suitable candidate for darkness

      Pov Локи Лафейсон       Проблемы, с которыми мы столкнулись, оказались масштабнее и насущнее, чем предполагалось. Я злобно уставился на Лукаса, который между тем опустил глаза в пол и молчал. Молчал, молчал и раздражал меня своим старческим молчанием! Неужели он не мог додуматься до того, что Генерал, конечно же, воспользуется любой возможностью выгнать его из своего королевства, дабы завладеть самым сокровенным. Уж мне ли не знать этой системы. Какой же этот старик доверчивый! После всей красочной (или нет) жизни, которую он прожил, он так и не научился разбираться в людях. Хорошо, и не такие проблемы мы решали!       Я встал с ледяного пола, смело встряхнулся и окинул всех присутствовавших взглядом. Настрой, конечно, оставлял желать лучшего, даже у нашего ручного динозавра.       — Слушай, эй, как мне к тебе обращаться? — я несколько раз щелкнул пальцами, дабы существо обратило на меня внимание. — Ну в смысле. У тебя имя есть?       — Догадайся.       Я пожал плечами, сказав короткое «не знаю» и закатил глаза.       — Вы забрали меня, когда я была еще новорожденным ребенком. Я проснулась в этой клетке, забыв о родителях, о своей семье. Разве тебе это не знакомо, Локи? Нет, у меня нет имени.       — Ты научилась говорить, — Лукас сидел и по-доброму улыбался, когда я повернулся на него.       — Все благодаря посиделкам с вами. Знаете, наверное, находиться в клетке с вами было лучшим исходом событий. Вы меня особо не мучали, кормили и поили. Спасибо. Дадите мне имя?       — Э… — старик замялся. — Я не знаю, я правда не знаю.       — Любое имя. У вас есть домашнее животное? Вернее… Было ли оно у вас?       Я отчетливо разглядел бездонную грусть в глазах ученого и вздохнул.       — Была собачка, да.       — Как ее звали?       — Ну… по документам Глория, но звал я ее всегда Глори.       — Значит, меня теперь зовут Глория. Чтоб ты знал, Локи, — существо улыбнулось, оголив острые клыки.       — Забавно, у динозавра есть имя.       — Ты очень глуп. Мы не динозавры. Хотя, динозавры наши предки. Одни из.       — Глория, почему бы тебе не рассказать о своем происхождении? — заинтересованно спросил Малкольм. — Локи, быть может, и знает, но мне очень любопытно окунуться в историю.       — Быть может, когда-нибудь. А пока стоит заняться делом. Я чувствую, что что-то неладное скоро произойдет.       — Ладно! — налегке вскочила Сильвия, отряхнув руки. — Вперед!       Честно признаться, меня вводило в ступор ее чрезмерно активное поведение. Девчонка явно что-то задумала, и мне бы следовало в этом разобраться. Да уж, я Бог, и я не знаю, в чем разбираться. Последовав примеру всех остальных, я двинулся обратно к дверям, дабы выйти в коридор. Ну что ж. Дело было вечером, делать было нечего.       — Ну и что прикажете делать, мистер? — задал мне вопрос профессор Лукас.       — А мне откуда знать? Вот шутник. Вы здесь, очевидно, знаете больше, чем я. Ну или ваш аколит, Зимний солдатик, — ненавистно взглянул я на мужчину сбоку.       — Хм… и не поспорить. Барнс. Барнс!       Робот отозвался не сразу, я даже удивился.       — Неужто он не знает своего имени? Как это так? Ранее, помнится мне, он знал, что его звать Баки Барнс.       — Локи, — старик закатил глаза, — тебе только гадать можно, сколько раз в нем перезагрузили программу и в сколько раз усилили ее чары.       — Ладно, тогда давайте напомним ему что-ли? — я ликующе хлопнул в ладоши, потерев их.       — А давайте займемся решением более важных проблем? — с рыком проговорила Глория.       Я не мог не согласиться. Время шло быстро и неумолимо, мы лишались последних шансов спасти Клаудию. Я унывал, но в то же время ощущал в груди целое пламя. Оно сжигало мои легкие, а спасение Клаудии подействовало бы как огнетушитель.       — Мы откроем дверь только одним единственным способом, — заговорил Лукас, — болгаркой.       — И где предлагаешь ее найти? Тут что, строительный магазин неподалеку?       — Ну… — мужчина невзначай поджал губы, и я моментально понял намек.       — Черт тебя бы побрал, дед.       — Я тебе не дед!       Повернув голову вбок, я осмотрел Зимнего солдата и задался вопросом, почему он тупо уставился в стену, не реагируя ни на единое словечко. Робот вел себя несколько странно последний час, но я старался не придавать этому большого значения. Если он станет проблемой — его придется нейтрализовать.       — Выезжать за пределы базы за болгаркой — безумие, — высказала Сильвия.       — Не люблю с ней соглашаться, но она права.       В ответ я получил недовольный взгляд и мысленную угрозу задушить меня, пока никто не видит.       — Эй, Барнс, — реакции не последовало, — Барнс!       — Да что ты его дергаешь? Ты видишь, он не в себе.       — Тебя забыл спросить, Локи. У него единственного здесь имеется сила, которой будет достаточно, чтобы проломить дверь. А теперь… Солдат!       Напарник вздрогнул и наконец-то ожил, быстро хлопая глазами и бегая ими в разные стороны. По его лицу можно было понять, что он не на шутку был напуган чем-то, ошарашен. Мы с Лукасом переглянулись, а затем старик положил ладонь на плечо салаги и принялся приводить его в чувства. Между тем все оставшиеся поднялись с пола, оставив голубков с их проблемами наедине.       — Как думаешь, что с ним происходит? — невзначай поинтересовалась Сильвия.       — Я думаю, он мало-помалу вспоминает, кто он такой, — равнодушным тоном ответил я, пиная потертым ботинком закрытую железную дверь. — Ай!       — Осторожнее, а то еще проломишь дверь в ад.       — Очень смешно. Знаешь, что за этой дверью?       Сильвия быстро покрутила головой и отшатнулась. Я не заметил, как нервно она сглотнула и поспешила перевести тему.       — Может, уже вернемся к ним?       — Возвращайся, а я пока открою эту дверь.

