Плохой полицейский

      Он шел туда только с одной мыслью: у него есть причина, чтобы не оставаться там надолго. Сделать свою работу и уйти незамедлительно, и Кано не посмеет протянуть к нему руки. Бинты хорошо виднелись из-под куртки, и если у босса есть глаза — по крайней мере, один — значит, он точно их заметит. Не рискнет трогать. Всему должен быть предел. Эта идея успокаивала, добавляла уверенности. Все будет нормально. Все будет хорошо.       Кабал остановился у двери и ударил по ней два раза — обычно он этого не делал, но Страйкер быстро отучил его врываться в чужие кабинеты без стука. Подождав немного, Кабал толкнул дверь, шагая в полумрак и кислый запах свежей помойки. Офис иногда все же убирали, но Кано хватало недели, чтобы снова превратить его в грязный притон. Кабал поморщился и прикрыл глаза — он совсем отвык от этого. До ненормального вылизанный кабинет Кёртиса и стерильные больничные стены теперь казались ему более естественными, чем то место, где он провел едва ли не половину своей жизни. Над головой подмигивали матово-желтые лампочки, оставляя на полу кругляшки света, ведущие прямо к столу босса. Кабал прошел по ним, как по островкам, повинуясь какому-то детскому порыву наступать только на них. Постепенно глаза привыкали к тусклому освещению, и только добравшись до стола, он обнаружил, что кресло босса пустует. И это было странно, поскольку тот обычно запирал офис, покидая его. Наёмник раздражённо пнул какой-то мусор. Придется подождать. Это в его планы не входило. И ждать он ненавидел даже больше, чем слова «режим» и «надо» — это вгоняло его в беспросветное уныние и скуку. Особенно если он ждал Кано.       Пока Кабал выбирал, куда уронить свою задницу во время ожидания — на диван, стул или сразу на кресло босса, чтобы тот знал, что его место есть кому занять, и речь не только о кресле — позади что-то внезапно зашуршало, и его с силой дёрнули за воротник, швырнув к ближайшей стене и обдав запахом перегара.       — Я по тебе скучал~       Шов на боку тут же противно заныл, но Кабал не смог об этом сказать, поскольку Кано сдавил его шею, отчего наёмник задохнулся, открыл рот и тут же почувствовал в нем чужой язык. Кано целовал отвратительно скользко, до тошноты, и иногда Кабалу казалось, будто ему между губ насильно запихивают слизняка. Он толкнул босса в плечо — пока что несильно, скорее предупреждающе, но тот расценил это как-то по-своему неправильно, и его рука торопливо скользнула между их телами. Послышался щелчок — Кано расстегнул пряжку на штанах подчинённого. Кабал протестующе замычал, ему не хватало воздуха, казалось, ещё немного — и язык босса залезет в горло, чтобы придушить его окончательно. Было противно, было больно. Все случилось слишком неожиданно, он не был готов. Лапища Кано нырнула за край штанов, сжала его мягкий член, опустилась ниже, проталкиваясь между ног.       — Твоя задница тоже, наверняка, по мне соскучилась… — он надавил средним пальцем на промежность наемника, наконец оставив его губы в покое и похабно оскалившись. Кабал резко вдохнул, ловя ртом воздух. Слова босса были такими же сальными, как и все в этой комнате, липли к телу, а если и вызывали желание, то только желание скорее от них отмыться. Он знал, что Кано обязательно сунется к нему с подобными намерениями, все-таки они не виделись целых два месяца, но это было уже слишком. Кабал не собирался терпеть к себе отношения, как к дешёвой шлюхе, которую можно поставить так, как захочется, и поиметь куда вздумается, не интересуясь ее мнением. В первую очередь он был мужчиной, во-вторую — ему нравились женщины, а в третью — если Кано продолжит его дергать, то он просто расползется по швам, снова явив окружающим свой богатый внутренний мир. Последнее Кабала абсолютно не прельщало, поэтому он, напружинившись как следует, толкнул босса в плечи, на этот раз так сильно, что Кано едва удержался на ногах. Кабал никогда не прощал ему дерьмовых поступков по отношению к себе, и это был как раз такой случай. Кано наглел с каждым днем и наёмнику подумалось, что скоро босс станет зажимать его на глазах у всех, прямо посреди арены.       — Какого хрена ты делаешь?! Можешь придержать свой чертов хер в штанах хотя бы пятнадцать минут? Тупой ублюдок!.. — Кабал выпрямился, брезгливо вытер рот тыльной стороной ладони. И вдруг ударил Кано в лицо. На пол брызнуло красным. Лидер Драконов пошатнулся, но устоял, вытер кровь костяшками пальцев, сплюнул в сторону, продолжая улыбаться так, словно это было именно то, чего он ждал все два месяца.       Кабал скривился. Во рту все ещё ощущался привкус чужого языка, а в боку неприятно кололо. Его почти мутило. Наёмник злобно ощерился, ясно дав понять, что сегодня он не в настроении и если босс тронет его хоть пальцем, то этот самый палец будет незамедлительно отрублен. Сверкающие за спиной Кабала клинки и ладонь на одной из рукояток только подтверждали серьезность его намерений.       — Люблю, когда ты сопротивляешься, — прогнусавил Кано, облизывая верхнюю окровавленную губу, и отошёл на пару шагов, тем самым обозначив, что приставать больше не собирается. — Работа в полиции тебя ничуть не изменила. Все такой же брыкливый. И удар что надо.        — Прежде чем лезть ко мне в штаны, мог бы и «привет» сказать! — убедившись, что ему ничего не угрожает, Кабал отпустил клинок.       — Ладно, милый, не кипишуй, — Кано отошёл к столу, вынул из полупустого бокала с виски кубик льда и приложил к расквашенному носу. — Мы ведь не виделись больше месяца. И все это время я был чертовски сильно занят работой. Местные дамочки, конечно, хороши — дают куда надо и не задают лишних вопросов, но мне не хватало чего-то, хм… более сумасшедшего. Я имею в виду нас с тобой — смотреть, как ты ненавидишь меня, мечтая всадить нож мне в глотку, пока я тебя трахаю — это, черт возьми, то что я люблю. Как русская рулетка! Или наркотик, на который ты быстро подсаживаешься. Короче, я рассчитывал, что первое, чем мы займемся — это хорошенько развлечемся.       