Его босс, Его Росинант

      Ладно, хорошо, допустим, он и правда был влюблëн в Ло.       Не той робкой влюблëнностью, когда подкладывают открытки и время от времени угощают едой. Он был влюблëн в Ло весьма определëнным образом, где если тебе выпадает шанс переспать с объектом воздыханий, то нужно не сомневаться, а тащить его в постель.       Росинант прекрасно знал, о чëм за его спиной шептались подчинëнные. Да, он был странным, да, смешным в своей неуклюжести и раздражающим в напускной холодности, и да, он бросал на Ло самые неоднозначные взгляды, которые замечали абсолютно все, кроме самого Ло. Но как он мог на него злиться?       Ло был совершенно особенным. Умным, образованным, в меру колючим и саркастичным, да и чего греха таить — красивым и сексуальным. А ещё Ло был…его. Помощником. Но даже здесь Ло превосходил ожидания, и с его мозгами впору было строить собственную карьеру, а не бегать хвостиком за Росинантом и ловить его с очередной неприступной лестницы. Время от времени Росинант возвращался к мысли о том, чтобы предложить Ло должность ведущего специалиста (а там и рукой подать до руководителя отдела) где-нибудь в проектном отделе или даже в коммерции. Вот только сердце предательски и очень наивно щемило каждый раз, когда он понимал, что тогда Ло покинет их уютный кабинет и растворится в остальном офисе; а самое главное, оставит его, Росинанта, в тоскливом одиночестве. И ни один другой помощник из бесчисленного множества помощников никогда уже не сравнится с его единственным Ло.       Вчера Ло тëрся задом об его промежность, а потом они целовались и кончили только лишь от прикосновений друг к другу в одежде. Ну, и дела!       Росинант курил сигарету, спрятавшись за углом офисного центра, и листал поток малосвязных утренних сообщений в телефоне. Ему предстояло подняться в свой кабинет, взглянуть Ло прямо в глаза и прожить такой же рабочий день, каких было в памяти великое множество. Но отчего-то всё никак не мог заставить себя сделать это. Ло был достаточно терпеливым человеком, чтобы не торопить его с объяснениями, однако и его терпение не могло длиться вечно. Казалось, что Росинанту стоило признаться: «Слушай, на самом деле я влюблëн в тебя, как насчëт тайного служебного романа?» — однако какое-никакое воспитание не позволяло вот так заявлять о своих намерениях в лоб, да ещё и в ужасных формулировках.       Да и вообще, может, Ло всë это было не надо? Не считая вчера (и с большой натяжкой — того вечера в его квартире), Ло никогда прежде не проявлял особого интереса к боссу; с его стороны не посмел зародиться даже скромный намëк. Так может, Ло отличался большим здравомыслием, чем его босс?       Память услужливо подкинула вчерашние движущиеся картинки. Ло, втиснувшийся под его руку, прижимающийся задом, скользящий спиной. Его стоны от прикосновений и поцелуев. Его слова о том, как было отчаянно мало их близости.       Ага, как же. Здравомыслием в их случае и не пахло.       Он с силой потушил окурок и направился прямиком в свой кабинет. Машина Ло уже стояла на парковке, а значит, тот был на рабочем месте, и серьëзный (а может, не слишком) разговор был неизбежен. В конце концов, Росинант был руководителем, старше, опытнее, мудрее — ему и полагалось объясняться. Вот только единственным верным объяснением была явка с повинной в своей весьма однозначной влюблëнности; а следом предстояло отдаться на суд потерпевшей стороне. И сколько бы влюблëнностей в жизни Росинанта ни было, каждая ощущалась почти как первая, с той незначительной разницей, что теперь его бы вряд ли за неë засмеяли одноклассники.       Решимость переполняла его в тот момент, когда он поднимался на лифте, даже когда проходил мимо полусонных подчинëнных, ничего не отвечая на летевшее в спину «доброе утро». Бесстрашный Росинант шагнул в двери своего кабинета и хотел было сделать, в конце концов, второй шаг, как запнулся о взявшийся из ниоткуда порожек.       В этот самый момент Ло что-то искал в кармане висевшего на вешалке пальто, но сориентировался без малого молниеносно (а может, ожидал именно такого появления руководства?) и подхватил огромного Росинанта под руки, не позволяя ему полететь на пол.       