suitable candidate for darkness

      Pov Клаудия Рокфеллер       Мне не нужно много говорить, от меня требуются лишь только действия. И этот грозный взгляд, которым я изредка смотрю на саму себя в зеркало — изюминка чудесного образа. Убийственного и опасного. Мне ужасно нравится не знать границ, не иметь ограничений. Чем больше я позволю себе сделать — тем больше похвал получу. Человеческая жизнь не имеет значения. Мне дали задание, позже мне дадут еще больше. Генералу нравится, ведь я выполняю миссию беспрекословно. Он сказал, у него больше нет таких Солдат, как я. Приятно осознавать, что я единственна и неповторима в своем роду.       — Доброе утро, Молния. У меня для тебя есть миссия.       Я молча подняла тяжелые глаза на Генерала, стоявшего с бордовой книжкой в руках.       — Проберись, нейтрализуй, достань сыворотку.       Больше слов не требовалось, чтобы я поднялась и пошла к месту назначения. Сев на мотоцикл, словно я каталась на нем одном всю свою жизнь, я направилась к городскому химическому заводу, где находилась лаборатория, о которой твердил Генерал. Я не знала подробностей о сыворотке и кому она понадобилась, я лишь знала, что мне нужно было достать кейс любой ценой, иначе я уже не лучший Солдат, а бесполезный.       Подогнав свою птичку ко входу, я феерично слетела с сидения и зашагала к закрытым дверям, на ходу выбивая стекло шипами ботинок. Осколки разлетелись в разные стороны, но перед этим мне показалось, словно они на секунду замерли в воздухе. После того, как я последний раз проснулась, жизнь стала ощущаться гораздо ярче и существеннее. Не то чтобы я помнила прошлое. Его не было. Я родилась всего пару дней назад и уже стала эталоном. Мне очень нравилось ощущать тяжесть каждой клеточки своего мускулистого тела. Мои мышцы были вздуты под экипировкой, вены сильно выделялись из-под кожи. Генерал сказал, что я с ног до головы подарок для него и его коллег. Он заверил, что мне предстояло изменить историю человечества своим даром.       Добравшись до лаборатории, дверь куда была закрыта, я долго не стала думать. Оголив правую железную руку, я ею свернула дверную ручку к чертовой матери и барьера след простыл. Внутри свет не горел, но я быстро нащупала выключатель человеческой рукой, хоть и спокойно могла видеть в темноте. Это была одна из моих выдающихся способностей. Передо мной нарисовалась небольшая комната с множеством стеллажей, на которых располагались кейсы. Они были пронумерованы, а меня интересовал номер 1918. В этом чемодане должна была находиться сыворотка, которую срочно требовал Генерал. Пробежав глазами, я быстро нашла нужную вещь, ненароком обратив внимание на кейсы, которые имели свои названия. Например, на одном из было черным по серебристому написано «Зимний солдат». По началу мне показалось, что я слышала это словосочетание прежде, но потом я сочла эту мысль за ошибку в сознании и схватив кейс, удалилась из помещения. Но не тут-то было. Передо мной вырос мужчина, наверное, совершенно обезумевший, раз решил выставить дуло пистолета мне в лицо. Его лицо было мне незнакомо, а потому я без сомнения приняла решение выстрелить человеку меж глаз. Рука не дрогнула, глаза не моргнули, а тело беспомощно нашло свое место на холодном полу, разливаясь алой жидкостью, через которую я переступила, дабы вернуться обратно на базу.       Генерал, как и всегда, был доволен, похлопав меня по плечу. Мне не нравились такого рода прикосновения, но возразить я не могла, язык не поворачивался. Даже когда мужское лицо вплотную приближалось к моему, а руки похабно блуждали по телу где-то ниже груди, я окаменело стояла, полностью отдаваясь приказу Генерала. При всем желании, которого не было, я не могла ослушаться. Когда мужчина заканчивал свои проделки, удовлетворив потребности, он отсылал меня в камеру или давал новое задание, как сейчас.       — Это твоя цель. Уничтожь, — он протянул скрепленные листы, кивнув на них и приказав удалиться.       Шагая по коридору, мои глаза принялись знакомиться с сегодняшней миссией. Это был ученый, его имя — Лукас Малкольм. Фотография, прикрепленная на скрепку в углу листа, а точнее лицо на фото показалось мне знакомым. Будто бы я прежде видела этого человека, но не могла найти его в воспоминаниях, потому что их попросту не существовало. Нахмурившись, я полистала содержимое и пришла к выводу, что мне просто показалось. Я понятия не имела, кто этот мужчина, но выглядел он добрым и, наверное, совсем не заслуживал смерти, которой ему не избежать, потому что Молния уже в пути. Обидно, что девушка, о которой шла речь на последних страницах, должно быть, будет ждать профессора, но увы. Мое пульсирующее холоднокровие не позволит сказать, что мне жаль, что Клаудия потеряла близкого ей человека. Мне не жаль, ведь все рано или поздно умирают. Что в этом такого? А у меня приказ.       Уже собираясь приступать к выполнению, я обнаружила, что не была указана точка назначения. В непонимании насупившись, я снова перечитала каждую строку, но ничего не нашла.       — Там нет того, что ты ищешь, — голос Генерала послышался за моей спиной. — Он в скором времени сам придет к нам.

