Мне нужно знать, чему ты верен и предан.

Пребывать всё свободное время четырёх стенах и глотать отцовский виски было примерно любимым времяпрепровождением Стэна. Либо он мог делать это у Кенни, который всегда мог разбавить и так унылую обстановку сигаретами или дешёвым пивом, которого у него дома было хоть упейся. В такие времена парень правда думал о прекращении своего существования, ведь ничего интересного в жизни не происходило, тогда кажется, зачем всё это непонятное существование, ради чего? Но каким бы жизнь не казалась бредом, бессмыслицей или чем-то там ещё, для Стэна это не имело значения, ведь он мог спокойно похвастаться наличием каких никаких друзей и целей на жизнь, хоть и его несносные родители всегда могли всё испортить. Менять что-то особо не хотелось, да и не было сил на то, чтобы предотвратить немыслимый цикл ежедневного принятия алкоголя (пускай и в маленьких дозах), курения и долгого сна. Возможно, в старшей школе кто-то и считал юношу самым крутым и для кого-то он казался классным подростком, отрицающим земные проблемы и искренне стоявшим на своём мнении, которое не хотел делить с кем-то, но он был далеко не таким. Он общался только с Кайлом, Кенни и более менее с готами, которые впринципе были не против вступления Марша в их ряды, даже после всего, что он мог им когда-то наговорить. Жизнь текла своим чередом до одного дня, после которого в Марше надломился тот самый стержень, не сильно, но надломился, и эта трещина разрослась по всему телу, заставляя в очередной раз взяться за бутылку виски от подступающей головной боли и непонимания, что идиот на другом конце провода опять задумал, хотя подобный вопрос всегда задавали как раз Стэну в любой ситуации. Прослушивая сообщение раз за разом, юноша просто всё больше удивлялся такой покорности лучшего друга и доверчивости своим родителям, которых второй, мягко говоря, не любил и старался направить на путь верный своими искренними речами и убеждениями. Шейла Брофловски заранее уведомила юного циника о том, что старшему сыну нужно будет ненадолго покинуть город, ради восстановления здоровья и приведения себя в порядок, дабы между парнями не случались стычки или чтобы они не рассорились. Это было бы не в угоду обоим. Но к счастью, самого Стэнли его родители обязались подвезти рыжего — место, в которое он должен был отправиться, находится недалеко от фермы Ренди, куда те уезжали всё чаще и чаще в последние дни, но заботы родителей Марша его почти не интересовали. Он просто был рад, что Кайл останется в целости и сохранности… 10 октября 1997, спустя два дня Задний двор школы Выбравшись подальше от толпы учеников, компания парней спокойно что-то обсуждала, не замечая каких-то странных перешептываний и смешков в свою сторону. Каждый в такой обстановке чувствовал себя расслабленно и непринуждённо, будто бы других проблем, кроме как обсуждения учителей или некоторых учеников, которые как-то облажались на занятиях, и не было вообще. Сравниться с ними могли лишь только готы и вампиры, ибо они точно так же тусовались по компаниям и после каждого звонка уходили на свои отведённые места на заднем дворе школы, чтобы обсудить нынешнюю обстановку. — Ха-ха, слыхали, еврейского мальчика отправили в исправителый лагерь!! — подлетевши к компании, чуть ли не умирая со смеху вопил Эрик Картман, славящийся на всю школу своей ненавистью к выше упомянутому. Остальные парни только непонимающе посмотрели на него, будто бы осуждая, и хотели было высказать ему пару каких-то подколов, но никто так и не решился, зная натуру Картмана, который на каждое слово даст десять в ответ, —Так ему и надо, надеюсь он там надолго задержится и можно будет отдохнуть от его постоянных умных фразочек, — юноша явно был слишком воодушевлен на новые "злодейские" поступки, которые смог бы сделать, но взгляд остановился на Марше, который стоял чуть ли не позади всей толпы, подпирая своим телом стену, будто та сейчас рухнет прямо на него, и хмуро осматривал всё скопление парней, включая так возрадовавшегося Эрика. — Что? Если собрался вывалить на меня очередное ведро дерьма — вперёд, я бы с удовольствием послушал, как ты будешь пытаться меня задеть, — брюнет устало вздохнул и потер переносицу большим и указательным пальцами, что означало его полное отвращение к происходящей ситуации. Да и по-другому сказать нельзя было, ведь не