Парадокс второго шанса

      На самом деле Люциус Малфой до последнего не хотел верить, что Темный Лорд действительно вернется. Уже год прошел с того самого дня, когда Таддеус Нотт прямым текстом заявил ему, что возвращение Повелителя не за горами. Год прошел с того момента, когда Люциус узнал о готовящемся на лагерь болельщиков нападении, которое должно было произойти сразу после чемпионата мира по квиддичу. Кто бы подумал тогда, чем обернется, казалось, продуманный до мелочей план, ключевая часть которого была посвящена неожиданному и молниеносному террору?       Таддеус Нотт мертв, как и его четырнадцатилетний сын, последний представитель своего рода. Погибли Крэбб, брат и сестра Кэрроу, даже молодой Альберт Селвин, вдохновившийся ярким прошлым своего дяди. Погиб Фенрир Сивый, чья голова была насажена на пику посреди сгоревшего дотла участка палаточного лагеря. Люциус как сейчас помнил свои эмоции в тот момент, когда он использовал экстренный портключ, чтобы избежать заклинания. Он до сих пор помнил, насколько сильно он тогда испугался. Принципы, клятвы, метка — все это в тот миг не имело значения.       Тогда у этого человека еще не было ни имени, ни клички. «Таинственный убийца в маске», ага. Ничего не изменилось, но теперь журналисты хотя бы придумали подходящее прозвище. Люциус выдохнул, открывая ящик стола и вытаскивая оттуда полупустую бутылку шотландского виски. Маггловское пойло оказалось на удивление достойным, хотя Северус и не одобрял совмещение лекарственных зелий с алкоголем.       Целый год Безликий занимался точечными атаками, из-за которых Малфой начал всерьез опасаться за свою жизнь. Дом, Министерство, дом. Исключения — лишь публичные мероприятия, всегда с запасным рунным портключом в кармане мантии. Паранойя стала его постоянным спутником: он засыпал, боясь, что завтра не проснется, и просыпался, не сумев сбежать от этого страха.       Исчезновение Яксли, нахождение скелета Макнейра в прибрежных водах Азкабана, похищенные заключенные, атака на бордели с вейлами… Люциус все еще не мог поверить, что за всем происходящим стоит один человек. Чушь, бред! Третья сторона, и этим все было сказано. Появились люди, ключевое отличие которых от Альбуса Дамблдора заключалось в полном отсутствии тормозов.       Когда-то радикальные меры Барти Крауча-старшего чуть было не привели к тому, что «близкая победа» вальпургиевых рыцарей в считанные недели превратилась в опасное, шаткое положение на грани поражения. Но тогда Темный Лорд в одиночку мог противостоять целому корпусу авроров, он принимал участие в рейдах, после которых маггловские деревни превращались в пепелище.       Теперь все было иначе. Темный Лорд вернулся совершенно иным человеком… Человеком ли? Об этом старались не говорить вслух, но пожиратели прекрасно видели, во что превратился их лидер за тринадцать лет отсутствия. Люциус открыл бутылку и сделал большой глоток виски, тут же сморщившись так, словно попал под чужое проклятие.       Что ж, каким бы принципиальным Люциус себя не считал в тех вопросах, на которых Темный Лорд строил свою политическую программу, он точно не готов был наблюдать за тем, как его жене и детям ставят на предплечья рабское клеймо. Клеймо! Не знак почета, а всего лишь клеймо, которое превращало почтенных чистокровных волшебников в безвольных рабов.       Прикончив бутылку за пять глотков, Малфой отставил ее в сторону и именно этот момент Нарцисса выбрала, чтобы зайти в кабинет. Что ж, теперь предстояла самая тяжелая часть.

