La vita della mafia

Тема: АУ!байки Тсуна был безнадежно влюблен. Долго, глупо, а с недавних пор еще и не безответно. Он каждый день просыпался по будильнику, как прилежный студент закидывал в себя бутерброд с чашкой гадкого растворимого кофе, бодрился и шел на пары. Время, будто издеваясь, шло медленно, растягивалось в бесконечно долгие часы сидения за партой и разговоры ни о чем с друзьями. Тсуна каждые десять минут проверял телефон, в надежде увидеть хотя бы одно сообщение. Но мобильник молчал. Тот, чьего смс ждали больше всего, ненавидел переписываться, да и телефонные разговоры не жаловал. Будучи при этом постоянно занятым в мастерской, он заставлял Саваду изводиться в нетерпении с утра и до полудня, иногда даже до вечера – зависело от того, сколько пар было в тот день. К концу дня Тсуна жалел обо всем – и о своей глупой влюбленности, и о случайной встрече, повлекшей за собой неожиданные последствия. Он в принципе жалел о знакомстве с Занзасом. Ровно до того момента, как выходил за забор университета, переходя дорогу, и останавливался как вкопанный. Сначала видя тяжелые грубые берцы, чуть запыленные, и колеса байка. А уж потом, подняв голову, и хозяина всего этого великолепия. - Опаздываешь, - равнодушно проронил Занзас, прикуривая и выпуская в пасмурное небо струйку дыма. - Ты… Прости, задержался с преподавателем, рассказывал ему тему прошлого занятия. Чтобы он не поставил мне двойку. - И сколько в итоге получил? - Удовлетворительно, - буркнул Тсуна. Занзас довольно осклабился. - И стоило заставлять меня ждать ради такой ерунды. Получил на один балл больше, Савада, а толку? В следующий раз не буду тебя задерживать до ночи, чтобы хоть подготовиться успел. - Не надо! Поверь, даже если бы мы не гуляли, экономику на больший балл я бы не сдал. - Поверю, если просишь. Но не от всего сердца, - сигарета прицельно полетела в мусорку, оставляя после себя секундный горящий росчерк в воздухе. Тсуна переводил взгляд с нее на чужие пальцы с загрубевшей смуглой кожей, а в горле пересыхало. Сомнения и сожаления прошедшего дня превращались в пыль, оседали на асфальт, по которому так любил гонять Занзас. Он ждал этих вечеров, как глоток свежего воздуха в череде серых безликих будней. С каких-то пор они все слились в одну бесконечную полосу, утягивая в водоворот, в котором Тсунаеши задыхался, не видя смысла ни в чем вокруг. Ровно до момента, пока по растерянности едва не попал под колеса байка, переходя одну из оживленных улиц Токио. Парень, едва сумевший затормозить, тогда от души смачно врезал ему, чуть не сломав челюсть. Ярость, полыхавшая в темно-карих, с красным отблеском глазах, была столь сильной, звериной и вообще будто не человеческой, что Тсуна оторопел. Думал, что это последствия возможного сотрясения – не мог же он испытывать физическое, до боли ощутимое желание к незнакомому парню, чуть не убившего его. Пусть и по вине самого Тсунаеши. Бред, в самом деле. Однако последующие дни показали, что в категорию «бред» их знакомство вписывалось слабо. Занзас оказался вздорным, грубым и вспыльчивым парнем, пропахшим машинным маслом и никотином, носящим исключительно кожу и вульгарный медальон с головой льва. И при этом он был таким живым, таким своеобразно заботливым, что Тсунаеши оставалось только поблагодарить свою невнимательность. Едва не лишившись жизни, он в момент обрел нечто куда большее – ее смысл. - Хорош ворон считать, Савада, - легкий подзатыльник вывел его из задумчивости. Тсуна и не заметил, как Занзас подошел к нему, насмешливо смотря сверху вниз – он был выше почти на голову. - Кажется, я засыпаю на ходу, - виновато улыбнувшись, Тсунаеши сложил руки в молитвенном жесте. Не признаваться