Парадокс второго шанса

      — Просто на будущее, — с недовольным вздохом произнес Гарри, отступая на шаг от Эммы, прическа которой из-за аппарации на несколько секунд превратилась в воронье гнездо, — я терпеть не могу такие выкрутасы. Рекомендую так больше не делать. Настоятельно не рекомендую.       Высказав свою обоснованную претензию и дополнив ее грозным взглядом, Гарри расправил плечи, осматривая место, в котором они оказались. Архитектурные особенности расположенных вдоль пустой дороги кирпичных двухэтажных домов сразу сообщили ему, что Европу они не покинули, но это и так было понятно, все-таки у аппарации есть свои ограничения.       — Так — это как? — невинно спросила Эмма, взмахом палочки возвращая укладку.       — Не надо, — еще раз предупредил Поттер, — я все еще сержусь.       — Мерлин и Моргана, — Эмма покачала головой, — какой же ты все-таки… Знаешь, я в одном сериале слышала интересное описание, подходящее для людей вроде тебя. Озвучить?       — Обойдусь.       — Когда они открывают рот, нужно открывать форточку, — произнесла девушка и нахмурилась. — Там речь шла не о запахе изо рта, если что, а о…       — Я понял, — оборвал ее Гарри, — где мы?       — В Кристиании, — пожала плечами Валье, — никогда не бывал здесь?       Гарри выждал пару секунд, прежде чем ответить:       — Если учесть, что города Кристиания не существует по меньшей мере лет шестьдесят, из нас двоих только ты достаточно старая для того, чтобы быть той, кто его посещал. Эй! Не толкайся, это просто шутка.       — Ты из тех, кто компенсирует шутками комплексы? — Эмма подняла руку, акцентируя внимание на мизинце. — Или тебя просто головой в детстве ударили?       — Если ты читала статью Скитер, то наверняка знаешь ответ.       — А, да, — поморщилась вампирша, — тебя ж действительно много били по голове. С учетом этого все становится понятнее. Иначе объяснить детскую клоунаду в таком возрасте попросту невозможно.       — Эта шутка недалека от истины, Кристиании больше не существует.       — Для магглов — да, а вот для волшебников… — Эмма вздохнула. — Короче, норвежские волшебники не приняли факт переименования города в Осло из-за каких-то раздутых конфликтов между маггловским и магическим правительствами, и с тех самых пор ненавидят тех, кто называет город иначе, чем привычным для них именем. Так что не рекомендую ошибаться.       — А куда мы вообще идем? — спросил Гарри, оглядывая симпатичную, но все же безлюдную подворотню, в которой они оказались.       — В бар, — ответила Эмма, — так что надо бы замаскировать… — она повернула голову, — тебя. Мерлин, это гламур? — она всмотрелась в изменившееся лицо Поттера, который был сам на себя не похож. Изменились даже изумрудного цвета глаза, став практически черными. — Очень качественно, особенно для ребенка. Даже слишком качественно, если уж начистоту.       — Ребенка? — переспросил Гарри, поправляя рыжую шевелюру. — Давай-ка я лучше тебе помогу, в кои-то веки будешь выглядеть на свой настоящий возраст, бабуля.       — Еще одна шутка про мой возраст и я в следующий раз аппарирую тебя прямиком в Северное море, понял? И заберу у тебя палочку, чтобы до берегов Норвегии ты добирался вплавь.       — Еще одна аппарация без моего однозначного вербального согласия и я сдвину твой нос влево на два дюйма, — пригрозил в ответ Поттер.       Высказав взаимные угрозы, они оба замолчали, но молчание не продлилось долго, потому что Эмма рассмеялась:       — Ты даже майского жука не способен напугать, Поттер, — фыркнула она. — Такими темпами все твои враги будут от смеха трястись, когда ты будешь пытаться выбивать из них тайны и секреты.       — Спасибо, я учту, — закатил глаза Гарри, вспоминая все те допросы, которые он провел, скрывая лицо под маской. — Кстати, есть вопрос.       — Ау? — переспросила Эмма, взмахами палочки меняя внешность.       — Ты смотришь сериалы? Серьезно?       — Я живу среди магглов, — пожала плечами Эмма. — Честно говоря, я думала, что уж кто-кто, но ты явно поймешь меня. Видимо, отсталая рутина магического мира успела затянуть тебя, и спасение невозможно. У меня была даже призрачная надежда подсадить тебя на какой-нибудь ситком… На тех же Друзей, например.       — Вообще-то все я понимаю, — словно в оправдание произнес Гарри. — Погоди, ты и о Друзьях знаешь?       — Да! — воскликнула Эмма. — И ты знаешь, да? Ты смотрел? Видел, что они уже начали рекламировать второй сезон, да? Он выходит двадцать первого сентября и…       — Ой, — Гарри почесал затылок, понимая, что всего за одно мгновение обрел власть, которая и не снилась Волдеморту или прочим жалким людишкам. Ему было даровано знание всех сюжетных деталей еще не вышедших сериалов, фильмов и книг, которые скрашивали его унылый досуг в прошлой жизни, — вообще-то да, знаю…       — Честное слово, когда я только узнала обо всей этой идее с союзом и так далее, главным мотиватором для меня первые несколько мгновений была вовсе не вся та политическая утопия, которой грезит мой дядя, а шанс на искреннее общение с выросшим среди магглов пятнадцатилетним парнем, который наверняка понял бы среду, в которой я живу. Грязнокровки начисто забывают о маггловском мире, как только достигают определенного уровня магических способностей, чистокровных маггловский мир тоже не интересует, с большинством вампиров я общаться не могу по объективным причинам… В общем, твое маггловское воспитание — твоя главная фишка, Поттер.       — Э-э-э, сочту за комплимент, — протянул Гарри.       — И правильно! Жаль, что ужасное чувство юмора на другой чаше весов все портит, — назидательно заявила Валье. — Кстати, у меня тоже есть вопрос.       — Валяй.       — Если статья Скитер — это чистая правда, и ты действительно рос в условиях, далеких от идеальных, скрывая при этом свои способности, то как ты умудрился не стать обскуром? Не пойми меня неправильно, но я лично была свидетельницей того, как дети, выросшие в намного более приличных семьях, в итоге сталкивались с магическими выбросами даже в относительно взрослом возрасте. Плохой контроль собственной магии был следствием того, что они подавляли эту самую магию в детстве. По разным причинам, конечно, но… ты понял, в общем.       — Последний магический выброс у меня был в тринадцать, — фыркнул Гарри, — и до этого они тоже случались относительно часто, особенно когда я давал волю эмоциям.       Эмма присвистнула:       — Ты прошелся по острию лезвия.       — Честно говоря, я стараюсь об этом не думать.       — А что насчет твоих маггловских родственничков? Ну, у которых ты жил.       — Что с ними?       — Будь я на твоем месте, я бы их… — Эмма провела пальцем по горлу.       — Жизнь их и без меня наказала, — Гарри закатил глаза. — Наверное, действительно честно было бы прикончить их всех, но… оставлю эту работу судьбе.       — Ого, так ты у нас фаталист? — протянула Валье.       — А ты нигилистка?       — Противоположности притягиваются, Поттер, — многозначительно заявила Эмма.       — Так распорядилась судьба, — добавил Гарри, и они оба рассмеялись.       Разговорившись, они пересекли несколько перекрестков и явно покинули предыдущий район, оказавшись в чуть менее ухоженном. Дороги напоминали поверхность Луны, только вместо кратеров тут и там виднелись ямки: как частично отремонтированные, так и нет. В одной из подворотен отмечали какой-то скромный праздник алкоголики, сопровождая свое празднество веселыми песнями и звоном бутылок. Большинство магазинов было закрыто, но это можно было списать на режим работы, а вовсе не на обстановку вокруг: Гарри заметил на одной из вывесок, что продуктовый магазин работал лишь до четырех часов вечера. В США они с таким режимом работы не протянули бы и месяца.       — Знаю-знаю, — вздохнула Эмма, — не лучший райончик. Ты удивишься, но косвенно в этом виноваты именно волшебники.       — Не удивлюсь, — фыркнул Гарри, — а в чем проблема-то?       — Фактически, норвежцы скопировали ваш, британский подход, расположив магическую улицу посреди столицы, вот только их неустойчивый контакт с маггловским правительством привел к тому, что этот район… выписали из городского бюджета, скажем так. Маггловские власти страны распорядились, что волшебники должны сами следить за состоянием этой части города, раз уж решили без спроса расселить здесь свою главную общину, а волшебники в ответ заявили, что им плевать на состояние города за пределами магической улицы… Короче, вот так они тут и существуют.       — Люди вообще не способны уживаться друг с другом, да? — хмыкнул Гарри.       — Если принять мой жизненный опыт за объективную величину, то да, — пожала плечами Эмма. — С другой стороны, все эти конфликты и проблемы — это истории, в том числе интересные. Вот, сегодня ты побывал в Кристиании и узнал одну интересную историю о противостоянии маггловских и магических властей Норвегии, которое отличилось тем, что ни одна из сторон так ни разу и не перешла черту. Их противостояние больше всего похоже на закрепившиеся детские обиды, чем на что-то серьезное.       Гарри покачал головой:       — Ладно, а мы-то здесь вообще зачем? Хочешь прямо сейчас начать копать?       — Да, — просто ответила вампирша, — я не собираюсь позволить тебе так легко выбрать бумажную работу и… Ой-ой-ой! — замерла на месте Эмма, позабыв о теме разговора. — Гарри, ну ты только посмотри на нее! — девушка указала пальцем в сторону витрины одного из уже закрытых магазинов, возле которой на небольшой лежанке отдыхала рыжая кошка. — Какая ко-о-о-отя!       — Это кот, — Гарри фыркнул, наблюдая за тем, как Эмма подбегает к коту и начинает гладить его между ушами.       — Неважно, — откликнулась девушка, — обожаю котов.       — Разумеется, все-таки возраст, отсутствие мужа…       — Искупаться захотел? — повернула голову Эмма.       — Тебе нос мешает? — вспомнил свою угрозу Поттер. — Ладно-ладно, больше не буду. Просто вся эта концепция возраста, который не совпадает со внешностью, немного… дезориентирует.       — А до этого все было в порядке? — хихикнула Валье. — Когда смотрелся в зеркало, например, или вспоминал о своем дне рождения?       — Не надоело еще?       — Нет, — ответила Эмма, со вздохом оставляя сонного кота в покое, — мне очень интересно, в чем твой секрет, просто я слишком сдержанна для того, чтобы допытываться.       — Так ты допытываешься.       — Ничего подобного, — возмутилась вампирша, — просто… стараюсь держать тебя в тонусе, чтобы ты не заврался слишком сильно.       Гарри ничего не ответил, лишь молча взглянул еще раз на вампиршу. Ее попытки докопаться до истины начинали раздражать, но он не собирался паниковать из-за этого. Судя по всему, способности высших вампиров не так универсальны, как их описывали бестолковые, как оказалось, исследователи. Конечно, следовало поинтересоваться у Фламеля насчет всего этого и возможных рисков, но… сам Гарри искренне сомневался в том, что его тайна находится под угрозой раскрытия.       Подозрения, подкрепленные лишь интуицией и «вампирским чутьем», не слишком-то волновали его. Намного больше его волновала предстоящая попытка штурма Азкабана, к которой он так и не подготовился. Конечно, он мог бы собраться и рвануть хоть сейчас, но стоит ли того безрассудная авантюра, которая может обернуться грандиозным провалом?       Более того, рука Макнейра и магические связи, которые связывали темную метку с магией и душой самого пожирателя, не давали Поттеру покоя. Он знал, что нужно сделать для того, чтобы приблизиться к разгадке, но для этого требовалось принять решение, которого он бы с радостью избежал.       Незаметно подступили воспоминания годовой давности: Гарри до сих пор отчетливо помнил тот самый момент, когда оказался в этом теле. Помнил прохладный воздух Больничного крыла, помнил, как не мог увидеть ничего без очков. Помнил боль в мышцах, помнил мгновение окончательного осознания. Тогда все это казалось чем-то нереальным, какой-то дурацкой сказкой, в которой он оказался по чьему-то недосмотру.       