Инерция решительности Росинанта приближалась к первой космической скорости. В этот раз они полетели на пол вместе. Дверь в кабинет медленно захлопнулась сама по себе, скрывая, в общем-то, привычную картину от посторонних глаз. Несмотря на горящие огнëм локти и колени, Росинант улыбнулся:       — Доброе утро, Ло!       Распластавшийся под ним Ло морщился и тихо шипел от боли. Честное слово, Росинант ни в коем случае не хотел его ронять, вот только всю жизнь выходило ровно наоборот.       Понемногу пришедший в себя Росинант поднялся на ноги, протянул руку и потянул Ло на себя, помогая встать. Как-то так вышло, что Ло вновь оказался неприлично близко; впрочем, в свете последних событий и эта близость уже не удивляла.       Ло тяжело дышал возмущением, смешно почти пыхтел, как паровоз. И всё же ответил:       — Доброе утро… босс.       Странно, ему казалось, что Ло тут же отстранится и с недовольным лицом удалится за свой стол. Но Ло стоял на том же месте, дышал Росинанту куда-то в ключицы и не спешил поднимать голову.       Пришлось заставить себя не делать резких движений. О, ему очень хотелось прижать Ло к себе, стиснуть в крепких объятиях, чмокнуть хотя бы в щëку, чтобы хоть как-то скрасить не слишком радостное начало очередного рабочего дня. Вот только перед близостью Ло пролегала та самая черта, за которой привычная вседозволенность Росинанта теряла всякую силу. И с этим следовало считаться.       Неожиданно Ло схватил его за запястье — похоже, не вдаваясь в такие уж глубокие размышления о личных границах — и потянул к рабочему столу. На какое-то мгновение Росинант почувствовал, что ходить было немного больно, но так и не успел разобраться, буквально силой усаженный в своё кресло. Ло молча опустился на колени перед ним, и в голове в тот же миг взорвался фейерверк из тысяч неприличных картинок. Но ни одной из них, похоже, не суждено было сбыться, поскольку чужой интерес — как и все разы прежде — был исключительно врачебным. Хотя, если честно, ему было всё равно, что именно Ло собирался делать с ним в этой позе.       Вероломно сняв с Росинанта туфли и спустив носки, он принялся вертеть его ступни так и эдак. Не хотелось признаваться, однако, похоже, он и правда подвернул ногу, пока падал. Но и для этих мыслей почти не находилось места: все они целиком и полностью были заняты Ло, что трогал его ноги пусть не самым эротическим способом из возможных, но хоть каким-нибудь. Стоило подумать об этом, как рука Ло скользнула вверх, забралась под штанину, а Росинант сцепил зубы, чтобы не зашипеть от боли. Вот только Ло был подобен охотнику, выжидавшему жертву.       — Больно? — тут же стрельнул он взглядом в полуприкрытые глаза босса.       — Немного, — признался Росинант.       И вместо хоть какого-то подобия сочувствия услышал:       — Неудивительно.       Росинант знал, что как руководитель и коллега он не подарок. Но и его Ло то бывал удивительно, неприятно холоден, то вдруг тянулся к нему навстречу, отчего душа Росинанта трепетала и взволнованно колотилась от радости. Сейчас был первый случай. Ло ещё немного повертел его ступню в руках, натянул носок на место и отпустил. Вердикт его был прост:       — Ничего серьёзного. Посидите полчаса, и всё пройдёт.       Он поднялся на ноги, отряхнул колени, однако даже не думал отступать. Окинув Росинанта каким-то уж слишком придирчивым взглядом, он тем не менее вежливо попросил:       — Руку, пожалуйста.       Слегка растерянный Росинант протянул сразу обе. Чем заслужил хоть и немного насмешливую, но всё же тёплую улыбку. Впрочем, он бы нисколько не удивился, даже если бы Ло сейчас достал шприц и взял у него кровь на анализ; своему помощнику, а ещё и по совместительству почти что домашнему доктору, в врачебных вопросах Росинант доверял полностью.       После злополучного падения в лужу на прошлой неделе на руке остались лишь заметные царапины. Повязку он больше не носил, и Ло, по всей видимости, остался доволен увиденным. Чужие пальцы мягко огладили большую ладонь Росинанта, едва ли специально, а после отпустили.       — Кстати, ты сам не ушибся? — вдруг опомнился Росинант, подозревая, что именно на Ло пришлась вся сила удара об пол.       — А что, хотите отпустить меня на больничный?       Росинант ничего не ответил, но и не отвëл взгляд. Они часто «играли» в эту очень неприятную игру с братом: когда на человека не было сил смотреть, но всё же приходилось себя заставлять. Или, может, не все братья находились в настолько ужасных отношениях? В любом случае, он давно научился смотреть сквозь своего собеседника, даже если на этот раз причина была иной и куда более приятной: от близости и осознанного взгляда на Ло он начинал плавиться куда быстрее, чем мог вообразить.       Лишь спустя какое-то время они заметили, что по-прежнему держались за руки.       Росинант старался сохранять невозмутимый вид:       — Пообедаешь сегодня со мной? — он как бы невзначай вернул руки на колени.       Переминаясь с ноги на ногу и не скрывая усталости, Ло вздохнул:       — Хотите поговорить? — голос звучал не слишком воодушевлëнно.       — Думаю, стоит. И не хочу, чтобы нас отвлекали, — улыбка всё же проступила на его губах.       — Как скажете.       Ло взмахнул рукой и со своим смиренным видом «вы босс, вы и приказывайте» вернулся за стол.       Как-то Росинанту этот настрой не слишком нравился. Понятное дело, из двоих влюблён был только он — пускай, ничего в этом страшного не было. Но и намëка на заинтересованность не мелькнуло в глазах Ло. Хотя бы крошечной капли воодушевления! Словно он выслушал очередную рабочую задачу и тут же беспрекословно отправился её выполнять.       «Ло, завтра на десять утра поставил тебе в календарь секс на моëм столе, не планируй никаких встреч», — примерно так оно и выглядело.       Расстраивало ли это? Слегка. Что он собирался сказать Ло за обедом? Росинант не имел ни малейшего понятия. Время тянулось издевательски-медленно, и даже в привычном вихре рабочих вопросов он не мог сосредоточиться ни на чëм, кроме скрывающегося за монитором напротив Ло. Если дела так пойдут и дальше, он точно сойдëт с ума. А если при этом не прекратит вспоминать обрывками их секс, то случится это намного быстрее, чем он успеет опомниться.       Наконец, Ло сидел в его машине с отсутствующим видом. Будто Росинант мог увезти его, куда душе угодно — да хоть к себе домой! — а тот даже не вздумал бы спорить. Но всё это, конечно, было не больше, чем глупые фантазии.       Росинант редко обедал и почти не приносил еду из дома. В последние годы жизнь его сложилась как-то так, что он всё реже выбирал прикасаться к острым, колющим, режущим, тупым и при этом тяжëлым предметам, коих на любой кухне всегда находилось в избытке.       Времени было немного, разговор не клеился. В самом деле, словно им не о чем было поговорить. Они сделали заказ, официантка удалилась, а Ло откинулся на спинку мягкого дивана, скрестил руки на груди и принялся сверлить Росинанта нетерпеливым тяжëлым взглядом.       — Как думаешь, Ло, у нас может что-нибудь получиться?       Брови Ло в удивлении поползли вверх, но уже через несколько секунд остатки недоверия исчезли, и вид его сделался совершенно иным: скорее растерянным, чем недовольным. Он рассуждал вслух:       — Вы, признаться, и правда симпатичный, а мне было уж очень одиноко в последнее время. Но вы говорите… что, неужели о настоящих отношениях?       — Допустим, что да, — кивнул Росинант с лëгкой улыбкой.       — Для отношений ведь должны быть какие-то чувства. Вы не похожи на человека, который будет выбирать себе пару только для статуса. Погодите… я… вам… да? — к концу голос Ло звучал совсем испуганно.       — Нравишься, — снова кивнул Росинант. — Даже если я тебе пока не нравлюсь…       — Наверное, не стоит, — тут же холодно отрезал Ло. — Я почему-то подумал, что вы решите прекратить всё после вчерашнего, может, отчитаете меня. А теперь вы оставили мне всего два выбора: или к вам в постель, или в отдел кадров, — он нахмурился и вздохнул: — В конце концов, все мои отношения заканчивались ужасно, и я не хочу слушать проклятия в спину ещё и от вас.       