общался бы он с Картманом, тот бы знал к чему придраться и постоянно бы вкидывал разные оскорбления в сторону своего "друга". Хотя его вполне можно было понять, ведь самоутвердиться за счёт людей с определёнными проблемами было весьма легко, когда ты бескомплексный толстяк. — Я не собирался тебе что-то говорить, Марш. Марш, Марш, Марш. От звучания своей фамилии из уст такого человека, как Эрик, хотелось только пойти в паспортный стол и зачеркнуть её к чертям, сменить ее на что-то другое, на то, что не резало бы слух при говоре. Брюнет съежился и сложил руки на груди — защитная реакция и знак того, что он больше не намерен слушать дикие вопли от Картмана. Если бы рядом был Брофловски, то они бы однозначно сейчас сцепились бы, словно собаки, и ругались до конца перемены. К сожалению, так у них принято. — Что замолк? Некому тебя защитить больше? — обстановка накалялась даже после значимого жеста Марша, после которого все должны были понимать, что нарываться на конфликт он не особо хочет, да и сил не было из-за двух бессонных ночей. Они с Эриком были примерно одного роста, поэтому сейчас он только озлобленно смотрел в ехидные глаза напротив, стараясь найти в них хоть каплю сожаления и желания поразмыслить над своими словами, —Или теперь Кенни будет прикрывать тебя.. Не успевает закончить фразу обладатель лишнего веса, как по его челюсти проходится кулак Стэна, и Эрика тут же отбрасывает на землю. Парень, минуту назад стоявший в стороне, хоть и выглядит низким и неспособным причинить кому-то вред, но когда дело касается людей, подобных Картману, его отношение быстро меняется и он поступает, может быть, довольно необдуманно, зато эффективно. Такие методы всегда работают, хотя бы на пару тройку дней, пока не появится новый повод поиздеваться. — Марш, ты совсем охуел?! – завопил как-то по-детски Эрик, шатаясь и поднимаясь с асфальта, он прикрывает рукой губу, из которой полилась кровь от стычки с зубами, — Какого чёрта ты имеешь право вытворять такую хуйню!!? Крики надоедливого толстяка привели Стэна в сознание и, понимая, что он сделал, парень только потер виски, желая избавиться от накатившей головной боли и режущих по барабанным перепонкам воплей Картмана, который всё никак не мог заткнуться и уже, видимо, побежал жаловаться директору на поведение брюнета. Юноша в этот момент почувствовал, что ноги становятся ватными, а в груди неприятное ощущение непонятно откуда взявшегося волнения, которое Марш испытывал разве что два дня назад при прослушивании сообщений от Кайла. Присаживаясь на бетонные ступеньки, юноша слышал только шум в ушах и чувствовал нараставшее напряжение всем своим телом. Что произошло? Почему он сорвался именно в этот момент, если привык всю свою злость спускать на стеклянной посуде, разбивая её в гараже отца? На эти вопросы было сложно найти рациональные и более менее сформулированные ответы, ведь состояние, которое сейчас охватило тело Стэна, заставило его сильно побледнеть и потерять дар речи. — Ого, никогда не видел чтобы ему так отвечали, — Баттерс был не на шутку воодушевлен поступком Стэна и компания парней вслед за ним стала осторожно подходить к всё ещё ничего не понимающему цинику, — Вы вроде ладили, это из-за Кайла? — Почему никто не сделал этого раньше?? —подхватил мысль блондина только подбежавший Клайд, который наблюдал со стороны, стараясь не ввязываться в потасовку, смог оторваться от разговоров с Бебе и подойти только сейчас, — Что скажешь директору, ведь это уже не впервые он так тебя изводит. — Понятия не имею, — юноша чувствовал себя непонятно уставшим, а черепная коробка будто сжималась под тисками, вследствие чего и думать было ещё труднее. Стэнли не часто применял силу по отношению к кому-либо, поэтому такое его поведение и действия сейчас, право, всех удивили, а некоторые даже решили ещё больше посмеяться над этим и последовали за избитым парнем, — Думаю, нам стоит идти на уроки, — без каких-либо раздумий парень встал со ступенек и на заплетающихся ногах постарался отойти от ещё большего столпотворения, образовавшегося по причине визгов Картмана, и поспешно проследовал в главное здание школы, чтобы скрыться где-нибудь в углу класса и проспать оставшуюся часть уроков в целях успокоения. Всё было бы хорошо, если бы посреди одного из уроков депрессивного подростка не вывел под руку учитель по направлению к