Плохой полицейский

      Кабал опаздывает.       Он не привык жить по часам, соблюдать правила и распорядки, но на службе по-другому нельзя. Здесь он часть большого и слаженного механизма, для работы которого все его шестерёнки должны вращаться точно и правильно. И тем не менее Кабал опаздывает на утреннюю конференцию каждый чертов раз, и каждый раз сержант смотрит на него так, будто бы Кабал не успел по меньшей мере к началу войны, а не всего лишь к дурацкому собранию, где все равно редко происходит что-то важное.       Он минует ресепшен, за которым почему-то нет секретарши. Без ее извечного клацанья по клавиатуре в помещении пусто и неуютно. Слишком тихо. Так, что звуки собственных шагов похожи на выстрелы. От этого становится не по себе, и Кабал прибавляет ходу. Быстро идет вдоль одинаковых коричневых дверей отдела, почти бежит, до тех пор, пока перед глазами не появляется большая надпись «Конференц-зал» на табличке. Сквозь матовое стекло ничего не видно, но Кабал знает, что внутри кто-то есть, слышит голоса, скрип стульев и шелест бумаги. Он останавливается, медлит. Сержант не любит опозданий и еще больше не любит, когда его прерывают во время собраний.       Кабал вздыхает, проводит рукой по волосам, чтобы пригладить их, и толкает дверь, делая шаг внутрь.       Рут, Джеймс, Гейб и Мэттью уже на местах. Но они бросают на вошедшего лишь недолгие взгляды, слишком сосредоточенные на Кёртисе, который, как и всегда, стоит у пластиковой доски с карандашом в руках вместо указки. Сержант увлечен своей болтовнёй, и Кабалу кажется, что это его шанс проскользнуть незамеченным. Он крадется вдоль стола, стараясь занять свое место без лишнего шума. Но Кёртис все равно останавливает на нем полный раздражения взгляд. Вздыхает устало и глубоко, а потом произносит так ненавистную Кабалу фразу, которую тот — еще немного — и начнет слышать в кошмарных снах:       — Задержись, Ривера.       Слова, означающие, что Кабал снова в чем-то виноват, что Кёртис им недоволен, что далее обязательно последует малоприятный разговор или выговор.       Кабал замирает, так и не успев сесть. Он чувствует, что теперь все взгляды обращены на него. В последний раз он испытывал что-то подобное еще в средней школе, когда его застали за курением, а потом учитель долго и нудно читал ему лекцию о вреде табака на глазах у всех, ожидания раскаяния. Тогда Кабал послал учителя к черту и в тот же день закурил снова. И, конечно же, не раскаялся. С Кёртисом же подобного он себе позволить не мог. Сержант все еще был нужен ему, а значит сейчас Кабал обязан молча стоять и выслушивать все, что ему скажут, потому что он — хороший полицейский. И никто не должен в этом усомниться.       Но вместо упрека за опоздание Кёртис неожиданно произносит:       — Я знаю, кто ты.       Он замолкает, и Кабал ощущает, как снизу вверх по телу поднимается горячая волна паники. Он сотни раз представлял себе этот момент, но все равно не был к нему готов. Все фразы, заготовленные им на случай разоблачения, рассыпаются, смешиваются в его голове, превращаясь в несвязную кашу из звуков и букв.       — Ну, да?.. Ха-ха… Мы… Разве мы не представились друг другу еще два месяца назад?.. — Кабал усмехается, чтобы скрыть дрожь в голосе. — Я думал, у вас хорошая память, сержант.       — Ты оборотень, Кабал. — Страйкер произносит это спокойно, почти буднично, и все же один из карандашей в его ладони ломается с хрустом, острый кончик прыгает по столешнице, отражаясь в полированной поверхности.       — Это какая-то ошибка, уверяю вас. — Кабал пожимает плечами, но отводит глаза, не выдерживая пристального взгляда сержанта, в котором презрения и разочарования столько, что Кабал чувствует себя таким же маленьким и никчемным, как кончик сломанного карандаша.       — Ошибкой было доверять тебе. — в голосе Кёртиса сожаление, однако вместо карандашного обломка в его пальцах мелькает табельный глок. Страйкер держит оружие на вытянутых руках, но Кабал смотрит уже не на сержанта, сосредоточив все свое внимание на круглом черном отверстии, направленном прямо ему в лоб. Этого не может быть. Кёртис не посмеет в него выстрелить. Не сделает этого на глазах у всех.       — Да ладно вам, эй! По-моему, наш сержант слетел с катушек! Вы ведь знаете меня! — Кабал оглядывается в поисках поддержки, но сидящие за столом лишь таращатся на него в ответ, тупо и безразлично.       Он делает шаг назад, но пространство вокруг кажется густым и вязким, и наёмник барахтается в нем, как муха, угодившая в кисель. Ему хочется убежать, но позади, там где еще минуту назад был выход, теперь только глухая стена. На ней висит зеркало. Обыкновенное, круглое зеркало, в котором Кабал видит свое отражение. Но вместо себя находит там лишь уродливое животное. Оборотня в полицейской форме.       …Кабал проснулся от того, что кто-то с силой тряс его за плечо. Он глухо застонал и мотнул головой, все ещё путаясь между сном и реальностью. Склонившийся над ним человек встряхнул его сильнее и произнес:       — Проснись, Ривера!       Голос был знакомый. Мягкий и слегка встревоженный. Рут.       Кабал подскочил так резко, как если бы в лицо ему плеснули холодной воды. Сон испарился мгновенно, и наёмник вдохнул глубоко и шумно, издав такой звук, будто и в самом деле захлебывался. Рут испуганно отпрянула, когда Кабал едва не столкнулся с ней лбами, но поняв, что тот, наконец, очнулся, вздохнула с облегчением, хотя беспокойство так и не исчезло с ее лица. Девушка выпрямилась, удобнее устроившись на диванчике, где Кабал спал все это время. В комнате отдыха были только они вдвоем.       — Все в порядке? — осторожно поинтересовалась она. — Ты пытался кричать во сне.       — Д-да… Это… — Кабал потёр лицо ладонями, смазывая капли холодного пота, выступившего на висках. — Просто дурацкий сон… Ну, знаешь…       — Ты плохо спишь в последнее время? — Рут протянула руку, касаясь лба наёмника тыльной стороной ладони. Прикосновение было приятным и прохладным, и это ощущение хотелось удержать подольше. Кабал перехватил ладонь Рут и прижал ее к своей щеке. Девушка не воспротивилась.       — Беспокоишься? — Кабал заставил себя улыбнуться, всем своим видом показывая, что он в полном порядке. С одной стороны, ему была приятна забота Рут, но с другой, не хотелось, чтобы она думала о нем как о парне с проблемами. — С чего ты взяла? Всем иногда снятся дерьмовые вещи. Даже крутым парням вроде меня.       — С того, что всю последнюю неделю ты выглядишь как зомби! — девушка слегка раздраженно отняла руку от лица Кабала и, вынув из сумочки карманное зеркало, протянула его наёмнику. — Взгляни на себя! Ты похож на украшение в честь Хэллоуина. К тому же, сложно не заметить, как ты каждый чертов перерыв спишь здесь. И каждый раз видишь кошмары. И да, разумеется, я беспокоюсь. Мы все беспокоимся. Если продолжишь в том же духе, то Кёртис просто отстранит тебя от дел. Ты этого хочешь?       Кабал бросил быстрый взгляд на свое отражение, и так прекрасно зная, что в нем увидит. Из зеркала на него смотрел взъерошенный, осунувшийся человек в мятой голубой рубашке. Последнюю неделю он действительно выглядел как дерьмо. И почти не спал. На то были причины, но Кабал ни за что не стал бы обсуждать их с Рут. Впрочем, он предпочитал не обсуждать это вообще.       