Парадокс второго шанса

      Гарри закрыл глаза и отчего-то вдруг вспомнил лес, безразмерную палатку с несколькими комнатами и тихий треск колдорадио, которое Рон старался включать как можно чаще, с трудом успевая подбирать кодовые слова. Перечисление имен длилось порой по двадцать минут кряду, и охватывало не только Британию, но и всю Магическую Европу. Пожиратели смерти, егеря, дементоры, оборотни… Весь мир с абсолютным спокойствием наблюдал за тем, как очередной Темный Лорд стремится к полномасштабному противостоянию с магглами, но никто ничего не делал.       МКМ занималась устранением последствий, европейские страны думали лишь о том, насколько выгодным окажется сотрудничество с новым правительством Британии, если закрыть глаза на тюрьмы для магглорожденных и показательные казни, обычные люди же… прятались за дверьми своих домов, стараясь не думать о происходящем слишком много. Гарри не винил их тогда, и за все прошедшие годы его мнение не изменилось. Люди не обязаны перестраиваться лишь из-за того, что очередной безумец творит что-то крайне деструктивное.       Разумеется, похороны Ремуса прошли без участия Поттера.       «Ты же понимаешь, Гарри?» — спросил у него Дамблдор накануне, и Поттер лишь кивнул.       Конечно, он все понимал. Он был для Дамблдора практически незаменимой пешкой, способной в правильный момент окончить войну. Его присутствие на похоронах не только подвергло бы опасности всех остальных, но и поставило бы под угрозу долгоиграющие планы Дамблдора. И Гарри согласился, не преминув использовать подвернувшийся случай для игры на чувстве вины сентиментального старика.       На самом же деле Поттеру было наплевать.       Он не сказал об этом ни Невиллу, ни Луне, ни Гермионе, ни Сириусу, ни Перенелль, ни Николасу… Сказал лишь Эмме, и та ничего не сказала, лишь посмотрела на него с таким ярким и живым пониманием во взгляде, что Поттер сразу же расслабился, понимая, что сделал правильный выбор. Ему не хотелось выслушивать нотации, не хотелось закатывать глаза на театральных вздохах и охах, ему нужно было обычное человеческое понимание. Иронично, что на это оказалась способна лишь та, кто человеком уже давно не являлся. Мир подкидывает порой интересные парадоксы.       Именно в день похорон Ремуса Гарри вдруг отчетливо осознал, что давным-давно выгорел. Наверное, перелом случился как раз в один из тех дней, когда они с Роном и Гермионой молча сидели рядом с костром и слушали «Поттеровский дозор», надеясь, что не услышат знакомое имя. И это бесконечное ожидание порой прерывалось, когда подобное все же происходило. Смерть Теда Тонкса и Дирка Кроссвелла, исчезновение Луны и угрозы Ксенофилиусу…       Сейчас Гарри даже не приходилось притворяться, что все в порядке, потому что смерть Ремуса ничего не изменила, судьба всего лишь положила кирпичик на предназначенное для него место. И ничего с этим поделать было нельзя.       Треть августа пролетела с такой скоростью, словно Гарри просыпался и сразу же засыпал, а жизнь за пределами спальни не существовала в принципе. С другой стороны, это были до безумия продуктивные полторы недели, с этим спорить не стал бы даже Поттер.       Второй пятнадцатый день рождения Гарри в итоге так и провел в доме Эммы, пытаясь расшифровать найденные на Фарерских островах записи. Побережье и катакомбы после просмотра воспоминаний даже не хотелось упоминать вслух, поэтому они с вампиршей сосредоточились на структуризации рун в попытке отыскать кодовую цепочку.       Изредка он отвлекался на вызовы сквозного зеркала, натягивая на лицо вежливую улыбку для очередного поздравления, а потом возвращался к рунам. Кто бы ни стоял за созданием первого вампира, он явно ненавидел не только самого себя, но и человечество, ведь расшифровать этот безумный набор символов казалось задачей, близкой к невозможной.       