Заученный урок, непрожитая жизнь.

Ваня действительно ждёт, сидит на лавочке во дворе и нервно теребит телефон, словно не решаясь позвонить. Светло тихо подходит со спины и кладёт руки ему на плечи: — Так скучал, что дома не усидеть? Ваня оборачивается, улыбается широко, но, почему-то, смущённо. — Ага, если бы. Наша репетиция прощального секса откладывается на неопределённое время. Какая-то хуйня со стояком. Заметив явно изумленные глаза Ванечки, Рудбой начинает дико ржать: — Я не об этом, извращенец малолетний. Трубы в смысле, у соседей, парой этажей ниже, то ли потоп, то ли что, там шляется туда-сюда аварийка, и они выдернули хозяйку квартирную, она дома сидит. Так что предлагаю романтично погулять. Ванечка смеётся и кивает. Нет, его гормоны во все горло кричат, что трахаться непрерывно — превосходная идея, но на самом деле с Ванькой хорошо и без этого. Картину чуть омрачает непрерывно моросящий дождь и холодный октябрьский ветер, но идти с Евстигнеевым под руку, пиная встреченные листья — все равно пиздато. Около школы они неожиданно видят Мирона. Тот пытается удержать в руках зонтик, хотя, при таком ветре, это совершенно бесполезное занятие. — Мирон Янович, вы лысину промочить боитесь? Ванечка хохочет, Мирон воспринимается им скорее как Славин мужик, может как Ванин друг, но не как препод, так что нести такие глупости он вполне может. — Боюсь, что капли пробьют дырки прямо до мозга, — Мирон улыбается и шагает к ребятам, — а вы чего в такую погоду по улицам шатаетесь? Не самое то для романтичной прогулки. — А у Вани со стояком проблемы, — говорит Светло и наслаждается охуеваеием на лице Фёдорова. Ваня быстро проясняет ситуацию, рассказывая про потоп и хозяйку квартиры. — Если пообещаете вести себя культурно — могу к себе вас позвать. А то схватите бронхит ещё, вас потом вообще из постели будет не вытащить, и весь план насмарку. А мы его долго сочиняли. Евстигнеев кивает: — Прилично вести себя будем. Можем ещё Карелина позвать, кстати, заодно нормально объясните в чем там ваш план состоит. Фёдоров думает пару секунд и достаёт телефон: Мирон Не занят? Значок в сети загорается моментально и Слава тут же начинает печатать: Слава Не, я Ванечку проводил, к дому подхожу, а что? Мирон У Вани там дома чп, я к себе их позвал. Приходи, посидим вместе все, и планы обсудим, и просто Слава Ок, минут 20-25, я зайду переоденусь, а то у меня рубашка в крови, надо в стирку кинуть сразу, мамка спалит — скандал будет. Мирон Тогда наоборот, у меня кинем, если не отстирается сразу увидим, я тебе найду что-нибудь временно. Слава Ты меня меньше раза в два😂 Мирон улыбается, печатая ответ Мирон Ничего, оверсайз в моде, если растянешь мне футболку, скажу, что так и задумано. Слава Ага, писк моды будет😂 Ща приду тогда Фёдоров отрывается от телефона и смотрит на Вань. Те уже отвлеклись, тихо шепчутся о чём-то, рассматривая облетевшее дерево. — Идём, Славик тоже подойдёт сейчас. Карелин уже ждёт их, почти привычно сидя на лестнице около квартиры. — Что, Ванечка, прощальный секс отменился? Светло неожиданно смущается, наверное, он не должен был говорить об этом Славику, но Рудбой только улыбается: — Отложился на неопределённый срок. И это репетиция, которой не суждено стать премьерой. — Это ты загнул, конечно, — хохочет Карелин вешая куртку на крючок. Он был у Мирона всего пару раз, но, судя по всему, остальные не были вовсе. Сам хозяин уже скрылся на кухне, разбирая невесть откуда взявшийся пакет с продуктами, так что Славик берет на себя всю заботу о гостях: — Ну, столбом не стойте. Куртки на вешалку, тапочек нет, так что свои белые носки, Ваня, можешь потом просто выбросить. — А вот не надо, я полы мыл вчера, — откликается Мирон с кухни. — Ночью что ли? — Не, пока ты там девочку свою по кафе водил. Славик отмахивается и проходит на кухню. В маленьком помещение почти не реально поместиться вчетвером, но Слава точно помнит, что в другой комнате только огромная кровать, никаких диванов и кресел в квартире у Фёдорова не предусмотрено. И все же это лучше, чем ютиться в пятиметровой каморке. — В комнату пойдём, да? Мирон кивает: — Да, наверное. Так, ребят, есть пиво, есть кока кола, есть сок, но я не поручусь за его свежесть, могу налить чай или кофе. Кому что? Вообще Фёдоров полагает, что все сейчас выберут пиво, но не угадывает. Славик заинтересованно рассматривает чайные пакетики и перебирает заварку, Евстигнеев и Светло в один голос выбирают кофе. Себе Мирон наливает газировку, он не поклонник сладкой дряни, но пить алкоголь ему не хочется, горячие напитки тоже не особо прельщают. Он ставит на огонь кофеварку, и заливает кипятком выбранную Славой заварку, с трудом откопав заварочный