Его босс, Его Росинант

      Примерно так Ло и обнаружил, что босс, похоже, по уши в него втрескался. Все непонятные, необъяснимые, выдуманные коллегами «странные взгляды Росинанта» вдруг стали совершенно реальны, и Ло уже не мог их не замечать.       Поначалу он собирался делать вид, будто ничего не произошло, и именно об этом они вроде как договорились с Росинантом. Просто секс — если это и правда было просто сексом — с кем не бывает? Однако стоило боссу утром ворваться в кабинет, опоздав на целый час, но зато в свежей одежде и каком-то подобии приличной наружности, как Ло понял: его самого едва ли хватит на неделю, чтобы делать тот самый вид «будто ничего не произошло».       В тот день Росинант засобирался домой уже за несколько минут до конца рабочего дня. Он выключил компьютер, выскочил из-за стола, уже оделся и бросил на прощание:       — Пока, Ло, до завтра.       Однако в последний момент перед самой дверью замер, обернулся к Ло, и в его взгляде отчётливо читалось с трудом скрываемое желание сказать что-то ещё.       — Вы что-то хотели? — очень вежливо осведомился Ло.       В тот же миг в его голове завертелись десятки самых разных сценариев развития событий. О, Росинант хотел, и не нужно было уметь читать мысли, чтобы об этом догадаться. Самое что ни на есть «странное» выражение лица было у его босса, который судорожно размышлял: стоило ли говорить о чём-то или промолчать?       — Нет, ничего, — самым бессовестным образом солгал Росинант. — Показалось, что забыл о чём-то попросить.       — Тогда до завтра.       Стоило двери захлопнуться за спиной босса, Ло подумал: «Как вы можете занимать такую высокую должность и при этом настолько не уметь лгать?» Однако при этом его намного больше волновал тот факт, что он сам, похоже, разучился лгать самому себе! Он определённо ждал чего-то от Росинанта. Следующего шага? Откровенного разговора? Увольнения?Кто знал, что творилось в чужой голове. И это самое ожидание не на шутку волновало Ло, более того, оно ему в корне не нравилось.       Как глупо было надеяться, что всё обойдётся. Как опрометчиво было думать, что они смогут отряхнуться, словно ничего не случилось, и пойти дальше, сохраняя всю ту же дистанцию. Росинант, прежде приходившийся идеальной иллюстрацией к слову «дистанция» со всеми подчинёнными, позволил взглянуть на себя так близко, что Ло и помыслить боялся. Это и правда было тем самым особым отношением, или всё же Росинант попросту проклял его, обрекая каждый раз вспоминать их единственный раз? Ло даже подумалось, что это действенный способ уволить надоедливого сотрудника: тот вскоре сойдëт с ума и больше не сможет ходить на работу, потому что именно так Ло себя и ощущал!       Прошла неделя.       Неделя была полна долгих молчаливых взглядов, слишком явного избегания прикосновений друг к другу (когда босс наклонялся, чтобы показать что-то в мониторе Ло, тот подпрыгивал, точно его плеча случайно коснулся мертвец) и неловких разговоров, решимость в которых испарялась прежде, чем успевала закончиться первая фраза.       Зато какими смелыми и решительными они были в кровати Ло!       Тот никак не мог определить, что было более невероятно: то, что Росинант разделял его чувство бесконечной неловкости и нерешительности, или то, что он сам разделял очень явное желание Росинанта сделать шаг навстречу… на который всё не хватало смелости.       За прошедшую неделю Ло понял, что стал излишне дëрганным, и даже пролетевшие в мгновение ока выходные не помогли расслабиться. Он вздрагивал от каждой фразы босса, каждого звука своего имени, а немые переглядывания с Росинантом — ни разу не романтичные, а больше похожие на встречу двух испуганных чихуахуа — попросту действовали на нервы! В самом деле, сколько они собирались это продолжать?       