Мимолетное желание сдать Эмму на руки Фламелю, впрочем, пришлось сразу откинуть в сторону, ведь девушка просила его держать все происходящее в тайне. И несложно было догадаться, почему. Если в этих рунах действительно сокрыта информация о том, как можно обратить превращение вспять, то… это может стать концом для высших вампиров. Слишком высокие ставки для того, чтобы позволить информации оказаться хоть где-то за пределами их дуэта.       Дуэта…       Гарри усмехнулся, понимая, что очередной сеанс так называемой «анимагии» ни к чему не привел. Его успехи так и не сдвинулись с мертвой точки, которая выглядела как руки-крылья. Начальный, казалось бы, этап, внезапно стал непреодолимым, несмотря на все вложенные усилия. И Гарри не знал, чего ему больше было жаль: времени или нервных клеток.       — Если ты будешь так сильно напрягаться, то у тебя кровь из носа пойдет, — отвлекаясь от блокнота, предупредил Поттера Фламель, но парень уже рухнул на землю, едва успев подставить руки. — Не знаю, Гарри, анимагия никогда не была чем-то легким, но… ты — особенный случай. Можно сказать, Избранность тебе к лицу не только в вопросе пророчеств.       — Очень смешно, — буркнул Гарри, переворачиваясь на спину и падая на мягкую траву. — Ник, у меня ум за разум уже заходит. Лечиться пора, точно тебе говорю.       — Может, лучше наконец сосредоточиться на чем-то одном? — предложил Фламель, закрывая блокнот на развороте с рунами и убирая его на садовый столик. — Это марафон, а не спринт, и ты не Цезарь.       — Сроки сжатые, — продолжая тяжело дышать, произнес Поттер, не сдвинувшись с места.       — Анимагия — качественное приобретение, спору нет, но не для тебя. Это для тебя необходимый пункт в списке умений? Или ты думаешь, умение превращаться в птицу может спасти тебя в тот момент, когда с этим не справится мантия-невидимка Игнотуса? Это одержимость, а не здравое стремление. Как мне кажется, наши с тобой тренировки приносят намного больше пользы, чем все эти странности, на которые ты тратишь по полдня.       — Странности? — нахмурился Поттер, но продолжил лежать на спине.       — Мы ежедневно теряем по несколько часов, пока ты где-то пропадаешь. И я точно знаю, что ты не проводишь время с Сириусом или друзьями, потому что вынужден оправдываться перед твоим крестным за твою, Гарри, постоянную занятость. Безликий, кажется, нигде не появлялся со времен борделей, так что остается лишь твой дом. Ты что-то готовишь? Или сам к чему-то готовишься?       — Я не… — Гарри вздохнул. — Мне просто нужна разгрузка, Ник, эмоциональная разгрузка.       — Если бы ты слушал чуть менее агрессивную музыку, наверняка чувствовал бы себя намного лучше, — по-стариковски проворчал Фламель, которому «посчастливилось» услышать подбор треков, который Гарри слушал во время работы над артефактами. Парень до сих пор посмеивался всякий раз от того, как вздрагивал великий алхимик при упоминании Оззи Осборна.       — Ага, и трава была бы зеленее, люди добрее, а в шоколад с орехами клали исключительно хрустящие орехи.       — Я ценю, что ты занялся своим ментальным здоровьем, Гарри, это правда, — Фламель встал с садового кресла и медленно приблизился к лежащему на газоне Поттеру, — но проблема в том, что у тебя нет вообще никакого рабочего баланса. Позавчера мы с тобой восемь часов потратили на магическую дуэль, вчера ты забежал всего на полдня, притащил еще одного пожирателя смерти, побыл немного в мастерской и исчез, сегодня ты вновь вернулся к своей одержимости анимагией. Что с тобой происходит? Неужели второй раз проходишь через переходный возраст?       — А что, если да?       — Ух, — поморщился алхимик, — тогда соболезную.       Гарри тихо рассмеялся и открыл глаза, смотря на Фламеля снизу вверх.       — Я всегда прыгал в воду, не думая о последствиях. И даже изоляция не смогла изменить мою природу, вот почему мне так тяжело сидеть и ждать.       — Возраст и терпение ходят рука об руку, — с легкой улыбкой покачал головой Фламель. — Пообедаем и возвращаемся к высшей магии. Сегодня я не разрешаю тебе сбегать. Адское пламя — действенное заклинание, но не стоит иметь в рукаве всего один козырь, если ты собираешься и дальше устраивать атаки подобные прошлым.       Фламель не соврал.       Действительно, попытка насладиться прекрасным обедом и исчезнуть сразу после десерта была пресечена, в результате чего Гарри вынужден был потратить почти весь день на то, что Фламель ласково называл «тренировками». Воистину, даже Слэро поаплодировал бы алхимику, если бы увидел это издевательство хоть краем глаза: несмотря на то, что Гарри, очевидно, не раскрывал всех карт, Фламель в течение месяца наблюдал за ним и, видимо, вынес точный вердикт об уровне подготовки своего ученика.       Щадящее отношение подошло к концу, и Фламель выжимал из Поттера все без остатка. Как он сам не раз говорил, подобная нагрузка помогает разгрузить разум. И Гарри склонен был с этим согласиться: после тренировок и дуэлей, которые у них были, хотелось лишь упасть лицом в подушку и забыть вообще обо всем. К сожалению, жизнь требовала каждый раз переступать через слабость, давить в зародыше боль и недовольство, и… просто идти вперед.       Наверное, поговорка о преследовании двух зайцев возникла не на пустом месте, но едва ли у Поттера вообще было время думать обо всем этом всерьез. Стараясь угодить всем и успеть везде, Гарри выматывался настолько, что не способен был думать о себе в принципе. Тем более, что расстановка сил хоть и изменилась, но все же значительной эти перемены назвать было нельзя.       В сухом остатке так называемая «светлая сторона» утратила почти все свои сильные публичные позиции: Дамблдор официально лишился звания Верховного чародея Визенгамота и кресла председателя Международной Конфедерации Магов, Амелия Боунс и Руфус Скримджер потеряли свои места, и Кингсли, судя по всему, был близок к статусу безработного.       Все это было не просто предсказуемо, но понятно без каких-либо лишних слов, и Гарри знал, что рано или поздно кровь прольется. Он не мог разделиться и расставить свои копии на каждом перекрестке в стране, и не мог уследить за всеми сразу.       Десятое августа, а снаружи по-прежнему тишина.       Полное отсутствие каких-либо значимых и заметных телодвижений, несмотря на, казалось бы, удобное и беззубое время, раздражало. В отличие от Ника, Гарри в глубине души надеялся, что кровь прольется как можно раньше. Ему почему-то казалось, что чужая кровь станет удобным оправданием для всего, что произойдет после, как было с Чемпионатом по квиддичу в прошлом году. Ему нужен был этот невидимый «пропуск», определенно.       Но нет, как будто сам природный баланс решил таким образом намекнуть Поттеру, что с протоптанной дорожки не свернуть, и Волдеморт не станет подставляться, действуя в открытую, ведь он не идиот. Услышав щелчок дверного замка, Гарри не стал даже открывать глаза, продолжив лежать в кресле с вытянутыми вперед ногами.       Дурслей так и не удалось найти. Дом отошел Мардж, а работники Министерства Магии поработали над ее воспоминаниями и документами, чтобы не возникло никаких лишних вопросов и противоречий. Забавно, как все в итоге повернулось, верно? Петунья так тряслась над порядком в своем доме, а он в итоге достался сестре Вернона и ее двенадцати бульдогам. Можно лишь посочувствовать Арабелле Фигг, чьих полукниззлов, видимо, ждет весьма непростое время.       — Тебе пришло письмо, — Гарри открыл глаза, сразу же замечая протянутый Фламелем конверт.       — Ага, — вздохнул Поттер, забирая письмо и вскрывая печать. Пробежавшись глазами по содержимому выпавшего из конверта пергамента, Гарри цокнул языком и отложил бумаги в сторону, — Арманда просит о встрече.       — Просит? — с легкой усмешкой переспросил Фламель.       — Ну, в приказном тоне, — фыркнул Гарри, качая головой, — в идеальном мире нашелся бы тот, кто сбил бы с нее эту спесь, но мы люди не гордые, стерпим.       — Мне нравится, что ты так спокойно относишься к такой ерунде, — подметил Ник, углубляясь в чтение своих записей и не обращая внимания на отрезанную по локоть человеческую руку, что лежала на соседнем столе под стеклянным колпаком. — Мне приходилось знавать людей сильных и достойных, но гордыня… Гордыня затмевала им взор, словно некачественные очки. Так было и со мной когда-то, но… время и терпение идут рука об руку.       — Честно говоря, могу с легкостью представить тебя в роли злодея, — Гарри пожал плечами, взмахом руки создавая подставку для ног. — Ты бы тянул за ниточки тут и там, договаривался бы с Дамблдором об одном, со мной о другом, контролировал бы исследование темной метки, давал подсказки по работе над костюмом… Интересно, правда, какая бы у тебя в таком случае была мотивация?       — Скука, я полагаю, — хмыкнул Николас, понимая, что Гарри просто перечисляет то, что происходит в данный момент. Алхимик нахмурился, меняя место и перемещаясь к следующему столу, половина из которого была отведена под руку и стеклянный купол. — Так, бескислородная среда замедляет алхимическую реакцию, и замедляет сильно. Связь при этом сохраняется, несмотря на сопротивление крови. Стой, а почему? Должна же была прерваться, разве нет?       — До сих пор удивляюсь, что ты не сошел с ума от скуки, — вздохнул Поттер, не обративший внимания на бормотание Фламеля о продвигающихся исследованиях. — Шесть. Сотен. Лет. Я бы наверняка устал уже на третьей, если не раньше.       Отчетливо произнеся это, Гарри вытащил из татуировки небольшую конфету и раскусил ее, чувствуя, как безумно вкусная кисло-сладкая начинка из личи и клюквы попадает на язык. Покачав головой, он резко встал с кресла и подошел к Фламелю, из-за плеча заглядывая в его записи.       — Мне всегда было интересно, где Реддл узнал все то, что он узнал, — вздохнул Гарри, всматриваясь в рунные цепочки. — Он ведь разработал первый вариант этой метки еще в школе, понимаешь? Магия души и крови, да еще и в такой прочной связке…       — С ним обучалось немало аристократов из весьма влиятельных родов, — Фламель нахмурился. — Ты не представляешь, Гарри, какие секреты могут быть спрятаны на какой-то невзрачной и полупустой книжной полке. Альбус сказал мне, что Реддл мог узнать о крестражах из…       — Из книги, которую нашел в Запретной секции, да, — хохотнул Поттер. — Сейчас-то цензура стала пожестче, спорить никто не станет. И даже не знаю, считать ли это благом или нет, если речь идет о магии души.       — Все меняется, и подход к информации тоже, — закрыв блокнот, Фламель резко снял со стола стеклянный колпак и посмотрел на руку. Несмотря на то, что кожа приобрела странный, неестественно розовый оттенок, метка практически исчезла, и различить ее очертания можно было лишь под правильно расположенным освещением. Опустив небольшой металлический щуп в пробирку с прозрачной жидкостью, Николас провернул его пару раз и вытащил, тут же касаясь заостренным наконечником темной метки.       Отрезанная у Рабастана Лестрейнджа конечность вздрогнула, словно прикосновение принесло с собой электрический разряд, но сама метка резко вернула себе прежнюю насыщенность и… стала вытекать из руки сквозь кожу, плотным облаком нависая над столом. Гарри, приоткрыв рот, резко заткнулся, как только понял, чего Фламель добился. Алхимик, тем временем, отложил щуп в сторону и достал из-под стола приличных размеров колбу, сделанную из мутноватого толстого стекла, и с грохотом расположил ее рядом с рукой.       — Гарри, держи серебряный щит, — кивнув стоящему сбоку Поттеру, Фламель тут же заметил мерцание, из-за которого воздух в комнате зарябил, и рубанул незащищенной рукой прямо по черному облаку. Резкая вспышка золота посреди тьмы заставила Поттера зажмуриться, но уже в следующее мгновение облако оказалось внутри колбы, а Фламель еще одним взмахом руки призвал стеклянную пробку, которая закрыла путь наружу для того, что осталось от темной метки.       — Это…       — Пока что лишь промежуточный этап, — прервал преждевременное восхищение Поттера алхимик, открывая еще один блокнот. — И, кажется, неудачный.       — О чем ты? — Гарри нахмурился, но продолжил стоять на месте, удерживая щит.       — Рабастан погиб, — вздохнул Фламель, поднося руки к лицу. Гарри перевел взгляд на колбу и заметил, что облако по-прежнему остается «живым», если только подобное слово вообще можно было использовать, — так что с исцелением пока есть проблемы.       — Исцелением? — переспросил Поттер. — Кажется, об исцелении речи не было.       — Да, — пожав плечами, ответил Николас, — ты можешь снять щит, он больше не понадобится.       — Не увиливай, Ник, — Гарри и впрямь снял серебряный щит, из-за чего в комнате как будто даже стало легче дышать, — мы договаривались не об исцелении. Мне нужно оружие, а не вакцина.       — Я не могу убить всех пожирателей смерти разом, не разобравшись сначала, как обернуть установку связи вспять. Или ты предпочтешь убить и тех, кто находится на нашей стороне? Северуса Снейпа, например.       — О, я как-то без проблем пережил его смерть в прошлый раз, ни слезинки не пролил, — скривившись, процедил Гарри. — Что такое одна жизнь, когда речь идет о Волдеморте?       — Волдеморт — тоже всего лишь одна жизнь, — философски подметил Фламель. — Гарри, не забредай в болото, прошу тебя. Я разберу все, что связано с темной меткой, и поднесу на блюдечке то, что требуется, но не надо впадать в крайности.       — Ладно, ладно, — вздохнув, поднял руки вверх Поттер, — но я уже видел, к чему приводит малодушие. И если кратко, то ни к чему хорошему.       — Демонстрация милосердия — это не малодушие, Гарри, — повернулся к ученику Фламель, — это и есть та самая настоящая, истинная сила. Ты думаешь, страх — это оружие? Ох, поверь мне, надежда работает намного лучше. Как только на одной чаше весов окажется долгожданное освобождение, а на другой мучительная смерть, маятник качнется в правильную сторону.

***

      Гарри появился у границ территории Делакуров, зная, что их нет дома. Арманда предупредила его об этом, когда прислала то, что можно было с натяжкой назвать «приглашением». Габриэль и Флер были в анклаве вместе с матерью, а Себастьян отбыл в Британию для каких-то дел в рамках Ордена Феникса, благодаря чему дом фактически опустел.       Защита пропустила Поттера без каких-либо проблем, и уже через пару минут он постучал специальным молоточком во входную дверь.       — Прошу, проходите, — дверь открылась, и домовой эльф чуть ли не за руку потянул Поттера на второй этаж.       Еще с лестницы юноша заметил приоткрытую дверь все того же кабинета, в котором они с Армандой беседовали в прошлый раз. Дернув плечами, он поправил темную рубашку, которую выбрал для визита, и без промедления распахнул дверь, заходя внутрь.       Вейла, стоявшая у огромного панорамного окна, тут же повернулась к нему и на ее лице промелькнула улыбка:       — Здравствуй, Гарри, — кивнула она, — тебе идет отсутствие фальшивого лоска, кстати говоря.       Гарри пожал плечами:       — Добрый вечер, Арманда. Боюсь, вам за жизнь сказали уже столько комплиментов, что мои будут в любом случае звучать жалко.       — Ты прав, — хмыкнула вейла, — и мне нравится твой подход, хоть интуиция до сих пор упорно шепчет мне, что не все так просто.       — Поскольку мы вновь одни, я рискну предположить, что ответ отрицательный? — сразу перешел к делу Поттер, проходя внутрь и располагаясь в одном из кресел, что были предназначены для гостей.       — Мои соболезнования, — Арманда снова повернулась к окну, — Флер сказала, что Ремус Люпин был твоим другом.       — Не считал его таковым, но спасибо, — отозвался Гарри, слегка прищурившись. — Зато вас можно поздравить, не так ли? Спасенные вейлы, уничтожение туманного миража… Серьезное потрясение, но со знаком плюс.       — Ты прав, хотя… — Арманда покачала головой, — не все так легко, как кажется. Ты пришел сюда, чтобы услышать ответ, верно? Что ж, давай я для начала передам общее настроение, и ты поймешь, в чем состоит проблема.       — Проблема все-таки есть?       — Среди вейл нет и никогда не было однозначных лидеров, в отличие от, например, оборотней, — продолжила женщина, — для принятия важных решений необходимо большинство голосов в совете. И да, Гарри, я сразу отвечу на твой вопрос: они согласны на… ситуативный альянс в том случае, если Темный Лорд действительно решит повторить то, с чем почти справился полтора десятилетия назад. Никакой иной поддержки в мирное время.       — Мирное время? — прищурившись, переспросил Поттер, чувствуя, как кровь в венах вскипает. Если бы не магический огонь и искренняя забота Гарри о Флер и семье Делакур в целом, он бы в жизни не стал напрашиваться в союз с вейлами, но прагматизм мягко нашептывал ему, что ссора тоже не приведет ни к чему хорошему.       — Должна сказать, что я выступала за более активное вмешательство, но таково решение совета.       — О, круто, — цокнул языком Гарри, — Безликий сделал вам неплохое одолжение, разобравшись с борделями, и теперь одна из наиболее серьезных угроз устранена. Даже если похищения продолжатся, на поток они поставлены уже не будут.       — Знаешь, почему все остальные не в восторге от твоего предложения? — прищурившись, вейла улыбнулась, присаживаясь за стол. Подперев подбородок сцепленными руками, она слегка склонила голову набок. — Потому что опыт и возраст по-прежнему остаются параметрами, которые для многих играют решающую роль .       — Не для вас, — подметил Гарри, ни капли не изменившись в лице.       — Кто знает, — Арманда пожала плечами. — Ты, судя по всему, хочешь демонстрировать уверенность, словно акула, попавшая в аквариум. Проблема лишь в том, что у аквариума есть стенки, и за их пределы выбраться не сможет даже акула. Безусловно, Поттер — это громкая фамилия и за пределами Британии. Твой дед неплохо постарался при жизни, пока участвовал в войне против Грин-де-Вальда и создавал известный на весь мир «Простоблеск», но его звали Флимонт. Кто такой Гарри Джеймс Поттер? Твое имя ассоциируется лишь с одной чахлой историей о ребенке, который якобы выжил после третьего непростительного. Я понимаю, почему Борра делает на тебя ставку, и я даже присоединилась бы, но… у тебя нет реальной силы, Гарри Поттер. Деньги в сейфе, красивое личико, окклюменция — все это не имеет значения, потому что ты остаешься пятнадцатилетним школьником, который совсем скоро будет вновь ходить на уроки и спать в одном помещении с несколькими одногодками. И этого не изменить, покуда ты остаешься в сфере влияния Альбуса.       Уголки губ Поттера дернулись, но тут же вернулись в прежнее положение. Кивнув, он вздохнул и дернул плечом, вставая с кресла. Молча добравшись до книжного шкафа, юноша коснулся корешка одной из книг и понял, что пауза затянулась. Выждав еще несколько секунд, Гарри все же развернулся, сталкиваясь со взглядом Арманды, которая все это время наблюдала за ним.       — Видите ли, Арманда… — начал свое обращение юноша, но тут же хмыкнул и покачал головой. — Нет, не видите.       — Так укажи мне, — тут же прозвучал саркастичный ответ, который заставил Поттера улыбнуться еще раз. Арманда нахмурилась, учуяв запах озона.       — Мир меняется, — Гарри сделал шаг к столу и уперся руками в столешницу. Арманда на мгновение скосила взгляд в сторону рук юноши и заметила темные полосы на запястьях, — и я могу понять, что в силу разницы возраста и происхождения наши взгляды могут отличаться, но мы оба прекрасно осознаем, что имена, фамилии и связи отступают перед реальным могуществом. Безликий без имени, фамилии и денег убил, если не ошибаюсь, полтора десятка почтенных и уважаемых французов, работавших на Верхета. И никто даже не пискнул, я верно говорю?       — Не обо всем пишут в прессе.       — Ага, — Гарри усмехнулся, — но я сразу сказал, что, заключая договоренность со мной, вы получаете в качестве союзника не только меня. Освобождения пятидесяти девушек и уничтожения туманного миража вам уже недостаточно? Это ситуативный альянс, Арманда, но его независимые части работают слаженно, не нарушая установленные связи. Безликий помогает вам, мы помогаем Безликому, Дамблдор… не путается под ногами, пока его об этом не попросят.       — Безликий договорился с Борра? — Гарри смог распознать нервные нотки в голосе вейлы и улыбнулся, отходя от стола. — Этого стоило ожидать, раз уж он умудрился даже Дамблдора склонить к сотрудничеству.       — Все станет ясно лишь когда прольется кровь, — нараспев пробормотал Гарри. — Кажется, таковы окончательные условия, да? Кстати, как там девушки?       — Двое покончили с собой, еще одна лишилась магии и находится в коме, с остальными работают целители разума и колдомедики, — на автомате ответила Арманда. — Получается, вот каков расклад на самом деле, да? Борра и Поттер, Дамблдор и Орден, Безликий в качестве связующего звена. Не удивлюсь, если нейтралитет оборотней тоже под вопросом.       Гарри промолчал, продолжая смотреть на вейлу.       — Если мы — последний элемент, то я подберу рычаги, — прищурившись, вздохнула Арманда, — но едва ли это повлияет на вердикт. Вейлы придут на помощь, если того потребует ситуация, но пока что безопасность в приоритете.       — Разумеется, — хмыкнул Гарри, — главное — успеть к дележке пирога, не так ли?       — Нет, Гарри, это не совсем справедливая оценка. Ты забываешь о том, как люди относились к вейлам на протяжении тысяч лет. Думаешь, через это легко перешагнуть, доверившись союзу Борра и Поттера?       — Само собой, все до безумия сложно, когда речь идет о необходимости действовать, — улыбнувшись, закатил глаза юноша и медленно пошел в сторону двери, ведущей в коридор. — До встречи, Арманда.

***

      Вынырнув из омута памяти, Николас сразу же почесал затылок. Выждав несколько секунд, он вернулся к Поттеру, который все еще сидел за столом и активно уничтожал третью по счету порцию супа с морепродуктами. Присев напротив, Фламель подпер рукой щеку и посмотрел на юношу своим фирменным недовольным взглядом:       — Когда я сказал, что мне нравится твой подход к гордыне, я не имел в виду откровенную грубость. Мягкость порой незаменима, как ни крути. И ты ошибся, когда решил сорваться.       — Арманда меня раздражает, — без обиняков заявил Гарри, — так что пусть катится к чертям. Справимся и без них. Магический огонь вейл — это приятный бонус, но незаменимым его не назвать. Более того, я подумал тут на досуге и понял, что шутки о французах не просто так появились.       — Гарри, даже с такими… ситуативными союзниками вежливость не повредит.       — Ага, но все равно пусть катится к чертям, — Гарри зацепил ложкой сразу две креветки. — Я делал все это не ради нее, и мы уничтожали туманный мираж не ради нее.       — Ты прав.       — Следовательно, она ничего нам не должна, а мы ничего не должны ей. Вот пусть и катится к чертям, — в третий раз повторил Гарри, пережевывая мидию. — Ник, если мы продолжим тренировки в таком темпе, то я умру к сентябрю, и Дамблдор будет громко ругаться.       — Пусть катится к чертям, — фыркнул Фламель, и оба волшебника рассмеялись. — Ритуалы, через которые ты прошел, позволят тебе раскрыть твой потенциал, но для этого нужно пахать, Гарри. Теперь время у тебя будет только на сон, душ и четыре перекуса. С сентября наше с тобой обучение на какое-то время перейдет в теоретическую плоскость, но за оставшиеся три недели я выжму из тебя все, что только возможно.