Парадокс второго шанса

      Полянка в лесу неподалеку от города Сен-Ло напоминала световое шоу на музыкальном фестивале. Две фигуры то и дело мелькали по разные стороны, отправляя друг в друга разноцветные, лучи, вспышки и даже огромные потоки пламени. По крайней мере, это актуально для девушки в тонких джинсах и легкой куртке поверх майки, да, потому что ее оппонент, молодой брюнет в другом углу поляны, отвечал ей относительно безобидными заклинаниями, не выходящими за пределы школьной программы.       Что ж, Гарри определенно помогло то, что он почти весь учебный год пытался тренировать друзей, включая Флер — у него получалось участвовать в дуэли так, чтобы Эмма не оказалась убита, а его знания и способности не были раскрыты. Стараясь использовать исключительно нелетальные заклинания, Гарри гарцевал по выжженому полю всякий раз, когда для защиты или отвода заклинания вампирши в сторону требовалось выйти за рамки своих «легальных» знаний.       Да, определенно, Эмма была раздражена до предела — в свете одного из отбитых заклинаний огненной плети Гарри заметил, как у той на мгновение покраснел зрачок и удлинились клыки, но уже в следующий миг она явно взяла в себя в руки, потому что ее внешность вновь вернулась к той, что была до этого — миловидной девушке лет двадцати двух.       Разумеется, стоило бы держать в уме, что в него без остановки швыряется заклинаниями вовсе не девушка, а самая настоящая… дама в возрасте, но Поттер предпочитал не думать об этом. В конце концов, какая кому разница, сколько ей там на самом деле лет? Этот мир у него теперь плотно ассоциировался с людьми, которые не выглядят на свой возраст: начиная с него самого, тридцатисемилетнего мужика в теле пятнадцатилетнего парня, и заканчивая вампирами и Фламелями. Какой-то мир перевертышей, в прошлый раз все было намного проще — все выглядели на свой возраст и никаких вопросов не возникало!       — Сдаешься? — усилив голос, усмехнулся Гарри, когда отбил целую серию атакующих заклинаний, отразив одно из них так, что уже самой Эмме пришлось защищаться.       — Ты хорош для школьника, — девушка облизнула губы. — Неудивительно, что о тебе столько болтают, а?       — Спасибо, — скромно ответил Поттер, пожимая плечами, — если мне и делают комплименты, то обычно сопровождают их каким-нибудь уничижительным комментарием, который сразу все портит.       — Однако, — Эмма взмахнула палочкой, пытаясь с помощью внезапного воздушного удара дезориентировать Поттера, — ты пока что не продемонстрировал ничего необычного. Неплохо двигаешься, хорошая реакция, но, если бы я сражалась в полную силу, — она ухмыльнулась, вновь демонстрируя заостренные клыки, упирающиеся в нижнюю губу, — от тебя бы и мокрого места не осталось.       — Ах, а вот и уничижительный комментарий, — Гарри приложил руку к груди, — ты ранила меня до глубины души. Быть может, я бы даже поверил тебе, если бы за эти полчаса ты бы хоть раз попала в меня.       — Вот как? — Эмма приподняла бровь. — Значит, не веришь?       — Не-а, — протянул Гарри, надеясь, что действительно вывел ее из себя. — Болтовня-болтовня, я уже наслушался этого в школе.       — Что ж, — вампирша выдохнула и прищурилась. Гарри заметил, как покраснели ее глаза и почувствовал, как весь набор мучительных и смертельно опасных ритуалов, успешно пройденных им, стремительно перестраивают и адаптируют его тело с учетом грозящей ему опасности, — будь по-твоему, школьничек.       Определенно, обывателю или же волшебнику, чьи познания в магии не выбрались за пределы среднестатистических значений, не следовало сталкиваться с Эммой Валье в тот момент, когда она выходила из себя. Не то что бы снятие мнимых ограничений всерьез повлияли на силу заклинаний, но это действительно изменило стиль атак и ее передвижения. Перекаты и прыжки стали плавнее и мягче, но их скорость увеличилась, как и скорость заклинаний — судя по всему, Эмма неплохо разбиралась в том, как именно намерение влияет на результат.       Уже через несколько секунд после начала нового этапа их дуэли Гарри вынужден был применить щит, который балансировал на тонкой грани светлой магии и вполне мог бы стать причиной для штрафа, примени он его в Британии при свидетелях. Не забывая об основных атаках с использованием волшебной палочки, Эмма в какой-то момент начала помогать себе, используя беспалочковую магию для небольших дополнительных маневров, в том числе отвлекающих.       К сожалению, тщетно.       