К сожалению, первоначальные успехи слишком сильно вскружили ему голову: сумев надурить Дамблдора, пройти через смертельно опасные ритуалы и уничтожить целую кучу нападавших после чемпионата мира по квиддичу, Гарри позабыл о том, что он не бог. И сейчас ему стало окончательно понятно, что без чужой поддержки он выиграть не сможет.       — О чем задумался? — тихо спросила Эмма, из голоса которой исчезли нотки озорства и веселья. — Все в порядке?       — А-а-а, — Гарри махнул рукой, — ерунда. Мы уже пришли, да?       — Угу, — кивнула девушка, с искрой беспокойства во взгляде посмотрев на Поттера, — говорить буду я, ты просто сиди рядом и не отсвечивай.       — Слушаюсь, мэм, — прошептал Гарри, взмахом руки открывая дверь и пропуская еще раз мельком взглянувшую на него Эмму.       Вампирша расположилась прямо за барной стойкой, упершись локтем в краешек столешницы. Поттеру ничего не оставалось, как расположиться на соседнем стуле и недовольно посмотреть на девушку, когда она легонько пнула его.       — Вечер, Нильс, — слабая улыбка появилась на лице Эммы, когда бармен, лысеющий мужчина лет тридцати пяти, подошел к ним, — как поживаешь?       — Лучше не бывает, Марте, — ответил Нильс, — давненько я тебя не видел. Вкусы не изменились?       — Сегодня без алкоголя, Нильс, — вздохнула Эмма, заметив по выражению лица Поттера, что норвежский тот явно не знает.       — Ого! — хмыкнул мужчина, делая шаг назад и опираясь спиной о стену. В баре было всего человек семь, да и те спокойно пили, рассевшись по столикам, поэтому он мог позволить себе отвлечься. — Неужели ради слухов решила заглянуть?       — Можно и так сказать, — уклончиво ответила Валье, — есть одно имечко, хотелось бы… аккуратно проверить, скажем так.       — И какое же?       — Арон Сомерс, — отчетливо произнесла Эмма, тут же напрягая все свои силы, чтобы зафиксировать стремительные изменения. Учащенное сердцебиение, заставившее кровь бармена течь быстрее, было тревожным звоночком.       Нильс чудом удержал лицо, старательно пытаясь изобразить задумчивость, пока судорожно придумывал способ уклониться от ответа. К сожалению, ничего достойного придумать не получилось.       — Не слышал о таком, — покачал головой он, забирая со стойки чистый бокал и начиная протирать его, чтобы занять руки.       — Нильс, — Эмма склонила голову набок и произнесла чуть громче, — Арон Сомерс.       — Тише ты, — шикнул бармен, вздыхая, после чего покосился на рыжего парня, сидящего по соседству с ней, — кто это с тобой?       — Друг, — просто ответила вампирша. — Нильс, я назвала имя.       — Да знаю я, что назвала, — прошептал мужчина, стирая со лба проступивший холодный пот, — я ничего не знаю, повторил уже.       — Оставишь меня без ответа?       — Хочешь ответов — обращайся к Шейтерам, или как там их зовут, — шепотом ответил Нильс, наклонившись к стойке, — а я действительно ничего не знаю.       — Шейтерам? — переспросила Эмма. — Что ж, спасибо хоть на этом. Налей-ка мне стопку аквавита, пожалуйста.       Гарри сто раз за эти пять минут успел пожалеть о том, что не стал покупать зелье с норвежским языком. Да, он мог бы воспользоваться им, а потом погрузиться в воспоминание и пересмотреть его с новыми знаниями, но момент уже наверняка будет упущен. Разговор закончился быстро, поэтому они покинули бар, как только Эмма залпом выпила небольшую стопку какого-то крепкого алкоголя. Лицо ее после этого глотка искривилось так сильно, что Гарри непременно пошутил бы, не будь он так обеспокоен.       Шейтеры. Он упомянул Шейтеров. Это все слегка усложнило, но пока не было ясно, насколько.       — Ждешь, пока я сама начну рассказ, да? — спросила Эмма, когда они вернулись на улицу, где уже успело стемнеть.       — А должен был поторопить?       — Не-е-ет, — протянула она, — все нормально. Он что-то знает, но не расскажет. Сказал, что стоит обратиться к Шейтерам. Слышал о таких?       — Не слышал.       — Это обнищавший шведский род, — вздохнула вампирша, — вроде бы из живых представителей остались только двое родных братьев, но я не уверена. Надо будет поинтересоваться у дяди.       — Ага, надо, — поддакнул Гарри, вспоминая о том, как замучил их обоих до смерти, пытаясь выбить хоть какую-то информацию, — тебя так понесло после одной стопки?       — Да будет тебе известно, Гарри, друг мой, — заплетающимся голосом ответила Эмма, — высшие вампиры крайне восприимчивы к алкоголю, в особенности к крепкому.       — Так зачем же ты его вообще выпила? — фыркнул Поттер. — В таком состоянии ты точно аппарируешь куда-то в Северное море, поверь мне.       — Я верю, — она пожала плечами, — просто решила, что заночую здесь, вот и решила не упускать шанс.       — Здесь — это в подворотне? — уточнил Гарри, кивая в сторону какого-то проулка, рядом с которым они проходили. — Помочь с поиском картонной коробки?       — Здесь — это в том отеле, — указала вперед Эмма, и Поттер посмотрел в том направлении, замечая относительно целый и даже опрятный трехэтажный домик с вывеской «Зимний Ветер» и мелкой подписью «Гостиница» снизу. — Ты ведь сможешь добраться домой сам, да? Потому что можем снять номер на двоих, если хочешь.       — А два отдельных номера — уже не вариант? — со смешком переспросил Гарри, понимая, что ахиллесову пяту вампиров можно использовать в будущем, если что-то пойдет не так. — Нет, я доберусь сам, — добавил он уже серьезным голосом.       — Тогда… — Эмма зевнула, — до скорой встречи. Я пришлю сову. И… Гарри?       — Да?       — В следующий раз ты точно проиграешь, поэтому лучше не полагайся на скорость и переставай сдерживаться, — пожала плечами вампирша и скрылась за дверью отеля, не дожидаясь ответа.       Гарри постоял на месте еще несколько секунд, наблюдая сквозь стеклянную дверь, как Эмма подходит к стойке ресепшена, после чего бесшумно исчез с улицы.

***

Позднее тем же вечером

      — Тут требуются объяснения, ты ведь понимаешь это? — Николас Фламель посмотрел сначала на отрубленную руку, которую Поттер положил на стол, а потом и на самого Поттера.       — Это рука пожирателя смерти, — пожал плечами Гарри, — какие тут еще нужны объяснения?       — Э-э-э, — Фламель поправил очки и почесал затылок, — не знаю. Подробности бы точно не помешали.       — Она левая, — добавил Гарри, — и мужская. Блин, да что еще-то сказать?       — Откуда она у тебя вообще взялась?       — Отрезал, — просто ответил Поттер, — причем выжег при этом магические связи, так что ты в безопасности.       — Я уже заметил, — алхимик вздохнул, наклоняясь, чтобы рассмотреть руку чуть ближе. — Ладно, а от меня что требуется?       — Слушай, я попытался расшифровать схему, которую Реддл использовал, чтобы связать кровную магию и клятву верности с магией души, но здесь, — Гарри положил на стол кипу пергаментных листов, — наверное, миллион ошибок. Если ты поможешь разобраться, то я буду признателен.       — А конечная цель — научиться убирать ее, верно? — посмотрел на Поттера Фламель и тут же нахмурился. — Слушай, я все понимаю, но…       — Я же не заставляю тебя участвовать в массовом убийстве, — открестился Гарри, поднимая руки, — просто прошу разобраться.       Фламель перевел взгляд на листы и взял верхний из них, всматриваясь в нумерологическую формулу, которая занимала по меньшей мере семнадцать строчек и была частично перечеркнута.       — Только если ты сядешь рядом и будешь объяснять мне, что это за каракули, — вздохнул он, вновь возвращая взгляд на Поттера, — но я надеюсь, что ты все-таки передумаешь. Люди заслуживают справедливого суда, а не массовой казни. Нельзя опускаться до их уровня, очень важно помнить об этом.       — Приняв эту метку, они уже подписали себе приговор, — покачал головой Поттер. — Лучше подумай о том, сколько невинных жизней удастся спасти, если мы сможем всего за мгновение убить всех пожирателей смерти. Вдобавок, ты обещал, что не станешь критиковать мой подход.       — Я не стану настаивать на том, чтобы ты поменял его, да, — поправил юношу Фламель, — но о критике речи не было. Ладно, разложи листы по порядку, приступим.       