Кругосветка: потерянные на Мадагаскаре

      Яркое мадагаскарское солнце этим утром не начало испепелять ни свет ни заря, а небо наоборот затянуло тучами, которые увидели Эмма, Аид и Реджина, с трудом продрав глаза. Не сказать, что они вчера напились в хламину, так, что заядлый пьяница мог позавидовать, но определённо не рассчитали, что местный алкоголь может быть таким крепким. Они проснулись очень рано, в семь, чтобы успеть доехать до новой точки назначения, и совершенно не выспались. Ирдис, Миллс и Свон с трудом поднялись с постелей, ощущая себя тюленями, с явным похмельем — головной болью, сухостью во рту, — в то время как Джонс, удивительным образом, как ни в чём не бывало хозяйничал на кухне Ракотамалала.       В затылке что-то противно пульсировало и булькало, возможно, это мадагаскарская бодяга, сомнительного происхождения, разжижила им мозги. Какие последствия были от неё, оставалось только догадываться. Покачивающийся Амадео опёрся на косяк и шокировано разинул рот, уставившись на Киллиана.       — У меня есть лишь две догадки, почему ты такой живчик: либо ты бессмертный, либо ты настолько проспиртован, что даже алкашка тебя не берёт, учитывая, что я выпил совсем немного, — страдальчески рассмеялся Аид.       — Не знаю, почему вас так развезло, но на меня этот ром повлиял только положительно. Ничуть не тронул! Потрясно! Пожалуй, закуплюсь им домой, — важно заявил Киллиан, вдруг увидел выглянувшую, потрёпанную Реджину с гнездом на голове и захохотал в голос. — Вот видишь, Редж, ты почти прониклась, слилась с природой Мадагаскара! Скоро станешь местной, осталось только боевую раскраску на лицо нанести — и любой туземец из племени будет твоим, — сыронизировал он, скрестив руки на груди и прислонившись к столешнице.       — Ой, вот только издеваться над немощными умеешь. Нет, чтобы руку помощи протянуть, — проворчала Реджина, прищуриваясь. — Лучше дай воды!       Джонс с насмешкой исполнил просьбу и дал этим двум страдающим по стакану воды. Несмотря на то что он чувствовал себя намного лучше друзей, у которых в ушах наверняка стучали бубны племён, но тело его тоже отзывалось болью из-за вчерашнего марафона достопримечательностей по Антананариву.       — Моя прелесть, — с утробным наслаждением протянул Аид, залпом выпив весь стакан.       На кухню завалилась пришибленная Эмма, словно побывавшая на макаронной фабрике во время взрыва, в пижаме с забавными зебрами в очках. Что-то внутри Киллиана ёкнуло, и он невольно умилился этому. Стоило ему столкнуться с её насыщенно-зелёными глазами, как волоски на руках встали дыбом от мурашек, а воспоминания вчерашней игры в твистер и фееричное завершение вызвали волну тепла в душе. Да, Джонс определённо проиграл бы не раз Свон, только бы лишний раз оказаться в её объятиях.       — Ну и жарища! Я думала, запекусь даже под простыней. Чёртов кондиционер не работал! — простонала она и вздохнула.       — Ещё бы! Додумалась спать в пижаме. Но ты могла бы прийти ко мне, и тебе было бы не так жарко… Хотя, кто знает… — не удержался Киллиан от намёка и многозначительно ухмыльнулся, наклонив голову набок, поймав её повеселевший, игриво-снисходительный взгляд, говорящий сам за себя, дескать, какой он шалунишка.       — Что?! Жарище? Да севоднэ ошень холодно — всего лишь плюс двадцать. Так рэзко похолодало. Кстати, с добрым утром, лямурчики! — неизменно бодро поприветствовал всех Жан и похлопал по плечам Аида и Реджину, словно те правда были этими милыми зверушками.       — Холодно?! У нас совсем разные понятия о холоде, — поперхнулся от удивления Ирдис и вылупился на Ракотамалала. — Для нас это довольно тепло.       — Ну так зима, что ты хочэшь? Поэтому нам нужно будет взять куртки и дождэвики в дорогу, может быть дождь, тем более в джунглях, — пояснил он, взяв яблоко со стола и надкусив его.       — Точнее ливень, — прокашлялась и поправила Миллс. — Напоминаю, что мы едем в Андасибе, в Вакона-парк. И тащиться туда два часа.       — Всё понятно, четыре часа минимум будем трястись по дорогами, два из которых будем месить грязь под дождём, — закатив глаза, разочарованно, с издёвкой махнул рукой Киллиан. — Пора приготовиться к тому, что камеру зальёт грязью.       — Не только камеру, но и нас всех. Программу будет вести не Эмма, а грязевой монстр, — усмехнулась Миллс.       — Что ж, впервые я рад, что мои трусы и другие шмотки улетели на Мальдивы, — истерически прыснул Аид.       — Спасибо, милая моя, — иронически улыбнулась ей Свон. — Так, народ, быстро завтракаем, опохмеляемся и отправляемся! И только попробуйте прикоснуться к чему-то крепче сидра, — пригрозила она, смерив всех серьёзным взглядом.       — Ой, вот кто бы говорил, — невзначай бросила Реджина, двинувшись к любимому месту — к холодильнику.       После завтрака троица уже более-менее отошла от похмелья, окончательно продрала глаза, и все начали собираться в путь. Амадео, откровенно говоря, был удивлён тем, насколько основательно готовится Ракотамалала. Создавалось ощущение, что они будут ехать не два часа, а два дня, лишённые еды, пробираясь через непроходимые сельвы, утопая по горло в грязи. Тот взял огромный рюкзак, набитый всяким хламом, много бутылок с водой, бутерброды, остатки вчерашнего ужина, сменную одежду и мачете, заставил всю команду переодеться в походные костюмы и удобную, массивную обувь. Теперь решительный настрой снимать и покорять потрясающую, живописную природу Мадагаскара и «Джулиана» и его собратьев в джунглях не могли отбить ни портящаяся погода, ни расхлябанные дороги (там, где они вообще имелись), ни вероятность не доехать туда в принципе.       — Пардон, а мы точно собираемся в национальный парк, а не куда-то в дебри Папуа-Новой Гвинеи где-то в веке этак девятнадцатом? Страшно представить, как ты будешь использовать мачете, — нервно усмехнулся Киллиан и почесал затылок, когда Жан захлопнул забитый рюкзаками багажник и довольно потёр руки.       — Как говаривала моя мама́, каким бы вкусным ни был угорь, я нэ пущу своя язык на приманку. То есть лучша перебздэть, чэм недобздэть, — с невероятной важностью, по-философски подняв указательный палец, заявил он.       — Вообще-то перебдеть… — тихо хихикнула Эмма. — Ладно, поехали, бздуны.       Под возмущения Ирдиса от такого обращения они уселись в машину и двинулись в далекий Вакона-парк, спрятавшийся под сенью многовековых эндемичных деревьев. Очень скоро крыша дома Ракотомалала слилась в радуге других, стоящих на склоне, и команда вновь попала в бурлящий Антананариву, по загрязнённости и шуму сумевший бы посоревноваться с Нью-Йорком или другим гигантским мегаполисом. Чтобы не терять время по дороге на заправку, Свон повторила текст, и Киллиан начал съёмку.       — С добрым утром, дорогие друзья! Уже настал третий день моего выживания на солнечном Мадагаскаре. Сегодня я наконец-то покидаю этот вонючий, но любимый местными Антананариву и отправляюсь в самое сердце острова, зачем сюда, собственно, все и едут — в национальный парк Вакона лоадж, — с облегчением выдохнула Эмма, мысленно радуясь тому, что наконец-то сбежит из этой клоаки. Правда, один раз им всё же придётся вернуться сюда… Но придётся и потерпеть.       — Это территория частного заповедника, сохраняющего самую редкую экосистему острова, — сухой лиственный лес. В первую очередь парк Вакона знаменит крупнейшей в мире популяцией лемуров Индри, самого крупного вида лемуров, которая обитает в этих лесах. Надеюсь, что, кроме милых лемурчиков, там не водится какая-нибудь хищная тварь, которая сгрызёт мне и команде косточки… — криво и жутко улыбнулась она. — Ведь там обитает множество интересных рептилий и девяносто два вида птиц, большая часть которых является эндемиками. И чёрт знает, кто там выпрыгнет из кустов, пока ни в чём не подозревающий турист-зевака будет с любопытством разглядывать красивые цветочки, по факту оказавшиеся людоедами, — Эмма отошла от текста и начала импровизировать, потому что экспромт всегда был её визитной карточкой.       — Парк Вакона расположен в центральной части острова в лесу Перине, рядом с городом Андасибе, что на сто пятьдесят километров восточнее Антананариву. И наш гид говорит, что у нас есть шанс даже поехать по нормальной асфальтированной дороге! Это потрясно, учитывая, что на Мадагаскаре дорог раз-два и обчёлся. Но также есть вероятность, что от неё уже ничего не осталось, а дожди её размыли. Так что ближайшие два-три часа меня ждёт веселье, — она завершила речь аккурат тогда, когда Жан заехал на заправку и встал в очередь.       Она, к слову, на удивление, выглядела очень даже прилично и совсем не походила на старую консервную банку. Шум вокруг уже начинал сводить с ума Эмму, благо, хотя бы не было вчерашней духоты, и витавшие в воздухе ароматы топлива не закипали от неё.       — Снято! И прямо с первого дубля, — довольно улыбаясь, поаплодировал ей Джонс. Его взгляд лишь на секунду опустился на камеру, как вдруг он вытаращил глаза и ошарашенно, потеряв дар речи, ткнул пальцем в окно: — Э… А-а-а… Вы посмотрите на это! Пиздец хороший у кого-то выдастся обедик, — добавил с сарказмом.       Все испуганно обернулись и невольно разинули рты: рядом с ними встал колоритный малагасиец на потрёпанном скутере… Всё бы ничего, но в ногах у него, свисая, лежала огромная туша дохлой свиньи.       — Удобненько… Голь на выдумки хитра, — поперхнулась от шока Реджина.       — Киллиан, снимай! — всполошилась Эмма и толкнула в плечо Джонса, быстро схватившего фотоаппарат.       — Объективно говоря, учитывая, как я жила в детстве, я бы обрадовалась и этой свинье, — передёрнув плечами, фыркнула Миллс и поморщилась от явно всплывших воспоминаний.       Свон вздохнула, но не стала поднимать эту тему: она-то отлично знала, в каких ужасных условиях жила Реджина с нарциссичной матерью-алкоголичкой, которая была не прочь и отлупить дочь за малейшую провинность, без каких-либо надежд на светлое будущее. И всё-таки Миллс смогла преодолеть это, не сломаться и занять очень уважаемую должность.       Ракотамалала вернулся с кассы, и теперь, казалось бы, процессия выезда из города должна была произойти быстрее. Но, как известно, пока есть задница, с ней что-то приключается, Эмму с друзьями, имеющих внутренний магнит для неприятности, это не обошло стороной. В очередной пробке к ним подошёл местный сомнительной наружности и с непринуждённой улыбкой спросил: «Кокаина нада?», отчего Аид посмотрел на него, как на сумасшедшего, и перекрестился. Сначала Свон подумала, что это какая-то шутка, но когда тот начал трясти перед ней ещё более подозрительными пакетами с белым порошком, поняла, что нет. Благо они наконец-то дали по газам и удрали оттуда поскорее.       — Ой, не обращайтэ внимания, это они так развлекаются. Таракан усами шевелит — никому не щекотно, — снисходительно махнул рукой Жан, вызвав у команды изумлённый от такой вальяжности смешок.       Пока тот, включив любимый африканский джаз, выезжал по объездным путям из Таны, Киллиан с жадностью фотографировал всё вокруг, и главным достоянием поистине стали улыбки проходящих людей. Он мог с уверенностью заявить, что Мадагаскар — победитель по спортивным улыбкам. Их было столько видов, сменяющихся словно разноцветные стеклышки в калейдоскопе или дома в Антананариву: улыбка приветствия, ничегонеделания. Улыбка — ну дай немного баблосиков. Улыбка «ми-ми-ми и ути-иии». Улыбка просто так. Улыбка хорошего человека. Улыбка, когда не хочется улыбаться. Улыбка на всякий случай.       И от такой искренности и непосредственности местных Джонс почему-то влюблялся в эту чудаковатую страну ещё больше. Его потрясали женщины, которые с несгибаемой осанкой, преисполненные чувством собственной важности, несли на головах огромные тазы с вещами.       — Аллилуйя, ребята, мы сделали! Досвидос, Антананариву! — возликовала Свон и едва не подпрыгнула на месте, когда они прошли девять кругов Ада, преодолели нескончаемые трущобы и наконец-то выбрались из города.       — О, милая моя, я тебя умоляю, я составила программу точь-в-точь по твоему запросу, а это значит, что дальше будет только хуже, — дьявольски и в то же время невинно улыбнулась Реджина, обернувшись м переднего сиденья и подперев подбородок.       — Чувствую, после этого путешествия мне понадобится либо ещё один отпуск, либо психолог, — мученически застонал Аид.       — А чё не гроб сразу? Если что, похороним тебя с почестями, по местными традициям, мой сладкий пирожочек, — с лёгкой издёвкой потрепал его за щеки Киллиан и расхохотался.       — Ой, да ну тебя! Только после вас, — обиженно фыркнул Ирдис и нелепо сдул прядь со лба.       