С того вечера, как Кабал побывал в квартире Кёртиса, прошло чуть меньше недели, и за все это время они так ни разу и не поговорили, старательно избегая друг друга, будто никогда не были знакомы. Страйкер, очевидно, не знал, что сказать, а Кабал не хотел ничего говорить. Они замяли произошедшее без слов, без выяснения отношений и других неприятных вещей. Просто сделали вид, что ничего не было. Ни кофе в белых чашках, ни разговоров по душам, ни поцелуя в темноте спальни. Теперь между ними не осталось ничего, кроме коротких дежурных фраз вроде «доброе утро» и «увидимся завтра». Так было проще. Так было легче. Так было правильно. Лишь иногда, во время перерывов или на собраниях, Кабал чувствовал, что Страйкер смотрит на него. Но как только их взгляды пересекались, Кёртис тут же находил себе более важное занятие. Это не было высокомерием с его стороны. Он просто не хотел неловкости и неудобных ситуаций для них обоих. И Кабал, наверное, должен был быть благодарен Кёртису за это и жить дальше, но… Он почему-то не мог выкинуть произошедшее из головы. Мысленно раз за разом возвращаясь в тот вечер, прокручивая в голове детали, обрывки фраз, и иногда даже ощущения. И снова мастурбировал, рисуя в голове образ сержанта, и каждый раз его съедало чувство неправильности и стыда за это. Потому что раньше в его фантазиях главная роль была отведена исключительно Рут, но теперь в ее образе медленно, но неумолимо проступали черты другого человека… Обычно на этом моменте Кабал прерывал поток мыслей, чувствуя, что если продолжит размышлять об этом, то просто слетит с катушек. Проще было занимать свою голову фильмами и видеоиграми всю ночь напролет, чем фантазировать о том, что никогда не случится.       — Хорошо, ты меня раскусила, — Кабал пожал плечами. — У меня бессонница или… Или типа того. Надо было спереть из ресторана парочку тех индейских штуковин.       — Ловцы снов, — напомнила Рут. — И что значит «спереть»?       — Ну, одолжить, какая разница? — Кабал вздохнул и снова улыбнулся. — Хотя к черту их. Я готов ещё на сотню кошмаров, если первым, что я увижу после, будет твое лицо.       — Ты идиот, — девушка только закатила глаза и, захлопнув зеркальце, кинула его в сумку. — Опять твои шуточки. Посмотрела бы я на тебя, окажись на моем месте Кёртис. Тогда бы ты так не веселился.       — Это уж точно. — Кабал кивнул, и улыбка пропала с его лица, когда он представил недовольную рожу сержанта, нависшую над ним. К тому же, его вгонял в уныние тот факт, что все его попытки флирта принимаются за шутку.       — Раз мы заговорили о нем… — Рут встала, одернув блузку, отчего ее внушительная грудь едва не выскочила наружу. — Это ведь именно он отправил меня за тобой. Перерыв уже закончился, и намечается что-то срочное. Все остальные уже в конференц-зале. Поторопись. И… Лучше приведи себя в порядок перед тем, как появишься, иначе Страйкер с ума сойдет.       — Ладно, черт бы его побрал… — Кабал лениво махнул рукой. — Дайте мне пару минут.       Рут ушла, закрыв за собой дверь. Кабал еще несколько минут лежал, глядя в потолок и переваривая в памяти обрывки неприятного сна. Образы уже не были столь яркими и пугающими, медленно растворяясь в более важных мыслях, оставляя за собой лишь горьковатое послевкусие. Нет, он не оборотень. Скорее фокусник. В совершенстве владеющий искусством перевоплощения. Такое определение ему понравилось куда больше. Однако в висящее на стене зеркало он все же заглянул с некоторым недоверием, будто действительно опасаясь увидеть там косматую звериную морду вместо своего лица, но… По ту сторону зеркала не было ничего странного. Только он, Кабал, пусть его волосы и в самом деле торчали, как взъерошенные клочки шерсти. Собрав их в пучок, Кабал расправил воротничок рубашки. С трехдневной щетиной и темными кругами, обрамляющими глаза, он поделать ничего не мог, поэтому просто махнул рукой. Сейчас у него не было настроения красоваться перед другими. И пусть Кёртис говорит что хочет.       Оставив комнату отдыха, Кабал направился в конференц-зал. Коридоры были пустыми и тихими, если не считать бренчания клавиатуры где-то в холле, и Кабал почти чувствовал себя школьником, опаздывающим на урок. Хотя большую часть уроков он, конечно, прогуливал…       — Проснись и пой!       Кабал едва не выронил свой блокнот для записей, когда кто-то повис на нем, стараясь взъерошить его едва уложенные волосы. Позади послышалось глупое хихиканье, и наёмник раздраженно вздохнул, зная, что во всем отделе, а может и участке, был только один человек, способный вести себя так по-идиотски.       — Эй, какого хрена ты делаешь? Отвали! — Кабал сбросил с себя руку Джеймса. — Почему ты не в конференц-зале?       — Ходил отлить перед собранием, — Джеймс улыбнулся, даже несмотря на грубость со стороны напарника. — Ну, чувак, ты ведь знаешь, опять целый час слушать эту пустую болтовню о том, какие мы крутые ребята и скольких плохих парней еще должны посадить за решетку. Если хочешь знать мое мнение, то я бы лучше провел это время на «полигоне». От этого хотя бы есть польза, да? Кстати, что с твоим лицом? Выглядишь помятым. Когда Кёртис вернется, то явно будет не…       — Да плевать мне на Кёртиса! — перебил его Кабал, должно быть, слишком резко, потому что Джеймс отпрянул. — Мне плевать, что он подумает и плевать, что он скажет! Клянусь Богом, если я услышу его имя еще хоть раз, то… К-кстати, где он?       — Да чего ты так завелся? — Джеймс поднял руки в примирительном жесте, на всякий случай отступив на почтительное расстояние. — Релакс, чувак, ты слишком напряжен. Все потому что я испортил твою прическу? Да брось, хуже она не стала… Ладно-ладно! Извини! Сегодня утром нашего сержанта вызывали на ковер к капитану. Кажется, там что-то серьезное, поэтому нас подняли так экстренно, и Кёртис сказал… Вон он идет! Валим! Быстрее!       С этими словами Джеймс буквально втолкнул Кабала в конференц-зал, и наёмник успел заметить только фигуру в синей кепке, шагающую по коридору по направлению к ним.       — Наконец-то, — шепнула Рут, когда Кабал сел рядом с ней. — Что с твоими волосами? Я же просила…       Но едва он открыл рот, чтобы рассказать, как медленно, но верно он начинает всех здесь ненавидеть, как в комнату вошел Страйкер. Сержант был явно взволнован, но в то же время казался довольным. Кабал видел это по тому, как подрагивали уголки его губ и как старательно он пытался сдержать улыбку. Снова это маниакальное выражение, которое, как правило, для Кабала ничего хорошего не предвещало. И еще, как второе правило, такое почти сумасшедшее воодушевление Страйкера означало, что у него есть приказ, связанный с группировкой Кано.       Когда сержант остановился за своим столом и снял с головы кепку, шум в зале стих, и все внимательно уставились на него.       Кёртис глубоко вздохнул, чтобы не выдать своего нетерпения, и произнес:       — Все на месте? — он бросил быстрый взгляд на Кабала. — Тогда начнем. Сегодня для нас есть две новости. И обе можно назвать хорошими. Первая — у нас появилась новая информация по Черным Драконам. Вторая — мы готовим план перехвата.       По залу прокатился гул.       Дождавшись, когда все успокоятся, Кёртис продолжил:       — Достоверный источник сообщает, что сегодня в 20:00 в Чайнатауне состоится сделка между лидером Черных Драконов и главой русской мафии… — он щелкнул кнопкой проектора, и на пластиковой доске появилось изображение. Взяв в руки остро заточенный карандаш, сержант ткнул своей импровизированной указкой в слегка размытое фото немолодого бородатого мужчины. — Итак, в этот раз рыба, несомненно, будет крупной. Встреча должна состояться в Китайском ресторане «Лисий хвост», план здания будет представлен позже…       Он продолжил пояснения, но Кабал лишь отрешенно пялился куда-то сквозь него, думая о другом. Сделка в Чайнатауне. Именно о ней говорил Кано. Это было чертовски важно для Черных Драконов. Крупнейшие поставки оружия. Группировка шла к этому сотрудничеству несколько лет. И Кабал просто обязан был сделать все, чтобы она не сорвалась. В противном случае Кано сожрет его с потрохами. А для спецотдела это был бы настоящий прорыв… Был бы, если бы у них не было Карлоса Риверы. Кабал сжал в кармане телефон. Ему нужно всего лишь позвонить или написать одну СМС, чтобы никакой спецоперации не случилось. Кано получит сигнал и просто перенесет встречу в другое место, пока копы будут рыскать по Чайнатауну, разинув рты и не понимая, как такое могло произойти. Все просто.       — Таким образом, если все получится, мы убьем двух зайцев одним выстрелом! — Страйкер уже не скрывал своего восторга, и в его глазах блестел по-настоящему безумный огонек, будто он уже мысленно застегивал наручники на запястьях лидера Черных Драконов. — Нам предстоит сложная операция, требующая сил и хорошей подготовки. Мы должны взять этого ублюдка! Должны взять Кано! И мы это сделаем!       Кёртис действительно верил в то, что говорил.       В этот момент Кабалу было почти его жаль.

