Плохой полицейский

      Из крана сочилась вода. Стук капель о дно раковины был гулким и монотонным, как щелчки метронома. Какое-то время Кабал слушал, как звук эхом скачет по стенам уборной, а потом с силой завернул кран. Стало тихо. Но так было только хуже. Мысли, навязчивые и теперь ничем не заглушенные, снова наполнили его голову. Мысли, которых Кабал старался избегать с того самого момента, как только они зародились. Но с каждым часом их становилось все больше, и наёмник почти всерьёз опасался, что в один прекрасный момент они просто разорвут его черепушку на части и потоком хлынут наружу. «У меня есть план» — так он сказал позавчера. Но, разумеется, о том, что этот план дерьмовый, уточнять не стал. Да и вообще делиться деталями подобного «плана» ему не хотелось. Особенно с Блэком, который из без того весь позавчерашний вечер мог наблюдать за его позором буквально с первых рядов, слышать все те слова и звуки, что издавал Кабал, пока лидер Черных Драконов трахал его практически на глазах у всех…       Кабал зажмурился и слегка сдавил виски пальцами, будто это могло остановить воспоминания и не дать им пробраться в сознание. Но разговор с боссом засел в голове так прочно, что выскоблить его оттуда можно было лишь вместе с мозгом, и теперь прокручивался в памяти раз за разом, как испорченная пластинка.       «Приведи этого хорошего мальчика сюда, и, вот увидишь, он уже через несколько часов расскажет тебе все, что ты захочешь. Люди часто пропадают без вести. Уверен, Драконы быстро найдут с твоим парнем из полиции общий язык».       Кабал ударил ладонями о бортики раковины так, что та едва не оторвалась от стены. Слова босса не были пустыми. Кано всерьез намеревался взяться за дело лично — устроить охоту на Кёртиса, а может быть, и на весь отдел — если к концу этой чертовой недели ему не предоставят хоть какие-то результаты.       Это приводило Кабала в бешенство.       И ещё больше в отчаяние.       Он много лет яростно убеждал себя в том, что окружающие его люди ничего не стоят, что он может убить, предать, продать и перешагнуть через любого для достижения собственных целей. Что ему нравится быть эгоистом. Нравится быть беспринципной алчной тварью. Таким его знали, таким его боялись и таким уважали. И если бы кто-то однажды сказал ему, что он будет вот так стоять в туалете чертового полицейского участка и беспомощно наблюдать, как все многолетние убеждения разваливаются у него на глазах лишь потому что какой-то паршивый коп проявил к нему каплю искреннего внимания, то Кабал бы просто посмеялся над такой глупостью. Однако сейчас все это было частью его реальности. И Кабал чувствовал, как его разрывает на куски от непреодолимой досады. Как он мог упустить момент, когда Кёртис, этот полицейский ублюдок, сумел подкопаться к нему так близко и так осторожно, что Кабал и сам не заметил, как стал видеть в нем друга. Или даже…       Нет.       Нет. Этого нельзя было допускать даже мысленно. Бросив взгляд в зеркало над раковиной, Кабал пригладил волосы ладонью и шумно вздохнул. После того, что он натворит, Страйкер возненавидит его. По-другому быть не может. Кабал понимал, что собирался сделать нечто отвратительное.       И все же.       У него был план.