***

      Нарцисса вмиг побелела, стоило ей услышать главную новость. Неверящим взглядом посмотрев на мужа, она схватила подол собственной мантии и начала дергать за него, словно была не в силах выразить панику иначе. Покачав головой, она прошептала что-то, но Люциус не расслышал, что именно. Скорее всего, какое-то очень мерзкое оскорбление.       — Я не могу ему возразить, — усталая ухмылка промелькнула на лице Малфоя. — Он спятил, Цисси. Он сошел с ума. Или нет. Я не могу понять, что с ним творится. И никто не может.       — Никому не придется принимать метку, — твердо заявила Нарцисса, сделав глубокий вдох. — Никому, кроме, возможно, меня.       — Ты меня вообще слышала? — прищурился Люциус. — Я же сказал, что…       — Заткнись! ЗАТКНИСЬ! — прокричала Нарцисса и тут же взмахнула рукой, хватая выскользнувшую из рукава мантии палочку. Дверные замки тут же щелкнули, а по периметру комнаты замерцал барьер. — Ты, кажется, забыл о нашей с тобой договоренности? — на сей раз кончик волшебной палочки указывал прямо в лицо Малфоя, не позволяя тому сдвинуться с места.       — Я… Я не забыл.       — Мы были молоды, Люциус, и тогда наивные сказки о власти над миром еще имели место быть, — продолжила Нарцисса, — но сейчас даже последнему дураку очевидно, что будет дальше. К чему все это?       — И что же будет дальше? — процедил Люциус. — Считаешь, что Лорд проиграет?       — Даже если он выиграет, Верхет тут же устранит его. Он не станет терпеть соседство с безумцем, который пытает и убивает ближайших сторонников ради развлечения. Верхету нужна подконтрольная и тихая Британия, а не кровавая утопия Лорда, который такими темпами способен развязать первую и последнюю войну магов и магглов в современной истории. Знаешь, почему последнюю? Либо маги проиграют, либо не останется никого, кто смог бы отпраздновать победу.       — А, здорово, теперь ты у нас провидица, — хмыкнул Люциус. — Всерьез считаешь, что я не задумывался о таких вариантах?       — Мне плевать, ты слышишь? Мне плевать, задумывался ты о чем-то или нет, — прошипела Нарцисса, продолжая крепко сжимать палочку в руке, — но у нас с тобой есть определенная договоренность, о которой ты все-таки позабыл. Напомнить?       — Это не мое решение!       — Тебя никто и никогда не принуждал к получению метки. Даже твой отец говорил, что стремление выслужиться приводит лишь к…       — Я помню.       — К унижению, Люциус. И посмотри на себя, — презрительным взглядом окинула мужа Нарцисса. — Лорд всего месяц как вернулся к жизни, а ты уже по колено в могиле, и тянешь за собой семью. Если на Драко… — женщина подавила болезненную гримасу, — я не могу повлиять, то вот Вивьен ни за что на свете не станет разменной монетой. Ты знаешь, что случится сразу после того, как на ее руке появится метка?       — Могу догадаться.       — Он запихнет ее в постель к одному из выгодных сторонников. Ты хочешь, чтобы твоя родная дочь раздвинула ноги перед каким-нибудь мерзким идиотом, которого Лорд сочтет наиболее беззубым и безопасным для своих будущих планов?!       — Все не так, Цисси… — вздохнул Люциус. — Я понимаю твои страхи, но Лорд тоже не идиот. Мои связи, мое влияние для него слишком ценны, чтобы идти на подобное.       — Ага, прямо как с Беллой, чей брак с Рудольфусом был согласован Лордом. Тогда все считали, что он не станет давить на представительницу Блэков, но вот мы здесь, — Нарцисса прищурилась. — Я повторю еще раз, Люциус: никому из наших детей не придется принимать метку.       — И что ты собираешься делать?       — Сейчас? Ничего, — Нарцисса отошла на пару шагов, пряча палочку в рукав. — У нас есть год, верно? За год многое может случиться. В конце концов, — она покачала головой, — кто бы подумал еще год назад, что какой-то одиночка в маске так взбаламутит воду в омуте? Если так пойдет и дальше, то со временем он убьет каждого, на чьем предплечье есть темная метка.       — Ты собираешься рассказать ей, верно? — спросил Люциус и тут же поморщился, заметив резкий кивок.       — Она уже достаточно взрослая для того, чтобы знать хотя бы ключевые последствия твоих ошибок. И да, Люциус, теперь ты готов наконец признать, что совершил ошибку?       — Тогда все было иначе, я…       — Ясно, — презрительно скривилась Нарцисса. — Даже когда твой Лорд отрубит тебе обе ноги, ты продолжишь утверждать, что виноват кто угодно, но не ты.       Малфой промолчал. Сказать было нечего: разумеется, Нарцисса была целиком и полностью права. Погнавшись за мнимой властью, Люциус по локоть погрузил свои руки в кровь во время Первой Войны, но не добился ничего хорошего. Единственным заметным результатом произошедшего были тринадцать лет чудесного мирного существования, омраченного лишь необходимостью отмывания репутации. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы фамилия Малфоев перестала ассоциироваться с Волдемортом, но теперь все эти труды пошли прахом, а его дети и жена рискуют попасть в зависимое положение, в котором любые маневры грозят смертью или пытками.       — Люц, — тон Нарциссы смягчился. Вздохнув, она подошла к мужу и присела на корточки перед ним, положив руки тому на колени, — мы не пропадем, ты ведь знаешь?       — Участие Верхета во всем этом серьезно сокращает вероятность безболезненного побега, — прошептал Люциус.       — Да, но мы можем и не бежать, — с намеком в голосе произнесла Нарцисса.       — Не бежать? — Люциус нахмурился, но уже через секунду его рот приоткрылся. — Только не говори, что…       — Сириус прислал мне письмо еще в конце июня, — кивнула Нарцисса. — Даже не письмо, а скорее… весточку, напоминание. Честно говоря, в тот момент я не восприняла ее всерьез, все-таки никакой определенности еще не было, но он и не требовал мгновенного ответа. Всего лишь написал, что в случае опасности я всегда могу обратиться к нему, чтобы вывести из-под удара себя и детей.       — Но не меня, — оскалился Люциус.       — Как я и сказала, — Нарцисса выпрямилась, — ты архитектор своего настоящего. Нежелание признавать ошибки лишь доказывает, что лучше не станет.       — Ошибки? — прошипел Люциус, резко поднимаясь с кресла, но тут же падая обратно из-за страшной боли в ногах. — Я жалею, что принял метку, ты слышишь меня?! Жалею! Жалею!       — Этого недостаточно, — холодный тон Нарциссы на корню пресек порыв Люциуса. — Ты жалеешь о том, как все обернулось, но не желаешь признавать, что сам виноват в этом. Тебя никто не тянул за руку на поклон к человеку, который назвался наследником Слизерина. Хочешь в очередной раз поведать мне сказку о том, что не знал о происхождении Темного Лорда? Сын маггла, выросший в приюте… — Нарцисса поморщилась, качая головой. — Том Марволо Реддл, — добавила она с пренебрежением. — Мы оказались в услужении у сумасшедшего полукровки!       — Ты постоянно возвращаешься к моему выбору, — размеренно, чуть ли не по слогам произнес Люциус, — но не предлагаешь никаких вариантов решения проблемы. Лорду достаточно лишь захотеть, и метка убьет меня. Ты знаешь об этом, он знает об этом, все знают об этом. Единственное, что остается — надеяться, что моя давняя ставка все же сработает в нашу пользу.       — Люц, даже если Темный Лорд победит, это будет уже совсем не та Британия, в которой наши дети смогут жить в достатке и безопасности, — вздохнула Нарцисса. — Неужели ты не видишь, во что он превратился? Даже если отбросить его очевидную одержимость Поттером, он явно не в своем уме. Однажды ему не понравится твой неосторожный взгляд, и ты лишишься глаз. В другой день он решит, что Драко должен стать обедом для этой проклятой змеи, и мы с тобой ничего не сможем сделать, чтобы помешать ему.       — С Драко ничего не случится, он…       — Не превращайся в глупца, — закатила глаза Нарцисса. — Очевидно, что метка Вивьен — это пустышка, страховка на тот случай, если Лорду потребуется доступ к состоянию Малфоев, но никого из нас уже не будет в живых. Он убьет тебя, меня и Драко, а Вивьен не просто унаследует деньги, но и выйдет замуж за подходящего человека. Тогда жизнь нашей дочери в мгновение ока обесценится, и она… — женщина покачала головой. — Ты хоронишь своих детей, Люциус, но уже два десятилетия не способен признать свои ошибки.       — Мы можем подсуетиться, — облизав губы, прошептал Люциус. — Можем заключить брачный контракт и…       — Больше никакого алкоголя, — Нарцисса скользнула взглядом по пустой бутылке. — Пока ты остаешься главой рода, Лорд в любой момент сможет приказать тебе аннулировать контракт. А если ты хочешь обсудить магию крови, то сам должен понимать, что он с тобой сделает в таком случае.       Люциус спрятал лицо в дрожащих ладонях. Основная ветвь рода Малфоев находилась на грани выживания почти две сотни лет, пока череда удачных и весьма дорогостоящих договорных браков не привела к разрушению проклятия, из-за которого представители рода способны были зачать лишь одного ребенка.       Рождение Вивьен стало настоящим благословением: несмотря на то, что Люциус проводил большую часть времени с сыном, он любил свою дочь. И да, он согласился с Нарциссой, когда та не предложила, а фактически настояла на том, что именно она будет принимать решения, влияющие на будущее Вивьен, но именно Люциус оказался тем, кто в итоге нарушил это соглашение.       Не сам, разумеется, а по приказу Темного Лорда, но… что меняла эта оговорка? Он лишил собственных детей свободы выбора, загнал их в… то, что можно назвать рабством. Точно, рабством! Альбус Дамблдор сказал ему как-то, что гордиться можно лишь чистым предплечьем, и тогда молодой Люциус с пренебрежением воспринял эти слова. Темная метка… Знак почета, созданный истинным наследником Слизерина для наиболее ценных слуг, довольно быстро превратился в клеймо, с помощью которого Темный Лорд пытал и убивал собственных сторонников.       То, что когда-то казалось «благородным сопротивлением политике магглолюбцев», внезапно превратилось в маргинальное движение, в котором страх играл большую роль, чем принципы. Разумеется, пока оставались люди вроде Нотта или Сивого, назвать идеологически слабой позицию Темного Лорда решился бы лишь идиот, но сейчас…       Все изменилось.       Люциус как сейчас помнил свое небольшое «турне» по целителям и ритуалистам в первой половине восьмидесятых. Сколько тогда он потратил времени и денег на попытки избавиться от потускневшей метки, сам вид которой напоминал ему о том, в какую яму он сам себя завел… И дневник, от которого он с радостью избавился в августе девяносто второго, обернулся лишь пытками, полноценно восстановиться после которых Люциус, видимо, уже не сможет.       — Я понимаю, — наконец произнес Люциус, соглашаясь с женой. — Расскажи ей все, а я… попытаюсь образумить Драко.       — Не стоит, — покачала головой Нарцисса, — ты столько лет кормил его сказками о власти чистокровных и прочей чуши, что внезапная смена риторики не приведет ни к чему хорошему. Ему пятнадцать, Люциус, вспомни свой пятый курс. Драко не так скрупулезен, не так хитер и умен, как Вивьен. Не спорь со мной! Он эмоционален, резок, неосторожен. Если Гойл-младший расскажет своему отцу о том, что поведение Драко изменилось, Темный Лорд тут же узнает об этом. Нет, у нас есть год. Год — это не так мало, как может показаться. Возможно, Вивьен сможет повлиять на брата. Если же нет, мы… все равно не станем его спрашивать. Пока ему не исполнится семнадцать, он будет подчиняться главе рода. Если разыграть все правильно, то мы справимся.       — Ты права, — кивнул Малфой, — но это все равно запасной вариант, ты слышишь? Исключительно ради безопасности детей.       — Если ты до сих пор считаешь, что победа Лорда окажется светом в конце туннеля, — Нарцисса взмахом палочки сняла барьер, — то ты и впрямь глупец.

