Парадокс второго шанса

      Желая смыть с себя чужую кровь и хотя бы немного приглушить сомнения, приправленные глубочайшим презрением как к противникам, так и к самому себе, Гарри запечатал подвал, искупался в море, принял душ и даже пообедал. Потратив целый час на нормальную человеческую рутину в надежде на то, что образы из памяти Гаспара хотя бы частично затеряются среди других воспоминаний и мыслей, он понял, что проиграл, когда осознал, что сидит за столом и держит в руке вилку уже без малого минут двадцать, позабыв о том, что порция десерта давным-давно закончилась.       Мысли превратились в водоворот безумных образов и беспорядочных, истошных криков, которые выглядели и звучали так, словно это происходило с ним, а вовсе не с тем человеком, которого он сегодня обрек на судьбу, страшнее которой тяжело было придумать. Винки с легким беспокойством поглядывала на него из коридора, но не вмешивалась, и Гарри был благодарен ей за это. Вот только с хандрой пора было заканчивать. Этим он мог бы успешно заняться потом, когда солнце спрячется за линией горизонта и нужно будет закрывать глаза, тщетно пытаясь сбежать от страшных образов, чтобы хоть немного поспать.       — Винки? — аккуратно положив вилку на стол, позвал эльфийку Поттер.       — Да, хозяин Гарри? — с готовностью откликнулась Винки, как только хозяин очнулся.       — М-м-м, принеси сюда все пришедшие письма, пожалуйста, — попросил он и улыбнулся, когда эльфийка тут же появилась рядом, держа в протянутой руке небольшую пачку конвертов, газеты и свиток.       Забрав всю корреспонденцию, Гарри тут же пробежался взглядом по газетным заголовкам и, скорчив гримасу неприязни, отложил газеты в сторону. Разумеется, ничего хорошего там не было, лишь поливание помоями сошедшего с ума мятежника Дамблдора, который саботировал Турнир и, возможно, был причастен к трагической гибели некоего Седрика Диггори, а также полный набор новостей о том, что, как и когда мистер Министр Корнелиус Фадж сделал хорошо и правильно.       Гарри всегда казалось таким забавным, до нелепого вымученным стремление Фаджа зацементировать свое лживое и никчемное наследие, используя для этого еще один слой лжи. Будь он маггловским чиновником, обязательно записал бы в архив своих великих достижений все — от создания рода людского и вплоть до вчерашнего дождя в Восточном Гринвиче.       Разумеется, такой тщеславный и лживый червяк был настоящей находкой для богатых и влиятельных чистокровных, которые не собирались мириться с ролью ведомых, когда речь шла об управлении государством. Люциус Малфой, Таддеус Нотт и им подобные не собирались оставаться в стороне, когда перед ними маячила такая легкая возможность взять все под свой контроль, превратив Фаджа в послушную куклу на ниточках.       А когда он перестанет быть нужным и исчезнет, освободив место для более лояльного и ценного кадра, никто и никогда уже не вспомнит о той лжи, что лилась из его рта, десятки раз перепечатываясь в прессе. Всем будет плевать на то, что он приписывал себе, никого не будут заботить его достижения. Полное забвение — вот, что случилось с Фаджем в родном мире Гарри. И в этот раз Поттер собирался лично проследить за тем, чтобы в этом мире Корнелиус Фадж не смог тихо спрятаться, скинув с себя ответственность за собственные проступки. В этом мире Фаджа ждала долгожданная расплата за все содеянное. Пусть даже не смерть от рук самого Поттера, но вот линчевание руками народа…       — Кажется, я превращаюсь в злодея из мультиков, которых толкнула на темную дорожку череда неудач и несбывшихся надежд, — фыркнул себе под нос Поттер, откладывая в сторону письмо от некоего Лорда Милерид, представителя французской аристократии, который предлагал главе рода Поттеров брачный договор со своей старшей дочерью, которой только-только исполнилось шестнадцать. — Ладно, она миленькая, — вздохнул Гарри, отправляя вслед за письмом колдографию улыбающейся девушки с каштановыми волосами, смущенно поглядывающей на него из-за пушистых ресниц, — но как-нибудь в следующей жизни.       