Заученный урок, непрожитая жизнь.

Утром учеников ещё нет, до занятий почти час и Мирон может позволить себе вольность - покурить прямо около школы. Не то чтобы устав как-то прямо запрещал педагогам курить при детях, но это было бы, как минимум, непедагогично. Как максимум - явно не одобрялось администрацией. Блаженно затянувшись, Мирон посмотрел на часы. Без двух минут. Наверное, стоит позвонить уже Ивану и сказать, что он стоит прямо у ворот. В жизни они ещё ни разу не виделись, так что ориентир был бы не лишним. Мирон набрал номер и прислушался к гудкам. Трубку сняли быстро. - Ваня, это Мирон. Я курю возле школы, прямо у ворот, не пропустишь. - Да-да. Вижу. Голос доносится и из трубки, и сзади, и Фёдоров оборачивается. Моргает. Снова моргает. Картинка не меняется. Погода для октября стоит удивительно тёплая, и перед ним сейчас красуется татуированный парень, в рубашке с коротким рукавом, серьгами в обоих ушах и с розовой чёлкой. - Не типичный вид для преподавателя, да? Я думал надеть рубашку длиннее, но… Ваня виновато пожимает плечами, показывая татуировки на кистях и тут же закуривая. - Это все равно не спрячешь, и дырки будут видны, даже если сниму тяги. Ну и волосы тем более заметно. Мирон улыбается и снимает пиджак. Под ним рубашка, с таким же коротким рукавом, из-под которой виднеются тату. Отогнув воротник, он наклоняет голову, становится видно «1703», набитое в основании шеи. - По-моему, отлично. Я, правда, ученикам не демонстрирую. Но сам только за. Тем более им, скорее всего, понравится. Ваня улыбается мягкой, приятной улыбкой, и Фёдоров чувствует, что они поладят. Докурив, они пробегаются по школе в пародии экскурсии, и скрываются в учительской. Можно было бы сразу пойти в кабинет, но стоит познакомиться с коллегами, хотя бы формально. Да и представить Ваню ученикам хочется всем и сразу, иначе не избежать шепотков в стиле «ты ещё не видел, там препод новый, забитый весь». И так не избежать, конечно, но может быть проще. Так что Мирон выходит первым, уверенно идёт к кабинету, где уже толпятся десятиклассники. - Мирон Янович, подождите. Из учительской его догоняет преподавательница математики. - У вас же там есть пара свободных парт? У нас открытый урок, комиссия, можно у вас на один урок возьму? - Конечно, мальчики помогут отнести. Вам две? - Сколько свободно будет, столько и надо. Мирон пересчитывает учеников. До звонка минута, вряд ли кто-то опоздает, не хватает только Степанова и Михеевой, но они оба болеют не первый день, сомнительно, что их выпишут в пятницу. Значит три пустые, и за одной кто-то один. Пойдёт. - Три забирайте. Ребят, помогите. Пара человек отделяется, Мирон смотрит. Ковалёв и Егоров. Ну, конечно, кто ж ещё, этим только дай волю прогулять половину занятия, таская парты. - Вперёд, орлы. И не тяните. Вынесите их в коридор сначала, чтоб не отвлекать всех. Парты перемещаются в коридор, дети толпятся, не спеша заходить в класс. - Мирон Янович, зарубежка, не придёт наш практикант? - Придёт, Слава. В учительской он. - А вы с нами останетесь, следить? - Первое время да. Слава кивает и отходит, дергая Светло и активно шепча ему что-то на ухо. Парты, наконец, вынесены, дети заходят, а Мирон пишет смс Евстигнееву, чтоб подходил, и входит в класс. - Так, садимся. Я говорил вчера, что зарубежную историю у вас пока будет вести новый преподаватель. Прошу относиться к нему уважительно, ведите себя прилично, не позорьте школу. В дверь стучат, и Мирон кивает. - Войдите. Знакомьтесь, Иван Игоревич. Класс замирает. Конечно, меньше всего они ожидали увидеть такого учителя. Сам он тем временем поправляет ярко-розовую челку и, улыбаясь широкой и открытой улыбкой, уверенно идёт к столу. - Доброе утро. Мы с вами всеми непременно должны познакомиться. Я - Иван Игоревич. А вас сейчас проверим по списку. Если кто-то изучает историю профильно и готовится к ЕГЭ, то прошу, когда я назову ваше имя, скажите об этом. Ваня открывает журнал и начинает опрос, а Мирон осматривается. Неожиданно, но он замечает, что Светло сидит с Каримовым, а Слава в одиночестве занимает последнюю парту. Других свободных мест нет, только парта, за которую вернутся Егоров и Ковалёв. Мирон не посчитал себя, привык, что ему достаётся учительский стол. Вариантов особо нет, так что он садится к Славе, подозревая, что тот специально отделился от Светло. - Не помешаю вам? Парнишка довольно улыбается и качает головой. - Ничуть, Мирон Янович. Ваня как раз доходит до