***

      Солнце стояло высоко, и его свет был таким ослепительно ярким, что Кабал пожалел, что не захватил из шкафчика темные очки, которые выдавали полицейским вкупе с летней формой как раз для таких особенно ясных дней. Кроме того, очки могли спасти его не только от солнца, но и от необходимости смотреть сержанту в глаза, когда им придется встретиться… Кабал сглотнул, ощущая, как его охватывает нервная дрожь. Ему чертовски сильно хотелось развернуться и убежать. Так далеко, как это только возможно. Кабал никогда не был трусом, и не был слабаком — в Черном Драконе такие не задерживались и дня — однако когда дело касалось материй и взаимодействий более тонких, чем драка, он чувствовал себя слепым щенком, брошенным на автомагистрали.       Вдохнув поглубже, он сбежал вниз по ступенькам участка, направившись вдоль улицы, к перекрестку. Все же времени у него было не так много, и Кабал хотел разобраться со всем этим до того, как перерыв закончится.       Светофор мигнул красным, и наёмник остановился. На противоположной стороне дороги блестела огоньками крошечная закусочная. Кабал никогда не бывал там раньше, но только при одном взгляде на это место у него начинали сводить зубы: стены, выкрашенные в идеально бежевый цвет, подушечки в плетеных креслах на летней террасе и куча вазонов с белыми гипсофилами. Сквозь стеклянную дверь можно было рассмотреть пять или шесть столиков и стойку, украшенную блеклыми искусственными цветами. Пожалуй, это могло бы понравиться Кёртису, но точно не Кабалу — он предпочитал бары, поскольку в них было куда меньше света, и зачастую, чтобы избежать ситуации или разговора, достаточно было просто уйти в тень. Здесь же он чувствовал себя не в своей тарелке, еще даже не успев зайти внутрь. И чем ближе он подходил, тем медленнее и неохотнее становились его шаги.       Сквозь стекло он видел спину Кёртиса, облаченную в темно-синюю рубашку с короткими рукавами. Пожалуй, спутать его с кем-то другим было просто невозможно. К тому же на столешнице рядом лежала вездесущая кепка, которую мог носить только Страйкер. Кроме него за стойкой больше никого не было, и Кабал порадовался, что ему не придется вытеснять с места кого-то, кто мог бы стать невольным свидетелем их будущего диалога.       — Кёртис? Не знаю, я не видела его с того самого момента, как начался перерыв, — Рут задумчиво уставилась на огонек сигареты в своих руках, когда Кабал обратился к ней. — Он немного… расстроен из-за неудавшегося ареста Кано и…       — Ага, он чертовски подавлен! — вклинился Джеймс, перебив девушку. — Но, эй, мы пытались подбодрить его! Да, мудак из Черных Драконов сбежал, но второго-то мы взяли! Того, что представлял русских. И это не считая по пачке прихвостней с обеих сторон. Что это, если не успех? Лично я жду премии. Ну-у… Да, Гейб получил ранение, но я навещал его вчера вечером и уверяю тебя, с ним все порядке. Наша работа всегда подразумевает риск, разве нет? Мы хорошо справились. В общем… Мы пытались поговорить с сержантом, но он только разозлился. Сказал, что ему не нужны утешения. Кёртис хороший парень, и я люблю его, по-дружески, но иногда он бывает такой тупой задницей…       — Эй, следи за своим языком!       Рут бросила на него такой тяжелый взгляд, что Джеймс поперхнулся, тут же примирительно подняв руки.       — Я имел в виду, что у него непростой характер, да. Короче, я бы не рекомендовал соваться к сержанту сейчас без острой надобности. Но если у тебя что-то срочное… То стоит поискать его в кофейне на перекрестке. Ну, такая крошечная забегаловка, знаешь? Может быть, у тебя получится до него достучаться. Вы ж вроде близки или как? И еще кое-что… — закинув руку Кабалу на плечо, Джеймс склонился к нему, понизив голос до шёпота. — Если хочешь знать мое мнение — строго между нами, чувак! — я думаю, Кёртис бегает туда не для того, чтобы выпить чашку кофе — этого добра и в офисе хватает — а ради симпатичной официантки. Да, да! Как-то раз она помогла найти ему ключи от машины, и с тех пор он иногда зависает там. У Кёртиса подружка! С ума сойти, да? Что дальше? Апокалипсис?       — Подружка? Серьезно? — Мэттью, который до этого момента слушал молча, рассмеялся так, будто бы в словах Джеймса крылась невероятно смешная шутка. — Нет, приятель, выброси эти глупые сплетни из головы. Наш сержант просто немного вымотан из-за того, что происходит в последнее время. Все иногда устают от работы, даже такие как Кёртис. Дайте ему побыть одному и не мозольте глаза хотя бы пять минут, ладно?       — Заткнитесь оба, пока вас кто-нибудь не услышал! — шикнула на них Рут.       Они продолжили спорить о чем-то и дальше, но Кабал оставил их и проскользнул к лифту. Все, что нужно, он уже знал. Это был отличный шанс застать Страйкера без посторонних и поговорить с глазу на глаз. Пусть даже Кабал не знал, что именно хочет сказать — все фразы, что он придумывал минувшей ночью, теперь казались нелепыми и наивными, будто выцепленными из подростковых сериалов. Он никогда не умел говорить красиво, решив для себя, что искусство молоть языком больше походит для таких, как Блэк. Кабал же предпочитал действия — они производили куда большее впечатление, чем пустая болтовня.       Набрав в легкие побольше воздуха, он толкнул дверь и шагнул внутрь. Над головой мелодично звякнул колокольчик, но кроме порхающей между столиками официантки — пухлой блондинки с ярко-красными губами — на него никто не обратил внимания. Девушка приветливо улыбнулась, но Кабал остановил ее жестом, показывая, что ему ничего не нужно, невольно представив, как Кёртис непринужденно флиртует с этой девчонкой. И тут же отбросил мысль. Страйкер и флирт, тем более непринужденный, умещались в его картине мира с большим трудом. И с чего Джеймс решил, что сержанта и эту девушку что-то связывает?       Осторожно отодвинув стул, Кабал сел рядом со Страйкером. Он заготовил речь заранее, но совсем не подумал о том, как эту самую речь начать. Рыжий, веснушчатый и длинный как шпала бариста только вежливо кивнул ему в знак приветствия, продолжая невозмутимо натирать и так блестящие стаканы. Кабал неловко заерзал на месте, уверенный в том, что Кёртис, погруженный в собственные размышления, не заметил его присутствия. Но тот неожиданно спросил:       — Почему ты здесь, Ривера? Я ведь сказал тебе взять отгул на несколько дней. — судя по тону, настроение у сержанта было хуже некуда.       — Оставаться дома и пропустить все веселье? Разве я могу? — Кабал коротко засмеялся, облокотившись о стойку. Было странно снова говорить с Кёртисом вот так просто, будто между ними ничего не произошло.       — Это неподчинение приказам начальства. Почему ты все всегда делаешь мне наперекор? Давно нужно было написать на тебя рапорт! — Страйкер отодвинул от себя чашку с нетронутым кофе. Слишком резко, отчего жидкость выплеснулась через край. Чертыхнувшись, Кёртис выхватил из подставки салфетку и промокнул ей коричневую лужу на столешнице.       — Признаю, виноват, — Кабал поднял обе руки, показывая, что сдается. — Но я должен был увидеть тебя. Нам нужно… Нужно поговорить. Может, сейчас не самое подходящее время, но…       — О чем? — Страйкер перебил его. — Если о позавчерашнем, то я не хочу обсуждать это. Кроме того, я думаю, Джеймс или кто-нибудь другой уже выболтал тебе все от и до.       — В общих чертах — да, — Кабал изобразил неуверенную улыбку. — Послушай, Кано — мерзкий ублюдок, и я очень хорошо это знаю. Наверное, даже слишком хорошо…       — Ты что, пришел сюда, чтобы пожалеть меня? — в голосе Кёртиса сквозила враждебность, заставившая Кабала немедленно прикусить язык. — Не похоже на тебя. Если думаешь, что мне нужно сочувствие — то ты ошибся.       — Это не совсем то, что я…       — Тогда что ты хочешь?       — Я как раз пытаюсь это объяснить! Боже, ты действительно бываешь просто невыносимым засранцем, когда злишься! — Кабал совсем не хотел повышать голос, это вышло само собой. Однако он быстро стушевался, поймав неодобрительный взгляд рыжего бариста и продолжил уже тише: — Дай мне сказать, а потом, если пожелаешь, я уйду, и, даю слово, ты меня больше не увидишь.       Ему хотелось добавить «никогда», но он вовремя заставил себя закрыть рот.       На несколько минут между ними повисла гнетущая тишина. Кабал не знал, чего ждать, но видел, как сильно напряжен Кёртис, и в какой-то момент ему подумалось, что сержант сейчас встанет и уйдет. Но тот остался. Скомкал грязную салфетку в ладонях и бросил ее точно в стоящую за стойкой урну, как какой-нибудь баскетболист.       — Я… Прости меня… — выдохнул он, и его плечи опустились. — Я не злюсь… То есть злюсь, разумеется, но не на тебя. Ты тут ни при чем. Правда. Извини. Просто все это… Знаешь, я столько лет ждал этого шанса. Наконец-то встретил Кано лицом к лицу и… и сделал недостаточно. Всегда и всего, что я делаю — недостаточно. И это сводит меня с ума. Если бы я был лучше подготовлен в тот день, то отец все еще был бы жив, и если бы я не мешкал сегодня, то Кано сидел бы за решеткой. И не говоря уже о том, что ты и Гейб не получили бы ранения. Особенно ты, новичок, за которым я должен приглядывать… Иногда я думаю, что Мэттью бы справился со всем этим лучше, чем я. Может быть, мне не достает решимости…       — Ты с ума сошел?! — Кабал толкнул его в плечо, забыв о всякой субординации, которой они придерживались на людях. — Этот очкарик тут же принялся бы выедать наши мозги чайной ложечкой! И как думаешь, кого бы он уволил первым?!       — Мне казалось, вы помирились? — Страйкер удивленно изогнул бровь.       — Да, но это не отменяет того факта, что он заноза в заднице. В моей так уж точно, — Кабал усмехнулся, однако тут же погасил улыбку. — Эй, мужик, да брось! Разумеется, Кано херов тупой мудак и заслуживает того, чтобы гнить в тюрьме до конца своих дней. Я знаю, как много для тебя значит его арест, но… Не стоит взваливать на себя так много. Не вся ответственность мира лежит на твоих плечах. И если ты не остановишься, то однажды просто сломаешься под ее весом. В том, что произошло, не было твоей вины. Иногда дерьмо просто случается независимо от того, насколько ты силен и подготовлен. Поверь, я знаю, о чем говорю. В конце концов, даже у супермена бывают плохие дни.       — Зачем ты говоришь мне все это? — в глазах Кёртиса читалось недоверие, и еще больше — беспокойство.       — Просто хотел, чтобы ты почувствовал себя немного лучше, вот и все, — Кабал пожал плечами и отвернулся, ощутив внезапно нахлынувшее смущение. — Я не мастер красивых слов, окей? Просто сказал, что думаю…       — Спасибо, конечно… — взгляд Кёртиса немного потеплел, но он тут же отвел глаза, должно быть, тоже испытывая некоторую неловкость. — Но зачем ты пришел сюда на самом деле?       — На самом деле? Ах, это… — Кабал облизал губы, понимая, что разговор наконец подошел к самой сложной его части, но все должно было идти по плану, поэтому он продолжил: — На самом деле я много думал о том, что произошло между нами тогда, в тот вечер.       Страйкер замер, явно не ожидавший, что разговор свернет в такое русло.       — Все вышло как-то глупо, — Кабал говорил, но каждое слово застревало у него в горле колючим комом. — Что, если нам… Ну… Попробовать еще раз?       План был очень прост.       — Что?.. — глаза сержанта округлились.       Кёртис Страйкер знал имя информатора.       — Прогулок под луной и прочей сопливой херни я не обещаю, но мы могли бы выпить вместе, сходить куда-нибудь или, ну, знаешь, ограбить банк… — Кабал коротко и вымучено засмеялся. — Или, может быть, ты…       Он старался звучать расслабленно и непринужденно, и все же на последней ноте его голос заметно дрогнул:       — …хочешь заняться со мной сексом?       И еще Кёртис Страйкер был глупо и безнадежно влюблен.       Это то, что Кабал знал наверняка.       Кано требовал информацию, но ничего не говорил о том, каким именно способом она должна быть добыта. Кабал понимал, что ему нужно сблизиться с сержантом. Втереться в доверие. Влезть под кожу, если будет нужно. В достаточной мере, чтобы этот влюбленный идиот рассказал ему все. Люди любят трепать языком в минуты слабости или удовольствия. Кабал готов был предоставить и то и другое. Даже если Страйкер будет противиться. Даже если возненавидит его после. Кабал обманывал Кёртиса постоянно, с того самого момента, как они впервые встретились, и обмануть его еще раз ничего не стоило. Они просто используют друг друга, каждый для достижения собственной цели. И будут квиты. По крайней мере, если это гарантирует безопасность Кёртиса; если Кано оставит в покое его и остальных, Кабал готов был пойти на подобный шаг. Как бы отвратительно это ни было.       То ли Кабал произнес фразу слишком громко, то ли в кофейне внезапно наступила тишина, но слова прозвучали так, будто бы кто-то подсунул ему невидимый мегафон. Обрывки фразы звонко отлетели от стен и потонули в звуке разбившегося стекла — бариста выронил стакан. Кабал чувствовал, что на них смотрят и ощущал, что больше не может произнести ни слова.       Брови Кёртиса изумленно поползли вверх, но когда он в полной мере осознал смысл сказанных подчиненным слов, то снова нахмурился, и его губы сжались в тонкую линию, а лицо стремительно побагровело. Кабалу подумалось, что его сейчас ударят. Но Страйкер соскользнул со стула и схватил наёмника за запястье, грубо заставив встать на ноги. Не говоря ни слова, он двинулся к выходу, поволочив Кабала за собой. Тот не сопротивлялся, стараясь не отставать, не налетать на столики и не встречаться взглядом с изумленной официанткой. По какой-то причине Кабал не чувствовал стыда за эту выходку и не чувствовал ничего вообще. Он просто должен был сделать это, и он сделал. Всего лишь часть работы. Часть плана.              