ведь, что опять утонул в воспоминаниях об их знакомстве – Занзас терпеть не мог вспоминать этот инцидент. - Отвезти тебя в общагу? - Нет, - он категорично потряс головой. – Лучше возьму энергетик, завтра все равно первой пары не будет. Хочу прокатиться с тобой. - Для пай-мальчика ты слишком зависим от адреналина, - ухмыльнувшись, Занзас потрепал его по волосам, слегка потянув на себя. И от этого простого жеста внутри все сжалось. - Возможно, у тебя сложилось обо мне обманчиво хорошее впечатление. - А ты так спешишь его развеять, Савада? - кивнув в сторону своего бесценного Харлея, Занзас бросил короткое, - запрыгивай. Большего приглашения для Тсуны и не нужно было. Загородом Занзас любил гонять без шлема, выкручивая скорость на максимум, и плевав на все правила и условности. Для него существовала только скорость и дорога, и жизнь в самом коротком ее мгновении, за которым не существовало ничего более. Но к своему пассажиру он относился с грубой, но заботой. «Нахер ты мне сдался – брать ответственность за твою жизнь. Шлем нацепил, держишься крепко, если что случится – больше на байк ты ко мне не сядешь, и не мечтай». Так он сказал в первый раз, когда Тсунаеши попросил прокатить его. И с тех пор понял, что обзавелся второй зависимостью. Первой был сам Занзас. Второй - чувство невероятной свободы, что дарит скорость и холодный ветер в лицо. Самостоятельно садиться на байк Тсуна еще не решался, но знал, пройдет время, и он обязательно попросит научить. Каким-то шестым чувством он знал наверняка – Занзас не откажет. - Держись крепче. Упадешь, я твои внутренности от асфальта отскребать не стану. - Переедешь еще раз? – не без ехидства в голосе уточнил Тсунаеши. - Одним разом дело не ограничится. Даже не видя его лица, он знал, что Занзас улыбается. Закрепив шлем, Тсуна аккуратно сел на заднее сидение. Кожа скрипнула от соприкосновения с джинсами, прогнулась под массой тела. Даже не особо разбираясь в мотоциклах, Тсунаеши знал, что байк Занзаса – один из лучших. При желании, сюда бы мог втиснуться третьим кто-то еще, места было более чем достаточно, но Тсуна малодушно желал, чтобы они катались всегда только вдвоем. Мысли о том, сколько девушек вот так уже ездили, прижимаясь грудью к крепкой спине перед собой, или того хуже – парней, резко портили настроение. Они не были близки настолько, чтобы рассказывать друг другу истории из прошлой жизни и отношений. А Занзас был тем, кто на одинокую жизнь явно не стал бы жаловаться. Но Тсунаеши не решался спросить – у него было здесь и сейчас, а остальное не должно иметь значения. - Тогда постараюсь не отпускать тебя. Только полегче на поворотах. - Ничего не могу обещать, - обернувшись через плечо, Занзас постарался сохранить максимально суровое выражение лица, но уголок губ предательски дернулся. «Что он вообще во мне нашел» - в очередной раз пронеслось в голове, но Тсуна жестко отогнал от себя лишние мысли, крепко обхватив чужую талию. Уткнулся лбом, вдохнул запах потертой от времени кожи. Вместе с никотином они создавали смесь, от которой кружилась голова. И не только от нее – Тсунаеши знал, что скоро ехать станет сложнее. Он поерзал бедрами, на что Занзас отреагировал мгновенно. - Не дергайся! – и вжал педаль газа, срываясь с места. Улица дернулась, смазалась по обеим сторонам. Зажмурившись, Тсуна решился открыть глаза лишь через минуту и обнаружил, что они проносятся мимо городского парка, подъезжая к автостраде. Он знал, что если свернуть еще пару раз, выезжая на нее, и более не сворачивать, через полчаса можно очутиться на окраине города. А если успеть проскочить час пик, то и вовсе – на шоссе, и мчать, куда глаза глядят, до соседних префектур и дальше. Как