Баджи-сэнсэй, я очень хочу сдать философию

      «Ты у меня ещё попляшь, ты у меня ещё попрыгаешь», — ворчит про себя Мито, стремительно двигаясь по коридорам в сторону кафетерия. «Для вяс йа Бядзи-синсей», — голос внутри неё дразнится.       Кафетерий с похмелья воняет для неё, как помойка, но выбора нет. Хирудзуки яростно ставит поднос на раздачу и заказывает куриный суп с крепким кофе.       «У вас будет устный экзамен… Сдавала я тебе уже устный экзамен два года назад, засранец!» — наверное она злится все-таки на себя, но ни за что это не признает. Гораздо проще всегда обвинить кого-то другого, чем взять ответственность в свои руки. Но эти руки сейчас заняты подносом с антипохмельным бульоном.       Она приземляется за столик у окна рядом с Ланой и начинает нервно хлебать спасительный суп.       — Симпатичный, правда? — Лана подпирает щеку ладонью и пялится в окно, потягивая кофе с кокосовым сиропом.       По вертикали позвоночника Мито пробегает колючая холодная дрожь. Она хмурит брови и устремляется взглядом туда же, куда и подруга.       Баджи-сэнсэй прогулочным шагом, закинув пиджак на плечо, плетется в сторону парковки. Он лениво надевает его, продевает сумку через плечо, распускает густые чёрные волосы… «Давай-давай, сволочь, помню я, как ты стаскивал с себя эту резинку», — Мито сжимает ложку в руке, как гарпун.       Баджи отсалютовал девушкам в окне кафетерия, завел мотор, и мотоцикл с ревом увёз его с территории кампуса.       — Понравился? — Лана спросила с хитрой улыбкой и покрутила на пальце прядку каштановых волос.       — Нет! — отрезала Мито.

***

      Все оставшиеся пары превратились в невозможный ад из воспоминаний.       — Мальчики, можно я составлю вам компанию? — угораздило её тогда подсесть за тот столик. Блондин и брюнет неловко переглянулись.       — Баджи, ты слышал, мы с тобой ещё «мальчики», — рассмеялся блондин, хлопая приятеля по плечу.       — О-ой, Чи-ифую, в душе мне всегда семнадцать, — брюнет гордо развалился на диване и глянул на девушку, — Присаживайтесь, Мисс…?       — Мисс Хирудзуки, — она кокетливо улыбнулась и сделала наглый глоточек виски из его стакана.       — Как? Я не расслышал, прости.       — Хи-ру-дзу-ки, — отчеканила девушка, шумно поставив бокал на стол.       — Мисс Хи-ру-дзу-ки, — брюнет передразнил её и улыбнулся. По острым клыкам пробежал хитрый блик, — Заказать Вам что-нибудь выпить?       — Я буду то же самое, — она стрельнула глазками на стакан виски, — Кстати, можно на «ты».       — Кстати, я Кейске, а это мой друг Чифую.       — Кстати, мне пора домой, — подхватил Чифую, понимая, куда ведёт всё это кокетство.       Блондин допил свое светлое фильтрованное пастеризованное и накинул на плечи пальто.       — Спишемся завтра, — Баджи сверкнул улыбкой, — Поедим лапши?       — Напиши, как освободишься, — шепнул Чифую, подмигнул в сторону девушки и направился к выходу.       Официантка принесла два стакана виски и бутылочку колы в стекле.       — Любишь философию? — Кейске поднял бокал.       — Я занимаюсь мировой литературой, — Мито с довольной улыбкой сделала хороший глоток.       — Одно без другого все равно не может, — Баджи повертел стаканчик в руке и облокотился на стол.       Бесконечные разговоры о диалогах Платона, споры о «Поэтике» Аристотеля, верна ли теория Гераклита о том, что не войти в одну реку дважды… И вот они уже едут в такси. Его рука приобнимает тонкую талию на заднем сиденье. Он что-то шепчет ей на ухо о своей домашней коллекции античной литературы и читает наизусть оды Горация. Мито говорит, что Гораций нравился Бродскому и читает стихи в ответ.       Пальцы сплетаются уже на кровати у Баджи, сплетаются строчки поэтов современности и античности. Он стаскивает резинку с волос, и Мито пропускает чёрные пряди сквозь пальцы, глядя на них в приглушенном свете, как зачарованная.       — А давай представим, что я плохая студентка на пересдаче, — она шепчет ему прямо в губы, затягивает в поцелуй и расстегивает пуговичку брюк.       — Собралась сдавать устный экзамен? — Кейске, как хитрый кот, улыбается сквозь поцелуй. Мито кивает и опускается на колени.       — Хирудзуки! Мисс Хирудзуки! Вы ответите наконец на мой вопрос? — недовольный голос лектора возвращает её обратно в аудиторию.       — А? П-простите… Какой вопрос? — она бегает глазами по мелу на доске, судорожно ища хотя бы тему семинара.       — Вы сегодня сама не своя. Минус балл за невнимательность.       Мито сжимает веки и тетрадный листок в руке. «Чёртов Кейске!»

***

      По пути домой она покупает бутылку вина.       Проходит в квартиру, брезгливо поднимает кофту, валяющуюся в коридоре. Срочно наливает бокал, отпивает добротный глоток, забывая, что вино — не дешёвая водка, и его нужно пить медленно.       «Цеди вино, Лекиний!» — предательский баритон Баджи из прошлого эхом бьётся в черепной коробке, как птица, нараспев повторяя строчки стихов Горация.       «Сволочь!» — Мито крепко сжимает бокал, от чего тот трескается в ладони, разлетаясь осколками, как терпение Хирудзуки. Она промывает ранки на руке, смотрит на свет, нет ли осколков и хватает бутылку, глуша вино через горлышко.       Пройдя в комнату, лениво разбирает бардак, складывает по местам вещи и брезгливо несёт двумя пальцами использованный презерватив в унитаз. Туда же её и тошнит.       «Ты у меня ещё попляшешь, Кейске! Ты у меня ещё попрыгаешь, Баджи-сэнсэй!» — она достаёт из шкафчика клетчатое платье с декольте и чулки с кружевными подвязками.       Понедельник, среда, а раз в две недели ещё и пятница — дни, по которым будет проходить её личная война и лекции Баджи. И Хирудзуки будет во всеоружии.