Кабал слушал молча и равнодушно. Но в словах Кано была доля истины. Более животная часть Кабала признавала, что ему нравится получать адреналин, находясь на грани между смертью, жизнью, насилием и удовольствием. Как наркотик, на который быстро подсаживаешься — в этом Кано был прав. Однако более здравая его часть говорила, что это — ненормально. И Кабал был склонен к ней прислушиваться.       — Не хочу тебя разочаровывать, босс, но я здесь исключительно по работе. Так что подбери слюни, — наёмник застегнул ширинку и защелкнул ремень поверх парки. — И займись делом.       — Как давно ты решил, что можешь здесь командовать? — Кано хищно прищурил единственный глаз.       — С тех пор, как благополучие твоей группировки стало зависеть от меня. — Кабал сам поражался своей наглости. Его бравада перед боссом ничего не значила — Кано имел куда более весомые рычаги давления на него и мог воспользоваться ими в любой момент, стоило наёмнику лишь слегка перейти грань дозволенного.       Но Кано ничего не делал. Возможно, был в хорошем настроении или все еще рассчитывал на секс. Бросив лёд обратно в бокал, он поднял со стола планшет, поковырялся в нем с минуту и протянул Кабалу.       — Новое расположение наших складов и точек сбыта. Пришлось устроить масштабный переезд. Блэк до сих пор бегает с языком на плече, пытаясь организовать все то, что не организовано. Кстати, на следующей неделе у меня важная встреча с русскими, поэтому сделай так, чтобы все прошло гладко. Дата и время, видишь? Запомни. Если копы пронюхают и похерят мне сделку, виноват будешь ты, — он склонился вперед, упираясь в стол костяшками пальцев, напоминая плешивую гориллу. — Планшет останется у тебя, на случай, если что-то забудешь. Там отмечено все, что нужно. Только не засветись. Понял?       Кабал сосредоточенно водил пальцем по экрану, просматривая записи и красные точки, указанные на карте города.       — Что насчет нашей крысы? Знаешь, кто это? — Кано нетерпеливо отбарабанил пальцами по столешнице. — Драконы буквально сидят на пороховой бочке, и это начинает мне надоедать.       — Нет, не знаю, — наёмник отвечал, не отрываясь от своего занятия. — Но я работаю над этим, босс. Думаю, после недавнего инцидента они доверяют мне куда больше. Особенно тупица-сержант. Даже рассказал мне грустную историю о том, как Драконы якобы грохнули его отца, и теперь он возомнил себя мессией. Такими темпами этот дурак очень скоро последует за своим папашей. Но, надеюсь, не раньше, чем сболтнет мне имя информатора.       — Что с тем сопляком, который в тебя выстрелил?       — Я продырявил ему башку. Он целился в парня из команды спецназа, но промахнулся. Из-за него мою тушку несколько дней собирали по кусочкам, но, как видишь, избавиться от меня не так-то просто. Чего я действительно опасался, так это того, что подохну от скуки в этой сраной клинике. Больничные стены удручают, поэтому я свалил оттуда при первой возможности. Еще и сержант вечно волочился за мной, словно чокнутая курица-наседка. Мне пришлось составлять ему компанию долгое время. Может, даже слишком долгое. На самом деле, он неплохой парень, как минимум, чувство юмора у нас совпадает. Неопытный, немного нервный, и кепка у него идиотская, как у третьеклассника… Излишне педантичный, я бы даже сказал дотошный, и этот вечный запах хвойного одеколона на воротничке и взгляд, будто у перепуганного оленя… Он не похож на того, кто способен подсунуть тебе какое-то дерьмо. До тупого честный, но иногда его прямолинейность просто выбивала из колеи. Я…       — Он тебе понравился?       — Что? — Кабал оторвался от планшета. — Кто?       — Этот сержантик. Ты говоришь о нем слишком много, хотя я ничего об этом не спрашивал, — Кано забрал из рук наёмника планшет и отложил в сторону. — Ну-ну, не стесняйся и расскажи папочке Кано о том, как это произошло. Ты однажды выразился, что Черный дракон еще поимеет нью-йоркскую полицию, но я не думал, что твои слова стоит воспринимать так буквально.       Он захохотал, сгорбившись над столом, однако было в этом смехе что-то злое. Кабал ощущал это интуитивно, за годы совместной работы выучив повадки босса, как свои собственные.       — Ладно, это неважно, — лидер Драконов шумно выдохнул через нос. — Мне плевать, с кем ты трешься, до тех пор, пока это не мешает работе. О, и сделай одолжение: больше не подставляйся под пули. Если окочуришься, найти тебе замену будет очень проблематично. И предохраняйся, не хочу, чтобы ты подцепил от этого копа обострённое чувство справедливости.       — Очень смешно, — Кабал закатил глаза — когда Кано начинал играть в «папочку» это было ещё омерзительней, чем когда он сморкался себе в ладонь. — Окей, босс. Я понял. Что-то еще? Если нет, то я ухожу. У меня назначено рандеву с Блэком.       — Формально — это всё.       — Тогда не вижу поводов задерживаться. — дотянувшись-таки до планшета, Кабал демонстративно убрал его во внутренний карман куртки. Сделал несколько шагов назад, развернулся и вышел.       Пожалуй, все прошло даже лучше, чем он ожидал.       Над баром застыли фиолетовые огоньки, просвечивая сквозь многочисленные бутылки и отражаясь в стекле. Кабал смотрел на них не моргая, ощущая, как на языке оседает жгучий вкус алкоголя. Противно и приятно. В последнее время эта неоднозначность чувств преследовала его слишком часто. Он сделал ещё один глоток прямо из бутылки, и по горлу прокатилась горячая волна. Кабал практически не пьянствовал, в отличии от других Драконов, но сейчас ему хотелось отыграться за все то время, пока он плясал под дудку полиции, изображая хорошего парня. Напиться, продраться, заняться сексом с первой встречной — к такой жизни он привык, и ему её не хватало.       — Ты выглядишь уставшим, — сидящий по правую руку Блэк негромко стукнул бокалом о стойку, привлекая внимание напарника. — Кажется, ты что-то повредил себе на последней вылазке? Я не совсем понял, иногда босс выражается, как папуас.       — Он и есть папуас, — Кабал махнул рукой, наконец переключаясь на стрелка. — Ерунда. Один придурок выстрелил из дробовика, и окружающие узнали, какого цвета мои потроха. Но меня быстренько заштопали.       — Тебя не было два месяца.       — Меня не бывало и дольше. — Кабал снова приложился к бутылке.       — Я знаю, чем ты занимаешься, — Эррон произнес эти слова совершенно будничным тоном, прокручивая в пальцах пустой бокал, гремя кубиками льда на дне. — Офицер Ривера. Хорошо звучит.       Едва набравший в рот выпивку Кабал тут же поперхнулся, выплеснув остатки на столешницу.       — Какого хрена?.. То есть как ты… Откуда ты?..       — Кано мне рассказал. — Эррон пожал плечами, пряча улыбку за стаканом.       — Но почему? Я думал, мы держим это в тайне от других…       — Он был пьян в стельку. В такие моменты язык босса превращается в помело.       — Ну что за кретин! И почему я все ещё на него работаю?! — Кабал ударил кулаком о стойку, отчего стоящие там бутылки затанцевали и перевернулись. — Боже… Ладно, теперь ты знаешь. Но я ведь могу на тебя положиться и быть уверен, что твой язык не подведет, когда ты будешь подшофе?       — Зависит от того, сколько ты мне заплатишь.       — А как насчет того, чтобы тебе врезать?       — Я просто шучу, — Эррон засмеялся не размыкая губ. — Ты можешь мне доверять.       — Надеюсь, — Кабал потер пальцами переносицу. — Но давай отложим эту тему. Я не хочу говорить о работе… Лучше… Лучше закажи мне еще пива. Сегодня я собираюсь пить и трахаться всю ночь, пока не упаду на том месте, где стою.       — Кто-то решил прожить эту ночь как бабочка? — Эррон усмехнулся, потянувшись за выпивкой.       — Какая ещё, к черту, бабочка?..       — Которая завтра сдохнет. Так говорили у меня на родине.

***

      Это было ошибкой.       Кабал проснулся лишь к полудню следующего дня. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Он даже не помнил, как оказался в своей постели. Может, благодаря Блэку, а может и нет. Наёмник прикрыл глаза от солнечного света, попадающего через окно, и страдальчески застонал. Ощущения были отвратительные. Как будто его разобрали на части, а потом слепили заново, но как-то криво и неправильно, отчего все болело и даже просто существовать было тяжело. Пошарив по столику, он нащупал телефон и поднес к глазам. Несколько вызовов. Несколько десятков вызовов. От Страйкера и кого-то еще. Видимо, его загадочную пропажу из больницы уже обнаружили. Дерьмо. Кабал отбросил телефон и накрыл лицо подушкой, подозревая, что если он не явится в участок прямо сейчас — Кёртис приедет сюда со спецназом.       Тело двигалось неохотно, с каждым шагом напоминая, что его обладатель провёл эту ночь крайне бурно. По полу за ним, как свадебный шлейф, тащились размотанные бинты. Добравшись до ванны, Кабал глянул на себя в зеркало: спутанные волосы походили на воронье гнездо, нижняя губа распухла и посинела — видимо, он все-таки нашел с кем подраться — а на шее и груди виднелись несколько темных отметин, ясно указывающих на то, что наёмник не только дрался, но и опробовал на прочность чью-то кровать.       — Пиздец… — слово вырвалось само собой, но очень точно отражало происходящее. Кабал надеялся лишь на то, что в порыве пьяного веселья не ограбил банк или не угнал чью-то машину, по старой памяти, и звонки Страйкера со вчерашним никак не связаны. Впрочем, его одежда лежала на полу возле кровати, и на ней не было ничьей крови, кроме его собственной, накапавшей с разбитого лица. Это радовало.       На то, чтобы привести себя в порядок настолько, насколько это возможно, ушло больше часа, и все это время телефон разрывался от звонков и сообщений с текстом «Немедленно возьми трубку, иначе я тебя уволю!». Кабал логично рассудил, что если его еще до сих пор не арестовали, а под окнами не стоит куча полицейских машин, значит, беспокоиться не о чем. И если Страйкер все же собирается вышвырнуть его из отдела, то лучше принять это лицом к лицу.       Застегнув пуговицы рубашки под самое горло, чтобы все поверили, что прошлой ночью он мирно спал в своей постели и не занимался ничем таким, за что обычно выписывают штрафы, Кабал попытался отыскать свой пропуск и прочие документы, брошенные где-то в недрах квартиры. И именно тогда ему на глаза попалась свинья. Самая обыкновенная свинья, маленькая и расписанная вручную, с прорезью на спине и застрявшей там монетой. Кабал взял ее в руки и тряхнул — монета провалилась. Внутри было всего несколько центов, но каждый раз это служило ему напоминанием о том, что он должен сделать, к чему должен стремиться. Деньги. Много денег. Добыть их любым способом столько, сколько возможно. Столько, чтобы он мог уйти. Пропасть с радаров под чужим именем, с чужой внешностью, купить дом где-нибудь на краю земли, чтобы его больше не нашел ни Кано, ни Драконы, ни полиция, ни кто-нибудь еще. Чтобы жить такой жизнью, какой хочет только он сам. Забыть все это как страшный сон. Ни в чем не нуждаться, никогда больше не воровать мелочь, как в детстве; не служить за подачки, рискуя своей жизнью, как сейчас. Это то, чего Кабал хотел и то, ради чего готов был на что угодно. Оставалось совсем немного. Он найдет информатора, вытрясет из Кано деньги, а потом перестанет существовать. Ни Кабала, ни Карлоса Риверы больше никто никогда не увидит.