***

      Pov Лукас Малкольм       — Что происходит? Где мы? — парень ошарашенно смотрел на Глорию перед собой и вот-вот рвался убежать.       — Спокойно, все в порядке. Почти все. Солдат, сосредоточься, — я щелкнул пальцами около его глаз и слегка повысил тон для убедительности. — Мне нужна твоя помощь.       — С чем?       — Нужна твоя металлическая рука, чтобы ты выломал дверь.       Пару секунд Барнс молчал, смотря под ноги и переваривая какую-то информацию, после чего он снова удивился и уставился на меня, как на идиота. Я между тем взглянул на паренька вопросительно, мол, «чего там сложного?»       — Как бы это сказать… Ты хочешь, чтобы я там руку свою оставил и стал бесполезен?       — Есть большой плюс! Перед этим ты сделаешь полезнее некуда вещь!       — Ладно, — долго ему мяться не пришлось, — пошлите посмотрим, что там.       — Ты, кстати, в порядке? — по пути я решил поинтересоваться о моральном состоянии солдата, которое беспокоило меня не меньше всех насущных проблем.       Не хотелось мне столкнуться с безумным Барнсом, который из-за программы прикончит нас всех здесь.       — Да.       — Суховато, но настаивать на большем не буду. Ты хоть знаешь, для кого мы все это делаем?       — Правильнее сказать, что примерно представляю.       — Ведешь себя странно, потому что начинаешь вспоминать?       — Это непонятное ощущение. Все перед глазами проносится, будто сон. Будто те моменты никогда не были реальностью. Они не ощущаются и не слишком ясно видны. Очень отдаленные. Она ведь существует? — парень поднял на меня глаза, полные горечи и обреченности.       — Надеюсь, что все еще да. Надеюсь, что Генерал не наделал глупостей, за которые скоро ответит.       — Я помню, нас везли в темноте в той машине. Она была там со мной, — я понимающе кивнул. — Но я не совсем был там. Мне жаль, что я не мог ей сказать, как… Надеюсь, я еще смогу.       — Нам просто нужно открыть эту чертову дверь.       — Ну не так уж это и просто… — произнес на выдохе Барнс, рассматривая врата. — Это практически невозможно. Черт!       — Тогда мы добудем болгарку, — подбодрил я, но тщетно.       Зимний солдат в злобе сжал кулаки, человеческим со звоном всадив по двери. Рык, вырвавшийся из его груди, дал мне понять, что тот Баки все еще жив и рвется наружу, и единственная дорога домой — это Клаудия. Я встряхнул паренька, разворошил его влажные волосы и похлопал по плечу, сказав, что Облако не одобрит, если мы сдадимся. Она уж точно бы не сдалась!