Его шансы на успех и без того были близки к нулю, но Ло растоптал их окончательно. Росинант сидел ни жив ни мëртв, выслушивая бесконечный перечень причин для отказа. И как бы тот ни оправдывался, итог оставался один: он просто не нравился Ло. Тот даже не думал давать ему шанс.       Да, возможно, сразу в лоб говорить о настоящих отношениях было тактически неправильно; а какие ещё варианты оставались у Росинанта? Похоже, в поисках тех самых вариантов он всё же спросил:       — Тогда чего хотел бы ты?       — Хотел бы? — только и переспросил Ло. Он с недоверием покосился заодно и на поданный обед.       — Мы ведь не на допросе, я не пытаюсь тебя в чëм-то уличить. На минуту забудь, что я твой босс, и пойми, что сейчас мы заодно.       — Всего на минуту, а потом придëтся снова вспомнить?       Росинант на это ничего не ответил, лишь пожал плечами, как бы сообщая: с этим поделать я ничего не могу.       — Ты говоришь, что я не оставляю тебе выбора, но ведь я здесь ни при чëм. В сущности, что нам остаётся? Или прекратить всё сейчас и очень стараться работать как раньше, или не работать вместе вовсе, или признаться, что нам обоим понравилось. Но учти, Ло, захочешь уволиться — я тебя не отпущу.       Это был самый ужасный блеф в его жизни. Вздумай Ло уйти, он бы никак не смог удержать его, разве что вцепившись в штанину у лифта или заблокировав двери в кабинете. Но может, услышав об этом, Ло хоть немного начнëт воспринимать его намерения всерьëз? Даже если с самими намерениями лишь предстояло разобраться.       — Или всё может продолжаться, но без клятв в вечной любви, — вдруг добавил Ло. — Что? Вы сами спросили, чего я хочу. Согласитесь, мы вполне сможем и дальше работать вполне спокойно, если в голове не будут крутиться мысли о том, когда же в следующий раз мы случайно переспим.       — Но при этом ничто не будет мешать спать с кем-то на стороне?       — Нас связывает только трудовой договор, — напомнил Ло неожиданно насмешливым тоном. — Вы сами говорили: кровью договор подписываем только на второй год работы.       Какое-то время они молчали, делая вид, что слишком увлечены едой. Росинант даже не мог понять, насколько плохи его дела, и плохи ли вообще? С одной стороны, парень, в которого он был влюблëн, решительно отвергал его чувства, но, с другой, совершенно не игнорировал повисшее между ними в последнюю неделю сексуальное напряжение.       — Если я правда вам нравлюсь, то дело дрянь, — сообщил Ло. — Мне нечем ответить вам, кроме, разве что, того, что вчера я ужасно вас хотел.       Росинант закашлялся, едва не выплëвывая обратно суп. Не моргнув и глазом, Ло продолжил:              — Но мои чувства не такие светлые и бескорыстные, как должны быть.       — Всё-таки намекаешь на прибавку в зарплате?       — Вот только за деньги я ещё не трахался, — почти обиженно изрëк Ло и протянул ему чистую салфетку. — Пусть прозвучит ужасно, мне и правда одиноко в последнее время. С вами тепло, но вряд ли вы захотите, чтобы я был рядом только потому, что больше не с кем.       В этом Ло был прав, ни добавить, ни убавить.       Теперь Росинант стоял перед выбором: или засунуть все чувства к Ло куда подальше, или страдать из-за того, что тот никогда не будет настолько близко, насколько ему хотелось. Но даже при втором варианте Ло всё равно будет спать с ним потому, что… больше не с кем. Кажется, все размышления уж слишком красноречиво отражались на его лице.       Ло слабо коснулся его руки, пытаясь приободрить:       — В самом деле, соберитесь! Если и стоит переживать, то только о том, как дальше работать вместе, и как бы наши дорогие коллеги не прознали.       — Боишься?       — А вы? Хотя куда там, вы точно не уволитесь под давлением.       Росинант пока не знал, стоило ли ему бояться. Ло не был похож на шантажиста и не спешил намекать, что им следовало остановиться. С другой стороны, в компании не было запретов на романтические истории, а некоторые их последствия уже вот-вот должны были пойти в школу. И всё же руководитель из него был ужасный. Ему доверили всего одного сотрудника чуть больше, чем всех остальных, а он затащил его в постель. Хотя, справедливости ради, в тот вечер Ло сам пригласил его в кровать. И домой. И к себе между… кхм.       