Все эти мысли, которые постоянно шумели в мозгу, словно волны во время прибоя, лишь отвлекали его. Они напоминали обиду, которую испытывают маленькие дети, у которых отбирают любимую игрушку. Желание наказать всех причастных, желание поквитаться с каждым, кто хоть как-то замешан «в чем-то плохом», отдавало детским мышлением, которое казалось жизнеспособным лишь на бумаге.       И вновь тот самый свиток. Гарри пробрался сквозь гору бесполезных писем, включая отчетность из банка UBS о том, что большая часть купленных им акций продолжают уверенно ползти вниз с явным намерением достичь абсолютного дна в течение следующих нескольких лет, после чего перешел к единственному свитку среди горы конвертов.       — Винки? — задумчиво хмыкнув, вновь позвал эльфийку Поттер, когда сломал печать и развернул лист.       — Да, хозяин Гарри? — Винки появилась в трех шагах от мага, держащего в руках письмо.       — Когда это пришло? — спросил он, показывая ей однотонный лист пергамента, который был оформлен с одной стороны позолоченными завитками. — Его снова принес ворон?       — Да, хозяин Гарри, ворон прилетел вчера вечером, закинул свиток в открытое окно и кружил над домом еще по меньшей мере несколько минут.       Поттер кивнул, отпуская эльфийку, после чего вновь вернулся к содержанию письма. И вновь ему писал Фелицио Борра — организатор, кажется, одновременно самых раскрученных и самых бесполезных аукционов в магическом мире. По крайней мере, таким было предвзятое мнение Поттера, который посетил за обе жизни всего два таких мероприятия, и оба так или иначе были связаны именно с Борра.       Правда, на сей раз речи об аукционе не было. Это было приглашение, но… в гости, а не на какое-то отдельное мероприятие.       «Здравствуйте, мистер Поттер! Надеюсь, это письмо застало вас в добром здравии и хорошем расположении духа, особенно с оглядкой на произошедшие в июне события. Я бы хотел увидеться с вами в частном порядке, и, мне помнится, вы дали согласие на подобный формат, когда посещали аукцион. Наш общий друг уверил меня, что вы не так просты, как кажется, и разговор с вами может изменить многое к лучшему не только в наших жизнях, но и в жизнях целого поколения волшебников и волшебниц. Надеюсь, что вы будете свободны в семь вечера одиннадцатого июля. Прошу, если у вас нет никаких возражений насчет даты и времени, использовать ту же карту-портключ, что вы использовали для посещения аукциона. Если же дата требует обсуждения, то отправьте ответ с моим вороном или через нашего общего друга. С неизменным уважением и осторожной надеждой, Ф. Борра.»       Сложив пополам исписанный аккуратным почерком лист пергамента, Гарри провел рукой по волосам и помотал головой, словно пытаясь избавиться от безвредного наваждения.       Общий друг? Приглашение в гости?       Едва ли стоило сомневаться в том, что Валье будет молчать, но Фелицио Борра… Меньше всего на свете в данный момент Поттер хотел сотрудничать с человеком, чья позиция, кажется, была на стороне денег, а не морали. За красивыми словами, как и было принято, скрывалось вовсе не желание лучшего для мира и окружающих, а всего лишь жажда власти и золота. Тем не менее, теперь это все уже не имело значения: в первую очередь речь шла о ценности данного человека, прямо влияющей на пути и время достижения цели, и в этом аспекте Фелицио Борра казался тем, с кем стоило сотрудничать.       В конце концов, Валье мог сообщить о новых условиях кому угодно, но сообщил именно этому Фелицио, а это что-то, да значит.       Тихо рассмеявшись, Гарри выудил из татуировки однофунтовую монету и внимательно посмотрел на отчеканенный портрет Королевы Елизаветы.       — Решка — иду, орел — отдыхаю, — пробормотал он себе под нос и щелчком пальца подкинул монету вверх, после чего поймал и, приоткрыв один глаз, посмотрел на результат, — сука.       Разумеется, выпала решка. Гарри спрятал фунт обратно и со старческим вздохом выполз из-за стола, понимая, что завтрашний вечер перестал ему нравиться уже сейчас. Что ж, зато у него было почти полтора часа на отдых, прежде чем он должен был отправиться на встречу с Эммой. На сей раз он не собирался ограничивать схватку лесной опушкой.

