Day and Night

- И шлем воина надел, сёгуну ещё долго служить сумел, давайте же вместе его прославлять и подвиги вспоминать! Да, он определённо был не создан для того, чтобы быть певцом, даже уличные песни у него выходили плохо, не говоря уже о настоящих балладах, он отчаянно тянул ноты, но это был примерно третий раз, когда он вообще для кого-то пел, потому что их первый раз был немного не в счёт - они устроились около продуктовой лавки, и торговка прогнала их веником уже через полчаса! Кайгаку утер пот со лба и обернулся к Зеницу, который закончил играть на сямисэне и опустил инструмент, улыбаясь, сложно было сказать, кто из них больше уставал - он сам, поскольку он отплясывал, распевая стихи под музыку на протяжении нескольких часов, или его братишка, так как ему всё это время приходилось играть. Они могли бы меняться, но музыкальный слух был только у Зеницу, и он один умел играть, так что приходилось довольствоваться разделением труда, если бы он начал тут фальшиво бренчать, им бы вообще прилетело камнем, им и так за полдня набросали очень мало монет. Братишка, поняв, что он окончательно выдохся, отложил сямисэн, и толпа, поняв, что представление закончено, начала расходиться, она и так состояла из десяти человек, а теперь вообще остался только торговец фруктами из лавки напротив. Кайгаку подошёл к Зеницу, взял со стоящей рядом с братом корзины чашку с водой и залпом опустошил её, в горле жутко пересохло, а ведь это он ещё только максимум часа четыре горланил! - Так дело не пойдёт... - протянул Зеницу, осторожно убирая инструмент, и надо было признать, что он прав, потому что за весь день они собрали ещё меньше, чем вчера, первоначально идея собирать мелочь выступлениями казалась хорошей, но они оба уже поняли всю прелесть жизни бродячих артистов, ты уставал незнамо как за пару часов, а получал за это денежный эквивалент пары кусков хлеба! Они пришли в этот маленький город три дня назад, и прошло уже две недели с тех пор, как они таки унесли ноги от Шихана, а затем - и из его префектуры. Он был прав - жить на улице было просто ужасно, трудно, опасно и временами невыносимо. Два раза они попали под дождь с грозой, и если от первой удалось спрятаться под деревом, так что Зеницу дрожал от страха, боясь второго удара молнии, а он одной рукой придерживал вещи, чтобы они не намокли, другой обнимал брата, то во второй раз гроза настигла их прямо посередине рисовых полей, и пришлось бежать прямо по воде два километра до ближайшего дома, просить впустить, греться у огня у лесника, а затем со стыдом глотать горячий суп из глиняных мисок, прекрасно понимая, что ты не сможешь ему за это заплатить. Благо, тот добрый человек позволил им у него даже переночевать, возможно, он принял их за ученика самурая со слугой благодаря их мечу, но это был единственный раз за последние две недели, когда они наконец нормально поели, всё остальное время им приходилось перебиваться чем попало, они воровали сливы и вишню в садах, редиску с грядок, за что Зеницу получил камнем по уху, и пришлось потратить на это мазь и отметить, что её осталось полбанки. Еда из поместья закончилась уже на третий день, и приходилось добывать её самим, их рыбалка закончилась тем, что они оба вымокли до нитки и поймали одну-единственную рыбу, а про охоту и речи не шло. Одежду приходилось стирать в реках и сушить на солнце, если это солнце ещё выходило, а быстро ходить с корзинами за спиной не получалось. Ночевать приходилось тоже где попало, иногда им удавалось напроситься в деревне на ночлег, но чаще всего приходилось устраиваться на улице, под крышей, и тогда они по очереди дежурили с катаной, пока другой спал, чтобы если что хотя бы успеть удрать от демона или устроить ворам хороший прием! Кайгаку помнил, как сидел на одеяле, сжимая рукоятку катаны и глядя то по сторонам, то на спящего Зеницу, то на небо, ища созвездия, а потом будил брата и спал свою часть ночи. Глициния им редко попалась, но если они её всё же находили, то можно было устроиться под ней, пусть и на земле, и спокойно спать всю ночь, тогда хотя бы демоны их бы не тронули. Но всё равно лучше, чем отбор! Они живы, и могут сами решать, что им делать, а так Шихану уже пришло бы известие об их смерти! Им не привыкать, они смогут выжить, если не с помощью заработка от уличных выступлений, так с помощью чего-нибудь ещё! - Мне кажется, у меня пальцы отвалятся! - простонал Зеницу, потирая друг об друга руки, Кайгаку только рухнул рядом и перевёл взгляд на миску с кучей монет, которые им набросали за полдня. - Я так вообще охрипну! Да уж, ещё меньше, чем вчера! В миске лежали в основном одинарки, простые, самые мелкие монетки, и лишь около десяти двоек и