Единственный

Когда-то давно мир был прост и ясен. Есть цяньюани — сильные лидеры, победители по жизни, высокие, широкие и немного дикие. Есть кунцзе — нежные и хрупкие, которых цяньюани должны носить на руках или запереть на кухне, в зависимости от положения в обществе. Есть чжунъюны, они просто есть. Миром правят цяньюани, кунцзе тихо сидят дома и ждут своих мужей (или жён) с ужином. Чжунъюны просто есть. А потом приходит Тяньлан. Нежный и хрупкий кунцзе, ураганом пронёсшийся по всему царству демонов и подчинивший его. Правящий там железной рукой несколько десятков лет, пока не наткнулся на другого нежного и хрупкого кунцзе, который и заточил его глубоко под горой Байлу. Это было не так давно, но люди задумываются. Среди заклинателей всё меньше предрассудков. Кунцзе не обязательно нужен цяньюань и дети для того, чтобы состояться в этой жизни. Цяньюань не обязан тащить на себе все тяготы и решать все проблемы. Чжунъюны не просто есть, они такие же разные и интересные личности. У двух из четырёх великих сект во главе — кунцзе. Один из них хочет брачный укус от Лю Цингэ. — Это самая длинная подводка к теме, что я от тебя слышал, — шиди Му даже не отвлекается ни разу от своих зелий, пока Лю Цингэ говорит. — Что я слышал от кого угодно, если честно. Не знал, что Тяньлан-цзюнь был кунцзе. — Никто не знал, — говорит Лю Цингэ. — Но шисюн Юэ сказал, что именно поэтому его позвали на ту битву. Никто не мог поднять меч на кунцзе, кроме другого кунцзе. — Удивительно. Что ещё ты знаешь о той битве? — Ничего. Так ты поможешь? — спрашивает Лю Цингэ. От нервов у него дрожат руки. — Парное совершенствование — средство от всего. — А другие варианты? — Если у тебя проблемы с эрекцией, у меня есть зелья. — С этим у меня нет проблем. Лю Цингэ вздыхает. Вот поэтому он говорит об этом только внутри стаи, да и то, они иногда думают, что проблема в физиологии. Но Лю Цингэ здоров, он может возбудиться. Во время сражений бывают неловкие ситуации. — Чем плох вариант с временной меткой? — Он временный. — Скажу тебе честно, шисюн Лю, — шиди Му отставляет склянку с зельем и серьезно смотрит, — ты первый, кто приходит с такой просьбой и я никогда не думал над этим. Но я могу попробовать создать зелье. Шиди Му ничего не обещает. Но Лю Цингэ ценит даже попытку. Может быть, есть артефакты для этого? Шиди Цин сейчас выглядит таким уставшим, что Лю Цингэ даже хочет уйти и не тревожить. Но ему в руки суют маленького Цин Тина и не отпускают. Цин Тин сопит и пытается схватить за волосы. Что-то бормочет. Милый ребёнок. — Это он сейчас такой, — устало говорит шиди Цин. — А прошлой ночью так и не дал нам поспать. Ты что-то хотел? Лю Цингэ говорит. Цин Тин засыпает под его рассказ и шиди Цин пытается к нему присоединиться. Но мужественно держится до конца. — Нет таких амулетов. Есть ожерелье, которое разрывает связь. Есть статуэтка, которая создаёт связь с собой. — Со статуэткой или с самим собой? — С самим собой. Один ученик случайно на себе активировал, пришлось потом разрывать связь ожерельем. На самом деле это нужная вещь. Есть люди, которым нужен брачный укус, но не нужен партнёр. Но для Лю Цингэ это не подходит. Они вдвоём немного воркуют над маленьким Цин Тином, пока не просыпается Цайхун. Они немного воркуют над ним втроём. Он пока пахнет молоком. Так же, как и у обоих родителей добавился запах молока к их обычному. Он успокаивает. Шиди Цин тоже обещает поискать. Шиди Ван загорается идеей создать нужный талисман. У него уже есть некоторые наработки. Есть черновой вариант, но он пока только светится в темноте. — Почему так всегда