***

      Нарциссе не потребовалось много времени, чтобы поинтересоваться у эльфа о том, где находится ее дочь, и сделать глоток вина для храбрости. Или даже два. Не желая тратить время на размышления о предстоящем разговоре, Нарцисса сделала третий глоток, опустошая бокал, и отправилась в комнату Вивьен.       — Не спишь? — тихо постучав, женщина приоткрыла дверь и с легким беспокойством заглянула внутрь, не дождавшись ответа.       — Маюсь от безделья, — послышался ленивый ответ со стороны дивана, заставляя Нарциссу искренне улыбнуться. Вивьен даже до уроков окклюменции неплохо справлялась с подавлением эмоций, но Нарцисса всегда могла распознать в ее голосе нотки радости. Да уж, этим летом их встречи можно было пересчитать по пальцам одной руки.       — Я захожу, — предупредила Нарцисса, прежде чем шагнуть в комнату.       — Продолжаю лежать! — отчиталась Вивьен, но тут же, вопреки своим словам, перевернулась с живота на спину и свесила ноги с дивана, задвигая поспешно закрытую книгу под подушку.       — Хотела бы я сказать, что пришла с хорошими новостями… — пробормотала Нарцисса, присаживаясь на краешек дивана рядом с дочерью и ласково поправляя ее растрепанную прическу. — Эй, и когда ты собиралась рассказать, что уже так повзрослела?       — Ма-а-ам, — недовольно протянула Вивьен, дергая плечом, — только не говори, что ты становишься сентиментальной.       — Неужели это так плохо? — удивилась Нарцисса, но тут же покачала головой. — Мерлин и Моргана, как бы я хотела, чтобы все можно было свести к сентиментальности. К сожалению, все немного… сложнее.       — С папой опять что-то стряслось? — спина Вивьен тут же выпрямилась, словно вернувшаяся в исходное положение клавиша рояля.       — Твой… — Нарцисса оборвала сама себя на полуслове. — Вивьен, ты прекрасно знаешь, что наша семья сейчас не в лучшем положении. Можно долго рассуждать о предпосылках, но актуальная причина всего одна.       Девушка прищурилась.       — Дело в том, что Темный Лорд не совсем… адекватен, — не дождавшись реакции, продолжила Нарцисса, тщательно подбирая слова. — Первые звоночки были уже в июне, но сейчас его безумие стало по-настоящему опасным.       — Я заметила, мам, — тихо произнесла Вивьен, вспоминая о том, как Северус Снейп поднимал на ноги превращенного в мешок костей Люциуса.       — И это безумие мешает нормальному, равному диалогу, который был у них с твоим отцом два десятилетия назад, — кивнула Нарцисса. — Более того, я могу сказать прямо, что рассчитывать на улучшение ситуации не приходится. Что бы ни случилось с Темным Лордом за эти тринадцать лет, тенденция очевидно негативная. Люциус, возможно, не согласится со мной в этом, но я искренне считаю, что Темного Лорда больше нельзя считать человеком в полном смысле этого слова, в том числе в физическом.       Вивьен промолчала, продолжая пристально смотреть в глаза матери.       — Формат… сотрудничества раньше подразумевал активное участие Люциуса в деятельности… организации, но теперь все изменилось. Пока что мы в безопасности, — сразу же предупредила Нарцисса, — но он требует, чтобы через год вы с Драко получили метку. Я помню, о чем сказала тебе, — сразу же продолжила женщина, не позволяя Вивьен перебить ее, — и поэтому сразу скажу, что не позволю этому случиться.       — Метку? — сдавленным голосом переспросила девушка.       — Он хочет взять под контроль наш род, — кивнула Нарцисса. — Возможно, опасается, что смерть твоего отца может помешать его планам на состояние Малфоев. Метки у каждого из нас гарантируют, что мы никуда не денемся.       — У каждого? — нахмурилась Вивьен. — Мама, ты…       — Я должна получить метку вместе с остальными, — кивнула Нарцисса. — Он собирается клеймить жен и совершеннолетних детей всех своих ближайших сторонников накануне Йоля. Как я и сказала, наша семья находится не в лучшем положении, но вам дан срок до следующего лета, что существенно улучшает возможные расклады, все-таки за год многое может случиться. Сейчас от тебя требуется лишь одно: не отсвечивать. Хогвартс лишится автономности в важных решениях в течение нескольких месяцев, но основная опасность исходит от представителей твоего же факультета. Неосторожное слово, неправильное знакомство… — Нарцисса пожала плечами. — Если информация об этом доберется до Темного Лорда, то я не берусь даже предсказывать, какой окажется его реакция.       — Я… Я поняла, — Вивьен выдохнула. — Мама, я не хочу, чтобы ты получала метку.       — У нас есть запас времени, чтобы разобраться и с этим тоже, — поморщилась Нарцисса, приобнимая дочь за плечи. — Не буду скрывать, целый набор неправильных решений привел к тому, что мы оказались в этом положении. Некоторые последствия можно было предвидеть, некоторые нет, но сейчас я буду действовать исключительно в ваших с Драко интересах. Ты меня услышала, Вивьен?       — Да, мама, — проглотив комок в горле, подтвердила девушка, обнимая мать в ответ. — Мы всегда можем обратиться к Сириусу Блэку, верно?       Нарцисса отстранилась, с улыбкой глядя на дочь.       — Только не вздумай упомянуть об этой возможности среди неподходящих людей, хорошо?       — Дафна и Астория…       — Астория неблагонадежна, — отрезала Нарцисса. — Я не знаю, как так получилось, что она угодила в компанию к Поттеру, но Темный Лорд наверняка уже знает об этом. Гринграссы до последнего сохраняли нейтралитет, но сейчас, боюсь, их положение может резко ухудшиться. Как я и сказала, безумие ведет к непредсказуемой реакции. Сегодня он пытает ближайших соратников, а завтра начнет пытать и убивать членов их семей.       — Молчок? — уточнила Вивьен.       — Абсолютный, — кивнула женщина. — Ты и сама поймешь, если ситуация вдруг изменится.       Как только шаги Нарциссы стихли в конце коридора, Вивьен резко поднялась с дивана и быстрым шагом обошла комнату. Метка, значит? Насчет Драко сомнений не было: Вивьен была абсолютно уверена в том, что пустоголовый идиот все равно попытается наступить на эти грабли, как бы все вокруг его ни отговаривали, но вот у нее самой не было никакого желания становиться рабыней Темного Лорда. И она не собиралась впадать в панику, все-таки ситуацию нельзя было назвать безвыходной.       — В конце концов, — прошептала Вивьен, останавливаясь, — есть еще один вариант.       О, вариант действительно был. Вивьен не могла назвать его ни хорошим, ни плохим, но точно знала, что в экстренном случае… им можно воспользоваться. В конце концов, у нее перед глазами чуть ли не с самого рождения порой мелькал успешный пример подобного подхода. Более того, он был деканом ее факультета. Нужно было лишь подгадать правильное время, но затягивать явно не стоит: что бы ни планировалось в этом году в Хогвартсе, Темный Лорд явно собирается подмять под себя школу, а это сокращает окно возможностей.       Или написать Поттеру. Вивьен всего за одну секунду испытала целую бурю эмоций, лишь подумав об этом. Поттер! Не в силах избавиться от румянца, она подошла к окну и распахнула створку, наслаждаясь ударившим в лицо резким порывом прохладного ветра. Как Вивьен и предполагала, возвращение Темного Лорда не привело ни к чему хорошему.       Улучшится ли обстановка, если Темный Лорд победит? Что ж, в этом она тоже очень сильно сомневалась. Концепция политики, выстроенной на фундаменте из ненависти, не внушала доверие: даже если Темный Лорд в итоге убьет всех и каждого, кто не был с ним согласен, он все равно продолжит искать новых врагов.

***

      Гарри не стал ничего рассказывать Фламелю о произошедшем во время создания кровной связи с артефактом. Благо, тот и не настаивал. Не в силах выбросить из головы сказанное каменной вейлой, Поттер посвятил остаток недели тренировкам. Теперь все встало на свои места. Контакты с друзьями вновь были сведены к минимуму, а все свободное время Гарри тратил на себя. Высшая магия, элементальная магия, боевая магия — все то, что он оттачивал когда-то в подвале дома на Гриммо, вновь превратилось в его ежедневную рутину.       Разумеется, каждый день он навещал Фламелей, потому что именно Николас мог решить некоторые проблемы, с которыми Гарри не в состоянии был справиться самостоятельно. С анимагией, например, или многогранными иллюзиями, создавать которые Поттер никогда целенаправленно не учился.       Вдобавок, отстраненные разговоры с Перенелль помогали Гарри справиться с последствиями некоторых наиболее тяжелых воспоминаний. Именно ей он рассказал о том, как отстранился от воспитания собственного крестника, рассказал о том, как с болью в сердце обрывал контакты с друзьями, чтобы не портить им жизнь своими нерешаемыми проблемами.       