***

      В отделе на него смотрели, как на приведение. Едва Кабал переступил порог, все тут же застыли, словно кучка восковых фигур, вытаращив глаза. Из кружки Рут на стол медленно капал кофе, в руках Мэттью тлела сигарета, Джеймc так и остался с открытым ртом, прерванный в процессе какого-то важного рассказа, и тишину нарушала только телефонная трель где-то на другом этаже. Атмосфера стояла такая, будто бы Кабал давно умер и его уже не ждали. Наёмник с трудом подавил желание развернуться и убежать. Может, ему действительно не стоило приходить. Однако стараясь, чтобы его голос звучал как обычно, непринужденно, он произнес:       — У меня что-то на лице или я забыл застегнуть ширинку? Какого черта вы уставились? — Кабал оглядел себя, опасаясь, что с ним действительно что-то не так. — Не очень-то бурное приветствие.       Первой ожила Рут. Забыв про кружку и кофе, она подскочила к наёмнику, бросилась ему на шею и уже привычно поцеловала, оставляя на щеке розовый след.       — Черт возьми, вот это сюрприз! — она засмеялась. — Мы не ждали тебя так рано, ведь твой больничный должен закончиться только через две недели. Впрочем, какая разница, я так рада, что ты вернулся!       Кабал обнял ее, облегченно выдохнув. Все в порядке. Ничего не изменилось. Более того, никто из этих людей даже не догадывался, что прошлую ночь Кабал провел в месте, полном наёмных убийц, контрабандистов, наркоторговцев и шлюх. Для них он был все тем же Карлосом Риверой — членом спецотдела, сокомандником, другом. Его обступили, задавали вопросы, хлопали по плечу, кто-то даже шутливо ругал. Кабал ощущал руки, взгляды, губы Рут, витающий над ним запах чужого парфюма, пролитого кофе; и это вызывало в нем странную глупую радость. Но не такую, когда он мял в руках перепачканные кровью купюры; и не такую, когда одерживал победу на арене бойцовского клуба. Это было что-то другое — немного горькое, но приятное, сосредоточенное в районе солнечного сплетения, щекочущее, словно под рубашку забралась бабочка и никак не могла найти путь наружу, разрывая наёмника между желанием прихлопнуть ее и желанием выпустить на свободу. И всего на секунду в голове Кабала проскользнула мысль, что ради этого он, наверное, бросился бы под пули еще раз.       Единственный, кто не удостоил его вниманием — был Мэттью, продолжающий равнодушно курить в окно. Но Кабал и не рассчитывал, что тот примет участие в общем ажиотаже — Морган скорее выстрелил бы себе в висок, чем проявил хоть немного сентиментальности. «Это не в его стиле» — так бы сказал Страйкер.       Страйкер?       Кабал почти забыл о нем, разомлевший от такого количества внимания к своей персоне, но теперь, когда это имя проскользнуло в мыслях так явно, он уже не мог об этом не думать. Наёмник оглядел холл в поисках знакомой синей кепки, но ни среди толпы, ни за ее пределами, Кёртиса не было. В кармане снова зажужжал телефон, и Кабал машинально протянул к нему руку…       Но снять трубку он так и не успел, поскольку двери лифта внезапно открылись и на пороге появился сержант. В его руках было несколько папок и бутылка воды, он все ещё прижимал к уху телефон. Кабал видел, как толпа вокруг начинает редеть, отступая назад, нервно улыбаясь и переглядываясь. Повисла тишина, и наёмник услышал, как под потолком жужжит муха. Страйкер тоже остановился. Отнял от лица телефон и сбросил вызов. Они смотрели друг на друга молча: Кёртис — слегка исподлобья, нахмурив бесцветные брови и сжав губы так сильно, что они превратились в тонкую ниточку; Кабал — неловко улыбаясь и чувствуя, как вся былая самоуверенность его покидает. Во взгляде сержанта не было ничего, кроме разочарования, и Кабал повел плечами, словно пытаясь сбросить с себя неприятный холодок, проскользнувший вдоль позвоночника.       — Рад, что ты… — Кёртис обвел подчиненного рукой. — Что ты в порядке. Вчера мне сообщили о твоем решении покинуть больницу. Я беспокоился, поэтому… — он указал взглядом на телефон. — Поэтому звонил. В общем, здорово, что ты уже можешь вернуться к работе.       Слова прозвучали сухо, будто бы по ушам провели наждачной бумагой. Глупо было ожидать, что сержант просто так забудет вчерашний разговор во дворе больницы, к тому же… Кабал ощущал, как его неумолимо обволакивает странное, не присущее ему чувство вины — все же Кёртис беспокоился о нем и, должно быть, обыскал каждый угол, в то время как Кабал просто пьянствовал в кругу девиц и однодневных знакомых, ни о чем не думая.       — Что касается остальных, — Страйкер взглянул куда-то поверх головы Кабала, обращаясь к подчиненным. — Перерыв закончился полчаса назад, верно? Тогда какого черта вы все еще здесь? Если у нас нет спец задач, это не значит, что можно весь день просиживать задницу в участке. Даю пять минут, и если по истечении этого времени я увижу здесь хоть кого-нибудь, то выговор получат все, это понятно?.. — он бросил короткий взгляд на наёмника: — Ривера, тебя тоже касается. Раз уж ты можешь тут хихикать, то и с патрулированием справишься!.. Ах да, Рут, зайди ко мне через полчаса, хорошо? Я хочу проконсультироваться с тобой насчет кое-каких вещей.       