Мне нужно знать, чему ты верен и предан.

7 октября 1997 Белокурый юноша вдыхает едкий дым сигареты и неприятно морщится, кидая окурок в стопку журналов для взрослых, которые лежали под единственным в этой комнате столом. У него не хватало одной ножки, поэтому временной заменой служила кривая труба. Кенни был недоволен расстановкой в комнате, ибо некоторые вещи занимали собой слишком много места. Из-за этого он не мог повесить все те плакаты, которые отдавал ему Стэн. Да, пожалуй, в комнате было не так чисто, но комфортно и просторно, для двоих уж точно. Буквально десять минут назад в дверь его скромной обители постучал Кайл с просьбой принять его переночевать. Из-за инцидента, произошедшего со Стэном и его родителями, Маккормик просто не мог не помочь, ибо понимал всю серьёзность ситуации. — Знаешь, Кен, иногда так хочется свалить куда-нибудь подальше, сменить номер, начать жизнь с чистого листа... — грустно вздыхает рыжий и поворачивает голову в сторону товарища, который внимательно его слушал, не проронив ни слова. Он только молчаливо закуривал очередную сигарету, пуская дым куда-то в сторону, ведь наш правильный еврейский мальчик этого не одобряет. — Пусть поволнуются, вот приду завтра домой и скажу, что больше не вернусь. Думаю, это будет прекрасная месть за всё, что они делали все 17 лет. Зная отношения в семье Брофловски, (которая, к слову, была слишком религиозной, что иногда раздражало старшего сына), можно было понять почему юноша хочет внести в свою жизнь хоть какие-то изменения. У него сводило скулы от ежедневного притворства и всей этой «правильности». Но, к сожалению, он не мог высказаться против, потому что боялся гнева матери и ее возможности навредить в состояния аффекта. — Так свали, — бедный парень только глухо посмеивается над такими наивными надеждами друга детства. Юноша подумывает о том, что их мысли в чём-то схожи, ведь он тоже хотел найти работу и свалить куда подальше от своих недалёких родителей, которые тем или иным способом препятствовали его переезду. —Подбери нужные слова, ты же всегда знаешь, как нужно отвечать. Рыжеволосый только усмехнулся подобному ответу, и, подложив руки под голову, лёг на кровать товарища, смотря в потолок и стараясь усмирить поток мыслей. Этот тяжкий мыслительный процесс плохо сказался на нем же самом: голова просто раскалывалась от всех возможных предположений того, как это могло бы произойти. Парень старался скорее отключиться и проснуться уже в другой обстановке, а лучше в другом городе. 8 октября 1997 Дом Маккормиков Кайл проснулся довольно поздно, несмотря на то, что является жаворонком и встает очень рано на удивление своих родных. Он ещё долгое время лежал в полудреме, но как только захотел встать, то тут же увидел перед собой Маккормика, который держал в руках две чашки, а в зубах, по всей видимости, пачку просроченных крекеров. Юноша сел рядом со своей кроватью и бросил взгляд на куртку товарища, которая лежала на спинке почти развалившегося стула. — Спасибо, что приютил меня на ночь, думаю, я бы не пережил её, если б остался в том дурдоме, ха-ха, — молодой еврей приподнялся, усаживаясь поудобнее на кровать. Всё-таки он понимал, что его вчерашние поступки были не совсем правильными и вовсе не самыми лучшими. Его побег обязательно скажется на его отношениях с родственниками, а тем более и с лучшим другом детства, поэтому парень решил незамедлительно вернуться. — Извини, но мне срочно нужно домой, иначе.. Рыжего перебивает Кенни. И вовсе не словами, нет, вовсе нет, он просто добродушно протягивает беглецу кружку с горячим чаем и пару крекеров, получая взамен лишь молчаливое удивлённое одобрение и приглушённый хруст зачерствевшего печенья. Они молчат довольно долго для тех, кто может болтать днями и ночами напролет, будто им снова по десять и жизнь только начинается. Воцаряется мертвая, подавляющая тишина, поэтому Кайл старается как можно быстрее допить свой чай и уйти домой, где скажет что-то вроде: "Да пошло оно всё к чёрту!" и уйдет. Он будет жить где-нибудь на окраине Южного Парка, сможет побыть в уединении с самим собой, чего ему так не хватало в последнее тяжелое время. — Она меня точно убьёт, — наконец решает прервать тишину юноша и спокойно допивает чай протягивая уже пустую кружку Маккормику. — Мать? — язвительно посмеивается блондин и встаёт с пола, подходя к табуретке, на которой благополучно расположилась верхняя одежда товарища. Он протягивает куртку другу, понимая, что тот собирается уходить. — Ага... — Кайл понимал, что влип по полной и теперь придётся снова долгое время налаживать отношения с семьёй только ради того, чтобы те не вели себя как паршивые подонки, которым только бы отчитать своего отпрыска за любую мелочь. — Я пойду пожалуй, мне ещё много чего нужно сделать. Юноша молча встаёт с кровати и забирает свою куртку из рук друга, и только благодарит его за ночлег. Попрощавшись, он в спешке надевает шапку, ботинки, и бежит прочь из дома Маккормиков, как от огня. Кайл сбавил темп, когда проходил мимо дома Стэна, поздоровавшись с его отцом и раздражённо зашагав в сторону своего жилища. Рэнди, возможно, так и не понял, что произошло между двумя лучшими друзьями и с чего они вдруг так резко