Парадокс второго шанса

      — Ладно, — признал Гарри, еще раз окинув оценивающим взглядом развернувшийся перед ним ландшафт огромного парка, принадлежавшего Делакурам, — в общем и целом сойдет, конечно.       — Сойдет? — переспросила Флер, подумав, что ослышалась. — Имей в виду, что папа не понимает шутки, если они связаны с участком.       — Разумеется, это просто шутка, — с небольшой улыбкой выдохнул Гарри, — не хватает разве что чего-нибудь… веселенького. Красиво, — поспешил добавить он, — все эти кусты, выход к морю, магический бассейн, но у твоего отца явно консервативный взгляд на то, как должны выглядеть… земельные владения.       — У нас есть конюшня… — неуверенно пробормотала вейла, — а еще в западном углу находится фонтан, который реагирует на магию рядом с ним. Там металлическая основа, выкованная гоблинами, — вспомнила девушка, пытаясь объяснить детали. — Они даже обращались к папе с просьбой о выкупе фонтана, но мама отговорила его от сделки.       — Мне все еще не очень понятно, кто у вас вообще главный, — Гарри покачал головой, — обычно это сразу заметно в любых семьях, но с вейлами все будто бы становится сложнее.       — Определенно, бабушка, — рассмеялась Флер. — Надеюсь, вы с ней поладите, она очень много значит для меня.       Флер едва удержалась от того, чтобы добавить «Как и ты», но фраза все равно словно оказалась оборвана на полуслове, создав очередную неловкую паузу. Очередную, потому что за двадцатиминутную экскурсию таковых было уже как минимум штук пять, если не больше. Всякий раз Флер терялась, не зная, как перешагнуть через появившуюся словно из ниоткуда стеснительность, а Поттер при этом не спешил на помощь, словно и не замечал этих моментов. Хотя, возможно, он действительно не замечал.       Флер в очередной раз захотелось ударить себя по лбу, как только она вспомнила, кто именно является ее сегодняшним гостем. Сложная история странной дружбы, которая завязалась между ней и Гарри, постоянно отвлекала Флер от того факта, что он всего лишь пятнадцатилетний школьник. Разумеется, он и не обязан замечать неловкие паузы. С другой стороны, ему же не одиннадцать лет…       Прищурившись, Флер посмотрела на юношу, собираясь сказать что-то глупое для того, чтобы вновь вернуться к разговору, но в этот момент они оказались прерваны появлением домового эльфа.       — Обед подан, — поклонился тот, скользнув неопределенным взглядом по гостю и слегка обеспокоенным по старшей дочери Себастьяна и Аполлин. Не задержавшись даже на секунду, эльф исчез, вновь оставляя их наедине.       — Идем? — спросил Гарри, заметив, что Флер замерла с приоткрытым ртом, словно собиралась что-то сказать, но позабыла об этом. Вообще, мысленно он уже успел признать тот факт, что гость из него никакущий, да и друг тоже. Конечно, все на свете можно оправдать, если хорошенько напрячься, но это не помогало избавиться от проблемы. С другой стороны, встреча с Армандой, бабушкой Флер и матерью Аполлин, казалась ему намного более ценной целью, чем сохранение неловкой дружбы с Флер.       — А, да, да, — закивала вейла, облизывая пересохшие губы, — только знай, моя бабушка не очень жалует… людей, — с запинкой предупредила она, — так что… ну, ты понял.       — Не очень, но как-нибудь справимся, — фыркнув, тихо ответил Поттер, вновь замечая на лице Флер улыбку, которой там не должно было быть. Черт, возможно, все и впрямь зашло слишком далеко.