чайник. Когда все получают свои чашки Фёдоров кивает головой в сторону двери. — Все, не толпимся. Так и быть, сегодня можно курить в комнате, только балкон открыть надо. Слав, там в шкафу футболку любую найди, рубашку твою стирать отправим сейчас. Карелин кивает и долго перебирает стопку с однотипными футболками, пока не натыкается на сложенную в самом дальнем углу гавайскую рубашку, которую Мирон купил пару лет назад в Турции, поддавшись уговорам Сони и какому-то летнему безумию. — Вот это прям отлично! Мирон, у тебя шикарный вкус! Я похож на горячего южного мачо? Славик уже стянул с себя форменный наряд и накинул, не застёгивая, разукрашенное нечто. Бледная, не загоревшая кожа между полами ярко-оранжевой рубашки притягивает внимание и Мирон с трудом отводит глаза: — Похож-похож, надо только найти автозагар. Давай свою, я стирать поставлю. Мирон щедро посыпает пятна крови отбеливателем, надеясь, что это сработает, и выбирает самую высокую температуру. Сам он в жизни дрался крайне редко, так что особого навыка отстирывать кровь не имел. Когда машинка шумно начинает набирать воду, Мирон возвращается в комнату. На кровати Ванечки, сразу умудрившиеся почти срастись друг с другом, устраиваются в обнимку и переплетают пальцы рук. Мирон со Славой же, напротив, садятся поодаль — их отношения слишком сложные и Фёдоров быстро понимает свою ошибку: у них со Славой ничего нет, они просто ученик и преподаватель, которые неплохо ладят друг с другом. И то, что это неправда, знают все четверо присутствующих. Рассказать план и обсудить подробности — дело максимум на полчаса, и время летит быстро. Слава не упоминает о том, что узнал кто сдал Ванечек Кате, и Мирон не вмешивается. Может, Карелин и прав, ни к чему сейчас настраивать Светло против Лизы, она та ещё сука, но это противостояние принесёт проблемы только Ванечке. Кто предлагает поиграть в крокодила — Мирон не помнит, просто в какой-то момент обнаруживает себя кривляющимся около кровати под бодрые выкрики Карелина: «Да директор это, блять, Мирон, да он же!» Когда они переходят к алиасу, разделившись на команды, оказывается, что у них со Славой неплохо развито взаимопонимание, они обыгрывают Ванечек с каким-то разгромным счётом, отчего те вовсе не выглядят огорченными, напротив, каждую неудачу они встречают бурными поцелуями и веселым смехом. Мирон даже не парится о том, что в комнате жутко накурено, Слава дважды перевернул на диван пепельницу в экспрессивной попытке объяснить то или иное слово, а Светло залил весь пол сладким кофе, который он поставил в ногах и, конечно, забыл об этом. Сейчас это все совершенно не важно, впервые за довольно много лет можно расслабиться и отпустить себя. Почувствовать себя дома. Даже если это чувство дарят трое, по сути, малознакомых ему людей. Мирон вообще всегда тяжело сходился с людьми — куча друзей, девушки и тусовки точно был не его выбор. Но в последнее время одиночество стало тотальным и он не мог не радоваться тому, что сейчас в этом забрезжил просвет. Пока Мирон думал, а Ванечки наслаждались обществом друг друга, неожиданно хозяйственный Славик успел даже собрать рассыпавшиеся окурки, попытавшись стереть пепел, но плюнул на это дело — все равно перестилать же будет. Сладкую лужу он тоже вытер — Мирон точно потом забудет о ней и наступит, растаскивая липкие следы по всей квартире. — Пора, наверное? — первым время замечает Евстигнеев. Как ни странно, но на часах почти десять вечера, и это правда пора. Самому ему что, а вот Ванечку со Славой наверняка заждались дома. Рубашка Карелина не отстиралась, да никто и не думал ее развешивать, так что сейчас она была не очень белой и очень мокрой. — Да я в этой дойду, скажу матери, что у Ваньки пролил что-нибудь и сразу в стирку кинул. Это если она заметит, может просто быстро в комнату проскочу да переоденусь. Мирон соглашается, быстро перекидывает через верёвку рубашку и выходит в прихожую. Ванечки уже собрались и стоят на лестничной площадке, а Слава застёгивает куртку. Сейчас нужно сказать «пока» и закрыть дверь. Карелин вот уже кивнул и почти что вышел, но Мирон останавливает, хватает за запястье, тянет на себя и целует. Слава отвечает, так спокойно, словно в этом правда нет ничего неожиданного или необычного: обнимает за пояс, притягивая ближе и чуть наклоняется, чтобы Мирону было удобнее. На лестничной клетке громко раскрываются двери лифта и Карелин улыбается и чуть отстраняется. — Пока, — шепчет Слава прямо в губы и выходит, закрывая за собой дверь квартиры. Мирон автоматически поворачивает замок и возвращается в комнату с глупой улыбкой. Торопиться не стоит, но отрицать очевидное тоже глупо. И сейчас это, почему-то, радует.