***

      Среди бесчисленных холмов и полей Шотландии, разумеется, нашлось местечко, которое идеально подходило для дуэли. Скрытое от чужих глаз и защищенное от летних, но пронизывающих ветров, оно позволило Поттеру и Валье использовать возможности маневрирования на полную, не полагаясь на особенности рельефа или наличие деревьев. Сражаться в чистом поле — все равно что сражаться на огромном и ровном дуэльном помосте, отличался лишь темп.       Гарри не собирался раскрывать свои способности, поэтому продолжал играть роль способного, но все же новичка, использующего свою скорость и маневренность, чтобы избежать наиболее опасных ударов. Эмма, в свою очередь, явно сдерживалась, не желая прибить оппонента на второй день знакомства, но и не поддавалась, дабы не повторить предыдущий «успех».       — Ты слишком быстрый, — девушка увернулась от очередного разоружающего заклинания и слегка прищурилась, следя за каждым движением Поттера. Не существовало на Земле тех, кто мог бы двигаться так, не являясь многократным дуэльным чемпионом или высшим вампиром. Что-то было не так.       — Обычно такие слова обижают мужчин, — Гарри крутанулся на одной ноге, пропуская мимо себя целую серию боевых и не слишком-то безобидных заклинаний.       — Мужчина нашелся, — фыркнула вампирша. — Не ты ли врал мне, что тебе пятнадцать?       — Я не врал, и мне не пятнадцать.       — А, да, будет через три недели, — преувеличенно серьезно согласилась с ним Эмма и тут же поплатилась за этот момент наигранной драмы, попав под заклинание щекотки, которое вынудило ее хихикнуть, прежде чем она нейтрализовала эффект. — Я не люблю повторяться, но твоя скорость мне не нравится. В смысле, вообще не нравится. Не люблю встречать что-то, что не могу объяснить.       — Хочешь, чтобы я двигался медленнее? — усмехнулся Гарри. — Какова будет цена твоей призрачной победы, если я поддамся?       — Не хочу, — ответная ухмылка на лице девушки растянулась от уха до уха, — я лишь хочу узнать, как ты достиг такой формы.       — Кушал много овсянки и занимался квиддичем. Ты слышала о том, как я поймал снитч ртом несколько лет назад? Перед тобой настоящая легенда квиддича.       — Скрытный врунишка, ты слишком худой для фаната овсяной каши, — девушка отступила в сторону. — Слушай, если мы с тобой не достигнем определенного уровня доверия, то как тогда мы будем сражаться бок о бок? Ты ведь все время будешь ждать от меня удара в спину, а это неприемлемо.       — А ты собралась сражаться бок о бок со мной? — Гарри тоже опустил палочку, принимая остановку поединка.       — Разумеется, — с легким недоумением в голосе ответила Эмма, пожимая плечами и начиная подходить ближе, — в этом и был смысл. Мой дядя займется бумажной волокитой и всякими скучными проблемами, а я с радостью помогу тебе с реальными делами. Мне казалось, ты не из тех, кто предпочитает бумажную волокиту, не так ли?       — Мы с тобой знакомы два дня, — поморщился Гарри. — Первое впечатление всегда обманчиво. Может, я бы и впрямь предпочел копаться в бумагах?       — А, ну да, точно, позабыла о твоих влажных мечтах прожить жизнь на пляже в окружении прекрасных голых дев, — картинно вздохнула Эмма. — Ты ведь знаешь, что при желании можно узнать о человеке все?       — Да, и порой меня напрягает то, что любая побитая собака может заплатить нужным людям и получить якобы засекреченные отчеты Аврората, в которых может быть указан даже мой любимый цвет.       — Скитер, кажется, преуспела в этом лучше прочих, — фыркнула вампирша, осматривая простирающиеся вокруг них шотландские поля, покрытые невысоким, но ровным слоем пышной зеленой травы. — Почему ты не разобрался с ней?       — Ее смерть могла бы… — начал было Поттер, но Эмма рассмеялась.       — Мерлин, а ты полон сюрпризов, — отсмеявшись, сказала девушка. — Я имею в виду привлечение британского Визенгамота, все-таки это легальный способ надавить на нее и все такое. Ты ведь знаешь, что мой дядя может найти для тебя адвоката, верно?       — И что я предъявил бы в суде? — хмыкнул Гарри. — Подтвердил бы, что все написанное — правда, подкрепив тем самым ее позицию? Сомнительный какой-то способ «надавить».       — Погоди, так это все правда? — удивилась Валье, посмотрев на Поттера с огоньком сочувствия в глазах.       Гарри поморщился, качая головой. Цокнув языком, он посмотрел на девушку так, как смотрят на ребенка, который притворяется уставшим, чтобы не делать работу по дому. Юноша выждал несколько секунд, намеренно растягивая паузу, после чего произнес:       — Ты говорила о достижении определенного уровня доверия, но сейчас сама решила выбрать ложь. Лицемерие точно не способствует равному диалогу, Эмма.       — Мерли-и-ин, — протянула Эмма, закидывая голову назад, — просто ты не оставляешь мне иных вариантов хоть как-то узнать тебя, Поттер. Я не лгала, просто… задала наводящий вопрос.       — В моих краях такой формат вопросов называется созданием ложного впечатления.       — А ты, видимо, с другой планеты, да? — Эмма взмахнула палочкой, создавая огромное покрывало, которое тут же приземлилось на землю. Она заметила краем глаза, как рука Поттера, держащая палочку, слегка дернулась, но никаких шальных заклинаний не последовало. Усмехнувшись, она упала на это покрывало, чувствуя, как плотная трава под ним подстраивается под изгибы тела. — Можешь присоединяться, если хочешь, — хлопнула она по свободному месту рядом с собой, — вместе полюбуемся этим прекрасным небом. Очень романтично и почти не пугающе, да?       — Я постою, спасибо, — Гарри не двинулся с места, наблюдая за Эммой, — в тебе слишком много ребячества для твоего почтенного возраста.       — Прошу прощения, но… — девушка приподняла верхнюю половину туловища, используя локти.       — Прощаю, — Гарри склонил голову. — Если вы с Синграхом решили выбрать такое поведение, чтобы втереться ко мне в доверие и…       — Мерлин, Поттер, ты уже достал, хватит, — Эмма вновь вернулась в лежачее положение. — Высказывай свою паранойю кому-нибудь другому. Я веду так себя со всеми и всегда. Да, я умею быть серьезной, но не люблю. Да будет тебе известно, мои дядя с тетей пытаются «наставить меня на путь истинный» по меньшей мере каждые два года с шестьдесят третьего. Как видишь, пока что я успешно сопротивляюсь. Еще вопросы?       — Ты рассказала очень интересную историю о причинах, толкнувших твоего дядю на такое рискованное мероприятие, как партнерство со мной, — не моргнув и глазом, продолжил Гарри. — Поведала мне увлекательную, но такую размытую легенду о том, как люди однажды проснулись и внезапно решили заняться скоординированной охотой на высших вампиров, — он сделал шаг в сторону, крепче сжав палочку, — но решила не рассказывать о причинах этой охоты. Интересный подход для той, кто так ратует за доверие и «работу бок о бок», тебе не кажется?       