***

      Если вычеркнуть из уравнения детство в доме Дурслей, которое явно не способствовало укреплению социальных навыков, Гарри не мог и не собирался называть себя ни социофобом, ни социопатом. Шесть лет в Хогвартсе изменили его, дружба с Роном и Гермионой, отношения с Джинни, «народная поддержка» и многие другие факторы привели к тому, что он все-таки стал полноценным социально адаптированным человеком, который мог с точностью определить отношение к себе со стороны окружающих. Не то что бы его это сильно заботило, все-таки больше здоровья Поттер ценил лишь собственную независимость, к которой относилась и способность с высокой башни плевать на чужое недовольство, но это не имело ничего общего с тем, что происходило сейчас.       Обстановку в столовой можно было бы назвать неловкой, если бы она не была откровенно… неуютной. Разумеется, неуютной в разумных пределах, но даже мелкие и ни к чему не обязывающие разговорчики на безобидные темы не смогли исправить ситуацию. Гарри старался отвечать, старался сохранить уровень вовлечения, достаточный как для благодарности за приглашение, так и для создания комфортной атмосферы в комнате, но его усилий было недостаточно, потому что появление бабушки Флер и впрямь серьезно повлияло на все.       Молчащая Арманда порой окидывала Поттера оценивающим взглядом, от которого парню становилось не по себе, но ни разу не попыталась вмешаться в разговор. Ни разу не ответила на вопросы собственной дочери или зятя, просто молча продолжала наблюдать за гостем. Таким взглядом преподаватели смотрели на учеников, зная, что те не выполнили домашнее задание, но меньше всего на свете Гарри хотел испортить отношения с вейлой, которая могла проложить мостик к новому сотрудничеству, укрепив один из трех формирующихся альянсов.       Легче всего было делить противостоящие Верхету и Волдеморту силы на три относительно независимых группы: в первую входил исключительно Дамблдор с его Орденом Феникса и сочувствующими им людьми, во вторую входили Поттер, Борра и Валье, а вот в третью… Третьей группой управлял так называемый Безликий, который мог бы в критический момент стать связующим звеном, заручившись поддержкой не только Дамблдора, но и Поттера. Да, разрулить все это, являясь двумя звеньями из трех, будет непросто, но в сложившихся условиях иных вариантов и не было: Гарри не собирался раскрывать личность того, кто скрывается за маской, вне зависимости от того, насколько плохо все будет в будущем.       Безликий должен остаться Безликим, иначе смысл теряется. Имя наделяет человека незримыми, но ощутимыми параметрами: обладателя имени можно выследить, убить, его можно победить. Он смертен, а память людей устроена так, что личность частично или даже полностью перекрывает его свершения.       Безликий заручился поддержкой оборотней, Безликий разыскал крестражи Волдеморта, Безликий знал основные точки бизнес-структуры Геллана Верхета, Безликий мог обратиться за помощью к знаменитому Николасу Фламелю, который находился в шаге как от Дамблдора, так и от Поттера. Да, назвать подобный подход простым и понятным можно было разве что с натяжкой, но это не имело значения: в данном случае важна была лишь эффективность, и пока что с ней все было в полном порядке. Впрочем, еще одним важным кирпичиком в этой несущей стене стал бы хоть какой-нибудь договор с вейлами, но с каждой минутой уверенность Поттера в успехе падала. Возможно, время еще не пришло. Если Флер не преувеличила, и Арманда действительно не пойдет ему навстречу, то придется решать проблему с борделями в одиночку. Николас, Перенелль и Винки — вот его главные союзники в этом деле, как бы грустно это ни звучало.       — Я давно хотела познакомиться с тобой, Гарри Поттер.       Все сидящие за столом уже успели покончить с десертом к тому времени, когда Арманда наконец-то впервые обратилась к гостю. Себастьян, скосив на нее опасливый взгляд, тихо выдохнул, но Аполлин наоборот забеспокоилась.       — Взаимно, мадам, — кивнул Гарри. Настороженный взгляд Арманды ни капли не изменился, но улыбка на ее лице явно должна была создать видимость искренности.       — Нахожу весьма необычным тот факт, что у тебя нет акцента, хотя ты изучал лишь основы французского языка в начальной маггловской школе. Зелье?       — Именно так, мадам, — вновь кивнул Поттер.       — Просто Арманда, — махнула рукой пожилая вейла, чьи волосы еще не утратили серебристый блеск, — я еще не настолько стара и важна, чтобы выделять меня в отдельную категорию каких-то «мадам». Верно?       