О, ему было что сказать боссу. Прошедшая неделя ни на грамм не внесла ясности, зато сделала только хуже с, казалось, помутнившимся сознанием Ло: теперь тот время от времени определённо чувствовал, что хочет Росинанта снова. Он всё возвращался к той ночи, полуголому боссу в своей квартире, его красивым рукам и тому, как эти руки сжимали его бока и блуждали в волосах. И если бы дело было лишь в жажде физической близости — чёрт бы с ней, Ло кое-как бы справлялся уже дома и при помощи одной лишь руки. Но нет, вместе с очень отчётливыми образами в голове всплывали ещё и обрывки вечерней беседы, пусть даже Ло не запоминал её с точностью до каждого слова; растекающееся по всему скелету тепло в тот вечер и после, стоило только вспомнить, безжалостно размазывало Ло по ближайшей поверхности. Оказалось, Росинант мог быть не только хорошим любовником, но ещё и отличным собеседником… когда не строил из себя большого босса и показательно не избегал всех вокруг.       Может, Ло просто нужно было ещё раз толкнуть его в лужу?       Среда подходила к концу, а с ней и терпение Ло. Он бросал нервные взгляды то на дверь, то на уткнувшегося в телефон скучающего босса, то на вкладку с рабочей почтой. Стоило заветным минутам подойти к концу, оба как по команде вскочили из-за столов.       Ло призвал на помощь весь актёрский талант, чтобы произнести:       — Диаманте прислал письмо, можете посмотреть?       Никакого письма, конечно же, не было. Однако в почте Росинанта непрочитанных писем было больше, чем в каком-нибудь заброшенном почтовом отделении, и тот наклонился над столом, даже не спрашивая, неужели оно не может подождать до завтра. Ло твёрдой походкой направился к столу босса, будто бы случайно нырнул под его руку и изо всех сил принялся делать вид, что помогает найти нужное письмо.       Не смотреть на дверь, не думать о двери, не представлять, как она вот-вот откроется.       Пробормотав «да где же оно? нет, не это», Ло невзначай качнул бёдрами и упёрся задницей в бедро Росинанта. Его ведь не уволят за это? Не-е-ет, точно не уволят. За всё, что он планировал сделать дальше — уволят, ещё как, и глазом не моргнут, но просто за попытку помочь боссу найти в его почтовой кроличьей норе несуществующее письмо ещё никого не увольняли.       — Я завтра посмотрю, ничего не случится, — в конце концов, вздохнул Росинант.       Он хотел было отстраниться от внезапной близости Ло, однако тот опередил его, выпрямился в спине и, прижавшись ею к чужой груди, не слишком разочарованно ответил:       — Что же, тогда завтра.       Ло сделал крошечный шаг в сторону, и его зад оказался прямиком у промежности Росинанта. Горячий взволнованный вздох обжëг макушку. Он снова качнул бëдрами, не слишком умело (не то чтобы он занимался подобным каждый день после работы!), и почувствовал, как сдавленный вздох босса едва не превратился в кашель. Меж тем у Ло всё тело дрожало где-то глубоко внутри в нетерпении, он определëнно вошëл во вкус. Сколько ещё неочевидных, слегка неловких действий потребует от него Росинант, прежде чем хоть немного включит голову? В конце концов, коллеги (трезвые) не прижимались друг к другу просто так посреди офиса или чьего-либо кабинета.       Неужели так сложно было выдавить из себя хоть какую-то реакцию?       Как иронично, что стоило подумать о практически полной безучастности босса, и тот в следующую секунду вцепился в плечо Ло, словно подсказывал, что теперь сбежать не получится. Они очень боялись ошибиться в прогулке по этому тонкому льду. Росинант склонился над чужим ухом и негромко прошептал, опаляя кожу горячим дыханием:       — Нет, Ло, я совсем не понимаю намëков.       Как же бессовестно он лгал! Если бы и в самом деле ничего не понимал, то уже наверняка находился в пути домой, а не позволял Ло невозмутимо тереться об себя.       — Вы такой невыносимый, — сквозь зубы процедил Ло.       Всё это время он стоял к Росинанту спиной и вот принял решение, что пришла пора развернуться и взглянуть в чужие бесстыжие глаза. Хотя почему? Бесстыжие глаза сейчас наверняка были у него! Ведь Росинант не давал ему совершенно никакого повода — именно так тот будет утверждать в суде! — а вся инициатива целиком и полностью исходила от Ло. И если босс решится уволить его за домогательства, то пусть перед этим хотя бы ещё раз коснëтся.       Развернувшись, Ло встретился с лëгкой улыбкой, такой хитрой, что даже искрящиеся глаза не могли вместить еë самодовольство целиком. Росинант был так доволен инициативой Ло или своей чрезвычайно выгодной позицией в сложившейся ситуации? Насколько же непростой задачей оказалось соблазнение босса, даже когда тот, казалось, совсем не против был соблазниться.       