Жан выкрутил колонки погромче, врубив заводную песню «I like it like that» Пита Родригеса, открыл окно и с ветерком понёсся по трассе. Пейзажи вокруг не переставали восхищать: сочные зелёные пастбища на холмах, фермерские домики с рыжей черепицей, небо, затягивающееся загадочными тучами, и сплошное умиротворение. Отдалённо пригород напоминал юг Франции — что-то было в нём особенное. Все начали подпевать, танцевать (насколько это было возможно сидя) и вошли в кураж, но Эмма вспомнила о сегодняшних заданиях, от которых её бросало в дрожь:       — Итак, первое и последнее… съесть жареного таракана… Что, блять?! — Свон от ошеломления подпрыгнула на месте и огромными глазами уставилась на невинно улыбающуюся Миллс. Боже, только не это! Её самые страшные опасения оправдались. — Реджина, ты совсем спятила?! Я тебя убью, честное слово! Я же просила никаких поеданий насекомых, — раздосадованно взвыла Эмма и злобно зыркнула в сторону Аида, который знаками пытался показать, что сейчас не лучшее время для ругани. — Ничего, вырежут на монтаже!       Её пробрал вселенский ужас до мозга костей: одно дело запускать таракашек побегать, но другое — их съесть!       — Сочувствую тебе, — понимающе вздохнул Киллиан и похлопал её по плечу, — но таковы правила.       Свон едва не подавилась от возмущения, что и её Джонс перешёл на сторону этих предателей, но тут ещё сильнее шокировал Ракотмалала:       — Эй, они вкусные! М-м-м, особэнно с хрусташей корочкой, как чипсы, — он говорил с таким наслаждением, будто речь шла про сочный стейк, отчего у Эммы глаза полезли на лоб.       — Ну, дорогая моя, такова жизнь и твоя работа. Людям это понравится, поверь, а я не буду над тобой издеваться — можешь съесть всего одного тараканчика, — покровительственно объяснила Реджина, окончательно добив и взбесив.       — Да вы чёртовы извращенцы и садисты! Я не буду это выполнять, — яростно выплюнула Свон, скрестив руки на груди и фыркнув.       Засушливые пейзажи за окном начали постепенно сменяться влажными джунглями, «Тойота» спускалась с нагорья Анкаратра в низину, покрытую непроходимыми тропическими лесами, а Эмма медленно проходила все стадии принятия. Отрицание. Гнев. Она мысленно бунтовала, думала саботировать и послать к чёрту такие задания. Депрессию… А выживет ли Свон вообще после того, как сожрёт непонятное чудовище, с шевелящимися лапками? Торг… Ну, в общем-то, возможно, зрители действительно оценят такое, но что, если, однажды задрав планку так высоко, ей всегда придётся делать что-то насколько отвратительное? С другой стороны, спасибо, что не поцеловать какого-то беззубого малагасийца!       И наконец — принятие. Ладно, это работа Свон — страдать на камеру. Может быть, это страшное существо — мадагаскарский таракан — окажется вкусным.       — Эй, Эмма, не обижайся ты на неё. Хочешь, я за компанию тоже его съем? — неожиданно подставил руку помощи Киллиан и ласково-подбадривающе улыбнулся, прошептав на ухо, что она ошарашенно уставилась на него.       — Что? Боже, ты серьёзно? Охренеть, это самое необычное романтическое предложение на свете. Отважно… — оторопела Свон и нервно рассмеялась. — Ну, если ты не боишься откинуться после этого…       Она не успела договорить и отлетела на Джонса, больно ударившись и впечатавшись в его грудь, — машина со скрежетом резко вильнула вправо, что-то громко хлопнуло. Все взвизгнули, посыпались отборные ругательства, а Эмма столкнулась с испуганным взглядом пронзительно-голубых глаз Джонса и поняла, что находится в его объятиях.       — Alefaso ny mananasy, ny kodiarana ao anaty borikiko! Мои поздравлэния, нам пробило колесо. Теперь наща мащина похожа на местный драндулэты — гений мадагаскарской трехколёсной тележной мысли, — саркастично поаплодировал Жан и, недовольно стиснув зубы, выскочил из машины.       — Он только что призвал демона на малагасийском? — заикнулся Аид, опасливо вытаращившись на него.       — Мы когда-нибудь просто доедем куда-то без приключений?! — раздражённо застонала Реджина.       Команда тотчас высыпала на улицу, попутно снимая происходящее на камеру. Шину действительно проткнул огромный острый камень на разбитой дороге, и пустить её можно было только в утиль, куда-нибудь на ганскую свалку. Ухудшало и так «потрясающую ситуацию» то, что в округе на многие миле не намечалось ни одной попутки. Лишь грязь, поля, перемежающиеся с лесами, и дикие звери в них, а ещё угрожающие тучи. И весь запал четвёрки угасал не по минутам, а по секундам.       — Итак, ребята, делаем ставки, доберёмся ли мы до нацпарка живыми? — издевательски бросила Эмма в объектив камеры.       — Сомневаюсь, что мы вообще вернёмся отсюда, — за кадром страдальчески фыркнул Киллиан.       — Так, не унываем! Благодарите своего папочку-лемурчика за то, что у него всегда есть с собой запаска! — во всеуслышание гордо заявил Ракотамалала и, вздёрнув подбородок, вытащил из багажника сменное колесо. Троица проводила его ошарашенным взглядом, а Дамико удивлённо присвистнул:       — Я так понимаю, скоро нам может пригодиться и палатка, которую Жан взял…       Команда с уважением наблюдала за тем, как ловко тот справляется с машиной. Зябкий ветер начал задувать неожиданно сильно, тропические деревья вокруг застонали и закачались, тучи затягивали небо ещё больше, скручиваясь в угрожающие вихри. Эмма с опаской оглядывалась: как назло, рядом не было попуток, а интернет и связь пропали ещё час назад, и ливень мог бы застать их врасплох, не дав доехать даже до ближайшей деревни… Благо они успели починить машину и двинуться в путь дальше, оставшись живыми и сухими.       Но облегчённо выдохнуть Мадагаскар им не позволил, и вскоре хороший асфальт превратился в ребристую стиральную доску, по которой вилял измученный джип. Ракотамалала только и успевал уворачиваться от ям, подскакивая на кочках. Трясло настолько сильно, что у Аида стучали зубы, Киллиана подкинуло и ударило головой об потолок, Реджина тщетно цеплялась за ручки дверей, а Эмму мотало из стороны в сторону, как собачку, качающей головой, на панели авто. Однако эти мучения стоили того: вместо гор мусора за окном появлялись райские пейзажи, водопады стекали с остатков гор и, словно змеи, уползали в густые заросли, которые Джонс без устали фотографировал.       Три часа адской тряски, наконец-то, подошли к концу и впереди показались дома Андасибе, спрятанные между двумя холмами. Точнее маленькие деревянные и тростниковые хижины, сколоченные из того, что первым попало под руку. Свон не сразу глазам своим поверила, что она действительно находится в двадцать первом веке, а не в каменном. И эта феноменальная нищета поразительным образом сочеталась с прилегающими огромными, фешенебельными, по меркам Мадагаскара, очень богатыми отельными комплексами.       — Японский магнитофон! Жан, ты уверен, что нам не поснимают здесь колёса? Что-то жутко оставлять тут машину, — нервно усмехнулся Киллиан и настороженно прижал к себе камеру, когда они припарковались возле одного местного бара в самом центре поселения. Хотя баром это здание было сложно назвать — такая же хибара, только с навесом, стеной для которой служила барная стойка.       — Расслабь булки, приятэль. Всё будет чики-бамбоне, — беспечно махнул рукой Ракотамалала, пока Аид настраивал микрофон Эммы.       — Ах, я наконец-то могу вдохнуть полной грудью и не задохнуться от пыли и грязи! Вот он — чистый, экологичный мадагаскарский воздух. После трёх часов тряски мы прибыли в Пиренет, как ещё называют Андасибе, — с восторгом начала она и пошла по улице вдоль колоритных каменных домишек. — На самом деле, это не такая уж и деревня. Здесь проживает около двенадцати тысяч человек, и здесь даже есть железнодорожная станция, но, очевидно, бедность здесь цветёт и пахнет. Буквально, я чувствую запах какого-то местного фастфуда… Очень надеюсь, что не тараканов, — опасливо понизила голос Свон. — Кстати, мой любимейший оператор отважился поддержать меня и тоже съест местную тварюгу, — она довольно, по-лисьи улыбнулась Киллиану. — Идти до Вакона-Лоадж где-то две мили, поэтому я поеду на машине, но сначала прогуляюсь по Андасибе.       Люди, закутанные в цветастые тряпки, с любопытством пялились на камеры и пытались попасть в кадр, помахать рукой, что не могло не вызвать улыбку. На удивление, город, скрытый в джунглях, оказался не таким уж и маленьким: его разделяла на две части река Войатра подозрительно коричневатого цвета. Кое-где был даже асфальт! На рыжих, свойственных Мадагаскару черепичных крышах проскальзывали редкие солнечные лучи, а из проезжавших мимо дряхлых, разваливающихся машин доносился африканский рэп. На главной улице, прямо рядом с каменным католическим костёлом местные устроили вещевой рынок, и с каждой секундой всё больше волос Свон шевелилось на затылке от здешнего образа жизни.       — Вы посмотрите, и сюда добрался прогресс! Я насчитала целых два интернет-кафе. Для этой дыры — прилично. А вон там — школа, — у Эммы дёрнулся глаз, и она указала на неказистое одноэтажное здание напротив церкви. — Бедные дети, учатся в таких условиях…       — Это лучше, чэм ничэго! Уже как год образование бесплатное для всэх. Оно свэтская и обязатэльное для дэтэй с шэсти лэт до шэстнадцати. В некоторых африканских странах и такого нет, — возмутился Жан, подбоченившись и встав на защиту.       — Действительно, уже год! — с иронической насмешкой Эмма не успела договорить, как её прервала Реджина и с довольной ухмылкой указала на забегаловку.       Нет… Всё-таки Свон не смирилась с мыслью, что ей придётся есть тараканов. Как только она увидела их на прилавке, зажаристых, с золотистой корочкой, то её едва не вывернуло наружу. Ох… А сколько у них было мерзких лапок! К тому же, чёрт знает, в каких условиях они готовились!       — Я прокляну нашего продюсера, честное слово. Если я умру, то пеняйте на себя. Всё это останется на вашей совести! — пригрозила она с такой мученической гримасой, словно ступает на смертный одр, а после, с мольбой посмотрев на команду, брезгливо взяла таракана, насаженного на палочку, и зажмурилась. Это как с лейкопластырем — надо оторвать резко, так же и с этой едой… — Раз. Два. Три, — дрожа от страха, отсчитала Эмма и быстро съела насекомое.       Боже, как же противно заскрипел панцирь на зубах, когда она его прожевала! Она начала отплевываться от омерзения, подавилась, схватилась за бутылку воды и принялась жадно пить.       — Ну, как? — настороженно спросил Киллиан, наблюдая за метаморфозами лица Эммы.       — На вкус словно… пережаренная куриная кожа. Жан, ты соврал! Нифига это не вкусные чипсы к пивасику! Как вы эту гадости едите? — возмущённо всплеснула она руками и широко распахнула глаза, не веря им: Ракотамалала как ни в чём не бывало наворачивал уже которого таракана.       — Прэкрасно! М-м-м… Отменно! Возьму с собой домой, — с набитыми щеками ответил тот, на что Свон едва не покрутила пальцем у виска. Действительно… На Мадагаскаре всё перевернуто с ног на голову. — Eny, asio bebe kokoa ao anaty kitapoko.       — Фи, какая гадость эти ваши заливные тараканы… — скривился от омерзения Амадео и поплевался.       Киллиан закончил съёмку, сдержал обещание и, перекрестившись, тоже съел ползучую тварь. Правда, проглотить он её так и не смог — его едва не стошнило, и он выплюнул эту дрянь. И, откровенно говоря, Эмму пробрал этот поступок до мурашек. Если он готов пойти ради неё на такие жертвы!       — Да вы герои, ребята! — невинно подбодрила всех Реджина и похлопала их по плечам, а те мгновенно прожгли её ненавистным, хмурым взглядом.       — Ты теперь обязана поставить нам памятник, — проскрежетал Джонс. Свон некоторое время колебалась, а после быстро поцеловала его в щёку, превратив того в шокированного истукана. Её тотчас бросило в жар, хотя на улице лишь холодало. — Эмма? — опешив, прошептал Киллиан и растерянно прикоснулся к месту поцелуя под хихиканье Дамико и Миллс.       — Это была награда за смелость. Ничего больше, — с насмешкой отмахнулась она, поймав его явно разочарованный вздох, однако от следующих многозначительных слов, сказанных с ухмылкой, внутри её почему-то ёкнуло:       — Милая моя, ты так уверена?       — Абсолютно, — непринуждённо бросила Свон, но поняла, что сильно соврала самой себе. Нет, она совсем в этом не уверена.       Наступила самая интересная и главная часть поездки — экскурсия по парку Вакона-Лоадж. Стоило команде купить билеты за тысячу пятьсот ариари и последовать за гидом, как они оказались в фантастическом тропическом дождевом лесу. Вокруг ни единой живой души — лишь шелест листьев исполинских, нетронутых деревьев-эндемиков, журчание воды в каналах, соединяющих острова с лемурами. Джонс с упоением снимал местных удивительных птиц, ярких и пушистых, как юбки малагасиек, огромных переливающихся жуков и бабочек. Зоопарк Антананариву не мог соревноваться с могуществом этого леса, а мучительная дорога определённо стоила того. Создавалось ощущение, что они переместились в фильм о приключениях в джунглях с каким-нибудь Дуэйном Джонсоном. От предвкушения от встречи с лапочками-лемурами внутри всё сладко замирало.       — Если вы приехали на Мадагаскар и не попали сюда, или хотя бы в какой-то другой заповедник, считайте, вы зря приехали. Здесь потрясающе! — восхитилась Эмма на камеру и вскинула руки, глубоко вдыхая влажный воздух. — Официально заявляю, я не зря тряслась три часа по кочкам. Сам Vakona Forest Reserve — это вовсе не один остров лемуров, а несколько. На каждом их них живёт свой вид или несколько. А также там есть ферма крокодилов. Куда мы сейчас и направляемся, — объявила она и залезла в небольшую лодку.       