***

      Pov Лукас Малкольм       — У меня, наверное, галлюцинации уже, но двери сами по себе открылись что-ли?       — А ты проверь. Закрой и открой еще раз, — усмехнулся Локи, пока его глаза наливались огнем.       — Вот мне заняться нечем! — буркнул я, отворив дверь рывком, что было мочи.       Наш автомобиль стоял на месте в целостности и сохранности, что невероятно обрадовало меня. Совсем скоро мы прибудем на ту базу и надерем Генералу зад, а затем заберем принцессу из заточения. Не ожидая ни секунды больше, мы погрузились в грузовик и тронулись.       — Вдруг это чудовище со склизкими руками не закрыло дверь? А то еще вывалится по дороге! Не хватало нам потерять главного пассажира, — я кивнул. — Пойду проверю.       Раз мы близки к победе, то можно и пошутить. Слегка надавив на педаль, я тронулся назад, как вдруг послышались недовольные вопли и источник звука образовался прямо перед капотом, угрожая мне кулаком. Сие представление даже у Барнса вызвало усмешку, которую он постарался подавить, прикрыв рот рукавом.       — Я все видел.       — Нет, ничего ты не видел.       — А вот и видел!       — Нет.       — Добрый вечер и снова здравствуйте, — между нами втиснулся многоуважаемый Локи. — Рад сообщить, что я намертво закрыл дверь и теперь осьминог не вывалиться, но Солдату, наверное, придется вырывать калитку из петель.       — Идиот…       — А что там по радио? — расхохотался кудрявый.       — Куда ты тянешь свои ручонки? — я саданул по мужской ладони, и тот моментально сел ровно. — Хочешь связать нас с инопланетянами?       — Я думал, ты такого не боишься, старик.       — Перед нами стоит ясная задача — спасти Клаудию, — повисла тишина, мы переглянулись, — убить Генерала. Барнс, могу спросить? Какова вероятность потерять тебя?       — О чем ты? — нахмурился паренек.       — Вдруг он решит тебя активировать и…       — А. Велика вероятность. Мне лучше заткнуть уши и выкинуть руку до того, как мы прибудем туда.       — А как мы без твоей руки багажник с моллюском откроем? Все, достаточно! Справимся. Я, по крайней мере, тоже не пальцем делан и некоторыми козырями располагаю.       — Отлично, Локи. Организуйте тишину, мы на месте.       Щепетильное волнение окатило меня с ног до головы. Я уже и забыл, каково это — ощущать столько всего одновременно. Бог лжи тоже выдавал свою нервозность, ну а Зимний солдат сам по себе выглядел безэмоционально. Хотя, бьюсь об заклад, в его груди тоже бушевал неистовый ураган. Совсем скоро мы должны были пересечь главную черту, отделявшую нас от Клаудии, и от этой мысли у меня обе ноги сводило. Да, даже протез! Черт, совсем скоро я должен был ее увидеть… живой или мертвой.       Это выглядело так, словно наша разлука длилась столетиями. Я уже забыл, что ее голос разливается подобно кристальному ручью, а ее кожа — перламутр, сверкает как шелк. Она самое дорогое сокровище моей жизни, и я уверен, что эти двое точно со мной согласятся. Один из них заберет ее сердце в конечном итоге, но уверен, что Клаудия будет покорно хранить в шкатулке разбитое и потрепанное мое. Ее прекрасные глаза цвета шоколада так давно не смотрели в мои… В ночи они отражали целое звездное небо, делая его в разы красивее. Все в ее глазах становилось прекраснее.       — Ладно. Как бы страшно мне сейчас не было, — заговорил Локи, держась рукой за дверную ручку, — пора идти.       Дверь поддалась и отворилась. Мы зашли внутрь. Это не была темная комната или лестничная клетка, мы сразу попали в хорошо освещенный коридор. Все выглядело практически так же, как и на той базе.       — А вам не кажется подозрительным, что эта дверь открыта?       — Что-то ты поздно задался этим вопросом, — буркнул Барнс, оглядываясь по сторонам.       В коридоре не было ни души, но где-то вдали слышались шаги и разговоры. Уже спустя несколько секунд мы убедились, что звук приближался, становясь отчетливее. Я мог разобрать слова. В них не было много смысла. Человек с особым пристрастием рассказывал о какой-то сыворотке, а потом произнес слово «Молния». Готов поклясться, у меня волосы дыбом встали. Прямее некуда. В конце коридора стали виднеться два силуэта.       Мы, как три дурака, стояли недвижимо и щурились до неузнаваемости. Люди по ту сторону тоже увидели нас и остановились, мужчина замолк.       — Генерал и Клаудия, — как гром среди ясного неба, произнес Барнс. — Стойте на месте!       Они снова двинулись в нашем направлении и чем ближе подходили, тем больше я мог разглядеть и оттого больше пугался. Она выглядела совсем другой… Незнакомой. В ее черных глазах я не видел прежней девочки, за которой сюда пришел. Клаудия целиком и полностью была покалечена программой.       — Ты время зря не терял, — прошипел я, стиснув зубы и подавляя слезы, сжимая кулаки.       Ее правая рука была заменена на протез, абсолютно аналогичный протезу Барнса. Смотреть на нее было больно, в частности потому, как она смотрела в ответ: холодно, равнодушно, жутко.       — Мы ждали, когда ты придешь, Лукас, — мужчина улыбнулся, мельком кивнув Клаудии.       Та молча кивнула в ответ, снова возвращая взгляд бешеных глаз ко мне.       — Бежать некуда, дружище, это конец.       — О чем он говорит? — в голосе Локи слышалась паника.       — У нее приказ. Лукас, как я понимаю, ее главная цель.       — А ты, Солдатик, отживел, я смотрю. Пора бы тебя вернуть туда, откуда ты вылез. В лед.       — Ну уж нет, — паренек усмехнулся, — достаточно издевательств я пережил. Чем же я такое заслужил?       — Ты совсем забыл, что это дар твоей потерянной душе. Эти двое в конец запудрили тебе мозг, но не переживай, я помогу вернуть все обратно.       — Лучше верни ее обратно.       — А вот этого не могу сделать. Программа слишком сильна, она никогда не станет прежней, как бы сильно вы не пытались, — лицо Генерала озарила противная улыбка, — вы зря пришли. Это ловушка.       Не было ничего больнее, чем видеть пустоту в ее глазах. Это больше не прекрасные очи, это две дыры и бездны, где мне не хотелось утонуть. Она даже не моргала, она будто жива, но мертва. Чертов бесчувственный робот!       — Солдат, — еле слышно проговорил Генерал, — в атаку.       Она только на мгновение взглянула на командира, а затем открыла стрельбу. Все произошло слишком быстро, я даже не успел опомниться, а уже отступил назад, схватившись ладонью за живот. Тем временем Зимний солдат выбил из ее рук оружие и дрался с ней, не сдерживая силы. Локи же бился с Генералом, используя свою магию обмана, что ужасно раздражало чудака. Образец Глория, вероятно, услышав крики и вопли, выскочила из дверей и принялась расправляться с подступавшими бойцами, которых подослал Генерал в качестве подмоги. Существо умело отрывало человеческие конечности, заливая коридор кровью. Я забился в стену и хныкал, как маленький мальчик, не в состоянии как-либо помочь друзьям. Я лишь наблюдал и каждую сцену запоминал, как самый страшный кошмар.       — Желание! — послышался душераздирающий крик Барнса. — Ржавый! Семнадцать! Рассвет!       — Заткнись! Ты не получишь желаемое! — парень не переставал биться с Молнией, которая, как бульдозер, рвалась по направлению ко мне.       — Печь! Девять! Добросердечный! Возвращение на родину… — от многочисленных ударов, которые ежесекундно наносил Локи, Генерал слегка притих, но не замолк до конца.       Между тем Солдат ослаб, упав на колени и сходя с ума. Он стал долбить голыми руками по полу, раздробив плитку вдребезги, а Молния время зря не теряла: наставила на меня дуло пистолета и замерла. Кто бы знал, что эти считанные секунды станут для меня последними. Я затаил дыхание, в страхе и отчаянии прикрыв глаза, потому что не хотел видеть, как моя любовь стреляет мне в сердце. Я лишь хотел, чтобы все скорее закончилось, замолкло, отдалилось. Я слишком устал жить в безумии и вечных бегах. От кого мы теперь убегаем? Жизнь изменилась и вернуть все обратно не представлялось возможным. Клаудия теперь не Клаудия, и причин бороться не осталось.       — Стреляй же… — прошептал я, сжимаясь всем телом.       И она выстрелила… Только вот не в меня. Оглушенный я, раскрыв глаза, у своих ног увидел обездвиженное тело Локи, истекавшее кровью, и его безжизненные стеклянные глаза, направленные в потолок. Он умер моментально. Пуля прошла сквозь сердце и заставило его взорваться прямо в мужской груди. От подступивших слез я заморгал, подползая к трупу и дергая его за плечи. Я тряс Лафейсона до истерики, до крика, пока полностью не осознал, что Бог лжи погиб.       Подняв глаза, я видел, как Барнс стрелял в грудь Генерала и как Молния пыталась спасти командира, нападая на солдата, царапая ногтями его лицо и выдирая его волосы с головы. Я видел, как Глория, расправившись со всеми людьми, лежала и истекала кровью до смерти, тряслась в конвульсиях и скулила, но я не мог никак помочь. Передо мною три трупа, и те двое, пытавшиеся одолеть друг друга, дрались, пока камнями не упали рядом.       Все случившееся казалось мне самым настоящим безумием, после которого я сам себя закрою в камере на оставшиеся годы. Мы все уже давно погибли, и прошедший день это только доказал. Крепко сжав свой дырявый живот, я не заметил, как потух.