Его босс, Его Росинант

      Ло знал, что между ним и его боссом Росинантом происходило что-то странное. Причём знал он об этом благодаря исключительному участию внимательных ко всему коллег; ибо без них ему не суждено было догадаться, что Росинант «как-то странно смотрит», «как-то странно вздыхает», «очень странно реагирует на упоминание твоего имени», да и в целом «он сам по себе странный, неужели никто этого не замечал?» Нет, Ло, конечно, замечал, однако уж точно не в таких промышленных масштабах. Пообещав коллегам всё выяснить, он благополучно забыл об этом — не менее странном — разговоре и работал, как ни в чём не бывало.       Темнело рано. Чёрное небо гремело раскатами грома и вспыхивало молниями, дождь лил весь день и не спешил заканчиваться. Рабочий день подошёл к концу. Ло выглянул в окно и увидел, что в вечернем свете фонарей улицы были залиты дождём, тут и там расплылись лужи, дождь настойчиво барабанил по стёклам. Внизу, на парковке, коллеги короткими перебежками добирались до машин и разъезжались по домам. Кто-то выкуривал последнюю сигарету, прячась под маленьким козырьком.       Он обернулся к по-прежнему сидящему за столом Росинанту:       — Сегодня задерживаетесь?       Босс отчего-то не спешил домой.       — Отдал машину в сервис и теперь жду такси, — тот вздохнул как-то особенно обречённо.       — Не завидую вам, — без какой-либо злой мысли произнёс Ло. — В такое время уехать — та ещё проблема.       Ло, который жил в пяти минутах ходьбы от офиса, с этой проблемой был решительно не знаком. Он пересёк кабинет и опустился на стул прямо напротив стола Росинанта. Тот удивился:       — А ты почему до сих пор здесь?       — Пожалуй, подожду с вами, — Ло пожал плечами. — Ведь если я брошу вас одного, вы тут же умрёте со скуки.       Не то чтобы Ло был каким-то особенно весёлым парнем. И не то чтобы он общался в подобной манере с Росинантом каждый день. Но с другой стороны, работа всё равно закончилась, его босс скучал и одновременно испытывал невыразимые муки от ожидания такси, так что едва ли отказался бы от компании. На какое-то неуловимое мгновение ему стало жаль Росинанта, хотя ни одна деталь в его виде, образе или даже напряжëнном ожидании не стремилась вызвать жалость.       Однако Ло уже сидел напротив и ждал. Сам не знал, чего. Его взгляд заскользил по массивной фигуре Росинанта: слишком высокий, слишком широкоплечий. При этом он не производил впечатление здоровяка, скорее — парня, который страдал от своих габаритов больше, чем от них же могли пострадать окружающие. Его растëпанные светлые волосы падали на лоб и лезли в глаза, нос был ровным и красивым, а губы большую часть времени представляли собой тонкую линию, и Ло на несколько секунд показалось, что красная помада неплохо бы смотрелась на них.       Он тут же одëрнул себя и нервно сглотнул. Нет, подобные мысли совершенно точно не входили в его должностные обязанности. Намного больше Росинанту бы подошла улыбка — тот редко улыбался, и всë больше — извиняясь перед одним лишь Ло за доставленные неудобства.       Ло пришлось непринуждëнно о чëм-то болтать, чтобы скрыть невесть откуда взявшееся смущение. Со смущением он всегда справлялся неплохо, а вот с разговорами ни о чëм дела обстояли неважно. Да и беседа не клеилась. Росинант был погружëн в свои мысли, и если, как утверждали чрезвычайно участливые коллеги, в самом деле странно смотрел на Ло, то по крайней мере делал это не в упор.       Наконец, телефон зазвонил, и Росинант вскочил из-за стола, бросаясь к выходу. Лишь у двери он обернулся, чтобы немного подождать Ло. Тот надевал пальто и удивился:       — Вы только в пиджаке? И без зонта?       — До такси пройти два шага, — с умудрëнным жизнью видом напомнил Росинант.              