же он любил. Любил ехать на больших скоростях, обнимать и вжиматься в человека перед собой, выкинув все посторонние мысли из головы. Не существовало маячившей на горизонте сессии, долгов, бесконечных бессонных ночей, безжалостных преподавателей. Отданный заботливыми родителями в университет, где ему оплатили обучение, Тсуна старался не подвести и не разочаровать. Но учиться не любил. И с радостью бы отчислился, уйдя помогать Зазнасу в его мастерскую, однако совесть не позволяла. А сейчас у него был целый вечер, чтобы не думать ни о чем из этого. Вечер, где он мог раствориться в том, что любит. Только бы не заснуть по дороге, действительно… - Сверни в комбини за энергетиком! – прокричал он на ухо Занзасу, перекрикивая ветер и шум машин. Тот только коротко кивнул в ответ. Они свернули на шоссе уже в сумерках, и сереющее небо на горизонте сливалось с асфальтированной дорогой. По обеим сторонам тянулись производственные корпуса складов и заводов, которые вскоре сменились редкими пролесками. Машины, ослепляя фарами, стремительно неслись навстречу. За их спинами город тонул в зыбком мареве дрожащего воздуха и зажигающихся огней. Токио оставался позади, как и все дела и тревоги. Если бы не долгая дорога, Тсуна предложил поехать к морю, но для такого путешествия стоило выбирать синкансен, а не байк. Хотя Занзас мог с этим не согласиться, а спорить не хотелось. После короткой остановки на языке остался сладкий осадок энергетика с привкусом арбуза, который очень хотелось чем-нибудь стереть. Вздохнув, он притиснулся ближе, обхватил крепче и провел ладонями по груди Занзаса. Под пальцами остро чувствовалась молния и узоры из металлических кнопок. - В чем дело? – крикнул Занзас, не оборачиваясь. - Давай остановимся. - Нахрена? Подумав несколько секунд – озвучишь неправильно, Занзас даже слушать не станет, Тсуна ответил: - Соскучился, - и недвусмысленно двинул бедрами, намекая на то, какой ответ его бы устроил. Занзас не стал утруждать себя разговором, просто промолчал, но через несколько минут сбавил скорость и стал осматриваться, будто что-то выискивая в окружающем его пейзаже. Тело, разгоряченное сумасшедшей скоростью, ощущалось как-то отдельно, будто со стороны. И неясное предвкушение чувствовалось острее. - В следующий раз озвучивай свои желания сразу, - ухмыльнувшись, Занзас резко развернулся влево, съезжая с трассы на грунтовую дорогу в сторону деревьев. – Сэкономил бы себе кучу времени. - Я хотел обязательно прокатиться сегодня. - Уточняй, на байке или на мне. От чужого смеха Тсуна ясно чувствовал, что краснеет, как сильно начинает жечь щеки. Он улыбнулся, пряча улыбку за спиной Занзаса, понимая, что несмотря на бестактность, его только сильнее тянет к нему. Его всегда тянуло к таким – тем, кто плюет на правила и условности, забивающими на учебу и общественное мнение, к бунтарям. Занзас удивительным образом сочетал в себе все то, что так любил Тсуна, а еще он был взрослее, сильнее духом. Одного этого уже хватало, чтобы сидеть стало совершенно неудобно. Остановившись в нескольких десятков метров от дороги, Занзас легко спрыгнул с байка, ставя его на подножку и давая нормальную опору. Снял шлем, и у Тсуны возникло резкое желание пригладить взлохмаченные волосы. Черные и чуть отросшие, они падали на глаза, и взгляд из-под них казался совершенно звериным. Избавившись от своего шлема, он неосознанно потянулся, отвел несколько прядей со лба. - Выглядишь совершенно ненормальным, - хриплым голосом произнес Занзас, не сводя с него взгляда. – Я определённо хреново влияю на тебя. - Или наоборот очень хорошо? - Сомневаюсь. Судя по вопросительной интонации, ты тоже. - Нет, внутри себя я совершенно уверен, - совершенно