И Перенелль ничего не рассказала мужу, что Гарри очень ценил, потому что его отношения с Николасом находились в совершенно иной плоскости.       Алхимик в каком-то роде и впрямь стал наставником, о котором можно было лишь мечтать: в отличие от Артура Слэро, который отравлял процесс обучения своим поведением, Фламель всегда был терпелив и вежлив, даже когда Гарри в очередной раз срывался на нем, не в силах погасить внутренний импульс. Фламель подстраивался под неровный график ученика, всякий раз с радостью находя время для очередного урока.       Или для истории, если настроение располагало.       Именно в один из таких вечеров, например, Гарри узнал тайну Бермудского треугольника и скрытого там участка сверхсекретного магического заповедника, представляющего из себя замкнутую экосистему на сильнейшем источнике, доступ к которому есть лишь у избранных представителей МКМ. Именно Николас Фламель, как оказалось, создавал «магическую мембрану», скрывая от всего мира огромный остров в самом центре мифического треугольника.       То же касалось и менее значимых, но таких же интересных мест, раскиданных по всей планете, от Сибири и до Антарктиды: строго говоря, вплоть до конца девятнадцатого века Николас принимал активное участие в каждом мероприятии, связанном с защитой огромных территорий от чужого внимания.       И повторил это в семидесятых, когда МКМ в рамках кооперации с представителями Совета Безопасности ООН вынуждены были вернуться к уже скрытым территориям, чтобы защитить их не только от спутниковых снимков, но и от других современных датчиков. В конце концов, чем больше в мире становилось электроприборов, тем тяжелее было использовать магию для каких-то специфических задач.       И именно Фламель тогда сыграл важную роль в разработке новых рунных цепочек, благодаря которым электричество и магию наконец удалось… не подружить, конечно, но хотя бы заставить сотрудничать.       Огромное количество авиаперелетов, в том числе любительских, круизные лайнеры, частные яхты, подлодки, съемка кино и сериалов: каждый аспект жизни магглов мог в любой момент соприкоснуться с миром магии в его наиболее непростом проявлении. И МКМ располагала огромным штатом аналитиков и агентов, которые отслеживали подобные инциденты и занимались устранением последствий. Судя по всему, теперь перед ними стояла задача куда сложнее, чем все предыдущие: противодействие стремительно развивающемуся интернету, удалять информацию из которого было… не так уж и просто.       Гарри пораженно рассматривал бесконечно сложные схемы рунных плетений в черновиках, которыми Фламель с радостью и заслуженной гордостью делился, отлично осознавая, что сам никогда не достигнет такого уровня. И Николас, кажется, окончательно принял взгляд Поттера на жизнь. Не согласился с ним, конечно, он вообще считал это чем-то вроде кризиса среднего возраста, но хотя бы не настаивал больше на том, чтобы Гарри вел себя так, как положено подростку. И это подкупало.       Каждый вечер Гарри вытаскивал из кармана сквозное зеркало и связывался с Сириусом, чтобы сыграть роль подростка еще раз, и после разговора с каменной вейлой от этих вечеров тянуло блевать. С Луной и Невиллом притворяться приходилось чуть меньше, но… ситуация не становилась лучше. Теперь Гарри точно знал, что ему необходимо сделать, чтобы изменить неизменное будущее: необходимо забыть о том, что нельзя назвать жизненно важным, сосредоточившись лишь на войне. От судьбы не убежать.       Проверка других адресов из бумаг Сен-Дени привела к ожидаемому результату: разумеется, Верхет усилил охрану. Радикально усилил, если точнее. Во многих местах, не скрываясь, дежурили наемники, кое-где это были авроры. Разумеется, в этом тоже не было ничего удивительно: с тем уровнем контроля, который был у Верхета над Министерством Магии Болгарии, например, участие авроров в охране его «предприятий» было закономерным итогом.       Гарри прекрасно знал, что рано или поздно ему придется убивать невиновных, в общем-то, рядовых сотрудников Министерства, чья вина сводилась лишь к исполнению прямого приказа, и решиться на это было не так уж и просто.       