Он постучал пальцами по папкам в руках, после чего развернулся и зашагал к своему кабинету. Кабал смотрел ему вслед, продолжая улыбаться, как идиот, и до боли сжимая в кармане телефон, который больше не издавал ни звука. Ранее захлестнувшая его радость медленно угасала: «бабочка» в груди пропала, оставляя после себя что-то холодное, скользкое и пустое, как щупальца дохлого осьминога. Кабал попробовал засмеяться, но получилось совсем невесело. Он не хотел, чтобы все так вышло.       Когда дверь за сержантом закрылась, по холлу прокатился всеобщий вздох облегчения, напряжение спало. Кабал расслабился и опустил плечи, только сейчас понимая, что все еще продолжал стоять по струнке.       — Ладно, — Мэттью отлип от подоконника и потушил окурок. — Нам действительно пора браться за работу. Идем, Гейб, не будем терять времени.       Он махнул напарнику рукой, и тот послушно засеменил следом. Кабал вскользь подумал, что эти двое выглядят как типичный тандем из юмористических шоу: молчаливый исполнительный громила и раздражительный очкарик, считающий себя умнее всех. Лучшего и придумать нельзя.       Поравнявшись с Кабалом, Морган остановился и, не глядя на него, произнес:       — Очень рад. Хотя я уже начал тешить себя надеждой, что больше не увижу здесь твою рожу. Ну, видимо, придется потерпеть еще немного. С возвращением. — он хлопнул наёмника по плечу и зашагал дальше, будто бы ничего не произошло.       — Спасибо. — Кабал запоздало отсалютовал ему. Может, у Мэттью и был паршивый характер, но вряд ли он был паршивым человеком. С каждым разом наёмник склонялся к такому выводу все больше.       — Надо же, кто-то решил закопать топор войны? Я думал, что вы ненавидите друг друга… — Джеймс присвистнул и взглянул на Кабала. — Впрочем, ладно. Нам тоже лучше не задерживаться, иначе сержант нас живьем сожрет. Поедешь со мной, чувак. Сегодня тихий райончик, считай, что ты все еще в отпуске.       — Чёрт возьми, первый раз вижу Кёртиса таким… — Кабал нахмурился, пытаясь подобрать нужное слово.       — Бешеным? — Рут выпорхнула из-за его плеча, все еще покручивая в руке пустой кофейный стаканчик. Кроме них троих и секретарши, увлеченно стучащей по клавиатуре, в холле никого не было — слова Страйкера подействовали, как хороший пинок.       — Да. Это именно то, что я имел в виду, — наёмник усмехнулся. — Может, мне стоит, ну, знаешь, пойти к нему и…       — О нет, детка, оставь это идею, — Рут положила руку ему на плечо. — Кёртис сегодня сам не свой. Не знаю, какая муха его укусила. Я попыталась выяснить, но… Ты ведь знаешь его! Вежливо послал меня нахрен.       — Может, у него неблагоприятные дни? — Джеймс засмеялся, покосившись на Рут. — Ты ведь тоже превращаешься в фурию, когда у тебя… ну, это…       — Очень остроумно, придурок. — девушка ударила его локтем.       Кабал слушал их, с каждым словом чувствуя себя все более неловко, зная, что отыщет причину плохого настроения Страйкера лишь взглянув в зеркало.       — Короче, у меня есть идея, — Джеймс обхватил их обоих за плечи, заставив наклониться поближе, и заговорщицким тоном произнес: — Наш товарищ вернулся в строй жив-здоров и это нужно отпраздновать. Ничто так не сплотит коллектив, как хорошая вечеринка, я прав?       При слове «вечеринка» Кабала замутило. Идея напиваться два дня подряд не вызывала у него восторга.       — Серьезно. Лучше задобрить сержанта, пока он не убил тут нас всех. Хорошая выпивка и приятная компания сделают свое дело, — Джеймс подмигнул им, продолжая настаивать. — Ну же, чуваки, я знаю хороший бар! В последний раз мы развлекались вечность назад!       — Это было три месяца назад, когда Кёртиса назначали на новую должность, — Рут фыркнула и закатила глаза. — Ну, и кто из вас готов сунуться к нему? На меня не рассчитывайте.       — Отправим Мэттью. Его не жалко… — Джеймс хохотнул, но тут же примирительно добавил: — Шучу-шучу! Я правда люблю этого чувака. Просто в глубине души, очень глубоко. Значит, сегодня после работы?

***

      Кабал не собирался в этом участвовать.       Идея провести этот вечер в своей постели за просмотром фильма о Ниндзя-Миме казалась ему куда более привлекательней, чем дружеские посиделки с людьми, которых он и друзьями-то назвать не мог. Кабал действительно не планировал приходить, однако в последний момент передумал. Все же это собрание было практически в его честь, и отсутствие виновника торжества, наверняка, многих бы огорчило. Кабалу не хотелось брать на себя вину еще и за это.       Он ожидал, что бар будет полным отстоем. Чем-то вроде футбольного клуба с сумасшедшими галдящими фанатами, где в меню нет ничего, кроме пива, а на входе выдают дурацкие шапочки с рогами и перьями. Все-таки вкусы Джеймса были несколько специфичны, ориентированы на спорт по большей части. И когда он говорил «я знаю хороший бар» — ничего иного на ум не приходило.       Но Кабал ошибся. Как только он вошел, его окутал мягкий оранжевый свет, исходящий от ламп под плотным абажуром. Это было тихое местечко с грубо отёсанными столами и стульями, пахнущими деревом и давно пролитым маслом; с оленьими рогами, фотографиями в рамках, и странными украшениями из бусин и перьев, развешанными на стенах. «Ловцы снов», — пояснила ему Рут. — «Забирают плохие сновидения. Вряд ли кто-то собирается здесь спать, но выглядит завораживающее, не находишь?». Ее голос лишь слегка перебивала музыка — нью-эйдж или что-то вроде того, Кабал плохо разбирался в подобном, но мелодия ему нравилась, она убаюкивала и в самом деле навевала сон. Это заведение, застрявшее в семидесятых, точно понравилось бы Блэку и на секунду Кабал даже пожалел, что стрелка здесь нет.       