бывает? — Потому что есть не так много знаков, и неудачное сочетание либо заставляет светиться, либо разносит твой дом, — объясняет шиди Ван. — Это мой третий дом. Они обсуждают талисманы. Лю Цингэ никогда не интересовался техниками их создания, просто пользовался теми, что уже есть. Это сложно, не тот пик называют пиком искусств. Шиди Ван заваривает третий чайник, когда приходит Цзи Цзюэ, и Лю Цингэ оставляет их. Вот у кого нет проблем со связью, он немного завидует. Шисюн Ли предлагает просто возбудиться по отдельности, укусить и разбежаться. И, как бы странно это не звучало, Лю Цингэ находит это вполне возможным. — Почему странно? — шисюн Ли немного обижен. — Я самый умный в этой секте, моё решение идеально. Кстати, поможешь с одним цяньюанем, который не принимает отказа? Лю Цингэ мог бы сказать, что самый умный в секте не должен бы попадать в такие ситуации по два раза в месяц. Но шисюн Ли не виноват, что некоторые цяньюани — просто плохие люди. (У шиди Му была целая лекция на эту тему. Лю Цингэ прослушал её дважды. Иногда он приводит особенно наглых цяньюаней на неё и держит, пока они не поймут. Один до сих пор там.) Он оставляет вариант шисюна Ли на крайний случай. Нет правда, он воспользуется им, если ничего больше не найдёт. Шицзе Ци предлагает дождаться, когда синхронизируются их гон и течка. Она слышала, что иногда в таких случаях даже не нужен секс. Просто парочки всё равно им занимаются, это же гон и течка. Но у Лю Цингэ гон был только пару раз и был осенью, как у всех на Байчжане. Они не совпадают. Может быть, через несколько лет, но не сейчас. Хотя он в стае уже десятилетия и ни разу не совпало. За эти два раза. Шисюн Вэй предлагает сразиться. А во время сражения предлагает сразиться для решения этой проблемы. Лю Цингэ часто возбуждён во время их спаррингов, не так ли? Это похоже на способ шисюна Ли, но сработает ли с шисюном Юэ? Он, в отличие от Лю Цингэ, нормальный. Шисюн Вэй предлагает сразиться ещё раз, чтобы выбить эти самоуничижительные мысли. Потому что, он говорит, ты тоже нормальный. Просто по-другому. — Возбуждающие цветы? — предлагает шисюн Шан. — Есть такие сильные, что тебе уже всё равно будет. И получает по макушке от Мобэя. Слегка, но Лю Цингэ всё равно рычит. Нельзя бить кунцзе. Даже другому кунцзе в его стае. — Или пригласите третьего, — говорит шисюн Шан и на этот раз уворачивается. И сам щелкает Мобэя по лбу. А, это их демонические ухаживания. Но советы шисюна Шана самые бесполезные. Шиди Чжу всегда предлагает медитацию, его совет не отличается и сейчас. — Я могу поискать особые техники, — он говорит. — Наверняка предыдущие лорды не были так сдержаны, как положено на Кусине. Слышал, тот, что был до моего учителя даже женился. На женщине. Гадость. И тут же добавляет для своей единственной ученицы: — Это не касается тебя, ты настоящий мужчина. Ученица держится достойно и лишь лёгким движением брови показывает всё, что думает об этом. Лю Цингэ не скажет, что они с Минъянь подружились и обсуждают мальчиков на досуге. Шисюн Шэнь захлопывает дверь перед лицом Лю Цингэ, стоит ему заговорить о брачном укусе. Потом неохотно открывает под взглядом Цю Хайтан и приглашает войти. Лю Цингэ попал на обед, его заставляют остаться. — Просто переспите уже, — ворчит шисюн Шэнь. Вот от него Лю Цингэ такого не ожидал. — Что? Я тоже думал, что это мерзость, но Хайтан доказала мне обратное. Цю Хайтан смущена, но кивает в подтверждение. Лю Цингэ не думает, что это мерзость, это никак. Но шисюн Юэ откажется даже по этой причине. Он уже отказался однажды. Нет, правда, как так вышло, что совет