Сколько бы иллюзий она ни создавала, сколько бы заклинаний ни посылала в Поттера — тот избегал попаданий. Да, он полностью отказался от атак и контратак, занял оборонительную позицию, но держался уже слишком долго, непозволительно долго для подобной дуэли. Разумеется, у них были ограничения — например, они не могли использовать пространственную магию и аппарировать, вот только вампирша искренне сомневалась, что это серьезно повлияло бы на результат.       Кто бы ни тренировал Поттера, он постарался на славу, потому что действовал парень так, словно уже не раз бывал в подобных передрягах, когда заведомо более сильный и быстрый противник без устали атакует, стараясь удерживать высокий темп, а ты вынужден уклоняться и защищаться, используя ограниченный набор заклинаний и техник.       И он двигался. Было что-то… нечеловеческое в его движениях, что невозможно было определить. Скорость, плавность и пластичность, с которой Гарри реагировал на очередной луч крайне неприятного боевого заклинания из обширного арсенала брюнетки, не были человеческими. С другой стороны, он не был ни оборотнем, ни вампиром, это Эмма знала абсолютно точно. Он был человеком, и оттого эти мельчайшие, практически незаметные, но такие подозрительные детали становились еще более странными, но интересными.       С каждой прошедшей минутой, потраченной на бессмысленные, не достигшие своей цели атаки, Эмма потихоньку теряла концентрацию на дуэли, все чаще переключаясь на собственные размышления. Это и стало ее главной ошибкой за весь поединок — не успев заметить, как Поттер в течение нескольких секунд стремительно сокращает дистанцию, Эмма пропустила неожиданное, но такое банальное заклинание для первокурсников, которым он ее атаковал, и замерла на месте.       — Петрификус Тоталус, — хмыкнул Гарри, подходя ближе и одним молниеносным движением забирая у девушки волшебную палочку, — такое банальное заклинание, правда? Кто-то отвлекся и забыл о том, что сражается с великим и ужасным Гарри Поттером, — фыркнул он, касаясь лба нейтрализованной вампирши и дополняя касание слабым толчком.       Позволив ей свалиться на землю, Гарри улыбнулся и присел на корточки рядом:       — Фините Инкантатем, — громко и отчетливо произнес он, снимая эффект заклинания. — Спасибо, Гарри. Всегда пожалуйста, Эмма.       Эмма хихикнула, продолжая лежать на спине. Боевой запал стих в первые же секунды после того, как в нее попало это до боли «банальное заклинание», поэтому Валье оставалось лишь реагировать на произошедшее с должной долей самоиронии.       — Ладно, признаю, — облизнув губы с наполовину стершейся помадой, произнесла она, с огоньком живого интереса смотря на соперника, — ты не настолько ужасен, как я ожидала.       — Я тебя почти не знаю, но попытаюсь угадать, — Поттер протянул ей волшебную палочку, которую та сразу же забрала. — Это ведь максимальная похвала, на которую ты в принципе способна, да?       — Ну ты и язва-а-а, — протянула Эмма, продолжая лежать, — неудивительно, что у тебя столько недоброжелателей, ты наверняка просто всех достал.       — Я умею действовать людям на нервы, ты права, — Гарри поднялся и протянул Эмме руку. Та задумалась, но всего на секунду, после чего схватилась и тут же была поднята на ноги. — С другой стороны, хотелось бы отдать тебе должное. Будь на моем месте какой-нибудь другой школьник, ты бы наверняка превратила его в омлет секунд за двадцать.       — За десять, но ты прав, Поттер, — взмахом руки поправив прическу, Эмма усмехнулась, обнажая клыки. — Что ж, нам повезло, что это был дружеский поединок. В реальном от тебя бы и впрямь мокрого места не осталось.       — Поверю на слово, — закатил глаза Гарри. Почему он так легко чувствовал себя с ней? Не было ни единого момента за целый год в этом мире, когда он чувствовал бы себя по-настоящему комфортно рядом с кем-то, так почему же вдруг это необъяснимое чувство дружеского комфорта появилось именно рядом с ней? Что ж, необъяснимое называется так именно потому, что его нельзя объяснить хоть сколько-нибудь рационально, верно? Остается лишь плыть по течению, сохраняя необходимые тайны за каменной стеной вечного недоверия.       — Поскольку в этот раз ты… — Эмма поморщилась, притворяясь, что ей тяжело произносить следующее слово, — выиграл, следующий заказ за мой счет. Я проголодалась.       — А как же отсутствие налички?       — Снимем в банкомате, — пожала плечами вампирша. — Говорила же, я довольно давно живу в маггловском мире, так что можешь закрыть рот и перестать разыгрывать удивление.