Он рассматривал сидящую напротив Рут — в старомодном клетчатом платье девушка выглядела замечательно, и на фоне ее декольте остальные люди за столом размывались до блеклых пятен. Здесь были все, весь отдел, вплоть до секретарши. Но одно место все-таки пустовало. Кёртис не пришел и уже не придет. Во-первых, он не был похож на любителя подобных заведений, да и вообще на того, кто не прочь выпить; а во-вторых — Страйкер не хотел его, Кабала, видеть. И Кабал понимал это. Как понимал и то, что сержант зол и обижен. Наёмник извинялся перед ним уже множество раз, но в конечном итоге все так же повторял свои ошибки. Снова и снова. Пока слово «прости» не начало терять всякий смысл. Это вызывало у Кабала злость: на себя — за то, что все так глупо испортил; на Страйкера, влезшего в его жизнь со своими чертовыми порядками, устоями, законами и показательно трепетным вниманием, почти заставившим наёмника чувствовать себя особенным. Чувствовать себя нужным…       Кабал думал об этом, совсем не заметив, как занавеска из стеклянных бусин качнулась и кто-то сел рядом с ним. И только когда до него донёсся легкий запах хвои, наёмник вскинулся. Страйкер сидел близко, почти касаясь его локтем, и листал меню. Он опоздал, и Кабал не мог поверить в то, что сержант действительно пришел — Страйкер либо не опаздывал, либо не приходил вовсе. Он не сказал Кабалу «привет», не толкнул плечом, как привык делать в последнее время, даже не смотрел. Непринужденно болтал с остальной командой, намеренно игнорируя существование Кабала прямо у себя под боком. И это выводило наёмника сильнее всего. Он едва сдерживал желание схватить Кёртиса за воротник и трясти до тех пор, пока на него не обратят внимание.       Когда на столе скопилось уже несколько пустых кружек, Мэттью вдруг совершенно равнодушно заявил:       — Я собираюсь жениться.       За столом настала минутная тишина, после чего сидящие разразились шумом и поздравлениями. Кабал молча приподнял свою кружку в знак одобрения. Личная жизнь Мэттью его ни капли не интересовала, а вот Страйкера эта новость взбудоражила так, будто ему сообщили, что его самого собираются женить прямо сейчас. Все-таки Морган был его другом и в бурной реакции не было ничего удивительного. Кабал попробовал представить Блэка, делающего подобное заявление. Попробовал представить… и не смог. Это невозможно. Стрелок был закоренелым холостяком и скорее мир перевернулся бы вверх дном, чем Эррон бы решил остепениться.       Когда все наконец успокоились, Джеймс произнес:       — Я рад, что нашлась такая сумасшедшая женщина, способная вытерпеть Моргана. Но как насчет остальных? Гейб давно женат и даже выстругал трех детишек, а теперь мы знаем, что и свободное плаванье Мэттью подходит к концу. Хм… Что насчет меня? — он загадочно улыбнулся. — Ладно-ладно, я знаю, что вам интересно. У меня есть классная подружка и, мне кажется, скоро это станет чем-то большим, чем регулярные свидания. Рут?       Она пожала плечами, расслабленно покачиваясь на стуле, а затем опрокинула в себя целую кружку пива, осушая ее в три глотка. Кабал едва смог сдержать удивление, чувствуя, как у него рвется шаблон, не способный уместить в себе образ хрупкой дамы и повадки старого матроса.       — У меня есть кое-кто на примете, — она откинулась на спинку стула, забросив за нее руку. — И он достаточно милый парень.       Кабал не был милым, но втайне понадеялся, что речь идет о нем. Это несколько улучшило его настроение. Девушка указала пальцем на Страйкера:       — Что скажет наш сержант? По-моему, тебе давно пора о…       — Ты серьезно? — Мэттью перебил ее, пьяно хохотнув. — Отстань от него. Он уже давно женат на работе.       — Это так, — подтвердил Кёртис. — Я люблю свою работу, и наши отношения самые крепкие из тех, что у меня были.       За столом негромко засмеялись.       — А ты? — Джеймс кивнул Кабалу.       Наёмник несколько секунд сидел молча, лишь запоздало понимая, что теперь его очередь и нужно выдать какой-то ответ. Но он не успел ничего придумать, и теперь нацеленный на него палец ощущался, как дуло пистолета.       — Разумеется… Конечно, само собой, у меня есть… У меня были… Была… — он перебирал ответы на ходу, стараясь выбрать лучший, чтобы не показаться отстойным парнем, но в то же время намекнуть Рут, что он свободен.       — Ничего другого я от тебя не ожидал. — Мэттью закатил глаза и переключил свое внимание на пивную кружку. Кабала это разозлило.       — Не делай обо мне каких-то странных выводов! — он хотел встать, но Страйкер не глядя, как бы между делом, удержал его за плечо, заставляя остаться на месте. — Я не ищу постоянных отношений. Я не хочу обязанностей. Все, что я могу — это разочаровывать, поэтому да, девчонки на одну ночь меня полностью устраивают. И мне плевать, если вы считаете, что это полное дерьмо!       Он схватил со стола кружку и влил ее в себя залпом, звучно хлопнув ей о стол. Этот звук был слишком отчетливым в наступившей тишине.       — Может, закажем еще пива? — Рут неловко засмеялась, подзывая официанта.