Остаток обеда прошëл в молчании. Говорить о работе казалось неуместным (неужели их в самом деле сейчас могла волновать работа?), а в их несуществующих отношениях нечего было и обсуждать. Стоило ли грустить из-за отказа Ло, или, наоборот, радоваться, что тот не послал его к чëртовой матери и не приволок заявление на увольнение? В последнем ещё предстояло убедиться. Казалось, он почувствует всё происходящее по-настоящему реальным лишь тогда, когда сможет прикоснуться к Ло.       Однако Ло, сидевший по другую сторону стола, ощущался бесконечно далëким. Росинант оплатил счëт, они уже собирались уходить. Ло потянулся, чтобы сделать последний глоток кофе, и вдруг произнëс совершенно спокойно:       — Я ничего не буду вам обещать. Но я согласен, что глупо останавливаться сейчас.       О, дорогой Ло, глупо было вообще затевать всё это. В ответ Росинант лишь коротко кивнул, смиряясь со своей судьбой, а мысленно перечислил ещё десяток их глупых поступков за последнюю неделю.       В офис они вернулись точно к концу обеденного перерыва. Ни их совместный уход, ни совместное возвращение не вызвали, казалось, ни одного косого взгляда. Им и полагалось везде ходить вместе, постоянно обмениваться взглядами, знать наизусть телефонные номера друг друга. Оказываться слишком близко просто потому, что они привыкли друг к другу; касаться из-за того, что Росинант снова впечатался лбом в низкий дверной косяк; засыпать, прокручивая в голове знакомый голос и всё, что тот сказал за прошедший день. Сколько бы раз они ни обедали вместе (пускай сегодня был лишь первый), это не должно было вызвать ни одного вопроса. Даже запираться в кабинете в разгар рабочего дня не выглядело странным.       Служебный роман, что в нëм такого? Даже если бы Ло не был его подчинëнным, Росинант всё равно бы влюбился. Даже если бы они и вовсе не работали вместе. Он не собирался угрожать Ло работой или принуждать — пускай его отвергли, самолюбия Росинанта это не задевало. Что удовольствия заниматься сексом с тем, кто тебя боится? Ведь намного приятнее заниматься им с тем, кто сам тянется в объятия.       Почти два часа они успешно делали вид, что никакого разговора не было. Ло сурово стучал по клавиатуре, Росинант почти без перерыва разговаривал по телефону. Чувствуя, что задница неумолимо затекала от такого графика, Росинант всё-таки поднялся на ноги, тактически оставил телефон на столе и пошëл в туалет. Хотя бы три минуты в тишине он точно заслужил.       В туалетной кабинке и правда было тихо, а голова Росинанта оказалась на удивление пуста. Он просто устал думать что о бесконечной работе, что о Ло, лишь слушал, как хлопали двери поблизости. Закончив и с этим нехитрым делом, он на какое-то мгновение задумался, что потерял счëт времени, и представил количество пропущенных на мобильном. Наконец, открыл дверь.       Почти нос к носу он столкнулся с таким же вышедшим из двери напротив Ло. Больше в туалете никого не было. Несколько секунд — и Ло затолкал его обратно в кабинку, защëлкивая за своей спиной замок. В офисе туалетные кабинки представляли из себя полностью закрытые комнаты, чистые и без запаха, пусть и с ужасной шумоизоляцией, так что волноваться об этом не стоило. Поэтому Росинант с пробуждающимся в груди ужасом волновался о другом: что Ло задумал?!       Ло прижал его к стене и скользнул рукой к пряжке ремня на брюках. Едва Росинант попытался что-то произнести, как вновь хлопнула дверь в туалет, и второй рукой Ло зажал ему рот. Ничего не оставалось, кроме как многозначительно взглянуть Ло в глаза. Тот смотрел в ответ. Совершенно спокойные, потемневшие серые глаза очень красноречиво намекали Росинанту не дëргаться, а рука на губах — ещё и не шуметь. Ло кивнул и вопросительно изогнул брови; подумав всего секунду, Росинант кивнул в ответ. Они друг друга поняли.       