отдалились друг от друга, для него это была загадка на уровне Бермудского треугольника. Зато юный Брофловски все понимал и прекрасно знал, что извиняться первым не пойдет, а будет вытягивать извинения из Марша хоть до конца своих дней, но он их добьётся. Юноша останавливается у самой двери его дома, сомнения терзают его разум. Он успокаивает себя тем, что вовсе нечего бояться, ему, как-никак, уже 17 лет, и родители должны понять, что он уже не десятилетний ребёнок, за которым нужен глаз да глаз. Кайл старался придать себе уверенности, но честно, у него получалось очень плохо. От стресса затряслись и вспотели руки, а в горле застрял противный ком, который юноша никак не мог проглотить, чтобы вдохнуть свежий воздух и постараться успокоиться. И все же дверная ручка входной двери щелкает, хотя рука то и дело соскальзывала, не позволяя Кайлу крепко взяться за нее и почувствовать себя более уверенно. Скрип двери ознаменовал собой долгожданное возвращение «блудного сына». На порог выбежала Шейла, и своим обычным писклявым голоском жаловалась на то, какой Кайл ужасный сын, не мог даже сказать о том, что будет ночевать у Маккормиков. Женщина выглядела разъярённой, и только виноватый, немного жалкий вид юнца притупил ее агрессию, и она стала вести себя спокойнее, позволив сыну наконец переступить порог собственного дома. — Я надеюсь, ты знаешь о своей поездке в исправительный лагерь, – женщина скрестила руки на груди, смотря на сына сверху укоризненным взглядом. Она смотрела так, словно прожигала в нём дыру. — Поездка уже подтверждена, поэтому отнекиваться поздно, Кайл. После этих слов юноша опешил и не мог сказать ничего в свою защиту, как это было всегда в подобных ситуациях. Именно в этот момент всё словно разрушилось для него самого, и Кайл просто стоял на месте, с ужасом поглядывая на свою родную мать. Он не верил. Сейчас она выглядела такой счастливой, ведь ее отпрыск исчезнет из поля зрения на несколько недель, а значит, можно забыть о всех проблемах. Юноше хотелось провалиться под землю, только бы не находиться здесь. Кайл на ватных ногах добрел до своей комнаты, и под чётким и строгим надзором матери начал собирать вещи, которые ему пригодятся для проживания в незнакомом месте на некоторое время. Липкое, необъяснимое чувство страха о неизвестности пронзало его насквозь. Парень думал, что ему бояться нечего, ведь почти каждой осенью он стабильно ездит в религиозный лагерь для евреев. Это было ещё тем издевательством для Кайла. Собрав большую часть вещей, парень заметил, что на улице начало темнеть, и осознал, что он провёл дома весь день. Хотя он и очень хотел встретиться со Стэном и поговорить о их взаимотношениях, но, видимо, так и не решился, поэтому единственное, что он мог сделать сейчас – позвонить ему. Спустившись вниз по лестнице в гостинную, юноша подошёл к лежащему на столе телефону и поднес трубку к уху, набирая номер дома Маршей. В ответ послышались только лишь продолжительные гудки, и Кайл уже было хотел сбросить трубку, ибо передумал, но услышал сообщение автоответчика: "Привет, это дом Маршей. Не знаю, зачем ты сюда звонишь, но иди к чёрту!" – звучит долгий гудок и Кайл оставляет свое сообщение, где извиняется за своё будущее отсутствие, и желает другу хорошего времяпровождения, пока он будет в отъезде. 8 октября 1997 Дом Маршей. Доделав домашнее задание юноша поднялся из-за стола и, разминая шею, упал на кровать. Последние дни были довольно сложными и в физическом, и в моральном плане: уход из бейсбольной команды и очередное расставание с Венди плохо сказались на состоянии Стэна. Если ещё на больное тело можно было забить и продолжить жить дальше, то с разногласиями приходится мириться уже который раз, очередной раз возвращаться к девушке под предлогом, что он просто не сможет без неё. Но, увы, это была ложь, которой Стэн так легко прикрывался, чтобы не выглядеть посмешищем на фоне Клайда, который имел прозвище "школьного красавчика" и везде этим хвастался. Добила ещё и ссора с Кайлом, после чего тот просто сбежал из дома, оставив циника наедине с ничего не понимающими родителями и младшим братом. Очень отстойный поступок с его стороны. И как назло, Марш не хотел извиняться первым, ведь вины своей в этом не видел. Находившись на втором этаже, юноша сразу услышал звон телефона, но из-за отсутствия родителей и сестры в доме, которые добровольно свалили на месяц на ферму, юноша выругался вслух, но все же соизволил спуститься в гостиную. — И какого чёрта этому придурку нужно? — на своё же удивление он не успел поднять трубку вовремя, и его слуху представилось сообщение, которое записал для него товарищ. "Эм.. Стэн, здравствуй... я, к сожалению, должен уехать на некоторое время в лагерь, поэтому и не смог к тебе зайти, давай обсудим всё, когда я вернусь. Извини за это." — громкий продолжительный гудок резал слух, и юноша невольно поморщился, стараясь ещё раз переварить всё сказанное другом. Не то, чтобы он сильно волновался за него или уже не был обижен, нет, вовсе нет. Просто осознание того, что друга не будет больше двух недель, уже сильно задевало его, и парень только нахмурился, выключая телефон и снова поднимаясь в свою комнату, чтобы доделать начатые им занятия.