Эмма не сдвинулась с места и даже словно расслабилась, делая спокойный вздох и закрывая глаза. Она продолжила лежать на спине, не делая попыток ни подняться, ни посмотреть на Поттера, который, кажется, уже был готов к внезапной атаке.       — Скажу тебе, и на этот раз скажу честно, — произнесла она, так и не шелохнувшись, — я надеялась, что пройдет чуть больше времени, прежде чем ты узнаешь.       — Осознанность решения солгать не играет здесь в твою пользу.       — Я не солгала, — нотки возмущения появились в голосе Эммы, — просто… не сказала всю правду.       — И снова по кругу. Это и называется ложью.       — Нет, я не… — девушка вздохнула. — Все сложно, Гарри. Ты рассматриваешь доверие как условную, но при этом одностороннюю характеристику, но забываешь о других людях. Для меня это все тоже непросто, я не была инициатором всего того, что происходит сейчас, меня в детали посвятили лишь в конце июня, понимаешь?       — Понимаю, но это не оправдывает ложь.       — Как ты представляешь себе историю, которую я должна была рассказать? Привет, Гарри Поттер, я высшая вампирша, давай я расскажу тебе о том, как один из представителей моего вида однажды попытался подмять под себя магический мир, потерпел закономерное поражение и навлек своей авантюрой страшный рок на всех остальных вампиров. Ты так себе представляешь беседу в день знакомства?       Гарри промолчал, понимая, что она еще не выговорилась.       — Разумеется, в истории хватает неприятных моментов, которых мы с радостью бы избегали, едва ли кто-то сочтет этот факт сюрпризом, — продолжила девушка. — Мы могли бы притвориться, что существуем в вакууме, что все происходит само по себе, а нам остается лишь разбираться с последствиями, но… это не так. Гарри?       — Да?       — Высших вампиров осталось настолько мало, что едва ли кто-то из нас всерьез задумается о повторной попытке, если тебя пугает именно это.       — Немного, — с легким смешком ответил Поттер, выдыхая.       — Я по меркам популяции, наверное, одна из самых молодых представительниц. Не считая меня, по разным континентам раскиданы несколько сотен вампиров, подавляющее большинство которых потеряло родных и близких из-за амбиций Линно. Многие поверили ему тогда, не буду отрицать, но едва ли кто-то из них вообще выжил, а если и дожил до сегодняшнего дня, то наверняка успел тысячу раз разочароваться в этой мертворожденной мечте. Даже равенство выглядит практически невозможным сейчас, что уж говорить о радикальном переделе?       — Я просто сужу по волшебникам, Эмма, — вздохнул Гарри. — Грин-де-Вальд потерпел сокрушительное поражение, но не прошло и двадцати лет, а на горизонте уже замаячил вдохновившийся предшественником Лорд Волдеморт. Его удалось отправить в небытие, но вот, он снова гуляет под луной спустя тринадцать лет. Глобальные угрозы теперь не что-то невероятное, а ежедневная реальность, в которой приходится жить.       — А я прекрасно понимаю твои опасения, Гарри, я читаю новости, — Эмма посмотрела на него, — именно поэтому необходимо развитие, экстренные меры. Сила, которую обрел Верхет, все более частые появления Темных Лордов, изолированные резервации для оборотней и кентавров, ограничения прав для вампиров и вейл… Все это привело к тому, что Магическая Европа превратилась в одну огромную коррупционную схему, на вершине которой находятся те, для кого не имеют значения ни традиции, ни базовые моральные нормы, к которым давным-давно пришло подавляющее большинство магглов. Только представь, Гарри, всего двести лет назад магическое и маггловское