La vita della mafia

Тема: канноли Скуало терпеть не мог сладкое. Будь у него выбор между мясной нарезкой и тирамису, он непременно выбрал бы первое. Между панна котой и пастой – первенство вновь отошло бы не десерту. Скуало любил карпаччо, нарезанное тонкими слайсами, пармскую ветчину и экстра-жирный тунец, который отменно готовили в одном ресторанчике Японии. А еще Скуало не мог отказать в просьбе, когда его настойчиво просил о чем-то один человек. Ямамото Такеши, к великому неудовольствию мечника, сладкое очень любил. - Ты серьезно из всех возможных мест собираешься потащить меня в монастырь? - Почему бы и нет. Ты только посмотри, что они предлагают! - Святая Мадонна… Побойся бога, пацан, я в церквях последний раз был на прошлое Рождество. И то только потому, что босс вынужден проявлять хоть какое-то уважение к католическим традициям. - Скуало, посмотри, - настойчиво повторил Такеши, сунув ему под нос экран телефона. – Я еще ни разу не пробовал подобного, они выглядят слишком вкусно. - Неугомонный придурок, - недовольно фыркнул Скуало, подгребая под себя подушку и утыкаясь в нее лицом. Ямамото вытянулся рядом, грел бок разгоряченной после сна кожей. И это утро грозилось стать самым лучшим за последний месяц, если бы кое-кто не решил изображать из себя деятельного туриста. Да, не так уж часто пацан прилетал на Сицилию. Но они отлично могли обойтись и без чертовых канноли! - Что такого ты там увидел, из-за чего тянешь меня в Санта-Катерина в такую рань? - Прости, не могу привыкнуть к смене часовых поясов. Дома в это время я еще даже не ложусь, - Такеши успокаивающе погладил по плечу, навалился сверху, тепло дыша куда-то в шею. И раздражение мечника моментально испарилось, будто волной пламени дождя окатили. Ямамото действовал на него двояко – мог за секунду разжечь пламя злости или желания, а мог и звуком одного голоса успокоить, даже если день был отстойным. Этот таковым не был – редкий выходной, проведенный за стенами варийского замка. Уютная квартира на втором этаже старинного дома на окраине Палермо. Солнечные лучи сквозь закрытые ставни – уют и спокойствие. Они могли бы провести целое утро, никуда не выходя – вряд ли такая возможность представится еще раз в скором времени. Но если Ямамото хочет проникнуться духом Сицилии… черт с ним. Извернувшись, Скуало скинул теплое тело с себя, прижал к постели и обхватил одной рукой. Взъерошив и без того торчащие в разные стороны волосы, он решил все же посмотреть в телефон. Такеши, глухо фыркая в подушку, кажется, смеялся. Прижимался доверчиво, совершенно не опасаясь за свою шею. Чем мечник и воспользовался – прикусил кожу аккурат над свежим росчерком шрама, что еще недавно оставил своей же спатой. Смех резко оборвался. - Если тебе не понравится – скуплю целый прилавок, и заставлю сожрать за раз, чтобы впредь неповадно было тащить меня куда-то ради такой ерунды. - Скуало, сжалься, - улыбнувшись, Такеши легко боднул его лбом в плечо. Тот только глаза закатил. - Никакой пощады. Ты вообще в своем уме просить меня о подобном. - Если мне не понравится, то с меня карпаччо. Любую рыбу, какую захочешь – приготовлю так, что пальцы оближешь. И полез целоваться, идиот. Прикрыв глаза, и отвечая на мягкие касания губ, Скуало отвлеченно думал, что слишком многое позволяет вонгольскому пацану. И в то же время это казалось таким естественным, что не стоило даже размышлений. Несмотря на раннее утро, улицы Палермо встретили их шумом и криками рыночных зазывал. Пробираясь сквозь рынок Балларо Скуало ругался на чем свет стоит, в душе проклиная и Ямамото и себя за то, что согласился. Шума ему хватало и в Варии. Редчайшие выходные он предпочитал проводить либо в своей квартире, либо за городом. Либо на тренировках, когда приезжал Такеши. Мечник любил Сицилию всем сердцем, но и уставал от вечно праздной столицы не меньше. Рявкнув в ответ на одного из продавцов