Спорить Ло не стал, хотя и хотелось. Однако от его замечания у босса волшебным образом не возникли бы ни зонт, ни тëплая куртка. Они прошлись по пустому офису, спустились на лифте (с лестницами у босса дела тоже не ладились) и вышли через служебный выход. На стоянке ожидало такси.       К вечеру поднялся холодный завывающий ветер, такой, что Ло посильнее запахнул пальто и поспешно спрятал руки в карманы, провожая босса взглядом. Тот направился прямиком к такси, однако непреодолимое препятствие в виде огромной лужи — впрочем, весь город сейчас представлял из себя огромную лужу — отделяло Росинанта от тëплого, сухого салона автомобиля.       Он сделал шаг в сторону… и поскользнулся. Со всей высоты своего роста Росинант полетел прямиком в лужу, отчаянно размахивая руками.       Ло поморщился, отводя взгляд. Смотреть на босса в такие моменты каждый раз было так же неловко, как и в первый. Он даже забыл на минуту о том, что спешил домой, и так и замер под козырьком курилки, продуваемый всеми ветрами и мокнущий под дождём.       Однако Росинант бодро вскочил на ноги, всем своим видом демонстрируя: ничегошеньки не произошло! Уже изрядно намочив и туфли, и штаны, и всего себя целиком, он огромными шагами двинулся к такси. Вот только водитель опустил окно, окинул придирчивым взглядом будущего пассажира и, не произнося ни слова, рванул с парковки, оставляя после себя лишь клубы выхлопных газов и шум ревущего мотора. В немом изумлении Росинант обернулся, точно знал, что Ло по-прежнему на него смотрит.       — Вот засранец! — шумно выругался Ло. — Не стойте под дождëм, идите сюда.       Пока Росинант пытался отыскать в кармане хоть одну сухую сигарету, Ло с ещё меньшим успехом пытался вызвать ему новое такси. Наконец, в темноте чиркнула зажигалка, и взгляд Ло зацепился за разбитую в кровь руку босса.       — Пойдëмте ко мне домой, — он кивнул на сочившуюся кровью рану и убрал телефон в карман. — Ни один таксист вас сейчас не повезëт, не нужно так на меня смотреть, пойдëмте.       — Я слишком грязный для похода в гости, — напомнил Росинант.       — А ещё мокрый и замëрзший. Может, мне и стоило бы показать вас ветеринару прежде, чем забирать домой, но уж больно у вас глаза грустные.       Росинант выпустил струйку сигаретного дыма точно ему в лицо.       — Не забывайся, — чуть нахмурившись, шепнул Росинант.       Ло не забылся:       — Так вы идëте?       Лишённый права выбора самой судьбой, Росинант и в самом деле последовал за ним. Они быстро вышагивали по мокрым дорогам, мимо зеркальных луж и летящих в лицо оранжевых листьев. Ветер был настолько сильным, что в зонте не было никакого смысла, и Ло смирился с тем, что тоже безвозвратно намокнет. Чужие треплящиеся на ветру зонтики то и дело пытались угодить кому-нибудь из них в глаза.       В очередной перебежке от длинного козырька к большому дереву Ло, наконец, настиг вопрос: что же он творит?! Конечно, желание помочь боссу было самым что ни на есть искренним, не мог же он оставить его мокнуть под дождём или в таком виде толкаться в под завязку набитом метро. Но что, ради всего святого, он собрался делать с ним, как только приведёт домой? Какой-то план уже существовал в его голове, однако по отношению к Росинанту он выглядел чрезвычайно, насколько это вообще было возможно, неуместным.       Ло одновременно снимал ботинки, стягивал пальто, включал свет в прихожей и командовал:       — Раздевайтесь и бегом в душ, вы же насквозь промокли.       — Ло, я… — попытался было вставить слово Росинант, однако его тут же прервали тоном, не терпящим возражений.       — Ничего слышать не хочу, вам нужно согреться! Заболеете ещё.       — Конечно, но…       — Раз вы согласны, тогда почему ещё здесь?       Он толкнул дверь в ванную, включил свет и горячую воду в душе, а сам остановился у двери, не слишком довольно скрестив руки.       — Закину ваши вещи в стирку, до утра высохнут, — что стало, в общем-то, последним гвоздём в крышку гроба для сопротивлений Росинанта.       Перед тем, как скрыться в ванной, он и в самом деле окинул Ло каким-то… очень странным взглядом. Однако у Ло не было ни секунды лишнего времени, чтобы придать этому значение.       Едва дверь перед его носом захлопнулась, он рванул в комнату, наспех переоделся из холодной рубашки и намокших штанов в какие-то более или менее приличные домашние вещи, после чего принялся убирать царивший беспорядок из забытых книг, немытых кружек из-под кофе и всех тех вещей, которые ещё вчера определённо лежали на своих местах, а уже сегодня — почему-то нет.       Не успел он опомниться и хотя бы разогреть ужин (успехом считалось уже то, что ужин по крайней мере был), как из ванной донеслось:       — Ло! Полотенце.       Ло достал из шкафа самое большое полотенце, что у него было, и просунул в приоткрытую дверь, из-за которой валили клубы горячего пара. Ничего не подозревая, он вернулся к разогреванию вчерашней пасты, и когда чайник уже кипел на плите, а еда крутилась в микроволновке, в кухню вошёл Росинант.       С тем самым единственным полотенцем на бёдрах.       — …! — только и смог воскликнуть Ло, с запозданием понимая, что и вовсе ничего не произнёс вслух.              Так что ему ничего не оставалось, кроме как ошарашено глядеть на Росинанта во все глаза, не в силах оторваться ото всех шрамов и ожогов, что покрывали его торс, и которые он каждый день старательно, бессовестно прятал под одеждой!       — Я пытался намекнуть, что мне не во что будет переодеться, но ты настойчиво отправлял меня в душ, — с очень явной «а я же говорил» интонацией напомнил Росинант и сел за стол.       Ло прикрыл глаза и тяжело вздохнул. С каждой секундой он всё стремительнее осознавал, что в его шкафу едва ли найдётся хоть что-нибудь, что налезет на высокого Росинанта и при этом не будет пытаться его задушить. Однако ничего лучше придумать он уже не смог бы, а потому решил разбираться с проблемами по мере их поступления. Он достал аптечку, опустился перед Росинантом на колени прямо на пол, схватил его за разбитую руку и принялся обрабатывать рану. Хотя бы в этом деле он точно знал, что нужно делать, ибо обо всём остальном он не имел ни малейшего понятия! Росинант пытался вырваться, приговаривая нечто вроде «ничего страшного, просто царапина» и другие глупости, которые обычно лепетали непослушные пациенты.       — Кстати, вторых трусов у меня с собой тоже не было, — отчего-то решил произнести Росинант, а когда Ло поднял на него взгляд, то провёл рукой по ещё мокрым волосам и отвернулся.       Кажется, совсем немного краснея.       — Спасибо, что держите в курсе, — со всей насмешливой серьёзностью кивнул Ло и поднялся на ноги.       И что, чёрт возьми, он должен был делать с этой информацией?       Ужин прошёл в почти привычном молчании. Разговаривать о работе не хотелось, и что им в самом деле оставалось, обсуждать погоду? Ливень всё не смолкал, барабанил по закрытым окнам и шумел ветками деревьев. В квартире было прохладно, но пышущий жаром после душа Росинант даже не посмел жаловаться, продолжая сидеть в одном лишь полотенце.       У него всё равно не было дороги назад. Так что Ло закинул вещи Росинанта в стирку, хлопнул дверью в ванную и потянул гостя в спальню. Строго говоря, всё это тоже не входило в его должностные обязанности. Однако в гостях его босс оказался чрезвычайно податлив, выполняя всё, что от него требовали, и при этом никоим образом не вмешиваясь в напряжённый мыслительный процесс Ло. А уж подумать ему было над чем.       