сообщество развивались параллельно, несмотря на Статут и некоторые разумные ограничения. Сейчас же толерантность среди магглов на голову выше, чем среди волшебников. Оборотней нельзя исцелить, но с ними можно сосуществовать, если организовать производство зелья, которое сохранит их разум во время перевоплощения, так? И что же делает, например, правительство Британии? Ограничивает легальный импорт ингредиентов для зелья, вынуждает оборотней скрываться, вводит ограничения на возможную работу, ужесточает законодательство…       — Если ты хочешь разобрать безумную внутреннюю политику Британии, то наш с тобой разговор может затянуться на два дня.       Эмма улыбнулась, покачав головой:       — К сожалению, Гарри, это актуально не только для Британии. Постепенно люди, подкрепленные деньгами Верхета, пробираются в правительственные структуры различных стран, словно черная плесень. Министерство Магии Германии всего два дня назад официально анонсировало, что разделы законодательства, связанные с магическими существами, будут пересмотрены в начале девяносто шестого года. Якобы, сделано это будет по просьбам обеспокоенных граждан, которые сталкиваются с жестокостью со стороны магических существ.       — Верхет, — отрывисто произнес Поттер.       — Разделяй и властвуй. Ему выгодна взаимная нетерпимость, — Эмма потянулась, вытягивая руки вверх. — Он прекрасно понимает, что накаливание обстановки среди людей, натравливание чистокровных на магглорожденных, создание барьеров между оборотнями и волшебниками… Любая дестабилизация создает возможность взять все под свой контроль. Именно поэтому, например, он и поддержал Тома Реддла два десятилетия назад. Тогда это была неведомая земля, поэтому поддержка была ограничена лишь финансами и каким-то количеством живой силы, но сейчас… После того, как ты победил Реддла, Верхет решил действовать смелее, но на сей раз использовал в качестве тестового полигона Болгарию. Если в Швейцарии я могу существовать практически без проблем, то в Болгарии даже у выловленного лосося, лежащего на прилавке магазина, больше прав, чем у меня. Не говоря уже о борделях с вейлами, практически узаконенной торговле ингредиентами, для создания которых необходимо убивать разумных магических существ…       — Ладно, хватит, — Гарри поморщился, — я понял. Болгарию придется уничтожить. Надо будет поискать в Лютном компоненты для термоядерной бомбы.       Эмма фыркнула:       — Я не об этом, но мне приятно, что ты понимаешь масштаб проблем. И такое совсем скоро будет по всему континенту, если мы ничего не сделаем. Тебе может не нравиться идея реформ и прогрессивного развития, но допустить формат существования, продвигаемый Верхетом, Волдемортом и подобными им, нельзя.       — Нельзя, — кивнув, повторил за ней Гарри, — проголодалась?       — Хочешь предложить немного кровушки? — ухмыльнулась Эмма, обнажая белые клыки.       — Как-нибудь в другой раз, — устало пробормотал Поттер, — хватайся, Валье.       Протянув ей руку, Гарри дождался, пока она крепко схватилась за нее, после чего поднял вампиршу на ноги и взмахом палочки уничтожил покрывало.       — Хватайся и держись крепче, — произнес он, тут же вздыхая, когда Эмма буквально повисла на нем.       — Поаккуратнее с неточными инструкциями, — фыркнула она и тут же грустным голосом добавила, — ты такой неуютный для обнимашек, весь какой-то напряженный.       Гарри не стал ничего отвечать, лишь сжал в кармане один из множества портключей.