неуверенно пробормотал Тсуна, перекидывая ногу через сидение и собираясь встать. - Куда собрался, принцесса? – Занзас остановил его, ухмыляясь, и легко поднял над землей. Тсуна только вздохнуть и успел. А в следующую секунду переднее сидение мягко прогнулось под его весом, а между ног чувствительно вклинилось бедро Занзаса. Он стоял, опираясь двумя руками на байк, нависал сверху, а Тсуну вело. От остроты ситуации, от чужого запаха, от близости того, кого хочешь больше всего на свете. Далекие огни машин всполохами освещали землю, оставляя их в тени. Вряд ли бы сюда кто-то свернул и увидел, чем они занимаются, но дыхание все равно сбивалось от этого «а вдруг?». Отчётливо ощущая, как пересохли губы, Тсуна потянулся за поцелуем, встречая чужую усмешку. А в следующую секунду его уже с силой вжимали в сидение, запечатав рот поцелуем. Занзас не церемонился – хватал за шею, вжимая пальцы в кожу до отпечатков. Оттягивал воротник рубашки, чтобы оголить сильнее, чтобы площадь для Его прикосновений была больше. Тсуна еще никогда не встречал того, кто вел бы себя настолько собственнически – после их встреч он всегда выбирал как можно более закрытую одежду. И все равно не был уверен, не заметили ли чего друзья. - Ты этого хотел? – Занзас обхватил его за талию одной рукой, дернув на себя. Поддел рубашку и повел ладонью вдоль спины, задевая кожу загрубевшими от работы пальцами. Тсунаеши кивал, прижимаясь сильнее, скользя руками по кожаной куртке от поясницы до шеи, путался пальцами в волосах, одергивая себя, чтобы ненароком не потянуть. Занзаса хотелось целовать бесконечно, до саднящих губ, до нехватки воздуха. От смеси его собственного запаха, никотина, масла, пота перед глазами все плыло, хотелось уткнуться в шею и – дышать. Тсуне всегда было мало – их встреч, поездок, секса, вечно хотелось большего. Может и правда зря не поехали в мастерскую, там можно было бы не сдерживаться. Плотная ткань джинсов натянулась в районе паха, с головой выдавая его возбуждение. На что Занзас только хмыкнул довольно, иронично выгнув бровь. - Продолжаешь разрушать хорошее впечатление, Савада, - он размашисто лизнул за ухом, вызывая дрожь от своего языка. – Едешь кататься, и вот ты уже со стоящим членом передо мной, и даже ничуть не стыдишься. - Было бы чего стыдиться, - Тсуна прикусил губу, а потом выдал быстро на выдохе, - я просто очень сильно тебя хочу. Занзас замер на секунду, лишь прикусил чувствительно шею. - Ты всегда такой искренний? - Наверное, нет… Но с тобой хочется быть таким. - Сделай одолжение, помолчи, - произнес Занзас куда-то в сторону. – Иногда ты заставляешь меня думать, что я связался с невинным созданием и развращаю его. - Это невинное создание с радостью отсосало бы тебе, будь сейчас хотя бы ночь… - Савада. Заткнись. Чужое хриплое рычание вместо обычного низкого голоса – как услада для ушей. Тсуна с восторгом чувствовал ставшие более резкими прикосновения и поцелуи, от которых губы садняще горели. Занзас, не сдерживая себя, положил широкую ладонь поверх члена, надавил и сжал до сорванного стона Тсунаеши. Он совершенно не церемонился, и в то же время не причинял вред даже своей показной грубостью. Придерживал за талию, чтобы его партнер не свалился с байка. Вжимал бедрами с другой стороны, жестко фиксируя. И целовал жадно, со всем желанием, что разительно контрастировало с жесткостью слов. Терпение и сдержанностью Тсуны испарились как по щелчку пальцев. Он, внутренне смущаясь, поддел пальцами ремень на кожаных штанах, расстегнул. Молния поддалась не сразу – руки едва не тряслись от ощущения чужого твердого члена под пальцами. Дрочить друг другу в пяти минутах езды от трассы – что может быть