шисюна Ли пока самый нормальный? Хотя Лю Цингэ надеется, что шиди Му что-нибудь придумает. — Ци-гэ жертвенный идиот, — продолжает шисюн Шэнь. — Скажи ему, что ты не против. — Говорил. — Хочешь, я скажу? Лю Цингэ качает головой. Они сами разберутся. А шисюну Шэню бы на лекцию шиди Му зайти. К шимэй Мо Лю Цингэ приходит с некоторой опаской. У неё всё ещё план «Лю Цингэ» в процессе. Она не подводит. — Если чжанмэнь-шисюн отказывается, то я могу тебя укусить. — Укус нужен ему. — Это проблема, но я могу натравить шёлковых волков на него. Они больно кусаются. — Не очень изящный план. — Много работы, а ты так внезапно пришёл, — шимэй Мо разводит руками. — Я придумаю лучше, если дашь время. — Для нас с шисюном Юэ? — Для нас, — она улыбается. Лю Цингэ начинает понимать, почему она не носит меч. Она и так жуткая, зачем ей оружие. Вечером Лю Цингэ рассказывает шисюну Юэ обо всех вариантах. Тот только качает головой. — Я уже говорил, шиди Лю. Мы не делаем того, что не хочет один из нас. — Но я хочу, — вырывается у Лю Цингэ. И он понимает, что хочет. Действительно хочет получить брачный укус от того, кого любит. Это не какая-то жертва с его стороны. Это акт любви. — Вариант шисюна Ли вполне возможен, — добавляет он. — Мне нравятся объятия, это не сильно отличается. — Можно совместить с тем, что предложил шиди Вэй, — шисюн Юэ всё ещё звучит с сомнением, но и с некоторым интересом. — Или подождать, пока шиди Му не найдёт зелье? — Но зелья, артефакты, талисманы, это не то, что мы хотим, не так ли? Это искусственное. Наши чувства настоящие и должно быть по-настоящему. — Сейчас? — Сейчас. Они оба нервничают. У обоих это первый раз. И, раз уж они думают совместить, Лю Цингэ предлагает сразиться для успокоения нервов. Это помогает успокоиться (битвы всегда помогают). Это помогает и возбудиться. Это противоречит друг другу, но так и есть. Лю Цингэ ведёт их в спальню. — Как-то странно называть сейчас друг друга шиди и шисюн, — замечает шисюн Юэ. — Как насчёт Юэ Ци? — Цингэ, — предлагает Лю Цингэ в ответ. Это тоже немного успокаивает. Они раздеваются. Лю Цингэ пытается помочь с сюаньдуанем, когда шисюн Юэ путается в рукавах. Они путаются вместе и смеются над этим. — Тут ты должен сказать что-нибудь пошлое, как в тех романах, — шисюн всё никак не может прекратить хихикать. — Ты пахнешь апельсиносинками, — говорит Лю Цингэ. Это не пошло, но это правда. Это лёгкая кислинка (приятная, не как у расстроенного кунцзе), ему очень нравится. Запах усиливается. Обнажённые, они ложатся на кровать лицом друг к другу. Шисюн Юэ прижимается, обнимает и утыкается ему в шею. Его возбуждение Лю Цингэ чувствует не только в запахе. Шисюн Юэ чуть отодвигается и медленно ведёт руку вниз. — Можно? — он замирает. — Можно. Лю Цингэ улыбается. Это приятно. Он всё ещё не думает, что это чем-то отличается от возбуждения в битвах или во время чтения весенних сцен в романах. Но это приятно, и это шисюн Юэ. Этого достаточно. А потом он просто не думает. *** Утром шисюн Юэ крутится перед зеркалом, пытаясь разглядеть брачный укус. Они чуть не забыли его поставить. И да, это тоже заставило их хихикать, пусть ситуация и не располагала. У Лю Цингэ тоже есть, и у шисюна Юэ оказывается очень острые клыки. Он роется в своих вещах, там должна быть мазь для этого. — Мы должны показать его? — шисюн Юэ возвращается к Лю Цингэ и начинает втирать мазь ему в железу. — Они поймут по запаху. Теперь их запахи должны смешаться. И Лю Цингэ узнает, чем он пахнет и шисюн Шэнь проиграет. Пока что рано для этого, для полного установления связи должно пройти несколько дней.