морепродуктов, он позволил смеющемуся пацану утащить себя за руку. Со стороны казалось, что Ямамото ничуть не изменился со школьных времен – та же дурацкая добрая улыбка, тот же встопорщенный ежик темных волос, тот же спортивный стиль, будто он вот-вот умчится на бейсбольное поле. «Ничего подобного» - думал Скуало, сжимая чужие пальцы в ответ. За маской дурака отчетливо проступало лицо убийцы, и пусть Такеши еще следовал своему принципу не убивать, но мечник знал точно – это ненадолго. Собор Санта-Катерина встретил их удивительным спокойствием и тишиной, если не считать длинной очереди, выстроившейся у входа в знаменитую пекарню. - А я предупреждал, - ехидно бросил Скуало. - Ничего страшного, - беспечности Такеши не было предела. Он выглядел донельзя привычным и близким в голубой футболке, обтягивающей подтянутое тело, и в свободных темных джинсах. То и дело поправляя лямку рюкзака, оглядывался с любопытством, заметно пытаясь вслушаться и понять итальянскую речь. - Что, студент, не хватает практики? - No. Sto passando del tempo con te. - Tu… La tua pronuncia e terribile. Скуало уставился на потертый временем мрамор стен монастыря. Какого черта… Итальянские слова, сказанные с ярким японским акцентом, резанули слух. Но отнюдь не неприятно. Вместо этого звуки чужого голоса осели где-то внутри, заставляя мышцы живота напрячься. Особой чувствительности к голосам других людей Скуало за собой не наблюдал, но Ямамото, как всегда, выбивался из всех понятий привычного. - Тогда дашь мне несколько уроков итальянского? - Стой в очереди молча, - недовольно хмыкнув, Скуало ткнул его локтем в бок. – У меня не так много времени, чтобы возиться с тобой еще и в этом. Однако, судя по улыбке Такеши, тот ни на секунду не обманулся ворчливым тоном своего наставника. Очередь двигалась медленно – как обычно на Сицилии никто никуда не спешил, предпочитая наслаждаться моментом. Солнце нагревало каменную мостовую, обещая жаркий сентябрьский день. Скуало, вздохнув, с сожалением отмел мечты об уединенном отдыхе на двоих, смотря, с каким воодушевлением Такеши фотографирует монастырь и улицу вокруг. Но, к счастью, подошел и их черед. Ступив в окруженный стенами и выложенный мозаикой дворик, Ямамото удивленно присвистнул: - Ого! Не устаю поражаться, насколько Италия красивая! - Салага, - снисходительно улыбнулся мечник, - сидел всю жизнь в своем Намимори, хорошо хоть сейчас мир посмотришь. - Твоя правда. Особенно меня радует, что мы здесь с тобой. - А вот это озвучивать было совершенно не обязательно. Иди выбирай свое сладкое, живо! Посреди тихого дворика расположился старинный фонтан из потемневшего от времени камня. Кусты роз густо цвели, огибая скульптуры и двор по периметру, даря чуть больше возможности уединиться. Резные лавки утопали в зелени, тут и там на них сидели туристы, но и свободных мест еще оставалось достаточно. Ямамото вернулся довольно быстро, сияя как начищенная монета, держа в одной руке сложенные горкой канноли, а в другой – пластиковый стаканчик. Втянув носом, Скуало ухмыльнулся: - Неужели решил порадовать своего наставника? - Кофе, как ты любишь. Себе брать не стал, потом найду молоко в супермаркете. Чай брать тоже не стал, меня бы не поняли. - Соображаешь, пацан. Ну-ка, покажи, что ты набрал… Зачем так много? - Половина тебе. - Знаешь, в следующий раз я отправлю тебя гулять с Луссурией. Вот уж кто по достоинству оценит широту твоей души и любовь к сладкому дерьму. - Ха-ха, Скуало, мне не жалко, но угощать я все же предпочту тебя. В сердцах отпив слишком большой глоток эспрессо и обжегшись, Скуало схватил сладкую трубочку с фисташкой, и зло отправился к дальней лавке у стены. Он не мог объяснить сам себе, отчего Такеши его порой настолько раздражал. Своей показушной простотой и беззаботностью? Пожалуй, что да. В зыбких воспоминаниях из будущего он помнил повзрослевшего парня совсем