несколько тех, что подороже, и при этом их накидали ещё меньше, чем вчера, когда они играли на площади около колодца. Сегодня на них начали там коситься, и, учитывая историю с веником, лучше было туда не ходить, но денег им это не прибавило, того железного лома, который им накидали, им хватило бы только на самую дешёвую койку в ночлежке, и то на одну на двоих, или же на миску рамена в лапшичной, или на небольшое количество еды побольше. Учитывая, что спать можно было и в том сарае, который они нашли ещё вчера, выбор был очевиден. - Мне кажется, мы так с голоду умрём... - простонал его братик, глядя, как он пересчитывает монеты - Мы явно начинаем всех здесь доставать, и рано или поздно мы вообще ничего от них не получим, и придётся и отсюда уходить! Тут он точно был прав, рано или поздно треньканье на сямисене и его фальшивые песни местных жителей бы достали, и они начали бы получать веником просто за то, что пришли тут играть, и вообще, они уже убедились, что жизнь бродячих артистов - это не про них! А ведь им ещё надо было вернуть этот сямисен обратно в магазин, откуда они его взяли, Зеницу и был инициатором идеи играть на улице, потому что, увидев в окне музыкальной лавки этот инструмент, тут же сказал, что умеет на нем играть. Он действительно умел играть и практически сразу же это показал, но денег на эту недобиву у них не было, далее на аренду, и Зеницу, проявив какие-то чудеса музыкального мастерства, а они оба - чудеса дипломатии, уговорили хозяйку лавки одолжить им сямисен на день. Она действительно одолжила, сначала предложив оставить в залог катану, но на это он сам был не согласен ни за что, и после ещё получаса споров она таки отдала инструмент под честное слово, а учитывая патологическую честность Зеницу, он бы обязательно хоть в пять утра приперся туда и отдал бы свою бренчалку. Кайгаку сам скорее стащил бы его, учитывая, что его в крайнем случае можно было просто продать, но брат бы ни за что и не согласился воровать, и приходилось терпеть его порядочность, а это значит - сегодня вечером уже второй раз за два дня сдать пару тысяч йен в магазин и идти спать. Зеницу убрал сямисен в чехол и встал с земли, отряхнув от пыли своё золотистое хаори, которое решил не менять, ибо на новую одежду ещё накопить надо было, пока темноволосый подросток убирал в корзину миску, а деньги в мешок, а затем они оба повесили на плечи свои ворота, которые приходилось таскать с собой, дабы не ограбили, отсюда все равно надо было уходить, и чем быстрее они унесут этот инструмент хозяйке, тем лучше! - Аники, а как ты думаешь, когда лучше отсюда уйти? Просто мне кажется, что больше нам тут делать вообще нечего... - спросил Зеницу, когда они пошли вниз по улице по направлению к музыкальному магазину. - Не знаю... По крайней мере до конца недели нам здесь делать точно нечего, скорее всего завтра придётся опять с утра уходить. Рано или поздно мы найдём себе хоть какую-то работу... Или пустую развалюху, где демоны всех съели. - ответил он, пока золотоволосый подросток просто улыбался, оптимизм Зеницу в те моменты, когда он не пугался чего попало, просто невероятно удивлял. Рано или поздно они действительно себе что-нибудь найдут... Жили же на улице до встречи с Шиханом! - Темпура! Темпура! Темпура! Брат тут же вцепился ему в локоть. У них обоих с утра маковой росинки во рту не было, не считая воды, а их вчерашним ужином была лепёшка и два шашлыка на двоих. Сегодня им вряд ли хватило бы и на то, и на другое. - Брать будем? - шёпотом спросил Зеницу, и Кайгаку тут же коротко кивнул, всё равно мясо лучше, чем хлеб, даже если это Мудзан знает когда пойманная рыба, тут ближайшая нормальная река в двадцати километрах, она всё равно жареная, а чем быстрее они поедят, тем быстрее смогут начать обустраивать себе ночлег. Они оба подошли к лотку, где продавец смотрел на них около минуты, но, на счастье, не погнал, а улыбнулся и махнул рукой на лист с ценами, прибитый к вывеске, Зеницу всё же был прав, и многие люди были вовсе не злыми и хорошо относились даже к уличным бродягам вроде них. Креветки слишком дорогие, и ими не наешься... Морепродукты... Ну это совсем, они наверняка уже стухли! Единственное нормальное - рыба, речная и самая дешёвая, но зато у них даже останется пара монет на каждого на завтра! За эти пару монет они в крайнем случае смогут попроситься под крышу, если будет ливень! Зеницу молча переглянулся с ним и кивнул, указав головой на первую же строчку в меню, под которой шли перечисления остального рыбного фуршета, и темноволосый подросток вытащил из короба мешочек с деньгами, после чего отсчитал восемьсот йен в пяти связках и протянул их улыбающемуся торговцу. - Пожалуйста, два