La Nuit Tendre

В месте для ожидания информации о пациентах неестественно светло. Белла нервно постукивает ногой, в надежде, когда кто-нибудь, хоть кто-нибудь, придёт и скажет ей, что происходит. Она не была в Форксе много лет, и это не совсем то, чего она ожидала от своего возвращения, не говоря уже о том, как она планировала провести свой двадцать второй день рождения. Белла пишет своей соседке по комнате, чтобы сообщить ей, что красный бархатный кекс в холодильнике теперь в общем доступе. На телевизоре, закреплённом на одной из стен, показывают прогноз погоды, а в нижней части экрана мелькают заголовки. Из маленького радиоприёмника на столе администратора доносится лёгкая музыка, в которой поётся о том, как найти солнечный свет в пасмурные дни. Белла усмехается, отводя взгляд от шума и обращая его на двери, из которых неизбежно выйдет врач. Простые круглые часы отсчитывают минуты. Наконец, двери открываются: — Белла Свон? — Да! — вскрикивает она, вскакивая. Белла спешит к доктору, чья светловолосая голова наклонена, пока он смотрит на планшет в своей руке. Когда он поднимает взгляд, дыхание на мгновение сбивается и невольно делает шаг назад. Тёплые глаза самого необычного оттенка топаза встречаются с её взглядом. Они искрятся вместе с улыбкой на идеально-розовых губах. Она не может отвести взгляд. Белла не помнит, чтобы когда-либо видела кого-то более красивого, и, несмотря на её волнение, его внешность ошеломляет. — Здравствуйте, мисс Свон, — приветствует он её. Конечно, его голос соответствует его внешности и мягкий, низкий тембр словно окутывает её. Белла не уверена, но ей кажется, что она улавливает в его словах лёгкий английский акцент. — Меня зовут доктор Каллен; сегодня у меня была возможность поработать с вашим отцом. Он в сознании, но всё ещё под действием анестезии. Я буду рад отвести вас к нему. — Да, пожалуйста, — выдыхает она. Он жестом приглашает ее следовать за ним. Белла идет рядом с ним, пока они идут, ее голени горят от ускоренных шагов. Доктор Каллен ведет ее в дальнюю палату, наполненную звуками пищащих механизмов. Ее отец лежит на больничной койке с сонной улыбкой на лице. — Белла! — восклицает он, путаясь в словах. — Док, это моя дочь, о которой я вам рассказывал. Разве она не самая красивая из всех, кого вы когда-либо видели? — Привет, пап, — говорит Белла, смущённо закатывая глаза в сторону доктора. — Так и есть, шериф Свон, — отвечает доктор Каллен, добродушно улыбаясь Белле. Она знает, что он просто подыгрывает её совсем выжившему из ума отцу, но всё равно чувствует, как у неё сводит живот. Белла качает головой, закрывая глаза и тихо смеясь. — Мисс Свон… — Пожалуйста, зовите меня Беллой, — перебивает она. — Тогда, Белла, — поправляет доктор Каллен. — Я записал инструкции по восстановлению вашего отца, но если у вас есть несколько минут, я бы хотел обсудить их с вами. — Конечно, — говорит она, снова глядя на отца. Чарли поднимает палец, обмотанный бинтом, чтобы удерживать пульсометр на месте, и внимательно его осматривает. От приклеенных электродов тянутся разноцветные шнуры, и он дёргает за них. Доктор Каллен многозначительно откашливается, и Чарли опускает руки с притворным вздохом. Белла снова смеётся, и в её смехе слышится нежность. — Я вернусь через несколько минут, шериф. И я не хочу, чтобы хоть один проводок или повязка были не на месте, — предупреждает доктор Каллен, хотя в его голосе нет строгости. — Да, сэр, — говорит Чарли, небрежно отдавая честь доктору. Белла следует за доктором по стерильному коридору. Его кабинет гораздо уютнее, с большими окнами и полками, заставленными книгами. Вместо того, чтобы сесть за большой стол из красного дерева, он приглашает Беллу сесть в одно из удобных кресел за небольшим столиком. Она садится, поджав руки под себя, пока доктор Каллен открывает папку с документами. Он перебирает какие-то бумаги, прежде чем достать пару рентгеновских снимков. Перевернув их, чтобы показать Белле, он начинает говорить. Ей приходится заставлять себя обращать внимание на слова, которые он произносит, а не на идеальные губы, с которых они слетают. — Я не знаю, что вам известно о случившемся, но ваш отец пострадал при исполнении служебных обязанностей. Здесь и здесь, — говорит он, указывая на снимки рёбер Чарли, — Переломы, которые, к сожалению, со временем заживут сами по себе.