***

      — Вы тут время напрасно не теряете, я как посмотрю.       — Посмотрите получше! — Локи ткнул мне в лицо папку с бумагами, а на папке было четко написано «Клаудия Рокфеллер». — У него изначально были планы на нее. Он хотел сделать из нее Зимнего солдата, но досталась-то она вам. Теперь он доведет начатое до конца. Он не убьет ее, но заберет все живое, что в ней осталось.       — Тогда мы никак не успеваем, — тихо проговорила Сильвия, скрестив руки на поясе.       Повисла тишина. Я не умел принимать правду такой, какая она была, и потому заскрипел челюстями, злясь на весь мир. От гудящей злости мне саднило голову, выворачивало мышцы и кости. Через мгновение я разочаровался в себе, осознав, что все произошедшее — только моя вина. Я позволил ей уйти, упустил ее. Да нет же, я ее отпустил. Слишком далеко она ушла теперь.       — Вы ей никто, если сейчас сдадитесь, — тишину прервала Глория, хмурая и устрашающая. — Ты, как тебя там, Солдат. Ты знаешь, каково ей будет, и только ты сможешь помочь, а она примет твою помощь. А ты, Локи… в твоих руках каждая жизнь и ее в том числе. Сделайте же вы правильный выбор хоть раз. Хватит лгать, Сильвия.       — Лгать о чем? — все мы переглянулись.       — Расскажи о том, что скрываешь, — надавила Глория, — тебе будет легче.       — Да мне и сейчас не тяжело, — я обратил внимание на шустро вздымавшуюся женскую грудь и хаотичные движения пальцами и понял, что девчонка что-то скрывала. — Мне нечего говорить.       Локи долго и тщательно всматривался в лицо Сильвии, изредка прищуриваясь и совсем не моргая. Щелкнув пальцами, он оказался за женской спиной, врываясь руками в ее талию. Я чуть ли не поперхнулся, ненароком думая о близости этих двоих.       — Милый, не говори, что в чем-то меня подозреваешь, — после этой фразы я все-таки поперхнулся, уставившись на Локи, который, судя по всему, снова учудил.       — Не называй меня так! — взбесился кудрявый, взмахнув руками. — Я тебе не милый и никакой! Что ты скрываешь?       — Ничего не скрываю!       Он схватил девчонку за запястье и дернул в сторону, но та успела перехватить движение и с разворота ударила мужчину ногой в торс. Тот с рычанием отлетел в сторону, быстро вставая с колен и встряхивая головой, как хищник. Блондинка достала клинок из-за пазухи, плотно сжав его в руке, и выставила перед собой, стиснув зубы, скрип и треск которых я слышал за несколько метров.       — Ты можешь не говорить, но в конечном итоге я все равно узнаю, — прошипел Лафейсон, — зря ты выбрала этот путь.       — Зря ты думаешь, что спасать девчонку — правильное решение.       — Что с тобой не так?! Ты хотела помочь, а теперь ты открыто заявляешь, насколько тебе наплевать. Ты безумная!       — Я безумна от любви. И ты тоже таким стал, только влюблен ты не в меня.       Мы снова ошарашенно переглянулись. Чего только не узнаешь из разговоров этих двоих. Зимний солдат стоял, не двигаясь и словно не дыша, смотря на Локи пустым взглядом. И тут я понял: соперничество. Только кто же из них по-настоящему влюблен? Пока я не видел стараний ни от одного, ни от другого, все на словах. Нахмурился, зачем-то почесал протез и потопал на месте, будто замерз. Я стал дураком.       — Тебе нужно прекратить называть этот бред любовью. Ты не способна на такое чувство, — рычал Лафейсон.       — Если я не способна, то и ты нет. Я не хочу, чтобы ты был с ней. Она тебя не достойна.       — Детский гребаный сад! — вмешался я, не выдержав бреда в ушах. — Заткнитесь оба! Локи, решай, берем ли мы ее дальше или оставляем. Избавиться от нее не такая уж и проблема.       — Как холоднокровно, — улыбнулся мужчина, взглянув на стоявшую напротив.       Помещение снова окутало молчание. Каждая пара глаз была направлена на блондинку, которая тряслась, как осиновый листик. Ее лживые глаза изощренным образом изображали жалость и раскаяние, но я таким фокусам не верил, а потому собственноручно был готов разделить ее жизнь на до и после, только вот передо мной стояли еще претенденты на смерть подружки Сильвии. Время шло слишком медленно, но в конечном итоге решение было принято. Я покинул кабинет вместе с Глорией, оставив троих наедине. Отдаляясь от недавно проломанной двери, я остановился, беспокойно задерживая дыхание. Совсем скоро раздался гулкий выстрел, после которого стены окончательно притихли.