Мир заклинателей

Исполненный возвышенных идей, Покинул он наставницу и гору, От нечисти пошёл спасать людей, Желая стать надёжной им опорой. Идя путём нелёгким добрых дел, Обрёл он друга верного в дороге, Что, как и он, улучшить мир хотел, Но был неразговорчивым и строгим. Вдвоём со злом сражались много дней И заслужили почести и славу, Но не бывает света без теней И не на всё находится управа. Ведёт во двор поместья тёмный след Жестокости ужасной и кровавой. В бою пленён убийца юных лет, Что месть свою считает делом правым. Убийца отведён на громкий суд, А даочжан становится кумиром, Но оправданье нужное найдут, Когда на то желанье сильных мира. И вот уже убийца не злодей, Его вина не так уж однозначна. Здесь правит бал коварный лицедей С улыбкой на лице и сутью алчной. Убийца злость большую затаил: Пробравшись в храм даосский осторожно Он друга даочжана ослепил И всех монахов разом уничтожил. Тот, что ослеп, лишён моральных сил, В случившемся он друга обвиняет: Никто ловить убийцу не просил. И прочь того из храма прогоняет. Уж нет нужды во встречах с той поры. Огнём пылает сердце у даоса, И с помощью наставницы с горы Он другу отдаёт глаза без спроса. И вот весь мир укрыла темнота, Иные встали цели и задачи, Отныне бесполезна суета, А полагаться нужно на удачу. Его уже никто нигде не ждёт И не зовут к себе большие кланы, Но путь его по-прежнему ведёт По свыше предначертанному плану. Идёт слепой селеньями с мечом, С ожившими сражаясь мертвецами, Скользит при свете солнечным лучом, Во тьме звездой прекрасною мерцает. Пройдя достойно множество дорог, Живя предельно скромно, без излишков, По воле дао он не одинок, Идёт с ним вместе девочка-слепышка. Но встреча и другая впереди, Ведь на краю заброшенной дороги, Где много дней никто не проходил, Лежит какой-то сирый и убогий. Он ранен явно, чувствуется кровь, И скрючено его больное тело, И даочжан помочь решает вновь, Как сотни раз до этого он делал. Он на себе отнёс беднягу в дом, Что значился когда-то похоронным, И много дней заботился о нём, Не ведая о том, кем был спасённый. Уже почти исчезли ран следы, И незнакомец ходит, чуть хромая, Но, чудом избежав большой беды, Так и живёт, себя не называя. Он вовсе не стремится прочь уйти, Отправиться какой-нибудь дорогой, Как будто все известные пути Сошлись у дома с каменным порогом. Даос его не гонит никуда, Ведь жить втроём, бесспорно, веселее, Бурчит слепышка только иногда, Когда считает, что чужак наглеет. Давно у них уже налажен быт, Починена поломанная крыша, Корзин плетёных выводок стоит, А казанок приятным паром дышит. И счастлив тихой радостью даос, Обрёл он сотоварища и друга, Который рассмешит его до слёз И не бывает злобен и испуган. Плечо подставит крепкое всегда. По счастью, новый друг не обыватель, Ведь на ночной охоте никогда Не будет лишним сильный заклинатель. Три года паутину жизнь плела В забытом на земле и небе месте, Как будто речка тихая текла, Но час пришёл для горестных известий. Слепышка круг замкнула, наконец, Ужасными и страшными словами О том, что вместе с ними жил подлец, Убийца бессердечный и кровавый. Не мог поверить в горькие слова, Не мог понять, как мог так ошибаться, Гудит от мыслей тяжких голова, И сердце будто хочет разорваться. Слепышку отсылает прочь даос, Он хочет с другом мнимым пообщаться, Задать ему отчаянный вопрос О том, зачем решил он здесь остаться. Вернулся друг — и меч вонзён в живот, Вопрос ему с тоской и болью задан. Был неожидан этот поворот, Ответ же стал последним кругом ада. С меча по капле тихо льётся кровь, И кровь из-под повязки на глазницах. Так встретились по воле рока вновь Ослепший даочжан и враг-убийца. Своих стремлений больше не скрывал, Тот говорил, что просто забавлялся, И даочжану весело сказал, Что сам он тоже чистым не остался. Кого он на охоте убивал? Отравленных коварным трупным ядом, Что друг любезный людям тем давал И превращал в мишени беспощадно. Кого пронзил мечом он со спины? Кого недавно встретил он в округе? Того, кто с грузом шёл своей вины, Того, кто может видеть вместо друга. Но не был он ожившим мертвецом, Когда упал, сражённый, на колени. Он был отравлен ловким хитрецом И языка лишён без сожалений, Теперь стоит покорный за плечом С потухшими бездумными глазами. И за знакомым тянется мечом Даос, умывшись красными слезами. И друга меч он тотчас узнаёт, Ведь вместе путь прошли они немалый. Одним движеньем меч свой достаёт, И шею украшает обруч алый. Присел убийца на пол, чуть дыша, Внезапно покраснели его веки. Рассыпалась осколками душа, И не собрать теперь её вовеки. Даос спас в жизни множество людей, Но самого себя спасти не смог он. Хоть был исполнен множества идей, Но сломлен был безжалостным уроком. В гробу нетленным будет много лет С бессменным не отчаявшимся стражем, Что будет рядом с ним искать ответ В надежде воскресить его однажды.