***

      Конференц-зал медленно пустел. Кабал наблюдал за тем, как его коллеги исчезают в коридорах один за другим, продолжая оживлённо обсуждать предстоящее дело. Джеймс скакал вокруг Рут как заводной кролик, пытаясь убедить ее в чем-то, на что девушка только небрежно отмахивалась и смеялась. Кабала это зрелище раздражало, поэтому он отвернулся, чтобы собрать со стола свои принадлежности, как вдруг услышал, что его окликнул Страйкер. И наёмник почувствовал, как от этого оклика его сердце медленно падает куда-то в пятки.       — Задержись, Ривера.       Кабал выпрямился, нервно перебирая в пальцах блокнот. Все-таки они не разговаривали почти неделю, да и каких-то вещей, за которые можно было устроить выволочку, Кабал не делал. Напротив, все эти дни он был ниже травы и тише воды, поэтому оставалось только гадать, чего от него хотят на этот раз. Так они стояли до тех пор, пока конференц-зал полностью не опустел и дверь за последним вышедшим не закрылась. Тогда Кёртис вышел из-за стола и подошел ближе. Какое-то время он молчал, видимо выбирая слова, а потом произнёс:       — Я не хотел говорить это при всех, но…       — Что? — Кабал старался выдерживать нейтральный тон. Они начальник и подчиненный. И только.       — Ты не сможешь участвовать в этой операции… — Кёртис произнес это на выдохе, как-то виновато, будто бы сообщал Кабалу о неизлечимой болезни.       — Что, прости?.. — Кабал переспросил на случай, если ему послышалось, тут же забыв о всех формальностях. — Ты, черт возьми, это серьезно?       — Не пойми меня неправильно… — Страйкер поджал губы и отвел взгляд. — И, разумеется, в этом нет ничего личного. Я просто… Я не могу позволить тебе принимать участие в этом деле, поскольку твой больничный формально должен длиться еще неделю. И я как командир отряда не могу допускать до спецопераций человека, не подходящего по физическим показателям и тем самым подвергающего риску весь остальной отряд.       — О чем ты, блять, говоришь? Считаешь, я буду мешать? — Кабал усмехнулся. В другой ситуации он бы порадовался такой возможности, но сейчас почему-то чувствовал себя оскорбленным, даже несмотря на то что прекрасно понимал, настолько Страйкер прав. — Я в отличной, мать ее, форме. А от этого гребаного шва не осталось и сле…       — Тебя вообще не должно здесь быть! — Кёртис перебил его и тут же осекся. — Я имею в виду… Как минимум еще неделю.       Он снял кепку и запустил руку в волосы, взъерошив их.       — Я не хочу тобой рисковать. Вот и все. Ничего страшного не случится, если ты возьмешь отгул на пару дней. Уверен, тебе это пойдет на пользу. Ты плохо выглядишь.       — На пару дней или…? — Кабал хищно прищурился, тем не менее с трудом заставляя себя проглотить вставший в горле ком. Все это выглядело так, будто Страйкер прогоняет его. Точнее, так это и было. И дело здесь явно не в физическом состоянии Кабала. Кёртис просто не хотел, чтобы тот мозолил ему глаза. Не хотел показывать, что волнуется о нем больше, чем об остальных. И был прав, поскольку его как командующего не должны отвлекать личные дела во время спецзадания. Кабал понимал это, но все равно ощущал какую-то глупую обиду.       — Всего на пару дней. Не беспокойся. — Кёртис попытался улыбнуться и положить руку Кабалу на плечо, но в последний момент его ладонь так и зависла в воздухе, не достигнув цели. Он вздохнул и надел кепку.       Протиснувшись мимо Кабала, сержант вышел. Наемник смотрел ему вслед, чувствуя, как руки непроизвольно сжимаются в кулаки.       Сплюнув прямо на пол, он буквально вылетел из конференц-зала и повернул налево, в сторону уборных. Сегодня у него выдался поистине ужасный день.       Оказавшись внутри и убедившись, что все три кабинки пустуют, Кабал вынул из кармана телефон. На экране все так же застыл чёрно-белый весёлый хаски, но теперь по изображению проходила сеть трещин, возникших ещё в тот раз, в больнице, когда Кабал, не совладав с эмоциями, ударил телефон о стену. Выбрав контакт «отец», наемник поскреб пальцем значок зелёной трубки на экране, не решаясь нажать на него. Голос Кано — последнее, что он хотел слышать в этот момент. «Как твои дела, милый?» — стоило лишь представить этот слащавый, подчеркнуто доброжелательный тон, как Кабала тут же охватывала ярость. Он злился. На Страйкера, на Кано, на остальных ребят из отдела и на самого себя в первую очередь. Все шло не так. И становилось только хуже, и Кабал не знал, что ему делать. Хотелось закричать, ударить кулаком в стену или подраться с кем-нибудь. Но он не мог позволить себе даже этого. На шум тут же сбежался бы весь отдел.       — Будьте вы прокляты! Все!.. — скрипнув зубами и не сумев справиться с внезапно нахлынувшей на него злостью, наёмник вдруг что было сил швырнул телефон о пол. И тут же пожалел об этом. От удара смартфон разлетелся на части, паутина трещин заволокла экран окончательно, и веселый хаски сменился черной пустотой. Куски пластика со стуком запрыгали по кафелю.       — Дерьмо!.. — Кабал опустился на колени в попытке собрать детали, но очень скоро понял, что затея бесполезная. Телефон был окончательно и бесповоротно испорчен. Наёмник встал и устало потер лицо ладонями.       Так он стоял несколько минут, пытаясь привести мысли в порядок и успокоиться. Это сделка была чертовски важна для Черных Драконов, важна для Кано. И если что-то пойдет не так, то… Кабал отнял руки от лица и выпрямился. Внезапно посетившая его мысль показалась чудовищной. Наёмник покачал головой, будто стараясь выкинуть ее из своего разума, но то становилась лишь настойчивей, вытесняя все остальные размышления и заставляя обдумать ее как следует. С другой стороны… С другой стороны, что, если Кано поймают? Кабал ощутил, как его сердце на секунду замерло. Если лидер Драконов окажется за решеткой, тогда вся власть в группировке должна перейти к его «правой руке». К Кабалу. Наемник невольно облизнулся. Пожалуй, это звучало слишком хорошо. И слишком фантастично. И тем не менее… Идея была сумасшедшей, но Кабал уже не мог об этом не думать. Если все получится, то Кано навсегда оставит его в покое, в его руках будут деньги, будет власть. Он получит все. Кабал шумно втянул носом воздух, чувствуя почти физическое возбуждение от одной лишь мысли об этом. Страйкер все равно отстранил его от дел, и даже если ничего не выйдет, то Кабал просто снова солжет, сделав вид, что ничего не знал о нависшей над группировкой и ее лидером угрозе.       Собрав с пола обломки мобильного, Кабал выбросил их в мусорную корзину и покинул уборную.