него в списке и Слава встаёт, бодро рапортуя: - Карелин Вячеслав, историю сдаю на ЕГЭ. Вместо того, чтобы встать со стороны прохода, Слава поднялся прямо на месте, и теперь стоит, прижимаясь боком к плечу Фёдорова. - Иван Игоревич, можно вопрос? Мирону кажется, что Славка специально тянет время, вжимаясь в его плечо, но отодвинуться можно только со стулом, это будет очень заметно, а на них и так уже обернулось полкласса. - Конечно. - А вы вести по той же программе будете? - Разумеется, ваш преподаватель передал мне, на чем вы остановились. - Хорошо, спасибо. Слава садится, как и стоял, почти вплотную. Мирон точно помнит, что говорил ему вчера о программе, и зачем было это уточнение не ясно совершенно. Опрос продолжается, Карелин под боком тихо шуршит, перебирая страницы учебника и открывая тетрадь. Мирон впервые видит его записи, они структурированы, четко, по темам, с выделенными датами. Но среди блоков текста виднеются рисунки. Особенно взгляд цепляется за стилизованное колесо фортуны. - Сам рисовал? Мирон, твёрдо решивший пресекать попытки Карелина втянуть его в диалог, отвлекает его сам. - Ага. Нравится? Слава придвигает тетрадку ближе и любовно оглаживает картинку пальцем. - У меня на ваших уроках часто накатывает вдохновение. Вот ещё. Он листает странички быстро, но взгляд Мирона цепляется за стилизованные буквы, и он останавливает Славину руку, мягко накрывая своей. - А это что? Слава замирает, как будто все мышцы в его кисти разом окаменели, но говорит так же, ровно. - IMPERIVM? Это я баловался, вы про Римскую империю говорили, я пытался шрифт подобрать симпатичный, но вышло стремно, простенько. Мирон убирает ладонь, сдвигая Славины пальцы и рассматривая надпись. Очень простая, шрифт с засечками, но оторваться невозможно. Чем-то она цепляет. - Мне нравится, - тихо шепчет он, потому что Ваня закончил перекличку и начал рассказывать тему, так что сейчас классу они откровенно мешают. Евстигнеев уже пару раз кидал на них взгляды, очевидно не решаясь сделать замечание преподавателю. - Льстите. Банально же. Но приятно. Слава листает тетрадку, показывая какие-то схематичные наброски людей, а одну страницу пролистывает быстро-быстро. Мирон замечает, и, поддавшись любопытству, листает назад. Там нарисован он сам, простой, карандашный, но очень качественный рисунок занимает целую страничку. Видно, что над ним Слава сидел долго, но результат правда впечатляет. - Очень красиво, - комментирует Мирон, - и главное похоже. У тебя талант. Покрасневший и притихший, Карелин кивает и все же листает дальше. Он, видимо, забыл об этом изображении и теперь чувствует неловкость. - Карелин, может вы знаете? Голос Евстигнеева звучит как гром среди ясного неба, и Мирон вздрагивает, понимая, что они оба вряд ли слышали вопрос. Слава, правда, выглядит уверенно. - Конечно, Иван Игоревич. В Италии новую конституцию приняли в 1947 году. На тот момент это была одна из самых демократических конституций в мире, Италия провозглашалась парламентской республикой, устанавливалось право народа на труд, отдых, забастовки и образование. - Верно. Спасибо, Слава. Евстигнеев продолжает что-то рассказывать, а Мирон пораженно смотрит на соседа. Сам он вообще с трудом представлял, о чем шла речь, хоть и знал тему урока. - Я внимательный, - улыбается Слава, - я слушаю, что он говорит. Как Цезарь, знаете? Много дел разом. Мирон кивает, при слове "Цезарь" в его голове снова всплывают те буквы, и он аккуратно толкает притихшего Карелина в плечо. - Слав, дай листок и ручку. Или карандаш. Лучше карандаш. Парень молча кивает, вырывает из середины тетради листик и находит в сумке огрызок карандаша, виновато протягивая его Мирону. Тот, впрочем, не парится, берет и начинает чертить. Выходит не похоже, буквы стилизованные, резные, но простота линий у Славы все равно смотрелась эффектнее. Карелин, впрочем, не отрываясь следит за тем, как на бумаге появляется изображение. - Вот у вас хорошо вышло. Мирон качает головой: - Мне твой вариант больше нравится. Лаконично. Слава смотрит на оба рисунка и расплывается в ухмылке. - Просто у вас, Мирон Янович, вкус не очень. Это и по рубашке заметно. Зачем вы носите белый? Вам бы чёрную, или хоть розовую. Не знаю, красную, в конце концов. Вы в белом не смотритесь. - Дресс-код, Слава. Слышал? Мирон не может уловить смену настроений подростка. То он разговаривает, то, вдруг, переходит на грань с хамством. Но отвечать ему забавно, в его словах не