— Он снова перебирает бумаги и достаёт ещё один набор снимков. — Возможно, вы сможете увидеть здесь места ударов. Здесь было внутреннее кровотечение, которое мы смогли остановить в самый последний момент. Это была долгая операция, длившаяся много часов, но я смог извлечь пулю из лёгкого вашего отца, которую он попросил меня сохранить в качестве сувенира. — Господи, папа... — бормочет Белла, прикрывая глаза рукой. Она смотрит, как доктор Каллен достает из кармана крошечный контейнер, внутри которого лежит пустая гильза, очищенная от каких-либо следов. Он протягивает ее Белле, которая морщит нос. — У меня были подарки и получше, но все равно спасибо. Доктор Каллен смеётся, складывает все в папку и закрывает её. — Вашему отцу будет довольно некомфортно в течение следующих нескольких недель. Ему не дают обезболивающие по рецепту, поэтому я рекомендую вам чередовать тайленол и ибупрофен. Его рука должна оставаться на фиксирующей повязке до тех пор, пока не заживёт ключица, и я бы рекомендовал ему продолжать компрессию на рёбрах. Огнестрельное ранение было зашито и перевязано, и он должен оставить эту повязку до моего следующего визита. Если в рану попадёт воздух, его лёгкое может не срастись. Он может совершать короткие прогулки два-три раза в день, чтобы кровь циркулировала и не образовывались тромбы. Если у него пойдёт кровь сквозь повязки, немедленно позвоните мне. Я написал здесь свой номер на случай, если он вам понадобится. Он постукивает ручкой по листу с инструкцией, где вверху от руки написан номер. Что за провинциальная диковина — главный врач больницы дал пациенту свой личный номер... Белла берет лист и быстро просматривает его. Вся информация там чётко написана, чтобы было понятно. Она пару раз постукивает пальцем по столу, прежде чем снова посмотреть на врача. — Спасибо, доктор Каллен, — искренне говорит Белла. — Карлайл, — поправляет он. — Карлайл, — повторяет она. Белла смотрит ему в глаза всего мгновение, прежде чем отвести взгляд. Она замечает, что если смотрит на него слишком долго, то у неё начинает странно биться сердце. — Можно ли сегодня выписать моего отца? — Это зависит от того, как будет проходить его уход на дому. Когда Белла говорит, что останется с отцом, Карлайл задумывается, прежде чем сказать: — Полагаю, как только он отойдёт от наркоза, тогда и поговорим. — Он встаёт, приглашая Беллу выйти первой. Вернувшись в палату Чарли, её отец беседует с небольшой группой медсестёр. Он яростно жестикулирует, когда говорит. Ближайшая к нему медсестра следит за его движениями, не в силах схватить его за руку, когда пытается поймать пульсометр, прежде чем он его оторвёт. — Он всегда был счастливым пьяницей, — с ухмылкой бормочет Белла Карлайлу. — Эй, это моя девочка! — восклицает Чарли. — Доктор Каллен, разве она не… — Эй, пап, — громко говорит Белла, перебивая его. — Смотри, что у меня для тебя есть. — Она поднимает крошечный контейнер и трясёт внутри него пулю. — Как только ты вернёшься домой и устроишься поудобнее, я положу её в твой футляр для медалей, как тебе такой вариант? Вскоре после этого его выписывают, и Карлайл помогает Чарли забраться в винтажный оранжевый грузовик, который Джейкоб Блэк одолжил ей на время её возвращения в город. Грузовик с рёвом заводится, из выхлопной трубы вырывается безошибочно узнаваемый запах бензина. Она пристегивает отца, закрывает дверь и поворачивается лицом к Карлайлу, прислонившись к двери. — Спасибо, — снова говорит она. — За всё. — Мне было приятно, — отвечает Карлайл. — Было чудесно познакомиться с тобой, Белла. — И мне тоже, — говорит она. Она протягивает руку, и он берёт её, пожимая с улыбкой. Дыхание Беллы перехватывает, когда их руки соприкасаются. Его рука ледяная, и от этого прикосновения у неё по коже бегут мурашки. Она поднимает взгляд на него и чувствует, как краснеют её скулы; она никогда ещё не была