***

      — Ну, — Эмма дернула головой, отвлекая Поттера от еды, — так в чем секрет?       — Секрет? — устало вздохнув, Гарри отложил в сторону вилку и вновь посмотрел на собеседницу. Выбранное ей кафе едва ли отличалось от того, что было выбрано для первой встречи, но здесь хотя бы подавали не только десерты, но и обычную еду.       — Ага, — подперла щеку рукой девушка, — да ладно тебе, Поттер.       — Если ты не будешь уточнять, то я продолжу есть.       — Кто тебя тренировал? — выпалила Эмма. — Почему ты так двигаешься? Уж извини, но я в первый раз сталкиваюсь с человеком, который может не просто следить за скоростью высшего вампира в бою, но еще и подкрасться к нему.       — Извиняю, — кивнул Гарри. Эмма закатила глаза и покачала головой с какой-то непонятной улыбкой на лице, пока он думал, что сказать дальше, — научил тот, кто научил. Круто, правда?       — Слушай, если не хочешь говорить, то просто так и скажи.       — Не хочу, да, — лучезарная улыбка Поттера на мгновение ввела Эмму в ступор. — Мы еще не настолько хорошо знакомы, чтобы я доверял тебе такие тайны.       — Такие тайны, — эхом повторила Эмма. — Ладно, уговор дороже денег, так что, кажется, я задолжала тебе рассказ об одной из своих тайн, верно? С другой стороны, ее нельзя назвать исключительно моей, но…       — Она касается твоего вида.       — Да, — поджав губы, кивнула Валье, — именно так. Вообще, в этом ведь нет ничего необычного, правильно? Огромное количество людей занято именно этим — пытается разобраться с тайнами человечества, обезопасить его, сделать что-то хорошее для всех окружающих, даже если к ним самим это почти не имеет отношения. Та же ситуация и у меня. Последние лет… — она задумалась, — сто девяносто обстановка между высшими вампирами и волшебниками является, скажем мягко, очень напряженной. Ты хоть раз думал о том, почему тебе не встречались высшие вампиры в других странах, помимо Швейцарии?       — Слушай, если посмотреть на политику нашего Министерства Магии, то удивительно, что в Магической Британии вообще хоть кто-то еще остался.       — Политика Министерства Магии отдельно взятой Британии — это ширма, образ, который меняется всякий раз, когда аппарату власти дают пинка под зад и устраивают перетряску, это немного другое, нет… Все на самом деле чуть глубже. Можно сказать, что это началось внезапно, но на самом деле все шло к этому уже какое-то время. Просто в определенный момент копившаяся в волшебниках неприязнь к кровососам, живущим «слишком долго», — она сделала в воздухе кавычки руками, — привела к тому, что в магических элитах начался серьезный раскол. Внезапно, вампиры, которые испокон веков барахтались в категории «опасные твари, с которыми можно уживаться» перешли в категорию «непозволительно долгоживущие монстры, которые могут влиять и, безусловно, влияют на политическую стабильность, участвуют в войнах и контролируют собственные армии низших вампиров». Последнее, кстати, неправда, — хмыкнула Эмма, заметив реакцию Гарри. — Если бы все было так просто, и низшие вампиры подчинялись нам, мир был бы совсем другим.       — Я не понимаю, — Гарри нахмурился, — сообщения о высших вампирах можно отследить вплоть до самой древности, разве нет? И вы участвовали в войнах всегда, а не только две сотни лет назад.       — Так проходило развитие общества, — Эмма пожала плечами, — мы не всемогущие, Гарри. Вопреки тем слухам, что ходят о высших вампирах, едва ли нас можно назвать таковыми. Долголетие, потребность в крови, ускоренная реакция, некоторые… бонусные способности, определенные уникальные слабости и в целом улучшенный обмен веществ, который в связке с магией позволяет нам иметь чуть более реальную регенерацию, нежели у людей. Понимаешь, да? За вычетом долголетия, схожий набор можно встретить у оборотней, например, или у тех же вейл.       — Долголетие — это очень важный аспект.       — Очень важный, да, но это не повод для тайной войны, которая велась почти тридцать лет, понимаешь? Почти тридцать лет волшебники занимались тем, что казалось им самым эффективным способом решения «вампирской проблемы» — истреблением высших вампиров. Как думаешь, почему нас так мало? Мы не прячемся толпами по мэнорам и не скрываемся среди обычных людей, нет. Просто высших вампиров почти не осталось.       — До тех пор, пока твой дядя не сообщил мне об этом сам, я понятия не имел о том, что он вампир, — задумчиво произнес Гарри, — для меня это вроде бы схоже с тем, что ты назвала «скрываться среди обычных людей».       — Твоя неосведомленность о том, кто такие представители рода Валье — это скорее камень в твой огород, чем в мой, — усмехнулась Эмма. — Тем не менее, вернемся к сути, хорошо? Хорошо. Тридцать лет продолжалась бойня, о которой практически никто сейчас не знает. В МКМ неплохо постарались, заминая длящийся «инцидент», когда было найдено решение. Решение унизительное, но все же приемлемое, потому что в какой-то момент ситуация для вампиров стала критической и начали появляться те, кто предлагал обратить в низших вампиров сотни, тысячи человек, чтобы вступить в полноценную войну. Швейцария — страна, которая выступила в качестве нейтрального гаранта и предложила прекратить все это безумие, заключив тайный пакт между наиболее сильными высшими вампирами, которые способны были держать остальных под контролем, и некоторыми влиятельными волшебными семьями, отвечающими за многие политические движения в Европе тех лет. Я не могу пересказать тебе детальное содержание этой сделки, Гарри, но ничего хорошего там не было: высшие вампиры оказались фактически выброшены на свалку истории, а единственными безопасными странами для нас стали Швейцария и Штаты. За прошедшие полторы сотни лет мало что изменилось.       — Слушай, возможно, это прозвучит до боли наивно, но в чем вообще проблема? Если ты сейчас сидишь со мной и рассуждаешь обо всем этом словно со стороны, то разве этот договор нельзя обойти?       — Можно, конечно, но я скорее исключение из правил. Это связано с тем, как именно высшие вампиры появляются на свет. Я гарантирую тебе, Гарри, что ты нигде не найдешь информацию о том, как именно это происходит, но суть в том, что с тех самых пор процесс полностью зарегулирован. Высших вампиров обязали держать популяцию под контролем, а все новые высшие вампиры могут появляться только с одобрения отдельного совета. Ты можешь себе это представить? Мы магические существа, которые должны иметь те же права, что и люди, низведены до ранга каких-то… животных в зоопарке! Люди ведут подсчет, не слишком ли много нас стало и не пора ли проредить ряды!       — Ты сидишь прямо здесь сейчас, — напомнил Гарри.       — Да, потому что я всю свою жизнь нахожусь в тени, — вздохнув, объяснила брюнетка. — Эмма Валье. Кому бы ты ни назвал это имя, они лишь пожмут плечами. У Синграха есть племянница? У того самого Синграха, который умудрился пролезть в высший эшелон банка UBS? Бред, он не стал бы рисковать всем! Я живу в маггловском мире еще и потому, что волшебники никогда не смотрят на магглов. Даже во время Второй Мировой войны, Гарри, волшебники в общем и целом старались держаться в стороне. Да, Статут о секретности и все остальное, я знаю, о чем ты думаешь. Тем не менее, все эти спорные факторы позволяют мне спокойно существовать среди обычных людей, не заботясь о том, что на меня кто-то выйдет или откроет охоту, понимаешь?       — Ты ведь понимаешь, что у меня теперь крутится на языке резонный вопрос, верно? — задал встречный вопрос Поттер.       — Разумеется, — кивнула Эмма, — почему же я все это рассказала и зачем моему дяде так необходим союз с тобой, что он пошел на такой риск. Угадала?       — В общем и целом…       — Не так уж и часто появляются на свет волшебники, которые способны двигать горы. Возможно, ты не из таких. Скорее всего, ты не из таких. Вот только у тебя есть абсолютно уникальный набор, который может позволить тебе, ни много ни мало, изменить мир. Голова на плечах, знатное имя, известность, магическая сила, возраст, деньги, связи… Гарри, помнишь, я упоминала о наборе преимуществ, доступных вампирам? У тебя есть набор преимуществ, доступных только тебе. Если все сделать правильно, то ты сможешь влиять на политические вихри, сможешь формировать мнение простого народа, сможешь… изменить все это, исцелить всеобщее безумие, понимаешь?       Гарри усмехнулся и откинулся на спинку неудобного жесткого стула, со вздохом посмотрев на вампиршу. И опять, и опять, и опять…       — Ты даже не представляешь, как я уже устал от ожиданий и манипуляций, Эмма.       — Манипуляций?       — Ты думаешь, Синграх — первый, кто ждет от меня «правильных» политических решений в будущем? Позволю себе вольность в подсчетах, но он даже не второй и не третий. Кусок моего окружения только и занимается тем, что просчитывает траекторию моей дальнейшей жизни, опираясь на собственные желания. Ох, Дамблдору нравится идея сближения магического и маггловского миров? Разумеется, он надеется, что его юный воспитанник Гарри Джеймс Поттер однажды подхватит знамя этой идеи и превратит ее во что-то реальное. Круто ведь, правда?       — Я совсем не об этом, Гарри…       — А о чем? — прервал вампиршу Поттер. — Никто не спросил, что именно хочется мне. Что я, — он ткнул себя в грудь, — собираюсь делать. Что ж, — он пожал плечами, — можешь передать это своему дяде, если хочешь: как только я смогу обезопасить своих близких, я сразу же свалю из этой магической помойки, поселюсь на каком-нибудь прекрасном пляже за хер знает сколько тысяч миль отсюда, и буду спокойно дожидаться смерти, глядя на восхитительную бирюзовую теплую воду. Как тебе план, а?       — И все-таки есть в тебе этот подростковый максимализм, — усмехнувшись, прищурилась Эмма, слегка наклонив голову вперед, — я уже давным-давно отвыкла от общения с подростками. План… — она присвистнула. — План просто конфетка, Гарри, восхитительно. Вот только ты позабыл о том, что в реальном мире так просто не бывает. Думаешь, я не задумывалась об этом? О том, чтобы забыть обо всех, уйти, наслаждаться жизнью без оглядки на то, что происходит с моим видом? Разумеется, задумывалась, и очень-очень много раз, но я все еще здесь, потому что это только кажется чем-то простым. Ох, ты убил Волдеморта, обезопасил своих близких от Геллана Верхета, который без устали вклинивается в политические структуры всего континента, а потом купил себе билет в один конец на Мальдивы? Очень круто, ты молодец! Через сколько дней своего безмятежного отдыха ты осознаешь, что бездарно просрал свой шанс изменить этот мир к лучшему, лишь потому что струсил и сбежал? Через сколько недель это начнет грызть тебя? И через сколько месяцев ты осознаешь, скольких людей мог бы спасти, останься ты тогда здесь и закончи начатое?       Гарри промолчал.       — Ты рассуждаешь как мальчишка, коим и являешься, — вздохнула Эмма. — Да, у тебя чуть больше мозгов, чем могло бы быть, ты понимаешь, что все чего-то хотят от тебя, понимаешь систему взаимоотношений между заинтересованными сторонами, но понимаешь ее поверхностно, слабо. Ты считаешь, что любой расклад, при котором ты угождаешь чьим-либо взглядам или желаниям, автоматически превращается в проигрыш, ведь тобой «манипулировали», чтобы довести до этой точки истории. Это не так.       — И чего же хочет твой дядя? — устало спросил Гарри, качая головой.       — Справедливости, — просто ответила Эмма. — И поверь мне, Гарри, вампиры так или иначе получат свое, просто есть два пути. Первый — мирный, с помощью реформ и информирования изменить отношение волшебников к магическим расам, установить определенные правила, позволить разумным магическим существам, в том числе и вампирам, жить своей жизнью, которая, скорее всего, даже не будет пересекаться с вашей.       — А второй?       — Если к власти в Европе тем или иным путем придет человек вроде Верхета, — Валье вздохнула, — все прежние договоренности все равно будут пересмотрены, поверь мне. Как и среди людей, среди вампиров хватает тех, кто хочет не мира, а мести. Именно они будут теми, кто договорится с Верхетом о новых условиях сосуществования. Думаешь, эти условия окажутся лучше, чем самостоятельность, к которой мы стремимся?       — Ты даже не представляешь, как я устал от всего этого, Эмма.       — Тебе пятнадцать лет, — недоуменно откликнулась брюнетка, — а я живу с осознанием всего происходящего вокруг нас пиздеца уже больше шестидесяти лет. Привыкай к тому, что все становится хуже и хуже, либо работай над тем, чтобы сделать это лучше. Люди должны высунуть голову из песка, понимаешь? Они должны осознать, что оборотни, высшие вампиры, вейлы — это магические существа, с которыми надо вести диалог, с которыми надо сотрудничать, а не убивать их.       — Но не низшие вампиры.       — Разделение на низших и высших может создать неправильное впечатление, да, но низшие вампиры практически ни в чем не связаны с нами, — пожала плечами Эмма. — Как бы это ни было удивительно, но формально они вообще являются другим видом, к которому мы никакого отношения не имеем. Именно поэтому нет никаких контактов, именно поэтому никто не пытается влиять на них.       — Волдеморт пытается.       — О чем ты? Он снова вербует их?       — Собирается, — Гарри пожал плечами, — как и оборотней, великанов…       Эмма закусила нижнюю губу и каким-то бесконечно утомленным взглядом обвела окружающие их столики, за которыми сидели редкие посетители. Глаза на мгновение моргнули багрянцем, но всего на мгновение, после чего она потянулась к столу и схватила стакан с растаявшим шейком.       — Я могу понять твой возможный отказ, — наконец произнесла она, — но я ответила на все вопросы максимально искренне. Если решишь, что нам с тобой не по пути, то я пойму. Да, это решение создаст для каждого из нас миллион проблем, но я не думаю, что ты проиграешь без моей помощи. Твоя победа в любом случае благо для нас, все-таки не хотелось бы разбираться еще и с Волдемортом, который на идее превосходства волшебников выстроил весь свой политический фундамент. Если взять Сивого за образец его слуги-оборотня, то я боюсь представить, как сложатся у Темного Лорда отношения с вампирами.       Гарри погрузился в размышления, но едва ли разговор что-то изменил. Добавил деталей в готовую картину, исправил некоторые огрехи неумехи-художника, подправил перекошенную деревянную раму, но в остальном… Ситуация ведь осталась прежней, не так ли? Гарри знал, что союз должен быть выгоден обеим сторонам, знал, что Валье не по доброте душевной предложил свою помощь, знал… все это.       А еще он знал и осознавал, что не справится один. Каким бы сильным магом он себе ни казался, это все становилось неважно, когда вопрос касался, например, информации. Сколько всего смог бы рассказать Валье о Верхете? Сколько важных шестеренок этой огромной преступной машины можно было бы выдрать с корнем? До сих пор ему удавалось использовать элемент неожиданности, но наверняка после Сен-Дени все протоколы безопасности будут серьезно усилены. Конечно, нельзя было раскрывать личность человека в маске, но маску можно больше и не использовать, верно?       — Ты прав, — отвлек его от мыслей мягкий и звонкий одновременно голос Эммы, — ты прав. Все пытаются извлечь из тебя какую-то выгоду, так было всегда. Я помню эти газетные заголовки буквально на следующий день после гибели твоих родителей. Оставляя за скобками ликования, связанные с исчезновением Волдеморта, сколько же там было рассуждений о том, какое блестящее будущее тебя ждет! Думаешь, все те, кто размышлял тогда об этом, не хотели бы оказаться рядом с тобой в момент расцвета твоего «блестящего будущего»? Мало что изменилось.       — Тома Реддла, — исправил ее Гарри. — Настоящее имя Волдеморта — Том Реддл. Он полукровка, сын маггла, но скрывает это ото всех, потому что родство со Слизерином через мать делает его чуть более важной фигурой, чем он является на самом деле.       — Честно говоря, я все это знаю, — с улыбкой поморщилась Эмма. — Эй, ну а что? Мой дядя давным-давно раскопал на него компромат через тех, кто учился в Хогвартсе одновременно с этим самым Реддлом. Более того, — добавила она, — во время первой войны с ним я нередко выбиралась в поле, чтобы поучаствовать в сражениях. У меня было много практики. И много крови, — облизнулась девушка.       — Да, кстати, о крови…       — А что с ней?       — Синграх рассказывал мне вскользь о договоренностях между вампирами и швейцарским правительством насчет крови, вот я и хотел уточнить, актуально ли это для тебя.       — Не совсем, я вроде как в тени, — Эмма пожала плечами. — Приходится доставать кровь через… неофициальные каналы поставок, вот и все. И знаешь, я хотела бы извиниться за то, что сказала о твоей паранойе.       — Так ты вроде бы все правильно сказала, — непонимающе нахмурился Гарри.       — Будь ты обычным человеком, наверное, это было бы так, но ты — это ты, — девушка вздохнула. — Мне тяжело представить, каково это — быть знаменитостью. Я уже привыкла к тому, что мое лицо и имя никому знать не следует, но ты — это совсем другой случай, ведь твое лицо и имя знают все, как минимум в твоей стране уж точно. Неудивительно, что у тебя со временем развилась здоровая паранойя насчет новых знакомств.       — Слишком много понимания для той, кто заграбастал вишневое мороженое и не стал делиться.       — Кто успел, тот и съел, — с улыбкой повторила Эмма, понимая, что лед все-таки тронулся. — Ну, что скажешь?       — Давай попробуем, — махнул рукой Гарри, — но я предупрежу сразу: со мной не слишком-то просто.       — Со мной не проще, это уж точно, — Эмма протянула руку через стол и Гарри вновь пожал ее, снова став участником энергичной ребяческой тряски вместо спокойного рукопожатия. — Даже моя тетушка давно похоронила свои мечты воспитать из меня что-то приличное, а это о многом говорит. И не надо удивляться, пожалуйста, мой возраст не делает из меня старуху. Как только ты перешагиваешь через концепцию человеческого старения, то задача лишь в том, чтобы сохранить разум молодым.       — Да я и не удивляюсь… Слушай, у тебя есть тетя и дядя, — Гарри нахмурился, — но что насчет твоих…       — Родителей? — закончила за него Эмма. — Разговор для следующего раза, мистер любопытное ухо.       — Принято, — Гарри поднял руки перед собой, — прости. Ты будешь есть десерт или…       — Буду, не трогать! — Эмма тут же рванула вперед, забирая с центра стола тарелку тирамису.       — Я просто спросил, — невинно заметил Гарри, усмехаясь в ответ на попытку вампирши защитить еду любой ценой.       — Ага, знаю я такие вопросы, кто успел, тот и… — поморщилась в ответ девушка и тут же сунула в рот огромную ложку сладкого крема с кусочками пропитанного кофе печенья, — съел!