***

      — Увидимся.       Он махнул секретарше рукой и забросил на плечо сумку с грязной спортивной формой. Девушка пискнула что-то в ответ, не отрываясь от компьютера, и Кабал задержал взгляд на больших круглых часах над ее столом. Стрелки показывали 20:15. Пятнадцать минут с тех пор, как смена Кабала на сегодня была окончена. И пятнадцать минут с тех пор, как в Чайнатауне в «Лисьем хвосте» должны были начаться переговоры между Черными Драконами и русскими. Страйкер и его группа тоже должна быть там. И, кто знает, может, Кано уже сидит в наручниках в одной из полицейских машин. По крайней мере, Кабалу хотелось на это надеяться.       Он дождался, пока двери лифта перед ним откроются, и ступил внутрь, поймав себя на том, что теребит лямку сумки так сильно, что еще немного — и та точно загорится. Он нервничал. Сильнее, чем когда-либо. От сегодняшней ночи зависела вся его дальнейшая жизнь.       Спустившись на первый этаж, он молча отсалютовал дежурному и нескольким полицейским, собравшимся в ночной патруль. Те дружелюбно помахали ему рукой. Кабал усмехнулся. Мог ли он подумать, что однажды будет так близок с копами. И уж тем более поцелует одного из них… Кабал мотнул головой. Он не должен думать об этом. Сейчас Страйкер был наименьшей его проблемой. Если все получится, то его, Кабала, завтра здесь уже не будет, а Кёртис так ничего не узнает и не поймет. Карлос Ривера исчезнет из его жизни так же внезапно, как и появился.       Он вышел на улицу, полной грудью вдыхая свежий вечерний воздух. Может быть, ему стоит заскочить в супермаркет возле дома и купить пару банок пива, просто чтобы расслабиться. Эта идея показалась Кабалу хорошей, и он направился в сторону дома.

      Дорога от полицейского участка до его квартиры занимала чуть меньше часа, и когда впереди показались знакомые облупленные многоэтажки, часы на руке Кабала показывали начало десятого. По дороге он заставил себя немного успокоиться. Если Кано все же избежал ареста, то обязательно пошлет за Кабалом кого-нибудь из своих людей. Может быть, это случится завтра. А пока у него есть время, чтобы отдохнуть и подготовиться к неприятной встрече. Да, он мог бы сбежать и затаиться где-нибудь на время, пока все не уляжется, однако Кабал слишком хорошо знал Кано, как и то, что босс достанет его даже из-под земли рано или поздно, если, конечно, не угодит за решетку этой ночью.       Размышляя об этом, Кабал свернул в подворотню. Район был не самым престижным, и освещение здесь не работало даже по праздникам. Кабал шел, слушая, как под ногами хрустит каменная крошка. Однако в какой-то момент ему показалось, будто звук раздвоился. Словно по щебню ступало не две, а четыре ноги. Он остановился и замер на мгновение. Однако хруст камней за его спиной продолжился. Теперь наёмник уже наверняка знал, что в подворотне он не один. И тем не менее кто бы то ни был — простой хулиган или кто-то из Драконов — сдаваться без боя Кабал не собирался. Отбросив сумку, он вдруг развернулся с необычайной скоростью, занося кулак. Как раз в тот момент, когда кто-то схватил его поперек туловища, оттаскивая в сторону и зажав ему рот свободной рукой. Кабал протестующе замычал, уже собираясь перебросить нападавшего через себя и размозжить его черепушку о стену, как неизвестный заговорил:       — Не дергайся, это я.       Кабал удивленно вскинул брови, но все еще продолжая сжимать кулаки.       — Я тебя отпущу. Но не издавай лишнего шума. Случайные свидетели нам ни к чему. — снова произнёс голос.       Кабал кивнул, расслабляясь и отпуская руки. Мотнув головой, он сбросил чужую ладонь со своего рта и отшатнулся, вырываясь из хватки. В подворотне стоял полумрак, но наёмник все же успел уловить блеск револьвера под курткой стоящего напротив человека.       — Какого черта ты тут делаешь? — зашептал Кабал, поправляя на себе одежду. — Я думал…       — Тебе, черт возьми, стоит думать получше, — раздраженно зашептал в ответ Блэк, опять схватив Кабала за локоть. Он явно был очень зол. Кабал сглотнул, чувствуя, что снова начинает нервничать. Он не ждал, что за ним придут так скоро. Со времени, на которое была назначена сделка, прошло чуть больше двух часов… Значит ли это, что Кано действительно арестован? Кабал прикусил язык, решив повременить с этим животрепещущим вопросом.       — Пошли. — Эррон дернул его за руку.       — Куда? Отпусти меня, если не хочешь стать одноруким бандитом, эй! — Кабал повел плечом. — Что за срочность?       — Не делай вид, что ничего не понимаешь, — Эррон поволок его к выходу. — У Кано есть к тебе разговор.       — Кано?.. — наёмник как-то резко обмяк, услышав имя босса, и его колени подогнулись, но Эррон снова потащил его за собой, не дав помедлить. На секунду Кабалу чертовски захотелось, чтобы Блэк просто пристрелил его на месте. Однако взяв себя в руки, он сделал вид, что понятия не имеет, о чем ему говорят. — Это не может подождать до утра? У меня был пиздец какой трудный день.       — И он станет еще труднее, если ты сейчас же не заткнёшься и не сядешь в мою машину. Черт, ты!.. — стрелок толкнул его вперед, развернув к себе лицом. — Послушай… Я не знаю, как это произошло. Но одно могу сказать точно: ты в дерьме. Кано в бешенстве и хочет крови. Судя по всему, твоей. Я не знаю, может быть, ты и не виноват, но босс считает иначе.       С улицы попадало немного света от фонарей, и хоть на Блэке была маска, Кабал сумел разглядеть на его лице крупный кровоподтек. На секунду наёмник ощутил острый укол вины: своим поступком он подставил не только Кано, но и Блэка. Конечно, стрелку повезло, что он вышел из этой передряги, отделавшись только ссадиной, ведь в противном случае исход мог быть намного, намного хуже…       — Ладно, — покорно согласился Кабал. — Расскажешь мне все по дороге.       Эррон кивнул и, почувствовав, что наёмник больше не намерен сопротивляться, разжал руку, отпуская его.       Они добрались до припаркованной неподалеку машины, и Блэк сел за руль. Он сразу же вывел машину на дорогу. Кабал видел в его движениях не присущую ему нервозность и резкость. Стрелок явно торопился и был на взводе. Некоторое время они ехали молча, но в конце концов, Кабал не выдержал и выпалил:       — Ну? И какого хрена?       Эррон выдохнул и ударил кулаком по сигналке, перепугав какую-то девчонку за рулем слева от них. Кабал редко видел его в таком состоянии.       — Я думаю, ты знаешь, что у Кано была назначена крупная сделка на сегодня?       Кабал кивнул, но тут же отрицательно покачал головой.       — И, как ты уже понимаешь, она не состоялась, — продолжил Эррон, не обратив на это внимания. — Нас накрыли копы. Несколько человек убиты. Тот мужик, что представлял русскую мафию — арестован. Мне и Кано чудом удалось уйти, но… — он помолчал. — Босс ранен. Серьезно. Мне досталось меньше.       Он указал на ссадину на лице. Кабал слушал, не перебивая.       — Из-за всего этого мы потеряли кучу денег, — продолжил Эррон. — И босс считает, что все это из-за тебя. Полиция получила наводку. Я понимаю, что за всей информацией уследить невозможно. Но ты состоишь в отделе, который занимается Черными Драконами напрямую. И ты обязан был знать об этой операции. Но ты почему-то ничего нам не сообщил. В чем дело, Кабал?       — Мой телефон… Он разбился. — промямлил Кабал, но эти слова прозвучали так неуверенно и нелепо, что наёмник тут же пожалел о сказанном. С таким же успехом он мог сообщить, что на его дом упал метеорит и он был слишком занят, чтобы позвонить боссу. Эррон скептически изогнул бровь, задержав на нем взгляд на несколько секунд, после чего вздохнул.       — Я не понимаю, что ты делаешь, — сообщил он. — Если это попытка насолить Кано, то она крайне глупая. Я хочу сказать, что этим под удар ты ставишь не только его, но и всю группировку. И себя в том числе. Не хочу нагнетать, но Кано пригрозил сделать из тебя отбивную. И я ему верю. Уж не знаю, как ты переживешь эту ночь, но советую тебе сделать все, чтобы босс прекратил рычать и начал мурлыкать.       Кабал не ответил. Нахмурившись, он наблюдал, как за окнами мелькают фонари и фары встречных машин. Да, он совершил не самый хороший и разумный поступок. И оставалось только догадываться, чем все это закончится.       — Этот твой сержант… — снова начал Блэк.       — Что с ним? — Кабал наконец-то повернулся к стрелку.       — Ничего, я просто хотел сказать, что он довольно неплох. Такой же чокнутый, как и ты, когда дело доходит до драки. Едва не разорвал наших парней голыми руками, — Эррон усмехнулся. — Хотя когда ты рассказывал о нем ранее, я представлял себе что-то вроде библиотечного фикуса. Теперь я понимаю, почему он тебе нравится.       Кабал почувствовал, как кончики его губ дрогнули, но быстро одернул себя. Да, в тот день, сбежав из больницы и проведя ночь в бойцовском клубе, Кабал, будучи под градусом, рассказал Блэку кое-что про Кёртиса и отдел, но совершенно не помнил, чтобы употреблял словосочетание «он мне нравится». Хотя в ту ночь Кабал вообще мало что соображал.       — Постой, разве мы едем не в клуб? — он проследил за тем, как стрелок поворачивает машину влево, съезжая с главной дороги.       — Нет. Кано сейчас не в том состоянии, чтобы зависать там. Он находится в штаб-квартире. Копы устроили в «Лисьем хвосте» настоящий погром, и мы едва унесли ноги. Давненько я не участвовал в таких серьезных заварушках.       Кабал лишь вздохнул. Ему приходилось бывать в штаб-квартире Черных Драконов, хоть и не часто, потому что Кано использовал ее редко и только в особых случаях. Кабал не особенно любил это место, поскольку оно казалось ему слишком вычурным и с трудом вязалось с тем, что обычно представляют при слове «Банда Черных Драконов». Это был гигантских размеров особняк в два этажа, выполненный в средиземноморском стиле, напичканный охраной и камерами, а еще дурацкими безделушками вроде древнекитайских ваз, стоимость которых доходила до миллиардов долларов, и Кабал все время опасался разбить это дерьмо. Он никогда не мог там расслабиться, чувствуя себя так, будто пришел в чёртов музей, а не в место обитания преступной организации.       Остальную часть пути они проехали в молчании.       Однако уже на подъезде к штаб-квартире Кабал заметил у ворот несколько парней с оружием в руках. Драконы явно были на взводе и ждали нападения. В какой-то момент Кабал был почти уверен, что те просто расстреляют их машину еще на въезде, но завидев за рулем Блэка, Драконы молча расступились, открывая тяжелые кованные ворота, пропуская их внутрь.       По двору также шныряло несколько вооруженных людей. Но Кабал знал, что основная часть Драконов засела в доме.       Они с Эрроном вышли из машины и направились к крыльцу. Дверь им открыл также парень с оружием в руках. Оглядев пришедших с ног до головы и признав своих, он отошёл в сторону, пропуская наемников. Кабал невольно прищурился, когда в глаза ему ударила белизна мраморных лестниц и блестящих полов. Из комнаты слева доносились голоса. Дверь в гостиную была приоткрыта, и Кабал видел край бильярдного стола и одного Дракона с кием в руках, сидящего на нем. Скорее всего, Драконами тут была напичкана каждая свободная комната, на случай, если полиция все же выйдет на их след и решит заявиться.       — Пошли. Если мы помедлим еще немного, босс три шкуры спустит с нас обоих. — Эррон слегка толкнул Кабала вперед. Они поднялись по лестнице. Расползшиеся по особняку Драконы смотрели на них так пристально, что Кабалу начало казаться, что они знают о том, что оказались здесь по его, Кабала, вине.       Остановившись перед одной из дверей, Эррон постучал и, выждав некоторое время, потянул ручку на себя. Кабал с трудом заставил себя войти за ним следом.       Внутри было несколько человек. Парочка Драконов стояла у окна, молча и грозно наблюдая за вошедшими. Телохранители. Сам Кано сидел на спинке дивана, упершись подошвами грязных ботинок в сидение, а рядом с ним крутилась какая-то девица, старательно обматывая свежие бинты вокруг груди босса. Кабал отвел взгляд. Не потому что его терзали муки совести, а потому что Кано выглядел слишком… Слишком странно, не имея на лице железного импланта, и пустая застывшая глазница на месте протеза выглядела неприятно и даже жутко. Кабал первый раз видел босса… таким. Видимо, копы и в самом деле его здорово потрепали. Наёмник видел на столе початую бутылку виски, ворох окровавленных бинтов и разложенную аптечку. Кроме того, его взгляд зацепился за маленький металлический поднос, на котором лежало две испачканные в крови пули.       — Тут… — начал Эррон, но Кано не стал его слушать.       Встав, он в несколько шагов достиг вошедших и, сжав кулак, вдруг ударил Кабала в лицо. Удар был такой силы, что наёмник не удержался на ногах, проехавшись по мраморному полу.       — Пошли вон! — скомандовал Кано, обращаясь к остальным Драконам. — Живо! У меня к этому засранцу есть разговор!       Схватив за локоть девушку, которая все еще держала в руках тянущиеся за Кано бинты, он толкнул ее к двери. Оставшиеся молча поплелись к выходу. Эррон мялся чуть дольше и, может, именно поэтому Кано дернул его за плечо и потребовал:       — Принеси мне пива. И побыстрее! И смотри, чтобы оно было холодным! Черт бы вас всех побрал…       Эррон молча кивнул, придержав полы шляпы рукой, и прежде чем выйти, бросил на пытающегося встать Кабала почти сочувственный взгляд. Дверь за ним закрылась.       Кабал вытер лицо рукой и сплюнул кровь на мрамор. Кано очевидно вложил в этот выпад все свое раздражение и ненависть. Такие удары всегда самые болезненные. Кабал встал. Если Кано хочет драться с ним, то так тому и быть. Это не первый и не последний раз, когда они решают свои разногласия кулаками. Так даже проще. В драках Кабал был куда успешнее, чем в спорах. Но босс не стал продолжать. Вместо этого он отошел к столу, подхватил бутылку виски и сделал большой глоток.       — Пиво и виски не самое хорошее сочетание, босс… — подал голос Кабал и едва успел увернуться от летящей в него бутылки. Она разбилась о стену, разрисовывая штукатурку рыжими брызгами. Кано сел на диван, забросив руки за спинку. Его пустая глазница продолжала таращиться на Кабала пугающей пустотой.       — Жду объяснений. — коротко произнес босс.        — Эй, иди к черту, ладно? Ты втащил мне, даже меня не выслушав, кретин! — Кабал встал напротив него. — Я понятия не имею, что там у вас произошло!       — Не знаешь?! — Кано резко выпрямился, и его голос перешел в рычание. — Ты, черт возьми, не знаешь?! Ты должен был отслеживать информацию, но по твоей вине сорвалась крупнейшая для Черных Драконов сделка. А мне теперь придется раскошелиться на гребаный новый имплант! Копы оцепили здание сразу, как только мы туда вошли. У них там был свой человек. Это точно. Он явно пришел туда заранее, чтобы подтвердить наше появление. Такие вещи не делаются второпях, это была спланированная операция, а люди хорошо подготовлены. И ты все еще заверяешь меня, что ничего об этом не слышал?!       — Черт, меня ведь там не было! — Кабал сам не заметил, как начал повышать голос. — Сержант временно отстранил меня от дел! К тому же тот дерьмовый телефон, что ты мне дал, разлетелся в щепки в самый неподходящий момент! В этом нет моей вины!       — Да? И по какой же причине тебя отстранили? Что ты сделал? Может быть, тебя уже подозревают?       — Нет, разумеется! Это все из-за гребаного ранения, которое я, между прочим, получил по вине твоих безмозглых Драконов. Я пытался переубедить сержанта, но он не стал слушать. Сказал, что не хочет рисковать людьми из-за меня! И знаешь что? Я думаю, он поступил верно!       — Вот как? — Кано прищурил единственный глаз, и на его лице вдруг заиграла хищная улыбка. — Хочешь, сказать, что безопасность копов для тебя важнее, чем благополучие группировки?       — Я этого не говорил! — Кабал возразил, уже понимая, что это бессмысленно и он попался. Кано вцепился в эту неосторожную фразу, как клещ, и уже не отпустит.       — Нет, мать твою, ты сказал именно это. — Кано встал, все еще продолжая улыбаться так, словно выиграл в лотерею. Будто только и ждал, когда Кабал допустит промашку. Подойдя к окну, он несколько минут молча смотрел на бродящих по двору Драконов, после чего произнес:        — Знаешь, наверное, я действительно требую от тебя слишком многого. Бросить тебя вот так, в совершенно чужое общество — это жестоко. Я понимаю. Но теперь ты можешь расслабиться и наконец-то снять с себя полицейскую форму, потому что у меня есть идея получше, — он скрестил руки на груди, все так же уставившись в окно, но его насмешливый тон говорил, что какой бы ни была идея, Кабалу она явно не понравится. — Ты и этот сержантик. Вы вроде бы близки, так?       — О чем ты? — Кабал насторожился.       — Коллеги, друзья, или, может быть, ты спишь с ним, я не знаю. В чем я уверен наверняка, так это в том, что этот парень знает куда больше, чем говорит. Я думаю, он знает имя «крота», — Кано, наконец, повернулся. — Почему бы тебе просто не вытрясти из него всю информацию силой? Я ведь знаю, как ты это умеешь. Еще ни один не уходил от тебя не расколовшись. Твои навыки очень пригодятся в этом деле, милый. Что скажешь?       — Я не буду этого делать. — лицо Кабала оставалось непроницаемым, однако на деле он едва сдерживал себя от того, чтобы вышвырнуть босса в то самое окно, у которого тот стоит.       — Оу, и почему же? — Кано вернулся на диван. — Может быть, ты хочешь, чтобы я это сделал? Без вопросов, милый. Просто приведи этого хорошего мальчика сюда и, вот увидишь, он уже через несколько часов расскажет тебе все, что ты захочешь. Люди часто пропадают без вести. Полицейские в том числе. Драконы не оставят никаких следов.       — Не впутывай его! — Кабал сжал кулаки. — Он ничего не знает и не имеет к этому никакого отношения!       — С чего ты так уверен?       — Он просто тупой коп. Мальчик на побегушках и не более. Мы только зря потеряем время.       — Да? Тогда, может быть, у тебя есть идея получше?       — Дай мне еще немного времени. — Кабал выдохнул, понимая, что придется просить. Он ненавидел это.       — О каком времени ты говоришь?! Его у тебя было предостаточно! — Кано ударил кулаком по столу, отчего лежащие на подносе пули подскочили и с лязгом перекатились. — Я рискую всем, пока ты беззаботно играешь в полицейского! Сегодня копы почти схватили меня за задницу! Я не собираюсь сидеть и ждать, когда они придут прямо сюда и наденут на меня наручники. И если будет нужно, я пущу на корм рыбам весь твой ебаный отдел и тебя вместе с ними, не сомневайся, милый. Я не буду сожалеть о твоей потере. Потому что я ненавижу бесполезных людей, а ты в данный момент приносишь столько же пользы, сколько приносит ее дерьмо, налипшее на подошву!       — Дай мне неделю!       — И что еще тебе дать? Может, миллион долларов?       — Только семь дней и, даю слово, я приведу к тебе информатора!       — Ты не смог за два месяца, с чего ты взял, что сможешь теперь?       — У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Думаю, я смогу получить доступ.       — Каким образом?       — Это уже моя забота.       — Я не знаю… Все это слишком рискованно. — Кано замолчал, обдумывая решение. Так он сидел несколько минут, сцепив руки в замок между раздвинутых коленей.       — Ну, может, только если… — босс вдруг вскинулся и снова растянул губы в улыбке. — Только если ты очень хорошо меня об этом попросишь.       — Что ты имеешь в виду? — Кабал почувствовал, как вдоль его позвоночника проскользнул неприятный холодок. Неужели Кано действительно хочет заниматься чем-то подобным сейчас? Когда вся группировка находится в полной боевой готовности, а сам он едва может передвигаться из-за ранений? Впрочем, Кано чокнутый ублюдок и это вполне в его духе.       — Ты же не думал, что просто выйдешь отсюда и дальше пойдешь по своим блядским делам, а? — продолжая улыбаться, Кано медленно встал и приблизился.       — Именно это я и думал. — упрямо заявил Кабал, отлично понимая, к чему все идет, но ещё сохраняя крупицу надежды, что ему удастся отвоевать свое личное пространство без драки, а Кано всего лишь играет с ним, заставляя нервничать, и в конечном счёте оставит в покое.       — Сейчас думать в твои обязанности не входит, — мурлыкнул Кано, неожиданно схватив наемника за подбородок, заставляя последнего зло и болезненно зарычать. — Знаешь, я ведь правда по тебе скучал. В прошлый раз, когда ты стоял в моем офисе на расстоянии вытянутой руки, я думал только о том, как бы скрутить тебя в бараний рог и трахать до тех пор, пока ты не расплачешься, как маленькая девочка. Ты ведь понимаешь меня?        Кабалу хотелось сказать, что нет. Может, сам он был не лучшим любовником, но садистских наклонностей за собой никогда не замечал. А «ласки» босса больше походили на насилие. Кабал не мог этого понять.       Будто прочитав мысли подчиненного, Кано произнес:       — Ну же, давай, я буду осторожен, — он опустил руку, пробежавшись кончиками пальцев по груди наёмника. — Лёгкая нагрузка нам обоим не повредит. Выпустим пар.       Кабал стоял молча и неподвижно, обдумывая ситуацию. Предложение его не радовало, от прикосновений воротило, он не хотел боли, не хотел, чтобы им пользовались, но… Он просто не мог позволить впутать в это дерьмо еще и Кёртиса. Тем более Кано вряд ли остановится даже в случае отказа. Кабал знал его слишком хорошо. Это случится так или иначе, разница лишь в том, что в случае «добровольного принуждения» они друг друга покалечат. От этой мысли стало горько. Однако… возможно, все будет не так паршиво, если он представит вместо Кано кого-нибудь другого? Неважно кого — любого из Драконов, того парня, с которым как-то пересекся на выходе из участка, актера из фильма…       — Ладно… Ладно, только быстро.       Кабал говорил это и сам не верил своим словам. Кано тоже замешкался — наёмник понял это по странно долгой паузе и замерших на его талии руках.       — Надо же, сегодня ты покладистей, чем обычно, — Кано усмехнулся. — Значит, все-таки тебе не хватало моего…       — Просто закрой свой чертов рот и сделай это! Я могу и передумать!       — Ну, раз ты настаиваешь…       Кано сделал несколько шагов назад, потащив Кабала за собой.       Усевшись на диван, он расставил колени, вынуждая подчинённого сесть сверху, спиной к нему. Кабал закрыл глаза, чувствуя, как по телу поползли горячие руки босса, медленно оглаживая, будто щупальца. Нужно лишь представить кого-нибудь другого, фигуру с чужим лицом или без лица вовсе. Да, так, наверное, будет проще и правильнее. Кано обхватил его поперек туловища, проскользнул рукой выше, по животу до груди, сжимая, сдавливая сосок слишком сильно, чтобы стало больно и чтобы Кабал раздражённо ударил его по рукам. Воротник парки потянули вниз, оголяя плечи, проводя по ним языком, кусая кожу — босс действительно осторожничал, как и обещал. Но Кабал его больше не замечал, сконцентрировавшись на других ощущениях, на образе в голове: вместо лица размытое пятно, серебряная цепочка на шее, светлая кожа. Отлично.       