так благодарна за тишину, особенно когда её сердце так сильно бьётся в груди. Чарли, как выясняется, ужасный пациент. Первые два дня после выздоровления он ноет, что хочет вернуться на работу, и только когда Белла угрожает позвонить Карлайлу и наябедничать на него, он смягчается. Она укладывает его в спальне, накрывает одеялом, включает телевизор, чтобы он мог посмотреть бейсбольный матч, и ставит на прикроватную тумбочку кофе, его любимую закуску «Крекер Джек» и безалкогольную версию его любимого пива. Заставив его пообещать, что он будет вести себя хорошо в течение нескольких часов, Белла садится в грузовик и едет в Порт-Анджелес. Она хочет найти подарок, чтобы поблагодарить Карлайла за спасение жизни её отца, и хотя её любимым подарком является какое-нибудь домашнее кондитерское изделие, что-то подсказывает ей, что Карлайл не из тех, кто любит сладости. Белла паркуется возле книжного магазина, и на вкладке Google появляется список медицинских книг, которые могут, как ей кажется, заинтересовать Карлайла. Зайдя в книжный магазин, она задерживается на мгновение, чтобы вдохнуть аромат подержанных книг и прокисшего кофе – ее любимую смесь ароматов. Это та смесь, которая всегда обещает комфорт. Белла направляется в заднюю часть магазина, где хранятся новые книги. Проходя мимо полки с классической литературой, она останавливается. Книга в коричнево-синем кожаном переплёте стоит глубоко на полке, почти не на виду. Вытащив её, она рассматривает золотую филигрань, вдавленную в углы и вдоль корешка. Выцветшими золотыми буквами она читает: «Артамен, или Великий Кир, том I». Под названием мелким шрифтом указан год - 1649. Внутри, на дате публикации - 1902 год, у неё округляются глаза. Что, чёрт возьми, тут делает такая драгоценность, засунутая между потрёпанными экземплярами «Колетт» и «Графа Монте-Кристо»? «Артамен, или Великий Кир, том I» — она подходит с этим романом к стойке, где скучающий подросток печатает сообщение, быстро нажимая на кнопки. На бейджике у нее написано «Алекса». Она едва поднимает взгляд, когда Белла кладёт книгу на стойку. — Ты нашла всё, что искала? — спрашивает Алекса, и её голос звучит так же скучно, как и её вид. Она откладывает телефон и берёт роман, чтобы просканировать его. Белла кивает. На кассе появляется сообщение об ошибке, и девушка хмурится. Она снова сканирует книгу, и снова раздаётся сигнал. — Чёрт, этой книги даже нет в нашем каталоге. Боже, Дэвид такой ленивый. Белла понятия не имеет, кто такой Дэвид, и ей всё равно. Она с беспокойством наблюдает, как Алекса просматривает книгу в третий раз, явно раздражаясь из-за сложившейся ситуации. — Я могу… — Тьфу, забудь об этом, — говорит она бесцветным голосом. — Просто бери её. — Ты уверена? — спрашивает Белла. Она не может представить, что Дэвид, кем бы он ни был, обрадуется, если его коллекцию раздадут, особенно когда такая книга может принести хорошую прибыль. — Да какая разница? — спрашивает Алекса, потянувшись за телефоном, который вибрирует на прилавке. В тайне Белла представляет, что Дэвиду было бы не всё равно, но она молчит, берёт книгу, благодарит и выходит из книжного магазина, пока Алекса не передумала. Белла останавливается в магазине канцелярских товаров, чтобы купить открытку и маленький подарочный пакет для книги. Она нацарапывает «спасибо» неразборчивым почерком, засовывает открытку в конверт, а затем аккуратно заворачивает книгу в папиросную бумагу. Белла быстро добирается до больницы, и ей везёт, когда Карлайл приглашает её в свой кабинет всего через несколько минут после её прибытия. Он приветствует её улыбкой, и Белла чувствует, как её сердце подпрыгивает к горлу. Каким-то образом она забыла, насколько этот мужчина болезненно красив. Сумка безвольно висит в её руке, громко шурша бумагой при каждом движении. Теперь она сомневается в своём подарке; может, ей стоило просто испечь ему печенье и покончить с этим. Книга кажется слишком личным подарком. Он опирается на стол, подперев голову руками. Его рукава закатаны до середины предплечий, и Белла прослеживает взглядом рельефные мышцы, исчезающие под одеждой. Она