Рука исчезла с его рта. Отчего-то сомнений в чужих намерениях не возникало, и будто чтобы развеять их окончательно, Ло потëрся животом о промежность Росинанта. Между ними было слишком много лишней одежды: трусы, заправленная рубашка, штаны, рубашка Ло — но Росинант и вовсе не почувствовал их, вместо этого очень явно ощущая, словно Ло тëрся голым мягким животом прямо об его член. Пришлось закусить губу, чтобы не застонать. Ло довольно ухмыльнулся и рухнул на колени.       «Погоди, Ло, я ведь грязный! И мы в таком месте! Не нужно тебе брать в рот после того, как я только в туалет сходил!» — едва не вырвалась обеспокоенная тирада у Росинанта, однако он прекрасно понимал, что сейчас Ло не собирался его слушать.       Стена за спиной была холодной и немного грязной. Росинант тщетно пытался ухватиться пальцами за ровную плитку, лишь бы устоять на ногах. Кто бы ему сказал, что он будет в ужасе и одновременно в необычайном восторге от минета в туалете — не поверил бы. Но был Ло. Многозначительно хмыкнувший в тот момент, когда расстегнул чужой ремень и обхватил рукой уже наполовину возбуждённый член.       Да, Ло, это всё было из-за тебя. Одних его прикосновений, одной лишь очень однозначной близости хватало, чтобы у Росинанта начинал вставать. Не то чтобы он настолько безумно хотел Ло в любой момент времени — вовсе нет, особенно с тех пор, как они всë-таки переспали. Но для того, чтобы возбудиться от одного лишь Ло, ему даже стараться не нужно было. Какой же всё-таки огромной была его выдержка, раз он позволил Ло первым поцеловать его в своей квартире…       Внутри Ло обнаружилось поразительное рвение. Он положил руку Росинанта себе на затылок и ни разу не посмел даже всхлипнуть, что ему было слишком глубоко. Однако и Росинант не настаивал. Он мягко направлял Ло, куда больше задавая темп, чем глубину, и наслаждался ощущением волос под пальцами и горячего рта у себя между ног. Очень хотелось сказать хоть что-то, вот только их бы тут же услышали. Поэтому оставалось лишь давиться тяжелыми вздохами и с силой кусать руку, не позволяя здравому смыслу взять верх.       Он должен был оттолкнуть Ло и напомнить, что сейчас не время и не место. Но он не мог. Да и с чего вдруг Ло решился? Слишком быстро для кого-то, кто собирался «ничего ему не обещать». Обо всём этом Росинант подумает позже — сильно позже, уже после того, как кончит Ло в его восхитительный рот, а тот и не дëрнется, чтобы отстраниться.       А когда тот проглотил и поднялся на ноги, Росинант с силой потянул его к себе, заключая в тëплые объятия. Он сполз по стене, должно быть, беспощадно пачкая белую рубашку, чтобы оказаться одного роста с Ло. Мягкие поцелуи продлились недолго; Росинанта слегка потряхивало, а Ло умудрялся тереться об него своим стояком. Едва ли в Росинанте нашлось сейчас достаточно душевных сил, чтобы сделать приятно и Ло. Но всё равно он потянулся, огладил пальцами возбуждённый член через брюки и тут же был схвачен с поличным.       — Нет… Не надо, — едва слышно выдохнул Ло в самые губы.       Росинант даже охнуть не посмел от возмущения. Кто же будет относиться к своим потребностям с тем же пренебрежением?       — Хочешь… уйти домой пораньше? — попытался угадать он намерения Ло, говоря ещё тише.       Было стыдно, однако ничего иного на первых порах в голову не пришло.       Ло отрицательно покачал головой. Поцелуи возобновились, не слишком страстные, но очень-очень тëплые. Прикрыв глаза, Росинант забыл даже о том, где они находились.       Это был просто секс, и ничего больше. Может, у Ло давно была такая сексуальная фантазия, а Росинант просто подвернулся под руку. Ему не стоило зацикливаться на этом. Может, Ло просто нравились мужчины, что почти царапали затылком потолок — любые мужчины, а не только Росинант. Не стоило так на этом зацикливаться, не стоило позволять чувствам внутри разбушеваться. Он и сам время от времени спал с кем-то только потому, что было одиноко, чем от каких-то глубоких чувств. И даже если в этот раз чувства всё-таки были, рассчитывать им было не на что.       