чувствуется злости, именно желание поддеть. - Бред. Никто его не соблюдает. Вы физика нашего видели? У него синяя толстовка, одна все эти полтора месяца. И ничего. - Она и прошлые годы была такая же, - Мирон невольно улыбается, - ему вон лекции по моде читай. - Да что мне до него-то? - А до меня? Мирон ожидает смутить Славу этим вопросом, но он явно не на того нарвался. - А вам белый не идёт. Давайте поспорим? Вы в понедельник наденете другую рубашку. А я потом то, что вы скажете, сделаю. Честно чтобы. Забиваться с учеником - верх идиотизма, но сейчас Мирон об этом не думает. - Идёт. Какую именно? - А у вас какие есть? - Куплю, какую надо. Славик задумчиво смотрит и вдруг усмехается. - Вы до шести? Вместе в магазин тогда пойдём. У них же ещё фасон есть. Мирон собирается возразить, но в этот момент звенит звонок, и Слава, легко подхватив вещи, с улыбкой выходит из класса первым, по дороге благодаря Ивана Игоревича за интересный урок. Остальные уроки проходят для Мирона легко и быстро. Евстигнеев действительно отлично знает предмет и легко находит контакт с учениками. Севший рядом с Мироном Симонов из 10 «А» нервничал и сидел весь урок как каменное изваяние, а остальным хватало парт. После окончания уроков в кабинете неожиданно нарисовался Светло, как ни странно без Карелина рядом. - Мирон Янович, а кто в Углич едет? А-шки говорят, они в зоопарк в субботу. - Верно, Ваня. Только ваш класс. Тебе список? - Не, я помню. А из учителей? - Мы с Иваном Игоревичем. Евстигнеев улыбнулся, а Светло быстро опустил глаза. - Я тоже поеду. Вот. За экскурсию. Ваня протянул конверт, а когда Евстигнеев потянулся его забрать, отдернул руку так, словно единственный знал, что у Ивана Игоревича чума. Если бы не ловкость студента, то конверт просто упал бы, но обошлось. - Не бойся, Ваня. Я не кусаюсь. Светло пробурчал что-то вроде «я не боюсь» и спешно вышел из класса. Мирон хотел остановить его, сообщить время сбора и детали, но махнул рукой. В конце концов, они со Славой друзья, а тот отлично знает всё, что нужно. Рассуждать, почему вдруг Светло, никогда даже примерно не интересовавшийся историей, решил поехать на экскурсию, Мирон тоже не стал. Какая разница. Едет и едет. Глядишь, с ним Славик будет поспокойнее. Ваня был удивительно скромным сегодня, обычно он громко, местами неуместно шутил и частенько намеренно привлекал к себе внимание, оставаясь при этом таким очаровательным, что учителя в нем души не чаяли. Может, такая же скромность вдруг посетит и Карелина? Так есть шансы, что экскурсия пройдёт без эксцессов. Обсуждая планы уроков, Мирон не заметил, как пролетело время. Когда они с Евстигнеевым обсуждали плюсы и минусы учебных пособий, в дверь постучали. - Войдите, - крикнул Мирон, продолжая листать страницы контурной карты для пятиклашек, чтоб показать Евстигневу, что она никуда не годится. - Мирон Янович, шесть. Мы идём? Фёдоров вздрагивает и оборачивается. В проёме стоит Слава, он явно успел сходить домой, вместо школьной формы на нем джинсы и футболка. - Да-да. Иван Игоревич, завтра тогда продолжим. Мирон не хочет ничего объяснять, хоть и догадывается, что такой приход Славы оставил Евстигнееву немало вопросов. Тот, правда, не спешит их задавать, кивает, складывает книги и обещает закрыть кабинет самостоятельно. Отойдя на десяток метров от школы, Слава достаёт из кармана пачку винстона и закуривает. Мирон хочет сделать замечание, но натыкается на его взгляд и, плюнув на формальности, достаёт свои сигареты. - Как вам практикант? Мирон смотрит на Славу, не совсем понимая вопрос, но тот не поясняет. - Нормально. Вроде разбирается. А тебе? - Яркий он очень. Как по мне - слишком. Но Ваньке вон нравится. Каждому своё. Смотрите, вон, там нормальные магазины. Зайдём? Мирон соглашается и следующий час они проводят за бесконечной примеркой, в итоге сойдясь на чёрной. Она правда хорошо сидит и смотрится на Мироне. Слава пытается пропихнуть короткий рукав, но Фёдоров отсекает даже намеки на это, как и упорно не даёт Славе глянуть в примерочную. В итоге они все же расходятся, Карелин пытается уговорить перекусить или выпить кофе, но попытки не приносят успеха. - Слав. Поезд в Углич в 22:45. На вокзале надо быть в десять. Сейчас уже семь. Может, ты собран, но мне до отъезда нужно успеть кучу всего. Иди. Встретимся на вокзале. Карелин соглашается, а Мирон с чистой совестью спешит домой. Поездка обещает быть весёлой, и надо продумать все варианты развития событий.