Пока Росинант сидел на краю кровати и терпеливо ждал, Ло распахнул дверцы шкафа и принялся перебирать все вещи в поисках чего-нибудь, что хотя бы гипотетически могло подойти Росинанту. Тот заявил, что совсем непритязателен в выборе одежды. Однако Ло прекрасно знал, сколько стоил один его пиджак, и догадывался, что стирать в машинке его не стоило. Оставлять босса в одном полотенце — где это видано?! Все рубашки, кофты и толстовки были отброшены сразу же: они бы на Росинанта просто не налезли, а даже если бы и смогли застегнуться, нельзя же было в них спать. Ни одной подходящей футболки, хотя бы самой растянутой, в шкафу тоже не оказалось. Отчаявшийся Ло перешёл к штанам, понимая, что если и тут ничего не найдёт, то с последствиями этого ему придётся как-то жить дальше.       Вдруг над его ухом раздался до боли знакомый голос, а следом возникла рука, дотягиваясь до одной из вешалок:       — Думаю, вот это подойдëт, — и Росинант извлëк из недр шкафа очень широкие, длинные и безнадëжно забытые кое-кем штаны.       Ло пребывал в уверенности, что давно их выбросил, но теперь хотя бы от них была польза. А от возникшего из ниоткуда Росинанта сердце подпрыгнуло до самого горла и не спешило возвращаться обратно.       — Или может показаться, что ты намеренно оставляешь меня голым, — самым невинным голосом на свете добавил Росинани.       — Конечно, потом буду шантажировать вас и требовать поднять зарплату, — не оборачиваясь, отозвался Ло.       По доносившимся из-за спины звукам он догадывался, что Росинант переодевался. Было решительно непонятно, в какой момент можно оборачиваться и захлопывать шкаф, так что Ло терпеливо ждал… и ждал, пока в конце концов на его макушку не опустилась тяжëлая рука и не растрепала тëмные волосы во все стороны.       — Забавно видеть тебя в домашнем, — вновь раздался голос Росинанта.       Когда Ло всë-таки обернулся, то встретился с широкой улыбкой на чужом лице и протянутым мокрым полотенцем. Штаны, впрочем, были его боссу отчаянно коротки. Но всё ещё лучше, чем и вовсе без них.       Прошло не больше часа, как они вернулись домой, а голова Ло уже гудела сильнее, чем после целого дня на работе. А может, потому, что перед этим он и правда был на работе? Но с Росинантом, что оказался в его квартире каким-то неведомым, совершенно сверхъестественным образом, было до невозможного тяжело. Как ему полагалось вести себя, ведь тот по-прежнему был его начальником, и уже на следующее утро окажется им снова?! Они не были достаточно близки настолько, чтобы чужая нагота, пусть и прикрытая целыми штанами, перестала его смущать. Или настолько, чтобы прикосновения к его волосам ощущались естественными. Достаточно ли было их совместной работы для того, чтобы спать в одной постели? Честно говоря, они ведь проводили в компании друг друга по восемь часов в день, иногда меньше, а иногда и больше — не все люди проводили столько же времени со своей семьëй! В какой момент Ло зайдëт в своей неожиданной заботе и карательном гостеприимстве настолько далеко, что Росинанту придëтся его останавливать и напоминать о субординации?       Ах да, субординация. Он ведь уже сказал Ло сегодня: «Не забывайся», — и слова прозвучали довольно отрезвляюще. Но вот они были здесь. Ло не забывался, он вполне отдавал себе отчëт обо всех действиях. А с другой стороны… когда твой босс гуляет по твоей квартире полуголый, точно ли дело оставалось в одной лишь субординации?       Полуголый… и при этом без трусов.       Кхм!!!       — Я тоже схожу в душ, ведите себя хорошо! — с этими словами Ло скрылся за дверью в ванную.       Он надеялся, что горячий душ поможет привести в порядок мысли. Однако оставшись наедине с собой, Ло ещё больше запутался. Что, в самом деле, ему предстояло делать с Росинантом, сидящим в его спальне? Ложиться спать так рано было даже не смешно. Посмотреть телевизор они не могли, потому что никакого телевизора у Ло и в помине не было. Может, будь они друзьями, они могли бы провести вечер, болтая и выпивая; однако они с Росинантом ни разу не были друзьями! Да и сам Росинант вëл себя подозрительно тихо и равнодушно. Словно попадал в такие ситуации трижды в неделю.       