Она тихо плыла по маленькому каналу, спрятанному среди зелёного рая. Огромные папоротники, алоэ, нескончаемое обилие душистых цветов и кустов с незнакомыми ягодами покрывали берег. Отовсюду доносились щебетания диковинных птиц. Тяжёлые тёмные тучи загадочно отражались в воде и навевали чувство чего-то волшебного, мрачного и непостижимого, как природа Мадагаскара. Безмятежность и покой царили здесь.       — Божечки, ну когда же мы уже увидим этих очаровашек? — нетерпеливо проныл Амадео, ерзая на сиденье.       — Совсем скоро, милый друг! — загадочно приложил указательный палец к губам гид-лодочник Раджа, и вдруг в, казалось бы, непроглядных зарослях мелькнули чьи-то пушистые хвосты. Зверьки юркнули по веткам, а после высунули любопытные серые мордочки с огромными карими глазами. Вот они — существа, которых невозможно не любить, очаровывающие каждого. Лемуры мгновенно покорили сердца туристов, а Аид прикусил кулак, чтобы не взвизгнуть на камеру от восторга.       — Симпатяга серый лемур обитает в больших изолированных друг от друга ареалах на западе и востоке Мадагаскара. Питается, как и все лемуры, растительной пищей: цветами, плодами, молодыми листьями. Если вам удастся его потрогать, считайте, вас посетила Фортуна! — Раджа подплыл поближе, чтобы можно было снять лемуров лучше.       У команды руки сами собой тянулись от умиления к этим чудесным, но трусливым зверушкам размером с маленькую кошку, и только банан смог приманить их к Эмме.       — Кс-кс… Кири-кири. Или как вас там звать? — затаив дыхание, подозвала их к себе Свон, и один самый смелый лемур подбежал к её раскрытой ладони и быстро сцапнул фрукт. — Господи, какие же они мягкие! Как плюшевые игрушки. Мне не верится, что я трогаю их, вижу в живую в дикой природе, а не в зоопарке, — пролепетала она, жмурясь от наслаждения, гладя пушистую, словно облачко, шёрстку. Следующими им попались бурые лемуры, уже гораздо больших размеров и наглости. Эти удивительные глазастики прямо-таки атаковали лодку, требуя бананов и размахивая хвостами. Особенно повезло Киллиану — зверёк приземлился ему прямо на больное плечо, но обижаться на него он не смог и, наоборот, как и Амадео, потискал. Своим вниманием Реджину одарил один из редких и исчезающих видов лемуров — огромный, бело-черный вари. Вакона-лоадж было единственным местом, где можно увидеть их настолько близко, и Миллс не упустила возможность сфотографироваться с ним для Инстаграма. Но поистине самым необычным лемуром был вари рыжий: его чёрная мордочка и хвост выделялись на фоне тельца. И именно здесь Эмма чувствовала нескончаемую энергию, вдохновение и счастье. Что-то такое зыбкое, что всегда ускользает в больших городах.       — О-о-о! Похоже, Джулиан всё-таки покорил Мадагаскар! Пожалуй, большее разнообразие животных я видел только в Папуа-Новой Гвинеи, — хохотнул Джонс, когда знаменитый кошачий лемур залез ему на колени, до острова которых они доплыли отдельно. — Но таких наглых задниц ещё нигде! — возмутился он тому, как беспардонно тот схватил у него из рук сушёные фрукты, повернулся задом к лицу и, жадно поедая, прошёлся хвостом по лицу.       — И тебя он тоже покорил, — рассмеялась Свон, а с ней и вся команда.       Тучи с поразительной скоростью превратили небо в чёрное полотно, первые капли надвигающейся бури упали на землю, и гид настоятельно рекомендовал не рисковать и вернуться на станцию вместо ещё одной остановки на крокодиловой ферме. Расстроились все, кроме Реджины, которую затея оказаться рядом с аллигаторами под дождем вообще не прельщала.       Дождь обрушился внезапно, не постепенно накрапывая, а непроглядной стеной, сносящей всё на своем пути.       — Блять! Такими темпами мы без лодки попадём на остров с крокодилами, — взвизгнула Миллс, пытающаяся прикрыть голову курткой, и понеслась вслед за группой по скользким настилам ещё быстрее. — Нас просто нахрен смоет отсюда — с неба льётся чёртов водопад!       — Спасибо, мисс очевидность, а без вас я бы не понял это, — саркастично отозвался Киллиан, не теряющий настроя.       Вода струями стекала по лицам, волосы стали похожими на мочалки и спутались, а дрожь пробивала тело. Вдобавок прогремел оглушительный раскат грома, молнии разрезали небосвод, ветер завыл диким зверем, и, казалось, что ещё чуть-чуть и деревья вырвет с корнем.       — Жан, у вас, мать вашу, всегда такие «дождики»? Ты говорил, что покапает совсем чуть-чуть. Моя одежда промокнет до трусов, проклятие! Я буду похож на морского монстра. Сука, аппаратура тоже! — заверещал Амадео, на ходу пытаясь сложить звуковое оборудование в рюкзак. — Ты взял дождевики? — взмолился он.       — Э-э-э… Секунду, — Ракотамалала судорожно бросился перебирать сумку, побелел (что было очень странно для чернокожего), с ужасом объявив: — кажется, я забыл их.       Раздались мученические стоны, и Эмма уставилась на него таким взглядом, будто перед ней предстал пришелец, сумасшедший и враг народа вкупе.       — Что?! А куча всякого не нужного барахла ты зачем-то набрал? — свирепо вскрикнула она, мысленно проклиная этот день. — Всё-то у нас не слава богу. Хоть бы один репортаж сняли нормально! — Свон раздосадованно всплеснула руками и плюнула в землю.       — Ой, рэбята, я так забэгался, что, видимо, забыл положить самое важное. Но, как говорится, не помрёшь, если упадёт корзинка для ложек, — виновато запричитал Жан и неловко улыбнулся.       — С другой стороны, ищите плюсы: мы приняли душик! А где ещё ты найдёшь в глуши воду? — неунывающе посмеиваясь, подбодрил Киллиан…       Однако вселенная, видимо, решила поиздеваться над ними или попросту оглохла, неправильно расслышав его слова, и в следующую же секунду Реджина с визгом поскользнулась на мокрой деревяшке. Время остановилось на мгновение — и она едва не сделала кульбит, крутанулась и полетела вниз на заднице по склону в овраг, собирая все колючки, листья и комья грязи на себя. Но Миллс не была бы собой, если бы со смачными ругательствами не вцепилась в штаны Амадео и, чуть не содрав их, утянула его за собой.       — Реджина, сожри тебя лемур, что ты творишь?! — завопил тот и покатился вслед за ней, машинально схватившись за первое, что попалось — ногу Эммы.       Её сердце рухнуло в пятки. Перед глазами всё мелькало, и листья больно хлестали по лицу. Они с криками летели по мокрым папоротникам и слякоти, превращаясь в огромный воющий грязевой ком и загребая землю руками. Свон сдавленно крякнула и, кажется, остановилась у подножия. Кровь до сих пор дико пульсировала в висках, локти и колени были содраны, похоже, не только у неё, и вишенкой на торте стал беспрестанной льющийся дождь, злорадно желающий, чтобы она захлебнулась.       — Мадагаскар нас определённо невзлюбил, — страдальчески взвыла она и угрожающе зашипела: — Редж, я когда-нибудь поотрываю твои загребущие руки!..       — Всё проще: это просто мы лохи, — обречённо констатировала Миллс, пустым взглядом пялясь на тёмное небо, а после шмыгнула носом и стёрла шматок непонятной коричневой жижи с лица.       — Эмма! Реджина! Аид! — раздались испуганные возгласы гидов и Киллиана, и те смерчем, скользя по грязи, кинулись к ним на помощь.       Однако не успели…       Свон растерянно осмотрелась, и под грохот грома в глаза ей вдруг бросились… настоящие, мать его, черепа, освещённые сверкающей молнией! Что здесь происходило?! В голове мгновенно пролетели картинки какого-то жестокого, первобытного жертвоприношения… А что, если они человеческие? Она подскочила, как ужаленная, закричав, и инстинктивно ринулась спасаться. Вслед за ней это заметили Миллс с Дамико и тоже едва не испустили дух, пытаясь вскарабкаться за ней по склону.       Миг — и Эмма в панике наткнулась на до смерти напуганного Киллиана, едва устояв на ногах, чудом не свалившись обратно к костям и вцепившись в него.       — Что вы орёте, как резанные?! Ты в порядке? — запыхавшись протараторил он, прожёг её взволнованным взглядом, а после подпрыгнул от испуга, увидев источник столь бурных эмоций. — Ебушки-воробушки… Что это?!       — А-а-а… Уф… У меня чуть душа из тела не вылетела. Это кости животных. Здесь рядом с ноября по декабря проводят разные показательные обряды для туристов, наверное, от них остались, — переведя дыхание, пояснил Раджа, и все облегчённо выдохнули.       — Господи, ещё немного — и я поседею. Честно слово, — простонала Свон и устала упёрлась головой в грудь Киллиана, сама не заметив того, что обняла его.       — Напомнить, чья это была идея? — колко спросила Реджина и истерически расхохоталась, запрокинув голову. — Хватит с нас на сегодня приключений. Пора выбираться отсюда.