кабинету директора. Пожалуй, можно было сказать, что для каждого ребёнка и подростка в школе встреча с директором была чем-то невообразимым, когда они в чём-то провинились. С одной стороны мужчина не был строгим, а только казался таким, но с другой — мог придумать самые хитрые и несвойственные наказания за любую оплошность. Случай Стэна не был каким-то исключением, хотя именно в кабинете главы школы он появлялся крайне редко и всегда старался держать себя в руках. После короткой лекции про то, что юноша должен с уважением и терпимостью относится ко всему ученикам школы юный циник понимал, что дело серьёзное и его скорее всего посадят на домашний арест, что на самом деле сыграло бы ему на руку. — Стэнли, я думал в твоём возрасте люди не решают подобные вещи драками, – мужчина держался уверенно даже после того как подросток, сидящий перед ним, закатил глаза, но всё же решил послушать, что скажет старший, ведь пафосно выйти из кабинета директора сейчас под какую-нибудь попсу было не самым лучшим выходом. Директор вздохнул, — Я отстраню тебя от занятий на две недели — посидишь дома, подумаешь над своим поведением, а после вернёшься и напишешь все тесты, которые пропустил. Зашибись! Просто посидеть дома и отдохнуть от ненавистной школы не вышло, а теперь придётся ещё и читать что-то в книгах, чтобы, опять же, не ударить в грязь лицом перед родителями, как это было всегда в семье Маршей, даже в детстве. Правда, в детстве всё было намного проще: Стэн не напивался чуть ли не каждый день и не приходил после этого к Кайлу пожаловаться на отношения и на жизнь. Стэн не пытался умереть от наркоты и сигарет на пару с Кенни, который после средней школы начал настолько близко общаться с циником, что даже предложил ему встречаться, но вышеупомянутый сделал вид, что ничего не услышал, Стэн не дрался с когда-то лучшими друзьями и не сидел после этого в кабинете директора, слушая никому не нужные лекции о толерантности. И правда, в детстве всё было намного проще. Сейчас же парень выходит из кабинета и глубоко вздыхает, стараясь сдержать себя от желания нагрубить в сторону мужчины. В школе тихо, настолько тихо, что выражение "услышать тишину" можно воспринимать буквально и даже почувствовать его. Стэн оглядывается, почувствовав на себе чужой, будто сверлящий взгляд, и незамедлительно старается покинуть учебное заведение, ведь сейчас он должен был отправиться домой. Марш чувствовал себя сейчас не слишком хорошо, но и не плохо, проще говоря, по его всё ещё бледному лицу это было видно как никогда. — Эх, Стэнли, почему же ты такой проблемный? — язвительный, чуть грубый, но в то же время до боли приятный голос послышался за спиной и студент прекрасно знал, кому он принадлежит. Только один человек мог обращаться к парню так, и сейчас он перекинул руку на плечо юноши, стараясь не захохотать от случившейся с ним ситуации, — Чувак, это пиздецки позорно, ха-ха!! Но готов признать, Картмана ты побил знатно, давно не видел, как он в туалете плакал от своей безысходности, — Маккормик звонко посмеялся, что заставило и насупившегося Стэна улыбнуться вместе с ним. Несмотря на ежедневный пиздец, что происходил в жизни юного циника, он всегда мог почувствовать себя расслабленным рядом с Кенни, который никогда не упускал возможности посмеяться над чем угодно ради своей забавы. — Если бы он сказал ещё что-то про Кайла, я бы не сдержался, — в лицо подул неприятно холодный осенний ветер, ознаменовав собой ещё большее ухудшение настроения, несмотря на нахождение рядом бедняка, Стэн ментально ударил себя по лбу и съежился под напором летящих листьев и вихря из песка. Всё же осень в этом году выдалась довольно холодной и дождливой, даже если на следующий день могло светить тусклое солнце, подогревая землю и асфальт, на котором тут же появлялись разводы песка и засохшие лужи, выглядящие ещё более отвратительно. Подходя к дому Маршей, юноши даже не собирались расставаться, ведь каждый из них знал, как пройдёт оставшееся время, пока они будут дома. Чаще всего они выпивали, Кенни закуривал дешёвую траву, которую иногда мог украсть из тумбочки отца и надёжно спрятать во внутреннем кармане парки, а Стэн только наблюдал за тем, как тот ловит очередной бэдтрип, пытаясь его поцеловать. Иногда юноша был даже не против из-за своей же забывчивости и растерянности под эффектом градуса. 