Когда Ло всë же вернулся из ванной, то выглядел, похоже, ровно так же, как и думал о себе. Потому что Росинант окинул его долгим взглядом и спросил:       — Ой, Ло, ты не заболел?       — Выгляжу так себе, да? — усмехнулся Ло, вытирая волосы полотенцем.       — Если ты уйдëшь на больничный, я взвою.       Ничего, конечно, с его боссом бы не случилось. Да и чувствовал себя Ло, что касалось здоровья, вполне удовлетворительно. Кто же виноват, что в мыслях у него был полный разлад? Впрочем, один виновник прямо сейчас сидел на его кровати и листал забытую на тумбе книгу.       Отложив книгу в сторону, Росинант произнëс:       — Вижу, уже жалеешь, что решил помочь мне.       — Ничего я не…       — Жалеешь, не отпирайся, — Росинант мягко улыбнулся и поднялся на ноги. — Пойду покурю, можно взять твоë пальто?       — Конечно.       Курящий на балконе Росинант представлял собой очень странную, какую-то философскую картину. В коротких штанах, с пальто на плечах, что было мало ему на несколько размеров, с хлещущим в лицо ливнем, он отчего-то не спешил возвращаться в квартиру. А когда всё же вернулся, ему пришлось здорово наклоняться, чтобы пройти в балконную дверь.       — Что-то я замëрз, постелишь мне на полу? — вдруг ни с того ни с сего спросил Росинант, возвращаясь из прихожей. Снова в одних штанах.       Взгляд лежащего на кровати Ло вновь заскользил по его широким плечам и красивым рукам, по накачанной груди, по подтянутому животу — и всë это великолепие было вдоль и поперëк изрезано старыми шрамами, стянуто ожогами.       — Ло, приëм!       Пришлось нехотя выныривать из пучины собственных мыслей:       — На полу тем более холодно, спите в кровати.       — И что же, я выгоню хозяина квартиры спать на пол?       — Честно говоря, я не думаю, что произойдëт что-то ужасное, если мы оба поспим в кровати — она большая.       Ло правда не представлял, что в его словах могло быть такого необычного. Ему подобное решение проблемы казалось единственно верным, а если уж босс привык спать на огромной кровати в гордом одиночестве, то пусть поменьше плавает в лужах, и проблем больше не возникнет. Говоря откровенно, от всё нарастающей, и нарастающей, и нарастающей между ними неловкости Ло не мог дождаться, когда этот вечер уже закончится.       Никогда ещё так сильно ему не хотелось вернуться на работу.       Решив, что с него хватит, Ло схватил первую попавшуюся под руку книгу и углубился в чтение. Его босс, в конце концов, не был маленьким мальчиком, и уж точно не страдал от излишнего стеснения — занятие он себе найдëт. Однако с чтением тоже не задалось, и Ло следил краем глаза за расхаживающим по квартире Росинантом, словно тому ещё две минуты назад не было ужасно холодно.       Вот только Ло почему-то становилось жарко.       Даже самому захотелось выйти покурить.       Не прочитав и пяти страниц, Ло почувствовал, как на вторую половину кровати тяжело опустился Росинант. Похоже, покой ему сегодня будет только сниться — и то, если Росинант не храпит. Он оторвал взгляд от книги, поднял голову и хотел было спросить: «Чего вам?» — однако слова так и застряли в горле, когда он увидел чужое лицо так близко к себе. Росинант смотрел на него, однако ничего не говорил. Наконец, он подался вперëд, запустил пальцы в ещё мокрые волосы Ло и вновь растрепал их во все стороны. Ло ненавидел, когда так делали, однако сейчас сидел и не издавал даже звука против. Дело ведь было не только в том, что совсем рядом сидел его начальник — да и какой из него начальник, в одних-то штанах?       — Рос… синант…? — кое-как выдавил из себя Ло, не в силах даже вдохнуть.       — Извини, тяжело удержаться, — улыбнулись ему в ответ.       