***

      — … так вот, если говорить о свадебных кольцах, то я предпочитаю серебро. Посмотри на меня, это именно то, что нужно моему имиджу. Но она хочет золото! — Мэттью распинался уже около получаса, его язык заметно заплетался. Страйкер вовлечено кивал, иногда успевая вставить что-нибудь свое, в то время как Кабал скучающе катал по столу шарик из салфетки, ожидая, пока фонтан слов изо рта Моргана закончится. Кроме них троих за столом уже никого не осталось. Наёмник собирался уйти с Рут, но его опередил Джеймс, галантно предложив провести ее до дома. Кабал был немного зол на него за эту выходку.       — В общем, — Морган наконец-то встал, — Как бы ни было все это прекрасно, но мне пора. Иначе мне придется ночевать на коврике. Моя женщина, ну, знаете, с характером!       Кабал облегченно вздохнул.       — Последним, что я сегодня скажу, будет… Эй, Ривера! — Мэттью указал на Кабала пальцем. — Ты, конечно, тот еще придурок, но если бы ты не спас мою жопу, то меня бы здесь не было… Поэтому я скажу тебе спасибо и считаю, что ты хороший парень. Я готов принять тебя как часть нашей команды. Это правда то, что я думаю. Запомни. Я говорю это только один раз.       Кабал удивленно вскинул брови. Чего он точно не ожидал, так это того, что Морган внезапно рассыплется перед ним в благодарностях. Такое могло произойти только в самом фантастичном сне. Это было хоть и неожиданно, но приятно.       — Ладно, может, и ты не такой уж говнюк. — Кабал протянул руку и Мэттью пожал ее.       — Окей, теперь мне нужно найти это чертово такси. Счастливо оставаться, парни. Ауфидерзейн. — Морган набросил на плечо куртку и, пошатываясь, исчез за стеной, увешанной индейскими бусами.       — Я ведь говорил, — Страйкер впервые обратился к Кабалу за все время, пока они находились в баре, хоть и по-прежнему не смотрел на него. — Ему просто нужно время и место, чтобы выразить свои эмоции.       — Ага, и три литра пива. — наёмник усмехнулся. Сам он практически не был пьян, однако пребывал в легком веселье. Страйкер же даже не притронулся к алкоголю.       — Нам тоже пора. — он встал. — Уже за полночь.       — Разве ты не собираешься вызвать такси? — Кабал подошёл к нему, пытаясь осторожно завязать беседу. Он чувствовал себя собакой, ползающей на брюхе у ног хозяина и ждущей, когда ей бросят кость или почешут за ухом. Это было унизительно, но Кабал ничего не мог с собой поделать.       — Я хочу пройтись. Сегодня хорошая погода. Тебе бы это тоже не помешало. — Кёртис снял с вешалки куртку наёмника и кинул ему в руки. Кабал поймал одежду и послушно зашагал за сержантом, понимая, что идти они, скорее всего, будут в неловкой тишине, поэтому, помявшись, спросил:       — Почему ты опоздал?       — Думал, что надеть.       Наёмник удивленно открыл рот. Он просто не мог представить Кёртиса, перебирающего гардероб. Ему казалось, что у людей вроде Страйкера вся жизнь расписана наперед, и даже носки рассортированы по дням недели.       — У тебя… хороший вкус. — Кабал пожал плечами, поравнявшись с сержантом, когда они вышли из здания и зашагали по тротуару. На самом деле наёмник так не считал — джинсовая куртка Страйкера была ужасной. Но он мысленно похвалил Кёртиса за то, что тот хотя бы не нацепил свою вездесущую кепку.       — Ты когда-нибудь прекратишь врать?       — Нет… То есть, да. Черт… Я не вру!       — Ты и сейчас врешь, что не врешь.       Кабал не мог с этим поспорить и поспешил закрыть рот во избежание еще более глупых ситуаций. Дальше они двинулись молча. Ночь стояла безоблачная, но прохладная, и наёмник ссутулился, зарывшись в воротник своей курки и спрятав руки в карманы, напоминая хулигана из подворотни, увязавшегося за случайным прохожим. Улицу заливал свет вывесок и рекламных щитов, Кабал провожал взглядом вытянутые отражения, мелькающие в витринах, и в очередной раз ощущал острую разницу между собой и Кёртисом: Страйкер — светловолосый, бледный, даже блеклый, в то время как Кабал походил на взъерошенный клочок темноты. Это показалось ему забавным.       — Не хочешь зайти ко мне? — Кёртис остановился и спросил это неожиданно, без раздумий. — Мой дом совсем рядом. Выпьем кофе.       — Я бы предпочёл пиво, но и кофе тоже сойдет. — Кабал коротко засмеялся. Он терпеть не мог кофе, его выворачивало от одного вида и запаха этого напитка, однако если это предполагало возможность помириться с сержантом, наёмник готов был на это пойти. Он кивнул.       Они прошли еще квартал, прежде чем Кёртис свернул к большим блестящим многоэтажкам. Кабалу подумалось, что Страйкер просто обязан жить именно в таком доме — с безупречно белыми стенами, чистыми лестницами, зеркальными лифтами, и даже ни одной перегоревшей лампочки здесь не будет. Аккуратно. Красиво. Идеально.       Его квартира на двенадцатом этаже была небольшой и странно-неуютной. Каждая вещь на своем месте и никакого хаоса, никаких разбросанных по полу коробок от быстрой еды, никаких брошенных на спинку дивана вещей и никаких забытых три дня назад на столе сэндвичей. Бежевые стены, белая мебель, пушистый ковер под ногами. И Страйкер в своей ужасной джинсовой куртке вписывался в эту картину великолепно, в то время как Кабал был чем-то инородным и чужим. Он чувствовал себя грязным псом, случайно забредшим в дорогой ресторан. Ему хотелось уйти. Но Страйкер указал рукой в сторону гостиной и произнес:       — Сядь. Я скоро вернусь.       Тон был слишком повелительным, и Кабал не смог воспротивиться, привыкнув выполнять приказы начальства где-то на уровне подсознания. Он сел на белоснежный диван, уверенный в том, что после него там останется грязное пятно. На журнальном столике перед ним лежало несколько книг и журналов. Кабал взял парочку в руки: детективы. Неужели Кёртису не хватает этого на службе? Иногда его одержимость работой действительно казалась ненормальной.       Страйкер вернулся через минуту, поставив перед Кабалом чашку горячего кофе, и сел рядом. В его руке была точно такая же белоснежная чашка, и сержант с удовольствием отхлебнул из нее. Кабал кисло улыбнулся, стараясь отогнать подступающую к горлу тошноту. Взяв чашку, он сделал осторожный глоток, но тут же не сдержался и выплюнул коричневую жижу на ковер. Страйкер лишь скептически приподнял бровь, наблюдая за попытками наёмника сохранить лицо и скрыть смущение.       — Ты ведь ненавидишь кофе. Зачем ты согласился? — Кёртис изучал его внимательно и даже как-то слишком пристально.       — Что? Нет, совсем нет, просто горячо… — Кабал кашлянул в кулак, чувствуя себя крайне неуютно и неловко, продолжая коситься на расползающуюся по ковру лужу.       Сержант прищурил глаза, явно не поверив в неумелую ложь, и наёмнику пришлось сдаться.       — Ладно, босс, ты меня раскусил, — он примирительно поднял руки. — Кофе — отстой.       — Ты — патологический лжец, Ривера.       — Что? Н-е-е-т, я никогда…       — Почему ты это делаешь?       — Я не пытаюсь тебя обмануть! То есть, не так, чтобы во всем… И… Дерьмо! Почему с тобой так сложно?! — Кабал с силой провел ладонью по лицу, будто стараясь стянуть его с себя. Несколько секунд он сидел молча, уставившись на кофейную чашку в своих руках, после чего сделал глубокий вдох и произнес: — Послушай, я… Я часто лгу окружающим, это так. Но иногда я правда не хочу делать то, что делаю и, зачастую, говорить то, что говорю. Но я не знаю, как по-другому. Я так привык. Если кто-то ведет себя, как козел — ударь его, если тебе нравится что-то — укради это, если тебе угрожает опасность — убегай. Ври, если хочешь заслужить к себе хорошего отношения. И насчет вчерашнего разговора… Я вырос в суровых условиях, моя семья была нищей и я понятия не имею, где мой отец. Как считаешь, хотелось ли мне об этом рассказывать, зная, как я буду выглядеть на фоне твоей идеальной семейки? Вряд ли ты меня понимаешь, но… Я правда хочу быть лучше. Хочу быть важным для кого-нибудь. И абсолютно точно не заслуживаю всего, что ты для меня делаешь. Я не смогу отплатить тебе тем же. Не жди от меня ничего хорошего.       Кабал замолчал, переводя дыхание. Сказанные им слова были правдой. Он сболтнул лишнего и определенно пожалеет, но сейчас это казалось ему правильным решением.       Кёртис лишь хмыкнул.       — Мне это не нужно. Я не альтруист, но если хочу чего-то, то просто делаю, ни на что не рассчитывая взамен. Большая часть моих действий направлена на защиту отдела, — он помолчал. — А ты часть этого отдела. Ты нужен нам. И мне.       Кабал не ответил, нервно отстукивая пальцами по чашке. Слова Страйкера были теплыми и приятными, как если бы кто-то ласково погладил наёмника по голове, и если бы у него был хвост, он бы точно им завилял.       — Ты когда-нибудь нарушал закон? — Страйкер спросил это так же неожиданно и непринужденно, попивая кофе, будто бы они вели светскую беседу на веранде какого-нибудь строгого поместья.       — Что?.. — Кабал застыл, забыв про злосчастное пятно и мерзкий кофейный привкус на языке. Их диалог становился все более опасным и странным. Наёмник нахмурился. Для чего его сюда привели? Для допроса? И если ответ будет неправильным, из шкафа тотчас же выпрыгнет взвод спецназа? Его подозревают? Его уже раскрыли? Кабал сглотнул, облизывая губы, стараясь унять сумасшедшее сердцебиение и внезапный страх, скрутивший желудок.       — Да, я угнал машину. Но меня так и не нашли! И я был подростком.       Кабал задержал дыхание, готовый ко всему, но ничего не произошло. Страйкер тихо засмеялся.       — Я знал, что в тебе есть что-то криминальное.       — Оу? А что насчет тебя? У таких чересчур идеальных людей, как ты, должен быть какой-то изъян! Не могу поверить, что у тебя нет ничего за спиной! Так всегда бывает. Может, ты переехал соседскую собачку или ограбил старушку? Хоть что-нибудь! — последние слова прозвучали как мольба, и Кабал раздражённо потер лицо ладонями. Страйкер не делал ничего, но каким-то образом заставлял наёмника чувствовать себя уязвимым и загнанным в угол.       — Что-то вроде того, — Кёртис отставил чашку, и она звонко стукнула о стеклянный столик. — Как-то раз я перешел дорогу на красный свет.       — Ты издеваешься?!       — Нет, это действительно произошло. Правда, еще в детском саду. Ты ведь тоже многое мне недоговариваешь, верно? — он повернулся, взглянув прямо на Кабала. В его глазах была веселая насмешка и ничего больше. Никакого презрения.       — Иногда я думаю, что ты чокнутый, — Кабал вздохнул и встал. — Думаю, мне пора.       — Уже поздно. Лучше тебе остаться у меня, — Страйкер тоже встал. — Я постелю в комнате для гостей.       — Я могу вызвать такси. — Кабал попытался достать телефон, но Кёртис мягко остановил его руку.       — Не надо.       Наёмник пожал плечами, оставив телефон в кармане. Что-то было не так. Кабал инстинктивно чувствовал, что ему ничего не угрожает, но сержант вел себя странно, и это немного пугало. В животе снова скрутился тугой комок тревоги, но Кабал и сам не понимал отчего. Он двинулся следом за Кёртисом.       Гостевая спальня была такой же просторной и светлой. Широкую кровать покрывало бежевое одеяло, конечно же заправленное без единой складки. Наёмник видел это даже в темноте. Слишком большая постель для одного. Кабал к такому не привык. Его нервировала царящая вокруг безупречность. Наверное, ему в самом деле лучше уйти.       Едва он открыл рот, чтобы сообщить о том, что отправляется домой, как его обхватили сзади. Осторожно, бережно, прижимая к себе теплыми руками. Кабал замер, резко вздохнув. На секунду тело обдало горячей волной паники. Он чувствовал спиной чужое неровное сердцебиение, видел слегка подрагивающие пальцы Кертиса, обхватившие его под грудью. На дружеские объятия это совсем не походило. Кабал не мог пошевелиться, не мог поверить, что все это происходит на самом деле, вздрагивая от горячего дыхания сержанта на коже и ощущая, как он утыкается лицом в уголок между плечом и шеей. По спине пробежали мурашки, и Кабал сглотнул, не зная, что сделать и что сказать.       — Что это значит?.. — наёмник хрипло засмеялся, все еще надеясь, что это неудачная шутка. Должно быть, Страйкер все-таки хватанул в баре лишнего, а Кабал не заметил.       — Ты нравишься мне, Ривера. Очень нравишься. — голос сержанта едва заметно дрожал от волнения.       Улыбка медленно сползла с лица Кабала.