И без того редкие встречи с Эммой превратились в обмен небольшими письмами-отчетами, через которые Поттер потихоньку сливал удобную информацию. Разумеется, Валье и Борра прекрасно знали о том, что Безликий атаковал принадлежащие Верхету бордели, но именно Гарри рассказал им о том, что Дамблдор каким-то образом вышел на контакт с убийцей в маске.       Эмма, в свою очередь, рассказала о том, что за голову Безликого назначена награда, что вызвало у Поттера мимолетную улыбку. Судя по всему, Верхет не слишком хорошо принял уничтожение бизнеса, который использовал для игры на низменных инстинктах безнравственных политиков и влиятельных, но безвольных чистокровных, которые с радостью цеплялись за шанс побыть хозяином таких вероломно недоступных и непростительно красивых вейл.       От Флер Гарри узнал «новость» о борделях и том, что Безликий вернул девушек в анклав, вместе с тем уничтожив туманный мираж. Возможно, когда-то искренняя радость на лице девушки и заставила бы Поттера испытать хоть что-то, но… ничего. Нацепив на лицо улыбку, он поддерживал беседу, но все же всегда подчеркивал границы. И Делакур, кажется, приняла их. По крайней мере, Гарри считал, что она все поняла.       Договорившись с Эммой о встрече, назначенной на тридцать первое июля, Гарри перед сном опустошил резервы, продержав адское пламя под контролем почти полчаса, после чего залез под одеяло и уснул. К сожалению, ненадолго, потому что уже через несколько секунд спрятанное в татуировке сквозное зеркало вызвало привычное магическое возмущение.       Скривившись, Гарри разлепил один глаз и уставился в артефакт, наблюдая там обеспокоенное лицо Сириуса.       — Сплю, — без приветствия отчитался Поттер.       — Гарри, Ремус в Мунго, — тут же выпалил Сириус, как только понял, что крестник откликнулся. — Ты… Кажется, Дурсли пропали.       — Ч-чего? — переспросил Гарри, тут же возвращая себе утраченную бодрость.       — Мы следили за их домом, — поморщился Блэк, — на тот случай, если Волдеморт попытается предпринять что-то, сам понимаешь. И все было в порядке, пока мы думали, что они в отпуске, но они должны были вернуться четыре дня назад. И сегодня Ремус отправился проверить дом, заметил там какое-то проклятие, попытался его снять и…       — Так, стоп, стоп, — замотал головой Гарри. — С ним все в порядке?       Сириус пожал плечами.       — Он в Мунго, Тонкс уже с ним. Я просто хотел сказать, что… возможно, Волдеморт уже приступил к активным действиям. Дамблдор наверняка не будет доволен, если узнает, что я тебе рассказал, но я считаю, что ты обязан знать.       — Ты правильно считаешь, Бродяга, — на выдохе произнес Гарри, чьи глаза на мгновение потемнели. — Спасибо, что рассказал. Не уверен, что мне стоит прямо сейчас заявляться в Мунго…       — Разумеется, нет! — Сириус, казалось, даже разозлился на мгновение. — Я буду держать тебя в курсе насчет состояния Ремуса, но дом Фламеля сейчас самое безопасное место в мире, без сомнений.

***

      — Франция? — посмотрел на подчиненного Арон, вскинув бровь. На его изуродованном лице такая эмоция выглядела настолько неуместно, насколько это возможно. — Когда мы все это обсуждали, ты говорил о других масштабах.       — Да-а-а, — недовольно протянул Пьер, оставляя на столе лист пергамента с написанными вразнобой координатами, — я тебе больше скажу, даже это нельзя назвать однозначным результатом.       — Шутишь, что ли?       — Куда уж там, — махнул рукой Пьер, — поначалу все было нормально. Конечно, там явно серьезная защита и все такое, но сохранившаяся кровная связь должна была в итоге привести к успеху.       — Но не привела? — уточнил Арон.       — Э-э-э, скорее просто исчезла. Я пытался вычистить ошибочные координаты, но зацепиться за нить связи не удалось. Судя по всему, вариантов два.       — Либо артефакт уничтожен, либо он создал новую связь, — Арон закрыл глаза. — Франция, значит?       — Скорее… вся Западная Европа, но я бы ставил на Францию.       — Приятно иметь подтверждение, конечно, но результат удручающий. Как продвигается создание изолированной связи?       — Оно… продвигается. В первой половине августа все будет готово.       — Хорошо, — цокнул языком Сомерс, — Геллану все это знать необязательно, будем ждать, пока Безликий не нападет вновь. И что-то мне подсказывает, что это произойдет раньше, чем мы думаем.