10 октября 1997, вечер Дом Маршей Под яростные завывания солиста "Mayhem", что доносились из ближайшего проигрывателя, юноши сидели на полу: Кенни опирался спиной о деревянную кровать, которая была не убрана ещё с утра, а одеяло на половину было на полу; Стэн же расположился на колене товарища, иногда потягивая сигарету и смеясь над шутками, которые Маккормик выдумывал на ходу. Впрочем, собираться подобным образом было уже некой традицией для них обоих, ведь частые побои в доме Кенни не могли не сказаться на его взаимоотношениях с родными. Заходящее, пылающее красным и отражающее свои последние лучи на облаках солнце было единственным освещением комнаты сейчас – у Стэна редко горел свет в комнате, ведь она находилась на Южной стороне и первая попадала под утренние лучи солнца (из-за чего в ней иногда было невыносимо душно, даже при открытом окне, особенно летом). Нужно признать, что атмосфера была сейчас более чем комфортная для обоих, хоть и подобные сборища даже не несли в себе функцию умиротворения, а только очередного распития отцовского алкоголя и курения под тяжёлый металл, который Стэн так искусно коллекционировал. — Интересно, Кайл там не подохнет? — юный Марш приподнимается, усаживаясь рядом с уже пьяным Маккормиком, который только разрывается хохотом на предположения циника, — Если серьёзно, то решение его родителей настолько несуразное, что у меня раскалывается голова. — Ха-ха, чел, расслабься!! — Кенни старается себя успокоить, чтобы выглядеть не слишком поражённым алкоголем и только смотрит на пол, стараясь серьёзно подойти к словам друга детства. Спустя минуту он переводит глаза на татуировку-клеймо на руке и неприятно морщится от воспоминаний, — Кайл довольно умный пацан, не думаю, что он задержится там надолго, про сдохнет вообще можно промолчать. — Но всё же. — Стэн, почему ты так печешься за него? — Ты знаешь, — юноша замолчал на минуту, только вспоминая некоторые события в своей жизни, что произошли ещё в детстве и вздрагивает, — В эту хуйню он вообще не должен был попадать, помнишь, что случилось с Токеном? — видимо товарищ зацепил Стэна за живое, именно поэтому он так вспылил сейчас, повышая голос с каждым сказанным словом. Воспоминания вызывали неприятные чувства коликов в области рёбер, где находилась татуировка подобная той, что была на руке Кенни, и досталась парню сложным путём в отличие от второго. Погружения в мысли и отрыв от реальности, во время этих самых раздумий, вгоняли Стэна буквально в состояние статуи, при котором он ничего не видел и ничего не слышал настолько, что можешь хоть включить ему жёсткий рок в колонах на всю громкость — не услышит. Раньше его друзья часто шутили над ним в духе: "хаха смотрите опять залип" или "Стэн опять в овощном состоянии" и громко смеялись, а очнувшийся мальчик не понимал, что могло так развеселить друзей. Вот так и сейчас — Марш снова погрузился в кучу навязчивых мыслей и предположений, которые могли в любой момент разорвать его на части если бы Кенни не обратил на него внимание и не рассмеялся снова, но уже громче. — Опять завис, хей, чувак!! — бедняк улыбнулся, понимая, что тот не реагирует даже проходящую прямо перед его носом руку и только пододвигается ближе, тормоша Стэна за плечо. Кенни, как никто другой знал, что из подобного состояния юношу нужно было выводить ну уж слишком резкими действиями, которые иногда поражали его воображение. Сейчас он осторожно, взяв за плечи, развернул Марша к себе лицом и осторожно коснулся его губ своими, чтобы хоть как-то привести второго в чувства. И это у Маккормика получилось просто великолепно — на поцелуй Стэн отреагировал молниеносно, глаза округлились, и он в немом шоке только принимал ласки со стороны товарища, от которого неприятно несло отцовским виски, недавно допитым им же, и каждый выдох в рот вызывал рвотный рефлекс. Марш вцепился в голые плечи бедняка и прикрыл глаза. Не то чтобы он не целовался ранее, да, было дело, но это было лишь однажды, поэтому опыта у него не было от слова совсем, Стэн даже не знал, как вести себя сейчас и его зубы были плотно сжаты, что не давало Кенни усугубить и так неловкую ситуацию. — Кен, какого чёрта? — дрожащим голосом проговорил юноша, потирая большим пальцем нижнюю губу и в смущении отводя взгляд куда-то в сторону, куда-то подальше от Маккормика, —Мы говорили на этот счёт, — Стэн обрезал этим предложением