***

      — С говяжьей сосиской, капустой и двойной порцией горчицы, — передал Поттер свои пожелания продавцу хот-догов, который явно понимал по-немецки только пункты меню и понятия не имел, о чем в это время трещала девушка, стоящая рядом с парнем. — Эй-эй, — Гарри отвлек Эмму от монолога о том, как ей не нравится воздух в Берлине, — твоя очередь.       Эмма с сомнением посмотрела на покрытую пригаринами плиту и грязные руки продавца, но все же покачала головой и, с трудом сменив недовольство на скромную улыбку, обратилась к повару:       — Мне два, один такой же, как и у него, а во втором только говяжья сосиска, жареный лук, кетчуп и… огурчики.       Вместо ответа продавец закивал, что подтверждало теорию Поттера о знании языка, после чего приступил к готовке. Гарри, выудив из кошелька три марки, оставил их на металлической полочке, после чего с готовностью встретил недоуменный взгляд Валье.       — Я не собираюсь заниматься благотворительностью, ты богаче и старше меня, — сразу же оправдался он, подняв руки.       Эмма недовольно цокнула языком:       — Мог бы хоть притвориться джентльменом, Поттер. Я бы в жизни не стала есть в таком месте, но раз ты настоял, то подобный жест с твоей стороны слегка сгладил бы ситуацию.       — Ага, вот так один раз притворишься, а потом с шеи не слезают…       — Был такой опыт? — с интересом спросила Эмма, пихая недоумевающему продавцу доллары.       — Вообще-то нет, — задумавшись, ответил Гарри, — но мало ли вдруг!       — Если ты поступишь так со своей ненаглядной вейлой, то могу с уверенностью сказать тебе уже сейчас, что не перепадет. Вейлы вообще ценят внимание и заботу, вот так вот.       — Моей ненаглядной вейлой? — переспросил Поттер. — Боги, да как вы все уже зае… Спасибо! — Гарри протянул руку, чтобы забрать готовый хот-дог, но Эмма оказалась быстрее.       — Кто успел, тот и… — произнесла она, назидательно указывая пальцем вверх и откусывая кусочек. Ей пришлось постараться, чтобы не думать в этот момент о том, в каких условиях это было приготовлено, — съел!       — Вот это сейчас было просто невежливо, — скривился Гарри, — тебя не учили вести себя с другими людьми, что ли?       — Я живу среди магглов уже кучу лет, вот и подстроилась под их дурацкие повадки, — вздохнула Валье. — Не смотри на меня так, я же специально заказала такой же для тебя. Все было спланировано заранее, Поттер. Черт, кетчупа не хватает. Эй, кетчупа добавьте, — обратилась она к продавцу. Вздохнув, когда тот непонимающе посмотрел на нее в ответ, она сама схватила бутылку и щедро сдобрила надкусанный хот-дог острым соусом.       — Не люблю местный кетчуп, слишком много уксуса, — вздохнул Поттер, не желая спорить из-за хот-дога.       — Уксус делает его чуть более похожим на молодую, кипящую кровь, — мечтательно протянула Эмма и рассмеялась, заметив взгляд Поттера. — Шутка это, просто шутка. Ты слишком серьезный, ты в курсе?       — А ты слишком несерьезная.       — Мордред, извини, что к шестидесяти годам я не превратилась в злобную старуху с клюкой.       Гарри забрал оба хот-дога, что изначально предназначались Эмме и протянул ей один из них, который она тут же схватила. Кивнув напоследок продавцу, они продолжили свою бесцельную прогулку по пригороду западного Берлина. Стена была разрушена уже почти шесть лет назад, но и по сей день были отчетливо заметны различия в мелких деталях, не связанных с чем-то монументальным. Начиная с улыбок на лиц людей и заканчивая предпочтениями в одежде, всегда можно было практически безошибочно определить, кто оказался перед тобой: житель западной части или восточной.       