Ло умел быть весьма однозначным. В своих обещаниях, в своих намëках, а особенно — в своих отказах. И отчего-то, ещё и в своих поцелуях, когда отвечал губам Росинанта с невероятной, неправдоподобной нежностью.       Они отстранились друг от друга. Тяжело дышащие, но уже немного пришедшие в себя, тонкая нитка слюны повисла между их губами. Росинант выпрямился и натянул брюки на место, кое-как заправляя в них рубашку. Ло выглядел не менее растерянным, чем он сам, но всё-таки не таким раскрасневшимся. Брюки топорщились у него между ног, отчего Ло пришлось отвернуться, чтобы поправить всё. И он первым вышел из кабинки, так больше ничего и не произнося вслух.       Росинант снова щëлкнул замком, чтобы остаться внутри ещё на несколько минут. Один из подчинëнных как-то странно смотрел на него, когда тот умывался у общих раковин, обильно плеская в лицо водой, а после пытался привести в порядок волосы, хотя наводил тем самым лишь больший беспорядок. Может, подумал, что у директоров слишком нервная работа.       В кабинете он обнаружил Ло, невозмутимо сидящим на своим столом. Интересно, у него ещё стоял? Виду, конечно, Ло бы и не подал. Росинант накинул на плечи пиджак, отправился к окну, впустил в кабинет холодный, почти морозный воздух и закурил, бросая изучающие взгляды на Ло. Тот делал вид — именно что делал! — будто совсем его не замечает. А Росинанту почти не хотелось расспрашивать, что только что произошло. Пускай это остаëтся на совести Ло. Пускай хоть какая-то часть их совсем-совсем-не-отношений будет непредсказуемой.       Обычно Ло жаловался, когда в кабинете начинало пахнуть сигаретами (честное слово, Росинант совсем этого не чувствовал!), но в этот раз даже не нахмурился. В том, чтобы быть боссом, и правда время от времени появлялись некоторые плюсы. Когда Росинант вспомнил об оставленном на столе телефоне, оказалось, что прошло почти сорок минут, а количество пропущенных вызовов и непрочитанных сообщений перевалило за два десятка. Нет, это никуда не годилось.       Росинант отдал свой телефон Ло и произнëс:       — Ответь на сообщения, кому сможешь, и перезвони остальным со своего. И напомни всем, чтобы по мелочам меня не дëргали.       — И вот вы снова заставляете меня поработать ртом, — с хитрой ухмылкой Ло театрально вздохнул.       Что, признаться, заставило Росинанта на несколько секунд подвиснуть. Он почти готов был вернуться в полностью рабочее русло, как Ло одной фразой выбил всю землю из-под ног. Уже собиравшийся развернуться и уйти Росинант облокотился на стол Ло:       — У тебя отлично получается. Но не показывай остальным всех своих талантов.       В тот момент, когда Росинант собирался выпрямиться, чрезвычайно довольный своей находчивостью, Ло накрыл его руку, подался вперёд и, глядя прямо в глаза, произнëс:       — Ещё.       В этот раз Росинант оказался готов к чему-то подобному:       — Ты хороший мальчик, но ещё нужно заработать.       Теперь губы Ло расплылись в довольной улыбке, и он позволил боссу выпрямиться и вернуться за свой стол. Меньше чем через две минуты Ло уже кому-то перезванивал.       А у Росинанта тем временем разве что пар не валил из ушей. Он тихо сполз по креслу, прячась за мониторами, и спрятал лицо в ладонях. Глубокий вдох и медленный выдох. Понятно, выходит, Ло из тех, кто любит поиграть, да к тому же, что немаловажно, ещё и поговорить. Допустим. Росинанта это так не смущало в целом, в виде перспективы, как смущало в этот один конкретный момент.       Остаток рабочего дня прошёл вполне спокойно. Они попрощались, и Ло как обычно отправился домой, а вот Росинанту пришлось задержаться, чтобы доделать всё то, что он не успел во второй половине дня из-за совершенно вероломной атаки Ло. Похоже, им предстояла огромная работа, чтобы хоть немного держать себя в руках и не рушить весь рабочий процесс парой неосторожных фраз. Хотя, признаться, именно этого Росинанту хотелось сейчас больше всего.       Так может, ему просто нужно было научиться не принимать все их фразы, взгляды и прикосновения близко к сердцу? Или работать со стояком в штанах. Или заниматься сексом с Ло каждое утро… исключительно в профилактических целях.