Вопрос, видимо, относился ко всем присутствующим, потому что все они синхронно, хоть и неуверенно кивнули. Гарри едва сдержал смешок, но все же кивнул вместе с ними.       — Кажется, нам с тобой не помешал бы разговор наедине, как ты думаешь? — чуть прищурившись, спросила Арманда, сдвигая в сторону тарелку и сцепляя руки в замок.       — Думаю, что вы правы, — спокойно ответил Гарри, пока Флер, Аполлин и Себастьян наблюдали за странным разговором, делая мысленные выводы, которыми вскоре собирались поделиться друг с другом.       Лишь Габриэль сумела воспользоваться представившимся шансом, наклонившись влево и вытянув тарелочку с тирамису прямо у Поттера из-под носа. Тот заметил, разумеется, но лишь улыбнулся, слыша, как Аполлин пытается шикнуть на младшую дочь, пока та вовсю уплетала безумно вкусный десерт.       — Иди за мной, — улыбнувшись при беглом взгляде на младшую внучку, произнесла Арманда, кивнув в сторону одной из трех дверей. Она встала, не дожидаясь ответа, хотя это сложно было назвать вопросом, больше походило на просьбу или даже приказ.       Гарри мельком глянул на Флер, но столкнулся лишь с недоумением, плещущимся в голубых глазах. А уж когда та пожала плечами, Поттеру оставалось лишь фыркнуть и встать из-за стола, с улыбкой поклонившись Аполлин:       — Спасибо за обед, Аполлин, Себастьян, — произнес он, стараясь соблюдать в голосе баланс между слащавостью и искренностью, после чего поспешил вслед за Армандой, не дожидаясь ответа.       К тому моменту, когда Гарри выскочил в коридор, та уже успела добраться до лестницы и даже поднялась на один пролет. Судя по всему, местом назначения был второй этаж. Качнув головой, Поттер размеренным шагом отправился в том же направлении.       — Это было очень странно, — произнес Себастьян, прекрасно зная, что с ним согласна как Флер, так и Аполлин.       — Я ожидала, что она отреагирует чуть… мягче, — Аполлин помотала головой, — но она явно пыталась вывести Гарри из себя. Поверить не могу, что она молчала целых полчаса.       — Но не получилось, — добавила Флер.       — Сложно сказать, — задумчиво пробормотал Себастьян, — не надо было звать ее сегодня.       — Себастьян! — недовольно посмотрела на мужа Аполлин. — Мама же не монстр какой-то, все с ним будет в порядке. Возможно, спектакль с ее стороны был лишним, но ты же знаешь, какой она иногда бывает.       — Иногда? — хмыкнул мужчина. — Тебе напомнить, как она чуть не убила меня, когда ты сообщила ей о своем выборе?       — Ты все время вспоминаешь одно маленькое недопонимание, — Аполлин закатила глаза, откидываясь на спинку стула, — хотя мог бы…       — И обычно ее не заткнуть, — добавил Себастьян, несмотря на недовольство жены, — а тут вдруг целых полчаса молчания. Рекорд, да? В пять раз выше предыдущих показателей. Если там, — он кивнул в сторону коридора, — что-то пойдет не так, то я отправлю твою мать прямиком к Дамблдору, пусть разбираются сами.

***

      Гарри открыл дверь и вошел в кабинет, который был до боли похож на кабинет Арктуруса Блэка, разве что был чуть больше и… обладал огромным окном во всю площадь стены, которое открывало взор сразу на треть все земельных владений Делакуров.       Арманда вытащила палочку и резко взмахнула ей, активируя купол тишины, но на ее лице мелькнула усмешка, стоило ей заметить, как напрягся Гарри.       — Гадаешь, к чему такие меры, да? — спросила она, присаживаясь в кресло. — Или уже догадался?       — Гадаю, — осторожно ответил Поттер.       — Неужели? — усмехнулась Арманда. — А я думала, ты весьма проницательный юноша. Неужели мне показалось?       — Честно говоря, не совсем понимаю, к чему ведут риторические вопросы, — тихо произнес Поттер, но пожилая вейла рассмеялась, услышав такой «ответ».       Заправив прядь золотистых волос за ухо, она посмотрела на Поттера чуть более пристально, но на сей раз в ее взгляде не было мягкости или снисходительности, лишь стремление к жесткой, но справедливой оценке. Молчаливая пауза затянулась на несколько секунд, прежде чем Арманда наконец вздохнула и расслабилась в кресле, подперев скулу рукой, словно ей внезапно стало скучно.       — Я думаю, для начала тебе стоит поблагодарить меня, — с легкой улыбкой произнесла она и тут же добавила. — Если бы не я, сведения о твоем присутствии на аукционе Фелицио Борра наверняка достигли бы ушей Дамблдора. А ты бы хотел сохранить это в тайне, не так ли?       