Кано медленно щёлкнул пряжкой на его штанах, стягивая их вместе с бельем до нужного уровня — дальше Кабал справился сам, сбросив джинсы себе под ноги. Бедра тут же покрылись мурашками, то ли от внезапной прохлады, то ли от того, что Кано вцепился в них ногтями, оставляя на коже следы-полумесяцы. Сначала он хотел стащить с наемника парку полностью, но помедлив, убрал руки. Кабал был ему благодарен хотя бы за это, а ещё за то, что ему не придется видеть лица босса в момент, когда тот кончает. Зрелище было малоприятным и даже страшным.       Кано издал недовольное кряхтение за его спиной и, просунув ногу между коленей наемника, раскидал их в стороны пошире. Кабала передёрнуло. Слишком откровенно, слишком открыто. Обычно Кано зажимал его где-нибудь в офисе, представляющим из себя маленькую комнатку, в которой практически не было света, благодаря чему Кабалу удавалось абстрагироваться от того, что с ним происходит — он просто смотрел на тусклые лампочки под потолком, ожидая, когда все закончится. Здесь же было слишком много света, тошнотворно-белого цвета, будто его выставили на чертову сцену, заставляя демонстрировать все унизительные подробности происходящего. Кабал попытался вернуться в изначальную позицию, но Кано ударил его по бедру, предупредив:       — Не смей. Иначе я сделаю так, что твои ноги никогда не сойдутся. Не зли меня.       Кабал исполнил приказ, подавляя желание развернуться и свернуть боссу шею. Он ощущал под собой член Кано, настолько твёрдый, что ширинка обещала вот-вот лопнуть. Решив проявить к начальству милосердие, Кабал быстро потянул собачку замка вниз, расстегивая джинсы и высвобождая член босса, наблюдая, как тот сразу же прижимается к его собственному. Он слегка потерся о чужой орган бедрами, но это не помогло, желания не было. Нужно просто представить кого-нибудь другого. Часы на руке, родинка на плече — он уже где-то видел это? — красноватые полоски от ремней на светлой коже. Кабал сосредоточился, дорисовывая голубые глаза, густые, но бесцветные и оттого невыразительные брови, рыжеватые ресницы, прямой нос, бледные, плотно сжатые губы. И не сдержал беспомощный и разочарованный стон. Почему созданный им человек должен быть именно таким? И почему он запомнил так много деталей его внешности? Может быть, во всем виновато то время в больнице, когда наёмник видел лицо сержанта почти каждый день. Он вздохнул. Ладно. У него не было времени выбирать.       Кано отклонился куда-то влево и шумно плюнул себе в ладонь. Кабал закрыл глаза снова — если сосредоточиться как надо, то все получится.        Страйкер обхватывает его под грудью, прижимает к себе, не слишком сильно, но так, чтобы Кабал это почувствовал. Проводит по шее губами, сухими и тёплыми, трется носом за ухом, вдыхая запах, и от этого по позвоночнику пробегают приятные мурашки. Кабал облизывает губы, когда Кёртис осторожно сжимает его подбородок, разворачивая к себе, обдавая запахом хвои, и неторопливо проводит пальцем по его губам, смазывая каплю выступившей крови, прежде чем поцеловать. Ощущения портит разве что привкус виски, сумевший проскользнуть сквозь наложенный образ.        — Я не сделаю того, чего ты не хочешь… — Страйкер говорит тихим, едва слышным шепотом. — Но я собираюсь целовать тебя до тех пор, пока ты сам меня не попросишь…       Кабал коротко содрогается всем телом, ощущая, как внизу живота становится тяжело и приятно. Придуманный им Страйкер целуется хорошо, не настойчиво, но ощутимо сталкивая их языки, слегка кусая губы и отстраняясь сразу же, как только наёмник подается назад. Кабал почти чувствует, как руки Кертиса скользят вниз по его торсу, останавливаясь над полувставшим членом.       — Позволишь? — произносит он шепотом, и Кабал отвечает ему тем же:       — Да.       Ладонь накрывает его член, обхватывает кольцом, сжимая чуть грубовато, обводит пальцем головку, потирая чувствительное место под ней, скользит в ровном ритме. Кабал кусает губы и запрокидывает голову, прижавшись к подставленному плечу, стараясь не думать о том, что ласкает его собственная рука.       — Что ты говоришь, детка? Не беспокойся, ты получишь то, что хочешь. — произнес Страйкер голосом Кано и вдруг схватил его за бедра, заставляя приподняться. Кабал сбился с ритма, упёрся руками в колени босса, чтобы удержать равновесие. Образ сержанта пропал. Кабал нехотя приоткрыл веки, сквозь ресницы наблюдая, как Кано густо размазывает слюну по своему члену. В груди что-то сжалось, и он облизал губы, почему-то нервничая, как впервые.       — Тебе не о чем беспокоиться. Расслабься. — Кёртис коротко целует его в висок. И Кабалу чертовски сильно хочется обхватить его руками, прижаться как можно теснее, полной грудью вдохнуть запах хвойного одеколона и ни о чем не думать. Но пальцы хватают лишь пустоту. — Расслабься. — Кабал уже не понимал, кто это говорит — реальный Кано или выдуманный в его голове Страйкер. Кто-то коснулся его затылка, потянул за резинку, стягивая ее, распуская волосы, зарываясь в них пальцами и лицом. — Люблю твои волосы.       — Я люблю твои волосы, — Страйкер обхватывает его влажное лицо ладонями и касается растрёпанных прядей губами. — Посмотри на меня.       Кабал ощущал, как задрожали его колени. Было в этом что-то тягуче-сладкое, почти болезненное. Он согнулся, свесив волосы на лицо, и вздрогнул всем телом, когда Кано неожиданно обхватил его талию ладонями. Пальцы босса проволоклись между ягодиц, лениво размазывая остатки смазки. Кано никогда не утруждал себя подготовкой партнёра — может, это происходило только с Кабалом, может, босс просто не хотел делать этого, а может и не умел. В любом случае, Кабал не смог обдумать эту мысль как следует, чувствуя, как Кано подстраивается, придерживая себя у основания. Представить кого-нибудь другого. Кабал закрыл глаза, мгновенно вырисовывая перед собой знакомое тело с родинкой на плече.       — Прижмись к мне. Сильнее. Пожалуйста… — Кабал даже не заметил, что произнес это вслух. Кано на секунду остановился, а после схватил его за воротник, потянув назад, откидывая на свою грудь.       — Как хочешь, милый… — произнес он, снова сжав зубы на его плече, но уже в другом месте. Кабал не отреагировал. Страйкер медленно целовал его, прижавшись к нему всем телом, осторожно поглаживая бедра и опавший член. Кабалу думалось, что его руки должны быть грубоватыми, чуть мозолистыми от перчаток — и они тут же становились такими. Фантазировать — единственное, что Кабал мог сделать в данный момент, чтобы реальность не расплющила его окончательно, и с трудом признавался себе, что это единственный раз, когда ему хотелось, чтобы с ним занялись сексом таким образом. Наёмник сдавленно застонал сквозь зубы, легко потираясь о бедро Кано. Наверное, со стороны это выглядело слишком нетерпеливо, развязно, будто бы он унизительно выпрашивал, однако он находил в этом что-то возбуждающее, подчиняясь добровольно. Там уже был не Кано, другой человек, чужой и одновременно близкий. Каждое прикосновение ощущалось как крошечный разряд тока, Кабалу мучительно сильно хотелось свести колени, прижаться к чему-нибудь капающим смазкой членом, но Кано тут же пресек эту попытку, раздражённо зарычав, начав протискиваться в него без предупреждения. Он входил короткими быстрыми толчками, что-то скуля, как раненная собака, но наёмник его не слышал и не слушал. Кабал думал, что он уже давно привык к этому, но сейчас это казалось невыносимым. В ушах шумело, а низ живота наливался больной тяжестью. Кабал прижал к нему ладонь, ожидая, пока все это закончится. Но на полпути Кано внезапно остановился и спросил:       — Ты трахался с этим твоим сержантом?       — Что?..       Кабал с трудом понимал смысл слов, цепляясь за эту короткую передышку, стараясь выровнять дыхание и унять дрожь.       Кано снова недовольно рыкнул и с силой потянул бедра наемника вниз, входя сразу и полностью, заставив его согнуться пополам и несдержанно закричать.       — Нет!.. Черт возьми, нет!.. Блять!.. — получилось как-то слишком исступлённо, проглатывая слова и заканчивая фразу жалким хныканьем. Внизу резануло, будто бы его ударили ножом и провернули несколько раз. Это мало чем отличалось от прошлых встреч, Кано нравилось смотреть на боль, она возбуждала его сильнее, чем что-либо, но Кабалу казалось, что хуже ещё не было. Собственно, он думал так каждый раз.       Кано продолжал некоторое время, скорее для собственного комфорта, и снова приподнял наемника, заставляя двигать бедрами.       — Давай… — произнес он, надавив Кабалу между лопаток, чтобы тот прогнулся в спине. Всякое возбуждение пропало. Боли было слишком много. Кано трахал его самозабвенно, вцепившись одной рукой ему в бедро, другой в воротник парки. Его движения были резкими и глубокими, он сосредоточенно сопел, иногда все же замедляясь, будто вспоминая о своем обещании быть осторожнее. В такие моменты Кабалу удавалось подстроиться под его ритм, и это даже не было так паршиво, как в начале.       Он потянулся к своему паху, но рука Кертиса опередила его, накрывая, двигаясь почти ласково, так, как этого бы хотелось самому Кабалу. Страйкер прижался к его лбу своим, изредка перехватывая его губы между вздохами. Боль никуда не исчезла, но между ее вспышками появилось что-то ещё, в животе снова разлилось густое, теплое, тяжёлое и приятное.       Кабал едва слышно скулил, то толкаясь вперед в сжимавшую его руку, то подаваясь назад, соскальзывая по члену Кано вниз до самого упора. Теперь это виделось ему очень даже неплохо. И Кабал отвлечённо подумал, что он зависит от этого где-то на уровне рефлексов, ему казалось, что он больше не способен заниматься сексом без всей этой грубости и мерзости.       — Ммм… — Кабал чувствовал, как с уголка его губ стекла дорожка слюны. Это было слишком стыдно, слишком унизительно, но отчего-то хорошо. Придуманный им Страйкер продолжал обнимать его спереди, покачиваясь вместе с ним, в то время как Кано крепко держал его сзади.       — Мать твою… — Кано протянул руку у него под мышкой, хватая наёмника за шею под самым подбородком. Его дыхание стало рваным, живот напрягся. — Обожаю твою задницу…       — Только попробуй… — прорычал Кабал, вцепившись в его запястье ногтями. — Не смей спускать в меня…       Собственные слова лишь больше подстегнули его, и он задрожал, выгнувшись дугой в руках Кано, бурно кончая себе в ладонь, завершив все протяжным сдавленным стоном. На секунду ему показалось, что он оглох и ослеп, перед глазами плавали цветные круги, тело все ещё прошибали приятные судороги. Он даже не заметил, как Кано вышел из него, закончив на пол. В таких вещах босс редко прислушивался к желаниям Кабала, но в этот раз почему-то исполнил просьбу.       Какое-то время они лежали молча, переводя дыхание. Кабал вскользь подумал, что их, наверное, слышала вся штаб-квартира.       — Какого чёрта?.. — Кано вытер вспотевшее лицо ладонью. — Этому тебя тоже в полиции научили?..       Кабал не ответил, чувствуя всепоглощающий стыд. Теперь, когда животные желания отошли на второй план, он прокручивал в голове все, что сделал. Позволил боссу трахнуть себя, более того, сам прыгнул на его член, так ещё и кончил, представляя своего начальника. Хотелось зарыться под самое тяжёлое одеяло и там умереть.       — Просто у меня слишком давно никого не было. Не воспринимай на свой счёт… — прозвучало скомканно и неуверенно.       — Тогда почему ты не затащил в постель какую-нибудь шлюху из тех, что постоянно околачиваются в клубе? — Кано выпрямился, пересадив Кабала на диван рядом. После секса он часто бывал расслабленным, почти ласковым, как обожравшийся кот.       — Ну… — Кабал не нашел, что ответить. Эта мысль ударила его камнем по голове. Он ведь действительно мог это сделать. В клубе было полно девушек…       — Мне нужно идти. — он встал, подбирая с пола свои штаны. Вся нижняя половина тела адски болела, ноги едва смыкались, отчего он, наверное, выглядел забавно со стороны. По крайней мере, от Кано послышался смешок.       — Раньше ты никогда не кончал со мной. Что изменилось? — босс развалился на диване, закинув руки за спинку и даже не потрудившись убрать свое хозяйство назад в штаны.       — Ничего… Не знаю, — Кабал отмахнулся, с трудом натянув одежду и теперь безуспешно пытаясь собрать волосы в пучок. — Может, ты наконец-то научился пользоваться своим бесполезным отростком.       Глаза Кано подозрительно сузились.       — А ты знаешь кого-то, кто может делать это лучше?       — Может быть, знаю, только это не твое дело, — Кабал пожал плечами, наконец справившись с волосами. — В общем, спасибо за неприятную компанию, я пошёл. Свою отсрочку я отработал.       — Ладно, милый, развлекайся пока можешь. Хотя, лучше бы тебе поскорее заняться работой, если не хочешь, чтобы ей занялся я. Уверен, Драконы быстро найдут с твоим парнем из полиции общий язык.       Кано хотел добавить что-то еще, но дверь за наёмником уже закрылась.       Кабал вышел из комнаты и, остановившись, потер лицо руками. Он ощущал себя страшно вымотанным, все тело болело так, как будто он пробежал марш-бросок, а нижняя губа продолжала кровоточить — не самый подобающий вид для полицейского, и Кабалу снова придется придумывать какое-нибудь нелепое оправдание для Страйкера, когда тот спросит, во что Ривера вляпался на этот раз. А спросит он обязательно… Чертов идиот, которому до всего есть дело! Кабал зажмурился, когда воображение тут же нарисовало лицо Кёртиса: сжатый в тонкую линию рот, сведенные к переносице брови и взгляд, строгий и беспокойный одновременно. Кабал ненавидел, когда Страйкер смотрел на него так. Так смотрит хозяин на любимого, но глупого пса, в очередной раз оборвавшего поводок. Кабал не хотел быть в его глазах псом. И не хотел быть оборотнем. Впрочем, после того, что произошло сегодня, он вряд ли вообще осмелится взглянуть Кёртису в глаза…        На лестнице его встретил Блэк. Стоял, опершись о стену и скучающе перебирал между пальцами горлышки двух пивных бутылок, которые еще час назад должен был отнести Кано. Заметив Кабала, он молча протянул ему одну бутылку. Пиво было теплым.       — Разве ты не собираешься отнести их боссу?.. — хрипло произнес Кабал, вдруг очень отчетливо понимая, что Блэк стоял здесь все это время и наверняка слышал каждый его стон. Кабал медленно сел на верхнюю ступеньку лестницы, потому что ноги его больше не держали, и ущипнул себя за переносицу, будто надеясь, что все это лишь продолжение его утреннего кошмара и ущипнув себя, он наконец-то проснется.       — Обойдется, — отрезал Блэк, с шипением открывая свою бутылку. — Он и так пьет слишком много. А сейчас Драконам нужны его трезвые мозги. Ну, или что там у него в черепушке?       — Пустота. — отрешенно произнес Кабал, вспоминая чернеющий провал в том месте, где раньше Кано носил глазной имплант.       Эррон только хмыкнул. Они немного помолчали, слушая, как галдят внизу Драконы. Кабал ждал, что Блэк спросит о его отношениях с Кано, выразит свое удивление или отвращение. Но Эррон спросил не об этом.       — Что ты намерен делать дальше? — поинтересовался он. — Я имею в виду, ты ведь еще какое-то время будешь работать под прикрытием.       — Да, — Кабал встал и произнес неожиданно самодовольно: — И скоро я принесу вам информатора на блюдечке.       — Каким образом ты это сделаешь?       — У меня есть план.