другим. Возможно, будет достаточно нескольких лет, чтобы картина собралась в единое целое, но сейчас у него есть только это утро, монастырский двор и кофе в компании беззаботного пацана. От которого, не ровен час, судорожно сводит внизу живота. - Скуало, подожди! Не злись, пожалуйста, - Ямамото смотрел с улыбкой, настолько искренней, что вся злость грозилась просто испариться. – Если не хочешь, я съем сам. Просто хотелось дать и тебе попробовать. - Что я там не пробовал. Это ведь традиционный сицилийский десерт, мать его с детства крутила и пихала мне на каждый праздник. - Может быть, здесь делают особенные канноли? В статье написано, что их производят еще с шестнадцатого века в этих стенах… - Больше верь тому, что написано в интернете, и я когда-нибудь найду то, что от тебя осталось. Такеши, не забывай, что ты, вообще-то, давно не школьник. - Ладно-ладно, - смеясь, Ямамото поднял руки вверх, капитулируя. – Нечасто ты называешь меня по имени. Скуало промолчал. Он сам замечал за собой, что готов называть пацана как угодно, стараясь не озвучивать очевидного. «Такеши» мягко перекатывалось на языке, отправляя воспоминания к тренировкам в дождливом лесу, к пустому додзе и запаху соснового дерева. К лязгу мечей и сбившемуся дыханию – с чужих губ в его собственные, и солоноватому привкусу пота. Вода в фонтане мягко переливалась, со всех сторон слышались приглушенные голоса – смесь итальянского, немецкого, английского, китайского и бог весть каких еще языков. Скуало не любил туристические места – несмотря на свою историю для него они были безликими. Лучше он покажет Ямамото другую сторону Палермо, что скрыта в тени, и которая будет принадлежать только им двоим. А пацан тем временем понюхал розы, густо облепившие колючие ветки кустов и чихнул. И от этого несоответствия реальности своим мыслям Скуало только зубами скрипнул. Вытащить бы из Такеши то темное, настоящее и пугающее. Да только, то будет не его Ямамото, а совсем другой человек. Чужой. Без этой дурашливой светлой части. - Будешь? – осторожно поинтересовался он, - или забрать? - Попробуй, - усмехнулся Скуало и откусил порядочный кусок десерта. А интернет не врал – сливочная рикотта действительно таяла во рту, не слишком приторная – в самый раз. А легкая горечь фисташки добавляла вкусу завершения. Мечник сам не заметил, как легко расправился с трубочкой, и невозмутимо отряхнул штанины от нескольких крошек. - Сойдет. - Скуало, да это же обалдеть как вкусно! Давай вернемся, и возьмем еще несколько домой. Вот эта, с вишневыми цукатами самая лучшая. И шоколадная тоже ничего. Честное слово, после суши теперь это моя любимая еда. - Слишком много восторга из ничего, - хмыкнув, Скуало растрепал ему челку. – Так и быть, возьмешь еще, только учти, что долго они не хранятся. - Мне долго и не надо, - улыбнувшись, Ямамото доел последнюю канноли, пачкаясь в сахарной пудре. Закатив глаза, Скуало не смог сдержать ответной улыбки. Слишком искреннее счастье отражалось в его глазах. Такое, какое мечник, как он думал, уже не сможет испытывать. Оглянувшись по сторонам и поняв, что рядом с ними никого нет, он толкнул Такеши к стене здания, вжимая спиной. Наклонился и коротко слизнул сахарную пудру с остатками рикотты, что белыми мазками оставалась возле губ. Ямамото, казалось, даже дышать перестал. Смотрел шальными потемневшими глазами, и Скуало, наконец-то, видел нужное. Ребяческое выражение исчезло с лица, и Такеши, прикусив губу, шепнул на ухо. - Поможешь мне с ними? - Не понимаю, о чем ты, - ухмыльнулся мечник, ведя рукой по бедру и ненавязчиво сминая протезом плотную ткань джинсов. – Но если ты наигрался, то можем вернуться в квартиру и там продолжить наслаждаться этим днем. - Вместе с канноли? – и Ямамото демонстративно широко облизнулся. Скуало сглотнул, кивая. Ему определенно нравилось то, как они сошлись во мнении насчет традиционного сицилийского десерта.