Его последний день

Леви сидел на одной из террас под аркадами с видом на городскую площадь, инвалидное кресло занимало большую часть пространства между столиком и окном кафе. Прошло пять лет после окончания войны, но на ожидающих ремонта зданиях, с почерневшими стенами, до сих пор видны шрамы. Новое правительство обещало помочь восстановить нормальную жизнь в городе, но, похоже, до района не дошло ни копейки. Хотя заграждения из колючей проволоки давно исчезли, Либерио, похоже, решил не забывать, что дети Имира все еще живут в этом гетто. Несмотря ни на что, элдийцы, похоже, не собирались сдаваться. Утро было теплым для сентября, последние следы лета прощались перед тем, как уступить место осени. Легкий ветерок пробрался между колоннами аркад. Леви не мог не заметить навесы уличных ларьков. Красные, золотые, синие и оранжевые цветы покрывали западную сторону площади, наполняя ее яркими цветами. Десятки ремесленников приехали издалека, привозя с собой изделия из золота, драгоценности и сладости, которые обычно невозможно было найти в городе. Вокруг них кричали и смеялись дети. Запах сахарной ваты, казалось, пропитал воздух. Скатерти и красочные драпировки покрывали импровизированные прилавки. Это был не первый раз, когда Леви чувствовал себя некомфортно среди толпы, но он позволил этому чувству пройти сквозь него, не колеблясь. Габи и Фалько заслужили возможность наслаждаться праздником, не беспокоясь о нем. Это было меньшее, что мог сделать Леви. — У них не было Эрла Грея, — Габи села рядом с ним, оставив поднос на столе. — Я заказала Дарджилинг. Габи заказала себе латте, густая пена которого рисовала идеальное сердце. Сахарная пудра полностью покрывала тыквенное варенье, которым они всегда делились. Маленький черный железный чайник стоял рядом с маленькой фарфоровой чашкой. — Сколько времени варить? — спросил Габи. — Четыре минуты. — Леви поднял крышку чайника и вдохнул, наслаждаясь свежим ароматом чая, прежде чем закрыть крышку. — Что случилось? — Леви нахмурился, увидев улыбку на лице Габи. — Ничего, я просто счастлива. Приятно видеть, что ты хоть раз расслабился. Леви поднял лицо. Трудно было узнать девушку-солдата в женщине, которая небрежно смеялась, наблюдая, как дети играют в пятнашки среди рыночных прилавков. Иногда Габи напоминала ему Изабель. Удивительно, что после всего увиденного она все еще могла восхищаться пением птиц на рассвете или мокрым песком под подошвами на берегу моря. — Ты уверен, что не хочешь пойти в гавань, чтобы встретиться с ними? Габи сделала глоток кофе, пена окрасила ее губы. — Армин сказал, что они прибудут на двенадцатичасовом пароме. — Слишком много людей. Леви взял столовое серебро и тарелку с тыквенным джемом. Габи посмеялась над ним, когда впервые увидела, как он ест ножом и вилкой. Леви не мог понять, как Габи терпит, когда сахарная пудра прилипает к его пальцам и падает повсюду. — Это не должно занять много времени. — Леви посмотрел на часы. Темный кожаный ремешок был немного изношен, но удобно сидел на запястье. Леви починил треснувший циферблат. Может быть, он мог бы подарить его Фалько. Он надеялся, увидеть Фалько до конца дня. Эти часы бы напоминали ему о Леви после его смерти. Это были хорошие часы. Надежные и крепкие. Раньше они принадлежали Эрвину. А до этого отцу Эрвина — Капитан Леви! — Высокий, почти детский голос Армина прервал ход его мыслей. — Я так рад Вас видеть! — Я уже начал думать, что ты слишком занят для старика. — Шрам на его губе затянулся, превратив его попытку улыбнуться в гримасу. — Ты хорошо выглядишь. — Фалько не с вами? — Армин сел на один из пустых стульев лицом к площади. — Я его хотел увидеть. — Он всю неделю помогал с подготовкой, думаю, он будет здесь позже. — ответила Габи. — Скорее всего, он скоро придет. Я думала, что Райнер и Жан будут с тобой. — Они тоже будут здесь позже. Они были нужны в посольстве, и только я смог уйти первым. Кажется невероятным, что прошло уже пять лет. Визг