тяжело сглатывает, и её щёки снова краснеют. Белла уверена, что не она одна томится по его невероятной красоте. — Я, э-э, приготовила тебе подарок. Чтобы поблагодарить за то, что спасли жизнь моему отцу, — уточняет она, а потом ей хочется закатить глаза. Зачем ещё она стала бы дарить подарок совершенно незнакомому человеку? Белла протягивает пакет, морщась, когда блёстки осыпаются ему на руки. Обычный подарочный пакет показался ей слишком скучным, но теперь она сомневается, стоило ли дарить блестящий. Ей даже не очень нравятся блёстки... — Вам не нужно было этого делать, — говорит Карлайл, хотя его глаза светятся радостью, когда он забирает у неё сумку. Его пальцы задевают внутреннюю сторону её запястья, и ей приходится прикусить губу, чтобы не ахнуть. То же покалывание, что и раньше, разливается по её тонкой коже. Он мог бы прикасаться к ней тысячу раз, и она никогда бы не устала от этого ощущения. Сначала Карлайл читает открытку; ей приходится сдерживаться, чтобы не извиниться за свой почерк, который он, кажется, читает без проблем. — Я не могу выразить, как я благодарна, — говорит Белла. — Чарли - единственная семья, которая у меня действительно осталась, и... — Она замолкает, не желая думать о жизни без отца. Белла навещает его не так часто, как следовало бы, но он по-прежнему важен для нее. — Я рад, что смог вмешаться, — говорит Карлайл. Он лезет в сумку и достаёт прямоугольник, завёрнутый в папирусную бумагу. — Похоже на книгу? — Обычно я благодарю всех, если того требуют обстоятельства, десертами с карамелью и кайенским перцем, но ты, кажется, не из тех, кто находит удовольствие в выпечке, — говорит Белла, пожимая плечами, чтобы скрыть свой дискомфорт, пока он разворачивает бумагу тонкими ловкими пальцами. Она не знает, как вести себя с этим мужчиной. Шок быстро сменяется удовольствием, когда Карлайл видит название книги. Его глаза горят охрой, когда он смотрит на нее. От интенсивности его взгляда ей становится трудно дышать. — На самом деле я ничего об этом не знаю, — признается она. — «Я просто подумала, что это красиво, и... и ты тоже», — так она хотела закончить это заявление. — Я не знаю, сколько там еще томов, — говорит Белла вместо этого. — Есть ещё девять томов, — говорит Карлайл, и напряжённость в его голосе соответствует напряжённости в его глазах. Белла отводит взгляд, и её сердце начинает бешено колотиться. Знает ли он, какое впечатление производит на неё? — Ты хорошо выбираешь подарки. Я не любитель сладостей, но я любитель классической литературы, и мне очень нравится «Артамен». Это один из самых длинных и известных на сегодняшний день романов, в нём два миллиона сто тысяч слов. Карлайл смотрит на книгу, осторожно открывая обложку и перелистывая пожелтевшие страницы. Белла пользуется возможностью понаблюдать за ним, восхищаясь его высоким, гибким телом и идеальной алебастровой кожей. Она рада, что не только она сама достаточно бледна, чтобы свет отражался от её кожи. Его взгляд скользит по строчкам, и он тихо читает вслух. Белла не сразу понимает, что Карлайл говорит по-французски. Когда она это делает, то почти уверена, что у нее текут слюнки. Белла чувствует, как приоткрываются ее губы, и ей приходится смотреть себе под ноги, чтобы скрыть румянец, который начал расползаться по щекам и спускаться к груди. Карлайл захлопывает книгу и кладёт её на стол. Она украдкой смотрит на него, зная, что её кожа всё ещё окрашена в багровый цвет, и смущаясь из-за этого. От необходимости заполнять тишину её спасает зазвонивший на столе телефон. Он откидывается назад, вытянувшись на стуле. Его свитер задирается ровно настолько, чтобы Белла могла увидеть чёткие V-образные линии, спускающиеся по его косым мышцам живота и под пояс брюк. — Адонис, — случайно стонет она шепотом, хотя вокруг достаточно тихо, и она уверена, что он не мог её услышать. Карлайл нажимает кнопку, и администратор говорит: — Доктор Каллен, вас ждут на второй линии. — Полагаю, это по работе, — говорит Карлайл, печально улыбаясь Белле. Это даже к лучшему. Белла уверена, что если она не уйдёт от доктора, то может вспыхнуть.