малейшее желание бедняка как-то оправдаться, поэтому тот снова засмеялся, поднимая с пола рыжую парку и накидывая на плечи. Стэн сейчас был больше, чем в недоумении и ждал, что Маккормик будет оправдываться, но последующие слова не дали даже что-то подумать на этот счёт: — Ладно тебе, Стэн, ты опять бэдтрип словил, —Кенни осторожно встал, и, оставив пустую бутылку на полу, проследовал прочь из дома Маршей, только мягко улыбнувшись на последок, — Я знаю, что тебе нравится Кайл, не волнуйся, — в голове прослеживалась непонятная нотка то ли обиды, то ли разочарования из-за своих действий. — Вот как.. 23 октября 1997 Дом Маршей Две недели в одиночестве провести было довольно сложно, несмотря на то, что общение с Кенни Стэн кое-как наладил. Была ещё его собственная проблема, которая заключалась в том, что он снова начал чувствовать себя ровным счётом никак, даже сигареты и алкоголь не помогали справиться с апатией. Дни шли слишком медленно, уроки тоже, хотя последние три дня, что родители были дома, юноша почти не посещал школу, прикрываясь плохим самочувствием и болью в разных частях тела. Иногда всё же приходилось получать выговоры от отца, который вёл себя последнее время ещё более нервно и несуразно, чем обычно, по непонятным Маршу причинам. Оставалось только играть в приставку дни напролёт, чтобы хоть как-то скоротать время до приезда лучшего друга. Единственное было хорошо — приезд Кайла не за горами и они смогут спокойно всё обсудить, каждую проблему в их взаимоотношениях, как они и хотели очень давно. Это было бы лучшим исходом страданий циника, которые он переносил сейчас, поэтому оставалось только ждать. Телефоный звонок оповестил всех в доме о том, что кто-то хочет постучаться в их маленький мирок и оторвать от нужных дел. Мать подбежала к прибору быстрее всех, поэтому разговор длился не так долго, если бы подошёл кто-то другой. Обсудив с собеседницей некоторые моменты, она спокойно повесила трубку назад, попрощавшись и проследовала в гостиную. — Стэнли, милый, звонила Шейла Брофловски. Кайл приехал и он хотел встретиться с тобой, — увидев, что младший сын опять не обращая внимания на происходящее вокруг него, играет в приставку, женщина громко вздыхает и опирается на косяк двери, смотря на сына так, будто он знает, что сейчас она крайне недовольная его поведением, — Молодой человек, оторвитесь от своей приставки хоть на минуту и идите на улицу. Конечно!! Этого и следовало ожидать от такого человека, как родная мать, и если не послушаться, то последствия, кажется, будут ужасны. Стэн раздражённо выключает игру и телевизор, встаёт, откидывая джойстик куда-то в угол дивана и серьёзно смотрит на женщину. Он выходит из комнаты, надевая верхнюю одежду следом. На улице сегодня шёл крупный снег и это было довольно странно, ведь ещё недавно был лёгкий мороз и с деревьев опадали листья, а совсем скоро Рождество. Снег очень сильно способствовал появлению предрождественского настроения у всех, кроме Стэна, который хотел хоть раз в жизни провести этот праздник с друзьями, даже если не самым лучшим образом. Выходя из дома и надевая совсем не сочетающуюся с его образом шапку Стэн пошёл вдоль улицы в сторону дома Брофловски, который к слову находился не совсем далеко и можно было даже не волноваться о времени, которое займёт дорога, его следовало потратить немного. Через несколько минут, подходя к дому, Марш застыл в недоумении от количества собравшихся людей, а именно подростков, которые учились с ним в школе. С виду ничего особенного, только вот они тоже стояли в шоке от увиденного. Юноше скорее хотелось увидеться с другом и расспросить его о поездке и самочувствии. —Какого чёрта тут такое столпотворение? Кайл ты.., — Стэн поднимает голову, отряхивая плечи от чьих-то волос, и замирает на месте от того, что наблюдает перед собой. Сложно было описать это, но, проще говоря, Кайл был совсем не похож на себя обычного: обычно торчащие во все стороны волосы, которые тот предпочёл бы прятать за ушанкой, были уложены настолько красиво, что хотелось блевать; про одежду можно было распинаться долго, ведь рубашка, жакет и выглаженные брюки шли врозь тому, что бы предпочёл надеть Кайл Брофловски. Ещё до боли мерзотная и непонятная самому Стэну улыбка, которой тот одаривал каждое живое существо на этой земле, будто оно того стоило. — Ох, здравствуй, Стэн..