микрофона на мгновение оглушил их. Сцена была установлена только недавно, и проверка звука еще продолжалась. Весь район сделал все возможное, чтобы эта ночь прошла идеально. В Либерио было много людей, которые все еще помнили нападение Эрена на той самой площади. Ненависть все еще жива в памяти многих людей. — Приходится выступать с публичными речами, и это все еще действует мне на нервы. — Армин с опаской посмотрел на сцену. —Разве это не смешно? — Ну и что, что смешно? — сказал Леви, осторожно взяв заварочный чайник обеими руками. Чай все еще кипел, зеленый цвет ярко светился на фоне белого внутри чашки. — Ты имеешь право беспокоиться о любой ерунде, которой хочешь. — Наверное, вы правы. — Было приятно слышать беззаботный смех Армина. Мир заставил их повзрослеть так быстро, что иногда было слишком легко забыть, что все они были просто детьми. — Мы ждали вас на поминках. Даже Микаса была там. Я думал, вы захотите хотя бы навестить могилу командующего. — Мне не нужно видеть надгробие с его именем, чтобы знать, что он мертв. Это просто кости. Чашка выскользнула из его руки, прежде чем он успел сделать первый глоток. Все еще кипящий чай стекал по столу и скатываясь вниз, чтобы намочить его колени. — Тц — пробурчал он, чувствуя, как жидкость пропитывает его рубашку. Прижатый к стене, он едва успел отодвинуться, как чай продолжал капать, стекая по его ноге. Леви попытался содрать рубашку с груди, неприятно ощущая ее прикосновение к коже. Леви был полным идиотом. Прошло пять лет, а он все еще забывал, что потерял указательный и средний пальцы. — Все в порядке! — Габи встала, достала одну из бумажных салфеток и вытерла стол. — Нам лучше пойти домой. Леви просто хотел провести спокойный день с Габи и Фалько; попрощаться с Армином и остальными членами разведкорпуса, которые отправились в Марли; подарить им хороший день, который они могли бы вспоминать, не думая о том, что будет дальше. Только это. Это было не так уж много, чтобы просить — Ага — Леви вздохнул, не в силах смотреть Армину в лицо, пока Габи помогала ему. У него было впечатление, что все взгляды устремлены на него. Ему не нужно было видеть жалость, отразившуюся на лице Армина. Леви всю жизнь гордился тем, что ни в ком не нуждается, а теперь он не мог даже завязать шнурки на ботинках без помощи Габи или Фалко. — Вы ведь будете сегодня на выступлениях? — спросил Армин, отодвигая стол и освобождая место. Даже со своим инвалидным креслом, которое было меньше, чем все, что он мог найти в Марли или Парадизе, Габи с трудом вытащила его оттуда. За последний час терраса заполнилась, и оставшиеся столики в итоге зажали их в угол. — Куда ты смотришь? — ворчал Леви, обращаясь к паре за соседним столиком. — Вам нравится шоу? На него смотрели те же взгляды, которые преследовали его многие годы на поверхности только за то, что он был изгоем в Подземье. Эта атмосфера самодовольства всегда выводила его из себя, как будто они имели право осуждать его за то, что он делает все, что может, с теми картами, которые ему сдала жизнь. Леви сплюнул на землю. — Леви, не надо. — Габи оттолкнула его, извиняясь и слегка поклонившись. — Почему ты все время ввязываешься в бесполезные споры? — У меня еще осталось немного самоуважения. Может, тебе стоит попрактиковаться в этом? — Леви набросился на Габи, зная, что потом пожалеет о своих словах. — Я не обязан терпеть кучку придурков. — Капитан! — крикнул Армин, прервав череду ругательств. Стоя прямо под портиком, он расправил плечи в воинском приветствии. Вокруг него многие другие люди начали подражать Армину. Леви почувствовал, как по его позвоночнику пробежала дрожь. Он едва сдерживал желание стошнить. Леви никогда не делал ничего такого, что могло бы заслужить подобную похвалу. Единственный кто это заслужил — Эрвин. — Прошло много времени с тех пор, как ваше звание превзошло мое, командир. — Леви нахмурился. Прошло слишком много лет, но это слово все еще оставляло горькое послевкусие.