торауто, без хлеба. - попросил он, у них оставалась только одна связка в десять йен, сущие гроши, которых не хватило бы даже на то, чтобы заплатить на пару квадратных метров в ночлежке. Торговец, улыбаясь, протянул им две шпажки, и Зеницу, схватив свой, тотчас впился в него зубами, стянул с дерева кусок и чуть ли не целиком его проглотил. Еда... Первая еда за весь день! Хоть какая-то еда! Жареная рыба, приготовленная не пойти где и не пойми из чего, но зато еда! И пока у них есть эта еда, они как минимум не умрут с голоду, организм человека способен функционировать даже на этих жалких крохах, это он не понаслышке знал! Кайгаку отвёл Зеницу в сторону, и они устроились у стены очередного дома, под крышей, где он наконец смог впиться зубами в свой шашлычок, мясо, нет, рыба, но не мясо, а хотелось бы мяса, почему синтоизмом запрещено есть мясо... Единственный период в своей жизни, когда он мог бы чисто теоретически его есть, ему его строго запрещали! Даже намеренно читали лекции о том, как это плохо - становиться частью убийства свиньи или коровы, но сейчас он бы с радостью впился зубами в любой кусок! А рыба была терпкая, соленая, поджаристая, с какими-то овощами, которые явно понавтыкали, чтобы объёма добрать, но зато хотя бы другая еда есть, после голодовки как же вкусно! Они давно не ели нормально, перебиваясь чем попало в лучшем случае два раза в день, и поэтому сейчас эта рыба казалась каким-то деликатесом, а ведь они просто хотели нормально жить! Если бы у них хотя бы был дом, или им бы не приходилось бренчать на улице за две порции еды! Зеницу уже успел съесть свой шашлык почти полностью, и на палочке торчал только предпоследний кусок, а у него осталась ещё половина, надо есть его помедленнее, чтобы хотя бы желудок обмануть, Зеницу жил на улице с четырёх лет, а до сих пор этого не понимает! А потом им ещё возвращать этот сямисэн, который брат одолжил, и который сейчас висел у него в чехле, а ещё на них пялилась половина улицы! Надо было уже уносить эту бренчалку и искать себе место для ночлега, хоть демоны в городе их вряд ли тронут, благо, толпа здесь неплохая. - Уйдём завтра утром или лучше ещё подождём? - спросил Зеницу, доедая свой шашлык, пока темноволосый подросток медленно жевал третий кусок. - Завтра. Иначе мы тут с голоду сдохнем, по дороге хотя бы зелень найти можно! - ответил Кайгаку, дожевывая рыбу - Там хотя бы чужие сады есть. И огороды... Да, это пока есть и сады, и огороды, потому что сейчас лето, а осенью это всё уберут, а потом и вовсе начнётся зима, и тогда всё засыплет снегом, и где прикажете вообще искать хоть какую-то растительность, его копать?!! Лучше было пока не думать о том, что будет зимой. Зеницу выкинул шпажку от шашлыка за угол, Кайгаку снял со своей последний кусок, и его брат еше около минуты стоял и смотрел, как он доедает, шашлык провалился в желудок как в какую-то дыру, он явно не наелся ни капли, но больше они сегодня просто не смогли достать, тут либо так, либо воруй, и тогда... Лучше было даже не прикидывать, что с ними сделают, если поймают за кражу. Он бросил уже пустую деревяшку за тот же угол, что и Зеницу, а солнце уже садилось за горизонт. - Ладно. Пойдём вернём твою бренчалку, или хозяйка нам уши оторвёт! - проворчал он, Зеницу снова уже по привычке вцепился в его руку, и вдвоём они направились по витым улочкам к музыкальному магазину. Ноги болели так, будто он прошёл расстояние не от горы до горы, а с другого конца Японии до другого. Палка уже практически не держит... Остаётся только ковылять, вися на ней через каждый шаг. Вверх. Вверх. На гору Сагири. Вернутся... Домой! Уже знакомые деревья, земля под ногами уезжает, но гораздо легче стоять, потому что он привык тренироваться здесь, и знает каждый метр, запахи вокруг всё более знакомые, каждый из них словно зовёт идти вперёд, зовёт домой! Солнце за спиной давно села, в темноте ветви деревьев лезли в глаза... Знакомая крыша, укрытая для маскировки сетями и ветвями деревьев. Знакомый двор. Девочка... Девочка с тёмными волосами и розовыми глазами идёт по нему... - НЕЗУКО!!! Отчаянный бросок вниз, усталость уже забылась, исчезла как какой-то сон, словно и эти два года - сон, скорее обнять её руками, прижать к себе, убедиться, что это не сон, что его живая сестра смотрит на него... - Ты не просыпалась... Ты не просыпалась целых два года!!!! - Ты... Вернулся к нам! Стук шагов, знакомые, тёплые руки учителя, которыми он обнял их обоих сразу, слезы, текущие по лицу, на рваное хаори, на перепачканную в крови одежду... Ученик Сакоджи Урокодаки прошёл отбор... Он - Истребитель Демонов. Его сестра проснулась. Танджиро Камадо крепче обнял свою сестру и поднял полные слез красные глаза.