Атмосфера в комнате стала не слишком приятной настолько внезапно и быстро, что это смог бы заметить даже человек, не знакомый ни с кем из присутствующих. Поттер, казалось, практически не изменился внешне, но промелькнувшая в изумрудных глазах опаска сыграла свою роль, Арманда получила явное направление для дальнейших расспросов.       — С чего вы решили, что он не знает об этом? — Гарри слегка склонил голову набок.       Арманда поморщилась:       — Ты не так прост, но меня не получится отвлечь с помощью встречных вопросов, Гарри. Сколько всего ты успел провернуть, пользуясь недосмотром со стороны этого старого паука, дружка Грин-де-Вальда? Стал главой рода, умудрился подобраться к скользкому как глист Борра… Уже организовал политическую партию для свержения правительства или пока еще нет?       — Пока еще нет.       — Большое упущение, все-таки не молодеешь, — подметила Арманда со вздохом, — но ты прав, риторические вопросы ни к чему не ведут. Может, сам что-нибудь скажешь?       — У вас интересное мнение о Дамблдоре, особенно с учетом того, что Себастьян, кажется, выбрал сотрудничество с ним, а не остался в стороне.       — Я бы тоже выбрала сотрудничество, будь это в моих интересах, — кивнула Арманда, — вот только Себастьян, хоть и не является самым глупым человеком на этой планете, все равно относится несколько легкомысленно к участию в опасных политических играх. Жалкая особенность человеческого восприятия реальности, я полагаю.       — Какое… высокомерное суждение.       — Высокомерное? — удивленно переспросила Арманда и тихо рассмеялась, из-за чего мелодичный смех, присущий вейлам, эхом отразился от гладких деревянных стен. — Я бы сказала, что скорее здравое, нежели высокомерное. Не будь я способна на хладнокровный анализ, тон нашего с тобой разговора сильно отличался бы от того, который сохраняется сейчас.       — Я не совсем понимаю, к чему вы ведете, — Гарри прищурился. — Если у вас есть какие-то личные претензии ко мне, то не лучше ли сразу перейти к делу?       — К делу? — хмыкнула Арманда. — Хорошо, но для начала я все же очерчу некую… основу, чтобы ты понимал суть моих опасений, договорились?       — Разумеется.       — О, просто прекрасно, — Арманда поднялась с кресла медленно и изящно, после чего подошла к огромному окну во всю стену, — ты и впрямь просто поразительно устойчив к очарованию, не так ли? Как четырнадцатилетний полукровка, десять лет проживший с магглами, добился таких успехов в окклюменции? Я знаю, что для языкового зелья необходим определенный порог, но для отсечения очарования? Это очень интересно, очень.       — Медитировал каждый вторник по полчаса перед ужином.       Арманда вздохнула, услышав язвительный ответ, но даже не удостоила Поттера взглядом, продолжая стоять спиной к нему и смотреть на то, как посреди идеально подстриженного газона Флер играет с Габриэль, создавая для маленькой сестренки магические мыльные пузыри, которые превращались в животных и разбегались в стороны, пока девочка пыталась поймать хотя бы нескольких из них. Себастьян и Аполлин сидели под небольшим навесом, наслаждаясь чаем, но Аполлин то и дело бросала взгляд в сторону огромного окна, словно подозревая о том, что разговор может зайти не в то русло.       — Я бы сказала, что не одобряю ложь, но это было бы откровенным лицемерием с моей стороны, — выждав, наверное, с минуту, произнесла Арманда, зная, что юноша так и не сдвинулся с места, продолжая наблюдать за ней. Он вел себя словно терпеливый, но смертоносный хищник, который прекрасно знает, что торопиться некуда. Прогнав из мыслей неуместную аналогию, вейла все же развернулась, тут же сталкиваясь взглядом с ярко-зелеными глазами, которые Флер однажды в порыве чувств назвала «невероятными». Пожалуй, она и впрямь была не так уж далека от истины. — Как и любая вейла, я жила бок о бок с ложью с самого рождения. Слушая рассказы о том, кем я должна быть и чем должна заниматься, раз за разом слыша о том, что стоит за магией вейл и каково место нашего вида в этом мире, я впитывала эту ложь, неосознанно повторяя и поддерживая ее. Как только я узнала правду о том, какая судьба может ждать девочку лишь за то, что ее мать была представительницей огненных дев, то сразу же приняла и необходимость этой лжи. Невозможно жить в мире, который ненавидит и боится тебя, когда ты прекрасно знаешь об этом. Неведение было спасением, но миг осознания изменил все.       — Людское мнение пластично и изменчиво.       — Рада, что ты это понимаешь, но едва ли такая характеристика хоть что-то оправдывает, — усмехнулась Арманда. — Поначалу я думала обо всем, что происходило между тобой и Флер как о случайности. Да, ты можешь себе представить? Я допускала, что все это просто… стечение обстоятельств, очередной сюрприз судьбы.       — Говоря о том, что происходило, вы подразумеваете…       — Дружбу, общение, помощь, — Арманда пожала плечами, — ваши тренировки, даже создание правильной атмосферы внутри группы твоих… сторонников, чтобы Флер чувствовала себя комфортно, будучи в чужой и, не побоюсь этого слова, враждебной для вейл стране. Мне все это казалось случайностью. Или везением? Думаю, и тем и другим.       Гарри помотал головой, недоуменно посмотрев на Арманду:       — Честно говоря, я не очень понимаю, о чем вы вообще говорите.       — Ты слишком умен для того, чтобы не понимать, к чему все ведет, — пожала плечами вейла, — и не тянешь на эмоционального калеку, несмотря на твое весьма печальное детство. Ты знаешь, что она чувствует, но успешно эксплуатируешь чувства моей внучки, не заботясь о том, как тяжело ей будет потом. Зачем ты это делаешь? Заметь, я всего лишь задаю вопрос, а не атакую тебя.       Сдвинувшись еще на шаг к массивной резной двери из темного дерева, Гарри повел плечами, словно не понял вопроса.       — Странный вывод для дня знакомства.       — Да, но не стоит менять тему.       — Это не эксплуатация.       — Вот как? — жестко переспросила Арманда. — Убеди меня, Гарри Поттер.       — Вы хотите услышать правду или приятное оправдание? — Гарри отступил на шаг. — Потому что я собирался рассказать вам правду, наверное, во время второй или третьей встречи, но не раньше.       Арманда рассмеялась, но в этот раз ее смех был чуть более расслабленным, чем до этого. Отсмеявшись, она посмотрела на Поттера так, будто видела его впервые в жизни.       — Приятно наконец познакомиться с тобой настоящим, — кивнула она. — Я надеялась, что ты откроешься именно сегодня, а не когда-нибудь потом. Во время ужина ты ни разу не продемонстрировал стремления к искренности, поэтому пришлось вытащить тебя на… переговоры именно сюда.       — Как и мне, Арманда, — кивнул Гарри, — но я подозреваю, что вы будете разочарованы, узнав о том, что я всего лишь хочу наладить контакт с анклавами вейл.       — Ого, — от неожиданности Арманда на секунду утратила контроль над эмоциями, — контакт? Собрался затянуть нас в альянс к Дамблдору? Прости, но тогда я могу сразу сказать, что ответ будет отрицательным.       — Не к Дамблдору, — Гарри покачал головой, — а ко мне. Я знаю, что странно слышать подобное от подростка, но…       — Гарри, — предупреждающе произнесла Арманда, — я нутром чую, что с тобой что-то не так, ты понимаешь? Люди опасны сами по себе, а ты выделяешься даже среди них. Ты очень опасен. Почему я должна вдруг поверить в твои бескорыстные намерения?       — Потому что это взаимовыгодное предложение, — продолжил юноша, — Волдеморт и Геллан Верхет работают вместе, нам просто нельзя оставаться порознь, иначе проиграют все.       — Нам — это кому? Людям и вейлам? Сомнительное умозаключение, Гарри.       — Единственный шанс все изменить — это не только добиться победы, но и успешно воспользоваться этой победой для формирования нового политического скелета Магической Европы. Вы знаете намного лучше меня, куда все катится. Верхет полтора десятилетия подкупал людей и продвигал свои интересы в разных странах, медленно, но верно подводя их к грани. Сейчас нетерпимость между магами и магическими существами достигла точки невозврата, а Волдеморт явно попытается использовать момент еще и для возвращения к антимаггловской политике, что погрузит в хаос целый континент. Если вы думаете, что вейлы сумеют пережить все это, скрываясь где-то в Норвегии, — на упоминании страны в глазах Арманды промелькнуло подозрение, — то это наивные мечты.       — Наивные мечты? — переспросила Арманда. — Ты говоришь чужими словами, Гарри, не так ли? Это не твои мысли.       — Я бы предпочел расправиться с Волдемортом и свалить куда-нибудь на край света, это правда, — вздохнул Поттер, — но Волдеморт — это меньшая из проблем на фоне того, что творит Верхет. Европа уже давно не сталкивалась с таким уровнем безумия, когда людей превращают в оборотней и потом потрошат для добычи ингредиентов, когда в Болгарии можно поставить посреди улицы здание и заполнить его порабощенными вейлами, когда…       — Стоп, — жестким голосом оборвала перечисление Арманда, — ты пытаешься рассказать мне все, что я и так знаю? Или просто хочешь создать определенную эмоциональную обстановку, чтобы я согласилась рассмотреть твое предложение? Мы скрываемся, оплакиваем всех, кого потеряли, но не живем в неведении.       — Борра на моей стороне, — Гарри продолжил, несмотря на неудобные вопросы, попавшие прямо в точку, — Дамблдор тоже наверняка подтянется, когда придет время, не говоря уже о… других союзниках, которых я не могу упомянуть, пока вы не согласились.       — Борра всего лишь богатый болтун, — скривилась Арманда, — но я могу понять, почему он увидел в тебе подходящего кандидата. Ты ведь понимаешь, что он тоже не преминет воспользоваться гипотетической победой для продвижения своих интересов? Такие люди ничего не делают просто так.       — Понимаю, — кивнул Гарри, — но его связи тяжело переоценить. Вдобавок, стремление к реформированию Магической Европы выглядит не таким плохим с учетом того, что Борра до этого не особо лез в политику, он лишь вел свой бизнес, стараясь угодить всем и каждому.       — Вот именно, всем и каждому… — вздохнула женщина. — Кажется, ты весьма успешно пускаешь окружающим пыль в глаза, да? Флер, Аполлин, даже Себастьян, а ведь он неплохо разбирается в людях… Всех ты умудрился провести, Гарри.       Поттер промолчал.       — Даже сейчас ты выбрал молчание, — тихо рассмеялась вейла. — Ты ждешь, что именно я скажу тебе, чтобы не попасть впросак и не выдать ничего лишнего. Как только я узнала о том, что моя внучка встретила четырнадцатилетнего героя Магической Британии, который оказался обаятельным, но замкнутым милашкой, устойчивым к очарованию, то забеспокоилась, конечно, но я и подумать не могла, что ты окажешься… таким. Видимо, у Дамблдора действительно замылен глаз, раз он смотрит на тебя, но ничего не видит, — со смешком добавила Арманда. — Приятно знать, что моя дочь не ошибалась, сказав, что с тобой можно вести беседу. Правда, насчет твоего крестного она не была так уверена.       — Я уже работаю над этим, — уклончиво ответил Гарри, — но нужно время. У моего крестного есть небольшие проблемы с непогрешимостью авторитетов.       — Не боишься лезть во все это? Понимаю, что вопрос звучит до безумия наивно с учетом того, что ты с самого детства против своей воли был впутан в происходящее, но…       — Нет, — Гарри покачал головой, — но я не хочу, чтобы мои близкие оказались в опасности из-за моих действий.       — Вот как?       — Любой ценой удерживайте Флер от импульсивных действий, — Гарри прищурился, — пусть получает мастерство по чарам, ест три раза в день и купается в бассейне, но не позволяйте ей возвращаться в Британию. И поверьте, в критический момент она способна будет нарушить данное обещание, поэтому лучше не пренебрегайте мерами безопасности.       — А Флер, значит, внезапно стала для тебя кем-то близким? — приподняв бровь, спросила Арманда.       — Она мой друг, — кивнул Гарри, — и меньше всего на свете я хочу, чтобы она выбрала войну, а не жизнь.       — Насчет меня у тебя таких переживаний нет? — рассмеялась Арманда.       — Вы уже прожили свою жизнь, — Поттер пожал плечами, — а я был втянут в войну с самого детства. Видимо, такова судьба. Если анклавы останутся в стороне, то мы наверняка сможем обойтись и без вас. Да, будет сложнее, но отступать некуда, лучше точно не станет. Участие вейл не просто поможет нам непосредственно в бою, но и обеспечит идеологическую основу, ведь вейлы будут биться за равные с волшебниками права.       — Кажется, я понимаю, о чем ты, — Арманда сухой ладонью провела по лицу, — но это огромный риск. У нас хватает тех, кто настаивает на жестком ответе, но это не доминирующее мнение.       — Сидеть в тени, покорно дожидаясь, пока наемники Верхета и пожиратели смерти найдут последнее убежище анклава — это тоже риск.       Арманда замолчала, вновь бросая взгляд в сторону окна. Ей потребовалось несколько секунд, прежде чем она произнесла:       — Мне нужно обсудить твое предложение с остальными. Назвать имена других союзников ты сможешь только после соглашения?       — Да.       — Это может создать определенные сложности, но дело твое, — кивнула Арманда. — Гарри, не… — она замялась, словно пытаясь подобрать слова, — не нужно затягивать, пожалуйста. Чем дольше ты ждешь, тем сложнее ей будет смириться с этим.

