпугиватель насекомых. Кружка с чаем. Картошка, замотанная в фольгу и лежащая прямо в костре. Освежающая прохлада речки, которая совсем близко. И одиночество. Приятное, успокаивающие, лечащее.

***

Эти эпизоды похожи между собой. Но сейчас одиночество вовсе не приносит мне никаких теплых ощущений. Я лишь чувствую тоску по своей былой жизни и свободе… Свобода, которая находится за пределами этой тесной и давящей комнаты, вгоняющей меня в тоску. Как же хорошо мне раньше жилось… И в каком же дерьме я сейчас оказалась. Поддавшись негативным мыслям, я не заметила, как прямо перед решёткой появилась та самая девушка с каштановыми волосами, которая приходила ко мне недавно с еще тремя мужчинами. Её лицо светилось от счастья, видимо, она очень сильно хотела снова встретиться со мной. Не сказать, что я испытываю то же самое, но уж лучше общаться с ней, чем с Леви или Эрвином Смитом. Бр-р-р, меня аж передернуло от неприятных воспоминаний, связанных с ними. — И снова привет, Анабель! — радостно воскликнула девушка, отперев дверь. — Я еле уговорила Леви пустить меня к тебе! — Вошла внутрь, заперев за собой на ключ дверь. — Мне не терпится расспросить тебя обо всём, что ты знаешь! — Хотела взять меня за руки. — Ой, прости, забыла, что тебе это не нравится, — извинилась она, резко отпрянув и сохранив перед нами какую-никакую дистанцию. — Кстати, что-то я забыла представиться. Меня зовут Ханджи Зоэ, и я занимаюсь исследованиями в Разведкорпусе! — гордо воскликнула Ханджи Зоэ. Теперь я наконец-то знаю её имя. Эта девушка была очень энергичной, в отличие от своих коллег, которые предпочитали держаться сдержанно. Её поведение чем-то напоминало меня в моем мире: мне тоже сложно давалось усидеть на месте, ведь в природе существует столько всего неизведанного, а я нахожусь дома без дела. Но сейчас я перестала настолько сильно светиться и рваться на волю. Это всё потому, что меня заточили в четырёх стенах без единого окна? Пока я сравнивала Ханджи Зоэ с былой версией себя, она тихо сидела на «недо-кровате» и смотрела на противоположную ей стену, тоже, видимо, о чём-то задумавшись. И в этом мы с ней опять похожи… — Держи. — Девушка протянула мне до боли знакомого маленького плюшевого мишку, которого когда-то давно подарил мне Марк. — Во время осмотра твоих вещей я случайно наткнулась на него и подумала, что он тебе важен, — объяснила она, почему-то посмотрев с надеждой в мои глаза. — Ты мне ничего не должна за это, я просто хотела сделать тебе приятное. Забрав у Ханджи Зоэ своего мишку, я еще сильнее почувствовала тоску. Эта девушка была первым человеком в этом мире, который просто решил порадовать меня без каких-либо скрытых мотивов. Почему я так решила? Честно, не знаю. Почувствовала, что ли, что-то? Изначально я думала, что Зоэ будет закидывать меня разными вопросами, но она почему-то сразу успокоилась и просто решила посидеть со мной в тишине. Неужели она пришла сюда только для того, чтобы поддержать меня? Или это лишь умелая игра талантливой актрисы, чтобы обмануть меня и аккуратно выведать всю информацию? Искренне не хочу, чтобы это действительно так оказалось. — Знаешь, я не считаю тебя, как Леви и Эрвин, шпионом, — неожиданно начала откровенно говорить она. — Мне кажется, ты просто случайно оказалась не в том месте, не в то время, судя по одежде, в который ты была, — грустно вздохнула она. — Узнать, действительно ли ты потеряла память или нет, конечно, важно. Но если эмоционально и физически давить на человека, с которым собираешься в будущем сотрудничать, то нужно быть готовым столкнуться с неприязнью и нежеланием помогать. — Ханджи закинула одну ногу на другую, посмотрев на потолок. — Соглашусь, что методы Леви, конечно, в особых ситуациях могут быть эффективны, но продолжать держать тебя в этой глухой темнице, не позволяя выходить на улицу, чтобы хоть как-то освежить свой разум и развеяться, я не считаю в данной ситуации необходимым. — Зоэ снова перевела взгляд на меня. — Ты не представляешь, чего мне стоит вот так вот спокойно сидеть и сдерживать себя, чтобы не начать задавать кучу уточняющих вопросов, — печально улыбнулась она. — Но я вижу, как тебе сейчас эмоционально тяжело, поэтому понимаю, что мои расспросы тебя просто добьют, — опять громкий вздох. — Надеюсь, этот мишка поможет тебе остаться в трезвом уме, сидя здесь по прихоти Леви. — Ханджи встала с «недо-кровати». — Я попытаюсь уговорить этого напыщенного индюка выпустить тебя хотя бы помыться под моим присмотром. — Девушка открыла ключами замок камеры, вышла в маленький коридор и снова заперла за собой решётчатую дверь. — До скорой встречи, Анабель. Когда Ханджи ушла, я прижала к груди любимого мишку и легла спиной на пол, начав беззвучно плакать от всей тяжести ситуации, в которой нахожусь. Понимание и сострадание этой милой девушки наоборот добили моё и так нестабильное состояние, потому что мне зачем-то подарили надежду хотя бы на маленькую прогулку до места, где смогу принять душ. Теперь я всей сердцем буду ждать этого. И, если Зоэ провалится, я думаю, что мне станет еще хуже. Надеюсь, ей все-таки удастся уговорить Леви. Аминь!