романтичнее. Он улыбался этим глупым мыслям, обнимая Занзаса одной рукой, трогая губами его шею, слизывая солоноватый вкус. Обхватил ладонью крепкий член, провел до основания и аккуратно сжал яйца в руке, лаская и перекатывая. И едва не вскрикнул – так крепко его прижали к себе. - Предупреждай в следующий раз, - голос подрагивал от возбуждения, - если хочешь трахаться, чтобы я хотя бы смазку в дорогу взял. - С тобой – всегда хочу, - улыбнулся Тсунаеши, ведя губами по щеке, целуя, прихватывая чужие губы. - Паршивец, - усмехнулся Занзас и шумно втянул воздух, когда Тсуна сжал член сильнее, погладил чувствительную головку. Жестко поцеловав и оставив укус на припухших губах, Занзас притянул к себе ближе. С силой вжал бедро в чужой пах, так что Тсуна только вскрикнул от смеси боли и удовольствия. - С удовольствием бы трахнул тебя прямо здесь, - он обхватил Тсуну за ягодицы, чуть приподнимая над сидением. – Прямо на этом байке, Савада, чтобы ты потом спокойно сесть на него не смог. - Обещаешь? – едва слышно прошептал Савада, смотря расширившимися от возбуждения глазами и с удовольствием отмечая удивление Занзаса. - Обещаю, черт тебя подери, - рыкнул он, шепнув по ягодице и больше не сдерживаясь. Тсуна только всхлипнуть успел, как его собственный член сжали у основания. Руки у Занзаса всегда были горячие до невозможности, словно внутри него самого был мотор, яростно разгоняющий кровь по всему телу. Занзас не церемонился, дрочил рвано, на границе с болью, но не пересекая его. И у Тсуны темнело в глазах, от вспышек острого удовольствия. Поймав ритм, они дрочили друг другу, прижимаясь мокрыми от пота лбами, быстро целуя друг друга. Воздуха не хватало обоим – они словно стояли где-то посреди летнего марева, и воздух вокруг звенел от жары. Плавился асфальт, байк, они сами, было чертовски жарко. И словно не существовало ни вечера, ни сумеречного леса, ни трассы с автомобилями. Коротко вскрикнув, Тсуна вздрогнул, вжался в чужое плечо. Прикусил открытую кожу шеи, когда пальцы Занзаса особенно чувствительно прошлись под головкой. Низ живота скрутило, больно и сладко одновременно, вывернуло оргазмом, заставляя его вздрагивать, выплескиваясь спермой в чужую ладонь. Сглотнув, он сполз по сидению вниз на ослабевших ногах, игнорирую молчаливый протест Занзаса. Чужой член оказался перед самым лицом, и Тсуна лизнул головку, обвел кругом, тут же беря в рот. Нескольких движений хватило, чтобы Занзас замер, до боли впиваясь пальцами в плечи. Выдохнул громко, а на язык потекло теплое и терпкое, пачкая губы. Пару мгновений Занзас стоял, опираясь на байк, а затем присел перед обессиленным, но едва не светившимся от счастья Тсуной. Стер собственную сперму с чужих губ и отряхнул руку. - И зачем? - Хотелось большего, чем просто подрочить друг другу. Оргазм отступал, а на смену ему приходило смущение за свой необдуманный порыв. Но Тсунаеши понимал, что совершенно ни о чем не жалеет. - Я начинаю сомневаться, что изначально ты не планировал ничего подобного, - усмехнувшись, Занзас обхватил за подбородок, заставляя Тсуну смотреть прямо в глаза. – Давай договоримся сразу озвучивать свои желания. - Тогда… поедем сегодня к тебе? - Времени зря не теряешь, да? – склонившись, Занзас произнес прямо в ухо, обдавая горячим дыханием. – Там так легко ты не отделаешься, Савада. - Тогда не заставляй меня жалеть о том, что дорога к тебе домой займет много времени. Он произнес, особо не думая над ответом, и внутри что-то сжалось, стоило ему заметить восхищение, на мгновение мелькнувшее в глазах Занзаса. Порой Тсуна не понимал, что же такого тот в нем нашел. А иногда, как сейчас, он ясно понимал, насколько идеально они с Занзасом друг другу подходят.