Вытащив Кабала из кофейни, Страйкер поволок его к переулку между стеной здания, из которого они только что вышли, и бизнес-центром. Здесь было пусто. Проулок перегораживали переполненные мусорные баки, а одна из стен пестрила граффити — крошечный закуток обратной стороны Нью-Йорка. Кабал все еще ждал, что его побьют. Страйкер не было идиотом и не стал бы делать это на глазах у всех, да еще и в полицейской форме, а это место подходило для разборок как нельзя лучше. Но Кабал и не думал защищаться, в какой-то мере ему даже хотелось, чтобы Кёртис ударил его. В конце концов, это именно то, что он заслужил.       — Что за цирк ты там устроил? С ума сошёл? — Страйкер толкнул его к стене. — Это не смешно.       — Это… не шутка. Я серьезно! — Кабал развел руками. — Тогда все произошло слишком быстро. Черт возьми, мне ведь не каждый день признается в чувствах другой мужчина, окей? Особенно если этот мужчина — мой начальник! — он помолчал, стараясь отогнать образ Кано, возникший в голове так некстати, после чего продолжил: — Все это напугало меня до чертиков! Я был не готов. Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе. Но теперь я точно знаю, чего хочу.       — Я тебе не верю. — Страйкер оставался непроницаемым. Его голубые глаза сейчас казались совсем синими. А еще он был очень близко, так, что Кабал невольно задержал взгляд на смутно проглядывающих веснушках на его щеках.       — Да ладно? Мне что, нужно было припереться с цветами и спеть серенаду? А что, местечко располагает, — Кабал постучал костяшками пальцем по стене кофейни позади себя. — Только вот от моего пения обычно птицы дохнут. Но если ты настаиваешь…       — Прекрати! Почему ты… Почему ты продолжаешь издеваться надо мной? — Страйкер ударил по стене ладонью прямо на уровне головы наёмника. На плечо Кабала посыпалась кирпичная пыль.       — Это не так! Дай мне шанс! Разве ты этого не хочешь? — протянув руки, Кабал обхватил лицо сержанта.       — В том-то и дело! Я… Блять! — Страйкер отпрянул, отошел на несколько шагов и потер лицо ладонью, стараясь успокоиться. Глубоко вздохнув, он снова взглянул на Кабала и добавил уже спокойнее и тише: — В том-то и дело, что я, наверное, хочу этого слишком сильно… Но как только я сближаюсь с тобой, ты просто сбегаешь, оставляя меня одного. Как я могу быть уверен, что в этот раз все будет по-другому? Я не пытаюсь давить на тебя или что-то в этом роде, но иногда мне кажется, что ты пытаешься свести меня с ума…       — Оу? — Кабал неловко поскреб затылок. — Знаешь, я ведь правда ничего не понимаю в подобного рода… отношениях. Я никогда не встречался с мужчинами раньше и порой просто не знаю, как себя вести. Но теперь все будет иначе. Правда. Ну же, посмотри на меня.       Он осторожно коснулся запястья Кёртиса.       — Но ты уверен?.. — Страйкер выглядел растерянным. Он все еще сомневался, но его пальцы, тем не менее, мягко переплелись с пальцами подчиненного.       — Я больше не убегу. Обещаю. — Кабал кивнул. Уверенно, как ему показалось.       Он ждал, что Кёртис обрадуется, улыбнется, снова попытается поцеловать его или сделает что-нибудь подобное, но тот лишь коротко вздохнул, отошел на пару шагов назад и произнёс:       — Хорошо.       Выражение его лица все еще оставалось напряженным, будто бы он мысленно пытался решить какую-то сложную задачу, которая все никак не поддавалась. Кабал уже открыл было рот, чтобы спросить, в чем дело, когда Страйкер продолжил:       — Приходи в мой офис сегодня вечером. После работы, когда все уйдут, — он взглянул на наручные часы и добавил: — Перерыв почти закончился. Нам нужно возвращаться. Я пойду первым.       Поправив на себе форму, Кёртис как-то быстро и неловко улыбнулся, но прежде чем уйти, произнес:       — Я буду ждать.       Кабал молча смотрел на его удаляющуюся спину и не знал, что думать. С одной стороны, его не отвергли и все пошло так, как он задумал, но с другой… Шумно выдохнув, наёмник сел на корточки, привалившись спиной к стене. Он запрокинул голову. Между крышами виднелся прямоугольный клочок неба. Синий и совсем безоблачный. Кабал закрыл глаза.       Пожалуй, он действительно хорошо научился лгать.       Особенно самому себе.