Гарри, с благодарностью посмотрев на алхимика, молча кивнул и начал раскладывать беспорядочно сваленные в кучу листы по порядку, стараясь следовать потоку собственных мыслей, которые он вычеркивал раз за разом, пока занимался собственными исследованиями.       Конечно, в беспокойстве Фламеля был смысл: если пропорционально рассчитать масштабы, то потенциальная возможность использования связи между темными метками для уничтожения всех пожирателей смерти была чем-то похожа на применение оружия массового поражения.       Даже спустя сорок лет не утихали споры насчет того, было ли оправдано двукратное применение ядерного оружия, результатом которого стало не только скоротечное завершение затянувшейся мировой войны, но и гибель огромного количества людей. Гарри точно знал, что однозначного ответа на этот вопрос нет. Всегда найдется тот, кто возразит, выступит с иной позиции и даже сможет аргументировать ее. Так и тут: несмотря на то, что Фламель прожил более шестисот лет и явно видел такие ужасы, какие Поттеру и не снились, перспектива мгновенной смерти сотен, а то и тысяч человек, в зависимости от этапа противостояния, не была ему по душе.       И сам Гарри, несмотря на уверенно произнесенные слова, не был так уж уверен в своей позиции по этому вопросу. Конечно, рассуждать о ней сейчас — это все равно что делить шкуру неубитого медведя, но…       — Если ты сомневаешься, то это хорошо, — тихо произнес Фламель, рассматривая формулы на пергаментных листах. — Самые радикальные меры могут казаться самыми эффективными, но это заблуждение, которое легко опровергается историческими примерами.       — Честно говоря, меня порой немного дезориентирует твое отношение к жизни в целом, — вздохнул Гарри. — Был у меня знакомый, которому было больше ста пятидесяти лет, так вот его можно назвать лишь законченным циником.       — Кажется, он повлиял на формирование твоего мировоззрения, да? — усмехнулся Фламель. — В здоровом цинизме нет ничего плохого, Гарри, но надо знать во всем меру.       — Ты ведь пережил темные века, пережил инквизицию, эпидемии, глобальные войны, — продолжил Поттер. — Как можно сохранять в себе человечность столько сотен лет, когда вокруг творится… Ну, все это.       — Это непросто, ты прав, — нахмурился Николас, — и мне порой приходилось принимать тяжелые решения, которыми я не горжусь. Боюсь, о некоторых из них мир никогда не узнает, а это о чем-то, да говорит. У тебя вот здесь ошибка.       — Знаю, я попытался исправить ее здесь, — Гарри указал на еще один лист, — но там тоже ошибка, я попытался исправить обе вот тут и совершил третью. Честно говоря, я все ждал, когда же ты сам наконец решишь рассказать о прошлом.       — О прошлом? — удивленно переспросил Николас, продолжая в уме пересчитывать нумерологические формулы. — Ты хочешь узнать о том, каково жилось пять сотен лет назад? Плохо, Гарри. Определенно хуже, чем сегодня, причем намного.       — А конкретнее?       — Ты не хочешь знать этого.       — Ты решил за меня, — прищурился Поттер.       — Да. Как пятилетний ребенок, желающий познать тайны вселенной, ты задаешь вопросы, ответы на которые не принесут тебе мира.       — Ладно-ладно, — вздохнул Гарри, отступая на шаг назад и поднимая руки в знак поражения, — я не стану настаивать, просто интересно же.       — Знаешь, сколько стоила жизнь человека пять сотен лет назад? — повернулся к нему Фламель, на лице которого появилась слабая ироничная улыбка. — Ничего не стоила, Гарри. И мы пользовались этим, принимали эту цену за должное, не задумываясь о том, насколько деструктивны наши действия. Если это не твой близкий или друг, то какая разница? Так рассуждали все, абсолютно все.       — Это не изменилось.       — Изменилось, поверь мне, — усмехнулся Фламель, — просто… все познается в сравнении. Ох, я назначаю тебе срочные курсы чистописания, у меня скоро голова заболит от созерцания этих каракулей.       — Я просто торопился!