Ло не успел и глазом моргнуть, прежде чем тут же подался вперëд, накрывая губы Росинанта поцелуем. Тот в изумлении хлопал глазами — всего секунду, за которую Ло успел подумать: «Не смотрите на меня так, вы ведь сами этого хотели», — и притянул Ло ближе за затылок.       От поцелуев тепло разливалось по всему телу. Ло тянулся, тянулся, бесконечно тянулся к нему, и сам не заметил, как уже сидел верхом на его животе и целовал в губы с удвоенной силой.       Он прекрасно знал, что на него нашло. По квартире разгуливал полуобнажëнный, красивый, высокий мужчина, которого он сам пригласил к себе домой, и который при всëм при этом был без трусов! В самом деле, что могло на него найти? Но то, с каким рвением Росинант отвечал ему, как оглаживал его бëдра и спину, забирался под футболку холодными руками, с какой готовностью отзывался на прикосновения самого Ло — всё это выдавало босса с потрохами. Чем дальше они заходили, тем отчаяннее и настойчивее становились их прикосновения, тем сильнее они прижимались губами и тем тяжелее дышали, стоило прерваться на несколько секунд.       Ло сразу понял, что будет снизу. Только сексом и могли закончиться их спонтанные, но отчего-то невероятно страстные поцелуи. А когда Росинант и в самом деле скользнул рукой вдоль позвоночника прямо в его штаны, Ло разорвал поцелуй и улыбнулся:       — Ну вот, теперь меня будет трахать не только работа, но ещё и вы.       И по реакции Росинанта понял, что каждое слово того стоило. Покраснев пуще прежнего, тот отозвался:       — Надеюсь, я тебе понравлюсь больше.       Хотя бы один вид его смущëнного босса был неподражаем.       Однако Росинант не солгал. Он был нежен и внимателен, как для случайного (случайного ли?) секса, такой, что у Ло ноги перед ним раздвинулись сами по себе. Он прижимал Ло к себе большими сильными руками, выцеловывал его шею и грудь мягкими губами; и под чужими прикосновениями и весом Ло было приятно почувствовать себя совсем немногим меньше, чем он был на самом деле.       Спать с боссом — плохая затея? Спать с боссом было лучшим решением, что он принял за полгода работы в компании!       Ло и не подозревал, что в нëм таилось такое вожделение к Росинанту. Но хотя бы на один вечер оказаться намного ближе, чем дозволено, было чертовски приятно.       Всë случилось так быстро — и закончилось в один миг. Ло лежал на кровати, с салфетками на животе, никак не мог прийти в себя и, более того, осознать случившееся. Всё тело горело от поцелуев и прикосновений чужих рук. И в то же время самым немыслимым образом хотелось ещё.       Росинант повернулся к нему и спросил:       — Тебе нравится целоваться?       Весь последний час они вдвоëм только и делали, что целовались. Но в чужих глазах читалось отчëтливое «пока не ответишь, не поцелую», и Ло пришлось всë-таки кивнуть.       Поцелуи возобновились. Медленные, неторопливые. По-прежнему очень горячие, с едва различимыми придыханиями, вот только в голову постепенно проникало осознание, кого он целовал. Вопрос, что это всё означало, и с чего бы они вообще переспали, до физически ощущаемого зуда вертелся на языке. Похоже, не у одного лишь Ло, потому что Росинант внезапно вскочил с кровати, натянул штаны — трусов под ними волшебным образом так и не оказалось — схватил первую попавшуюся куртку в прихожей и умчал на балкон курить. А может, оно и к лучшему.       Ло остался один на один с очередным беспорядком в спальне, но на этот раз несколько иного рода. Одеяло оказалось на полу, использованный презерватив вместе с целой горой засохших салфеток возвышались на прикроватной тумбе, книга, которую он читал, каким-то образом обнаружилась под подушкой. Ло мысленно сделал пометку: «Обязательно постирать штаны, которые были на Росинанте». Как раз закончилась стирка его рабочих вещей, предвкушая, как будет гладить их, едва разлепит глаза перед работой, Ло развесил одежду возле полотенцесушителя и батареи.       — Сделаешь кофе, пожалуйста? — спросил Росинант, когда хлопнула дверь на балкон.       На улице по-прежнему лил дождь и завывал ветер. Росинант вернулся ещё расстрëпаннее, чем уходил, и выглядел даже в какой-то степени мило.       В этот раз за столом царила куда менее напряжëнная, но всё ещё неловкая атмосфера. Если они даже словом друг другу не обмолвятся о случившемся, будет не то чтобы как-то по-детски, скорее наоборот: слишком по-взрослому. А ещё очень глупо. Видимо, Росинант думал о том же, потому что совсем уж особенным тоном произнëс, шумно вздыхая:       — Ло…       — Я знаю, — как можно беззаботнее отозвался тот. — Не болтать. И на особое отношение рассчитывать не буду.       Росинант отставил кружку, подпëр подбородок ребром ладони и улыбнулся, глядя прямо на Ло:       — У тебя и без того было особое отношение, разве ты не замечал?       — Вы же понимаете, что я не об этом? — Ло выразительно изогнул бровь. — Ваше особое отношение ко мне сейчас — это съесть ужин, который я приготовил. А тем, кто спит со своим начальством, полагаются отпуска на островах и трëхчасовой рабочий день.       Росинант присвистнул:       — Нет, об этом я только догадывался. И вообще, мне казалось, отпусками на островах откупаются от тех, кому не понравилось.       Ло едва не закашлялся и не сплюнул обратно в кружку глоток кофе. Не то чтобы ему не понравилось — как и обещал Росинант, ему очень даже понравилось! И не то чтобы в тот самый момент Ло думал о каких-то там островах.       — Всего один поцелуй. Можно? — спросил Росинант, подавшись вперëд.       Он словно подставлял всë своë лицо под поцелуи Ло; словно не просил разрешения, а с немой просьбой в глазах умолял поцеловать себя. Как, в самом деле, Ло мог противиться его распахнутым глазам, мягкой, просящей улыбке, и той безукоризненной вежливости, которую Росинант доставал неизвестно откуда, лишь бы получить желаемое?       Ладно, дело было не только в этом. Всего один поцелуй вне постели — это ведь ничего не значило? У Ло всегда была возможность отказаться. Вот только… он не хотел отказываться.       Ло потянулся к чужому лицу, обхватил его одной рукой и осторожно, точно впервые, поцеловал. Можно сказать, это и впрямь было впервые — впервые в трезвом уме, хотя от долгого взгляда на Росинанта казалось, что сознание плавилось. Один-единственный поцелуй оказался очень длинным.       А после него прежняя почти осязаемая неловкость ушла, и вечер прошëл в неторопливых разговорах о жизни, о работе и совсем немного о семье Ло. К слову, теперь Ло чувствовал себя намного спокойнее, и ни полуобнажëнный Росинант, ни тот факт, что они лежали в одной постели, его больше не смущал. Самое невероятное развитие событий во всё нагнетающейся атмосфере квартиры уже произошло: они уже переспали. Что, в самом деле, ещё могло произойти? Да ничего!       Так что, засыпая, Ло не волновался ни о Росинанте, что занял большую часть кровати, но хотя бы не пытался обниматься во сне; ни о завтрашнем рабочем дне; ни о собственном не слишком рассудительном поступке.       Наутро его босс вскочил с кровати с первым звонком будильника, решительно отказался от завтрака или хотя бы утреннего кофе, вызвал себе такси, надел ещё мокрую, неглаженную одежду вместе с мокрой же обувью и исчез в рассветных лучах, решительно направляясь домой. Ло остался собираться на работу в гордом, слишком уж привычном одиночестве. Росинант ворвался в его квартиру, словно ураган, перевернул еë вверх дном, перевернул заодно и самого Ло, после чего бесстыдно скрылся с весьма туманными оправданиями, бросив на прощание: «Увидимся на работе».       «Конечно, увидимся, — подумалось Ло, — ты ведь всë ещё мой босс».