Ло потянулся на носочках и, обхватив за шею и склонив к себе, почти коснулся губ Росинанта. Замерев в каком-то крошечном сантиметре, он подумал, обращаясь к боссу: «Даже не думай сейчас съезжать». Однако тот и не думал. Намëков он, может, и не понимал — вот только какие тут намëки!       Волнующий момент не продлился долго. Взбудораженного Ло, точно тигра перед самым прыжком, довольно несдержанно сгребли в охапку и утянули в долгий поцелуй. Скользкий язык Росинанта толкнулся в его рот каким-то возмутительно-привычным образом, а следом и рука легла на щëку Ло. Вот только Ло этого было отчаянно мало. Если бы он решался только на поцелуи, то всё, быть может, случилось бы ещё на следующий день; а значит, одними поцелуями он не собирался ограничиваться.       Его рука втиснулась между их телами и накрыла промежность Росинанта; поначалу ещё мягкий, большой член твердел в его руках от каждого настойчивого поглаживания. И настолько он оказался увлечëн этим занятием, что и не заметил, как босс вжал его в край своего стола и протолкнул бедро между его ног. Поцелуи замедлились, из жадных и долгожданных стали просто мокрыми, приятными и очень шумными. Ло давил в себе откровенные стоны изо всех сил… но сил оказалось недостаточно. Тем трудней это было делать, когда бедро босса заскользило вверх и вниз по его промежности, и вот уже Ло сам ощущал, как в штанах становилось тесно. Пуговицы на рубашке душили — Росинант сам потянулся, чтобы расстегнуть их, а в итоге по неосторожности одну оторвал напрочь.       Отчего-то даже в такой ситуации обнажаться прямо на работе казалось несколько неправильным. Так что руки Ло дрожали, стоило подумать о том, чтобы расстегнуть ширинку на штанах босса; а тот, в свою очередь, продолжал весьма однозначные движения бедром. В какой-то момент Ло поймал себя на том, что и сам тëрся об него самым что ни на есть откровенным и похабным образом. Но даже этих скованных, зажатых движений хватало, чтобы чувствовать разливающееся по всему телу удовольствие; а от того, как Росинант тяжело дышал в его губы, удовлетворение ощущалось ещё и морально.       — Нам хватит этого? …Сегодня, — спросил Росинант.       А в ответ Ло ощутил невероятных размеров желание просто-напросто укусить своего босса. Да что, чëрт возьми, вообще значил этот вопрос?! Он мог означать буквально что угодно в целом мире, тем более — со столь значительным уточнением «сегодня». Не сдержавшись, Ло с какой-то перевозбуждëнной злостью в голосе отозвался:       — Хоть убейте, но мне не хватит, — и ни разу не смягчившись, добавил: — Выбора всё равно нет.       — Я немного о другом, — Росинант улыбался так бесстыдно, даже когда щëки его пылали смущением. — Ло, я скоро…              Из Ло едва не вырвалось: «Что, всего лишь от руки?!» — однако в последний момент спохватился, что и сам был на грани от куда более мягких, но в то же время настойчивых и даже властных прикосновений к себе. На самом деле, он имел в виду, что хотел большего, куда большего, хотел даже вновь оказаться с Росинантом в одной постели; вот только до постели было добираться бесконечно далеко, тем более в его предобморочном состоянии.       Штаны всё равно пришлось расстегнуть, но спустить их хотя бы до колен, опять же, не хватило смелости. Они так и прижимались друг к другу: губами, бëдрами и членами — задыхающиеся, потные, нетерпеливые, в тесных рубашках, липнущих к спине, и тесных же трусах. Испачкали ладони друг друга, но, к счастью, ничего больше. В столе у Росинанта нашлась пачка влажных салфеток.       Ло поспешно застегнул штаны, словно ничего и не было. У него и мысли не возникло: факт того, что «что-то было», с головой выдавали его поза на краю чужого стола, липнущие ко лбу волосы, в отчаянии раскрасневшееся лицо, куча слипшихся салфеток в мусорном ведре… и точно такой же Росинант, что тяжело дышал и едва стоял на ногах.       В тишине, нарушаемой лишь шумными вздохами, зазвонил рабочий стационарный телефон. Ло машинально повернул голову: на маленьком экране красовалось имя «Донкихот Дофламинго».       Словно извиняясь и словно их могли услышать до ответа, Росинант шепнул:       — Если не отвечу, будет хуже.       Он нажал на кнопку громкой связи, не в силах обхватить телефонную трубку рукой.       — Удивлëн, что ты ещё не ушëл, — произнëс Дофламинго тоном «тебе положено и вовсе ночевать на работе».       — Ага, — совершенно невыразительно отозвался Росинант.       Ло подумалось: то ли оттого, что это было самой обычной манерой общения его босса с коллегами (и тем более с братом), то ли оттого, что любой чуть более сложный набор звуков не мог сейчас прозвучать ровно.       — Зайди ко мне.       — Надолго?       Однако Дофламинго уже повесил трубку.       Не успел Ло ни о чëм подумать, как Росинант ткнулся в его губы сухим деловитым поцелуем, прознëс:       — Не жди меня, — и на путающихся ногах выбежал из кабинета.       — Загляните в туалет по пути! — бросил ему на прощание Ло, с запозданием понимая, что так громко кричать, быть может, не стоило.       Он остался один в пустом кабинете и почти полностью пустом офисе. Бросил взгляд на часы: рабочий день закончился полчаса назад, и к ним уже точно никто не заглянет. Теперь у него было полно времени, чтобы привести себя в порядок, а главное — прийти в порядок морально. Последнее, может, было даже чуть более важным.       Пока он поправлял штаны, застëгивал рубашку и искал на полу улетевшую пуговицу, в голове на повторе крутились все фразы, которые успел ему сказать Росинант. Он мог придраться к каждой! Что босс имел в виду, когда сказал «не жди меня»? Он правда имел достаточно наглости, чтобы рассчитывать, что Ло будет ждать его возвращения, как верный пëс, на том простом основании, что пять минут назад они кончили друг другу в ладони? Даже если бы Ло хотел поговорить, друг от друга они всё равно не денутся, запертые в одном кабинете по воли капитализма. И слава вращающейся вокруг Солнца планете, завтрашний день неизменно наступит, и они встретятся вновь. Так что сейчас Ло со спокойной душой оденется и пойдëт домой, а по пути будет то и дело касаться своих губ, проверяя отпечатавшиеся на них прикосновения.       Не менее прочно в его памяти засела чертовски странная манера Росинанта формулировать свои мысли. Когда тот спросил, хватит ли им этой близости «…сегодня», уж не имел ли он в виду, что на этом они не остановятся? Пусть только попробуют остановиться! Ло даже представить не мог, что могло случиться, чтобы после сегодняшнего они, не сговариваясь, решили: «Что же, на этом хватит», — и вернулись к самым настоящим рабочим отношениям. Ло готов был их поздравить: рабочие отношения между ними уничтожены раз и навсегда массированным ядерным ударом, не иначе.       Мысли и рассуждения не отпускали Ло до самой ночи. Если ещё неделю назад в этой же квартире его тянуло к Росинанту едва ощутимо и непонятно, неуловимо; то теперь Росинант притягивал его как самый настоящий магнит. Конечно, Ло мог бы запаниковать. Он мог бы в равной степени обеспокоиться перспективами надвигающегося увольнения, а может и переезда. У него хватало вариантов, о чëм тревожиться: слухи между коллегами, заметно осложнившийся рабочий процесс, грозившее сексуальное перенапряжение, да и в конце концов, как он будет объяснять всё случившееся матери, когда они встретятся?! Вот только Ло… и не думал тревожиться. О, он прекрасно понимал и ощущал почти физически: гормоны и будто бы подобие внезапной влюблëнности, словно снежная лавина, накрывали его с головой. В этот самый момент. Запретный плод сладок, даже если уже и не такой запретный. Ведь ничто, кроме его отсутствующей в некоторых случаях совести, не мешало им с Росинантом. Он был свободен как ветер, да и кольца на пальце Росинанта не наблюдалось.       Разве что… ему не стоило гнать лошадей, предстояло запастись терпением. Чего он хотел добиться от Росинанта? Да, в общем-то, непонятно. Он был склонен полагать, что у них ничего серьёзного не могло получиться априори. Но ему уже определëнно нравился их секс, даже такой нервный, торопливый и скудный, как сегодня, и нравилось ощущать прикосновения Росинанта на своëм теле. Разве этого недостаточно, чтобы спешить на работу и ждать встречи со своим боссом? Ло не был дураком и понимал, что его работа не сможет целиком состоять лишь из одного Росинанта и близости с ним; будут дни, когда всё, что он получит — это молчаливые взгляды и рабочие поручения; вот только забыть чувство, когда Росинант вжимал его в свой стол и стонал прямо в губы, наваливаясь всем телом, Ло уже не сможет.