***

Спустя двенадцать часов, окрестности Хогвартса

      — То есть, ты надеешься, что там до сих пор сохранились сигнальные чары, хотя ты их и не обнаружил? — уточнил Николас, следуя за Дамблдором в чащу Запретного леса.       — Именно, — подтвердил тот, вновь и вновь создавая мощнейшие иллюзии. Высшая магия резонировала даже с расположенными неподалеку защитными барьерами, окружающими замок, поэтому метод казался относительно работоспособным.       — Самонадеянно, конечно, но ладно, — хмыкнул Фламель, скрывая свое лицо с помощью артефакта. В конце концов, пока что он оставался мертвецом для всего мира, помимо нескольких посвященных, поэтому и Безликий не должен был ничего знать. Они с Гарри обсудили все детали предстоящей подставной встречи, тот наверняка уже был на месте. — А если ничего не получится? Объявление в газету дашь?       Дамблдор ответил бы на подкол старого друга, если бы не внезапный треск механического голоса, который звучал так, словно исходил с нескольких сторон одновременно.       — Я люблю читать газеты, — произнес Безликий, выходя с противоположной стороны вытоптанной кентаврами поляны. Между Дамблдором и человеком в маске было не меньше тридцати ярдов, но расстояние стремительно сокращалось, покуда Безликий не дошел до центра поля. — Могу предположить, что ты хотел найти меня, не так ли, господин директор Хогвартса? Прихватил с собой группу поддержки? Или это Снейп, который просто притворяется кем-то другим для создания драматического эффекта?       — Ты атаковал Азкабан, — вместо приветствия произнес Дамблдор, постаравшись, чтобы это не прозвучало как обвинение.       — Да, — пожал плечами Безликий.       Лишь теперь Дамблдор заметил, что убийца внес какие-то изменения в конструкцию своего костюма. Заметно это было в первую очередь из-за маски: прорези для глаз теперь были светло-серыми, практически белыми, причем цвет казался каким-то абсолютно… неестественным, ненастоящим. В нижней части маски появился симметричный «надрез», который угловатыми линиями словно должен был очерчивать острый контур челюсти. На скулах появились видимые руны, разобрать которые издалека не было никакой возможности.       — Почему ты оставил там Беллатрису? — и вновь вопрос, который беспокоил Дамблдора с момента штурма.       — А зачем она мне? — встречный вопрос слегка обезоружил Альбуса, но Безликий продолжил говорить. — В конце концов, я уже нашел крестраж, который Волдеморт доверил ей. Было непросто, все-таки якорь чуть было не застрял в Гринготтсе, но… все получилось. Оборотное зелье сильно недооценено, ты согласен?       Удар молнии. Дамблдор пораженно уставился на Безликого, понимая, что тот и впрямь успел обойти его. Чаша была у него!       — Ты уничтожил его? — спросил Альбус.       Безликий пожал плечами.       — Есть еще крестражи? — Дамблдор искренне надеялся на отрицательный ответ, но убийца кивнул.       — Да, но добраться до последнего будет непросто, это его змея Нагайна.       Нагайна! Дамблдор тут же вспомнил о той змее, что была в воспоминаниях Северуса. Ничего удивительного, что змееуст Волдеморт выбрал змею, но с чего вдруг такой риск? Живой крестраж…       — И это все?       — Из тех, которые мне найти не удалось, да, — Безликий вздохнул. — Твой друг, господин директор, подозрительно молчалив.       — Нам нужно наладить канал связи, — Дамблдор вновь попытался навязать тему разговора, — потому что твои действия, как бы я к ним ни относился, направлены против нашего общего врага. Я не могу одобрить методы, но… надеюсь, что ты на стороне света, хоть и действуешь слишком… радикально.       — Это война, Дамблдор, — как показалось директору, в механическом голосе промелькнула нотка усталости, — руки в любом случае окажутся по локоть в крови. Я с самого начала знал об этом.       — И в чем твоя цель? Ты мстишь кому-то? Мстишь Верхету?       — Я просто делаю то, что делаю. У меня… — Безликий замолчал, подбирая слова, — есть свои причины. Ничего общего с тем, что ты счел бы миролюбивым мотивом, господин директор.       — В этом я не сомневаюсь.       — Вот видишь, до полноценного сотрудничества остался всего один шаг, — ухмыльнулся Безликий. — Разберись с прессой, Дамблдор. Еще пара-тройка статей и Скитер с Малфоем превратят тебя в политический труп. Если ты всерьез надеешься, что люди однажды очнутся и узнают всю правду, то это слишком наивно для того, кто был дружен с Геллертом Грин-де-Вальдом. Постойте, вас же связывали узы крепче дружбы, не так ли?       — Откуда… — Альбус пораженно смотрел на Безликого, который явно издевался над ним.       — Если уж я смог это узнать, то и Скитер тоже узнает. Не знаю, какой там у вашего Ордена план с пророчеством, но если вы собрались кинуть в бой недомерка Поттера, надеясь, что его победа над Волдемортом решит все проблемы, то ты даже больший глупец, чем я предполагал.       — Ты знаешь о пророчестве, знаешь о крестражах, даже о Геллерте, — Альбус неосознанно сжал бузинную палочку чуть крепче, — откуда?       — Если ты ждешь честного ответа, то это как-то странно, — хмыкнул Безликий. — Я затеял кое-что очень крупное и скоро выйду на связь, рекомендую отказаться от пацифизма к этому моменту.       — Что случилось с пожирателями, которых ты похитил? Они мертвы? — Дамблдор взял себя в руки, стараясь оставить в стороне наиболее серьезные вопросы.       — Если бы я хотел их убить, то убил бы, — пожал плечами Безликий, — так что нет, они живы. И Волдеморт прекрасно знает об этом. Если повезет, то он окончательно спятит еще до того момента, как лишится последнего крестража.       — То есть, это правда? — уточнил Дамблдор. — Чем больше крестражей уничтожено, тем нестабильнее волшебник?       — Нет, — Безликий мотнул головой, — чем больше крестражей создано, тем нестабильнее разум волшебника. А если человек настолько одержим идеей вечной жизни, что создает семь крестражей, то уничтожение якоря серьезно бьет по психическому здоровью. Или ты считаешь, что он абсолютно стабилен? Готов поставить свою маску на то, что голосом разума там является именно Верхет.       — Ты действуешь один?       — Следующий вопрос.       — Когда я прибыл на остров, то увидел там скелеты и…       — Я не фанат некромантии, если тебя это беспокоит, да и от магии души не в восторге, — Безликий вздохнул, но вздох этот был больше похож на скрежет металла по стеклу, — просто мне бы не хватило сил спалить всех дементоров с помощью адского пламени. Кстати, Дамблдор?       — Да?       — Абракадабра.       Раздался щелчок, после которого Безликий исчез в воронке рунного портключа, а к Альбусу подлетела небольшая визитка, явно напечатанная на маггловском оборудовании. В уголке был заметен странный рисунок, словно ребенку поручили нарисовать привидение, а потом поверх разместили красный перечеркнутый круг.       — Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Любая работа нам по плечу, любая цена вам по карману, — директор прочитал текст с визитки. — Белиберда какая-то.       Фламель, который не произнес ни слова с момента появления Поттера, медленно подошел к другу, останавливаясь в шаге от него.       — Альбус, — произнес он, — его советы нельзя назвать бесполезными.       — Что ты думаешь насчет костюма?       — Маска из драконьей кости, видимо, — пожал плечами Фламель. — Какой-то модифицированный дуэльный костюм, обувь маггловская, ничего особенного. Он отличается от того, что я видел в твоих воспоминаниях, но это явно просто модернизация. Ты слышал, что он сказал?       — Насчет того, что затеял что-то крупное? — уточнил Дамблдор. — Честно говоря, боюсь даже предположить, о чем идет речь. Семь крестражей, Николас, вот что важно. Том создал семь крестражей, и Северус может добраться до змеи.