Гарри старался не думать об исторической стороне вопроса, а рассматривал это как еще один странный, но такой наглядный социальный эксперимент, который сочли бы абсолютным безумием сейчас, в девяносто пятом, но который выглядел таким рутинным и понятным пятьдесят лет назад. И он наблюдал за Эммой. Было в ней что-то такое… Было в ней что-то, что его смущало. Какая-то непонятная деталь, за которую он никак не мог уцепиться.       — Если хочешь пялиться, то хоть не молчи, — вздохнула Эмма. — Вопросы есть какие-то?       — Сколько языков ты знаешь? — задал Гарри, наверное, наиболее безопасный из всех возможных вопросов.       — Достаточно, — ответила ему на греческом Эмма и тут же рассмеялась. — Ага! — воскликнула она. — Значит, не знаешь греческий, да? Недоработочка, Гарри, не хватило на еще одно зелье?       — Зачем мне вообще греческий язык?       — А почему бы и нет? — пожала плечами вампирша, принимаясь за второй хот-дог. — Мне всегда было жаль магглов, им приходится так долго учить языки…       — Не для всех волшебников доступен вариант с зельем, — слегка нахмурившись Гарри. — Нужно знать мастера зельеварения, способного сварить такое, обладать достаточным количеством золота и неплохо разбираться в ментальной магии.       — Ты бы хотел, чтобы каждый второй волшебник был полиглотом? — хмыкнула девушка. — Наслаждайся своей исключительностью, Поттер, я за всю свою жизнь еще не встречала таких молодых волшебников, которые успешно приняли бы языковое зелье и не отправились к целителю разума. Кто обучил тебя окклюменции?       Гарри запихнул оставшийся кусок хот-дога в рот и выразительно посмотрел на Эмму. Та лишь пожала плечами:       — Мерлин, твоя скрытность так раздражает.       — Кстати, — Гарри прожевал кусок и поморщился от острой горчицы, — у меня вроде как есть новость.       — Да ну, сам расскажешь что-то? Без наводящих вопросов и принуждения? — с притворным восхищением уставилась на него вампирша. — Я не верю в это чудо.       — Кажется, твой дядя растрепал обо всем Фелицио Борра и тот пригласил меня в гости.       — Борра? — удивленно переспросив, хмыкнула Эмма. — Ладно, вроде бы выглядит логично. Пойдешь?       — Я бросил монетку, и она решила, что пойду.       Эмма посмотрела на юношу чуть внимательнее и рассмеялась, когда поняла, что тот говорит всерьез.       — Мне нравится твой подход, — честно призналась она, — приятно знать, что ты не ищешь во всем математически выгодную подоплеку. Это освежает.       — А еще у меня вопрос к тебе, — Гарри нахмурился, — мне тут довелось услышать имя человека, о котором я хотел бы знать вообще все, что возможно. Куда я мог бы обратиться, если понятия не имею, откуда он родом?       — К моему дяде, — задумчиво ответила Эмма, — но вариантов, на самом деле, слишком много, информация — универсальный товар, как ни крути. А о ком речь?       — Арон Сомерс, — отчетливо произнес Гарри, заметивший наконец замаячившую вдали верхушку Бранденбургских ворот, — слышала о таком?       Вампирша замерла было на секунду, задумчиво прокручивая память на предмет соответствия, после чего медленно ответила:       — Знаешь… У меня такое ощущение, будто слышала. Не имя, но фамилию точно… Сомерс, Сомерс… Что-то знакомое, да.       — Чистокровный род?       — Понятия не имею, — пожала плечами Эмма, — но давай зацепимся за это, все-таки неплохой старт для небольшой прогулки по злачным местам Европы, как думаешь?       — Прямо сейчас? — Гарри вздохнул. — Я не наелся.       — Перекусим потом, — девушка схватила его за руку, проигнорировав строгий предупреждающий взгляд, и захлопала глазами, — все еще не доверяешь мне?       — Нет.       — Твои проблемы, — фыркнула Эмма, утягивая Поттера за собой в аппарационную воронку.       Маггл, шедший сразу за ними, остановился, с открытым ртом уставившись на место, где только что стояли два человека. Помотав головой, он нахмурился, пробормотал что-то про «лишний бокал» и продолжил свой путь.