suitable candidate for darkness

      — Какого черта?! — Лукас сверлил меня бешеными глазами, то и дело собираясь уничтожить.       — Я… Я… датчик не работал! Я не могла закрыть ворота! — но в ответ я получила молчание и лишь непрерывное хождение туда-сюда по кабинету профессора, в котором мы были вынуждены сидеть в связи с сложившейся ситуацией.       Ни оружия, ни еды, ни воды — ничего на руках не было. Только мой жалкий пистолетик с двадцатью патронами в магазине. У Лукаса подавно один фонарь. Что происходило за дверью — только Бог знал. Шум и людские крики не утихали ни на минуту. Существа, по всей видимости, вламывались в комнаты и убивали всех, кто стоял у них на пути. Люди не могли сопротивляться. Не повезло и тем, кто застрял в лифте, ведь для них будет своя расправа — отсутствие вентиляции и воздуха. Почему не сработал датчик — так это потому, что внезапно база лишилась электричества, а включать аварийное положение было поздно. Спасибо Генералу, что не предусмотрел кнопку чрезвычайных ситуаций прямо рядом с датчиком. Теперь мы должны были сидеть и ждать неизвестно чего.       — Активируй меня?       — Нет, — холодно отчеканил Лукас, не оторвав взгляд от пола.       — Активируй!       — Я сказал нет! — с особой силой он ударил кулаком по тумбочке, стиснув зубы до слышимого хруста. — Ты не понимаешь, что, выйдя отсюда, ты просто будешь растерзана на куски?       — А ты понимаешь, что другого выбора нет? Не умру я от их лап, умру от голода, умру потому, что рано или поздно они сами сюда ворвутся, — пессимистично заявила я.       — Я думал, ты умнее. Ладно, — Профессор выдохнул, мельком посмотрев на меня, — я не виню тебя, ты не знала. Но это безрассудство полнейшее, и ты продолжаешь думать неправильно. Что с тобой?       — А чего ты ждешь, Лукас? Вместо того, чтобы действовать, ты чего-то ждешь. Какого спасения? Там кровавое месиво снаружи, кто придет нам помочь? Генерал, который и ноги не высунет из своего подвала? Как говорится, кто натворил, тот пусть и расхлебывает.       — Я не позволю тебе выйти отсюда! И пока ты не активирована, ты практически бесполезна.       Когда эти слова донеслись до моих ушей, они еще несколько раз эхом отразились в голове, причинив уйму боли. Я не могла поверить, что Лукас произнес это. Сказал это мне, не дрогнув. Я надеялась и верила, что всегда будет на моей стороне и не отвернется, что бы не случилось, но увы… Стоило мне допустить грубую ошибку, я сразу стала ничтожеством. Хотя… Локи тоже допустил ошибку, и мы тоже отвергли его… Может, стоит научиться давать людям второй шанс? Я выдохнула, усевшись на пол, и только слышно было, как люди кричат, уворачиваясь от неумолимой смерти.

***

      Pov Локи Лафейсон       Я бродил в одиночку множество дней и ночей, я потерялся во времени и в жизни своей. Повезло, что не встретил существ на пути, значит, не время еще умирать. Практически безостановочно я думал о Клаудии, даже когда засыпал, приткнувшись в каком-нибудь магазинчике, в кладовке, она мне снилась. Во сне она злилась на меня, ненавидела, желала мне смерти, а я понял, что стал меняться благодаря ей. Понял, что влюбился. Меня разрывало на части желание вернуться обратно и увидеть ее, но я знал, что прекрасная Клаудия растерзает меня на части и даже не дрогнет. Она стала холоднокровной. Она далека от той девушки, которую я повстречал почти полгода назад. Конечно, обстоятельства меняют людей. И я нисколько не ненавидел ее за то, что она ненавидела меня. Я заслужил это.       Расхаживая по пустующим и постепенно сереющим улицам города, я изрядно уныл и практически опустил руки. Нет мне прощения, и никак я не смогу исправить ситуацию! Я проиграл эту игру, убив всех. И с каких пор меня это беспокоит… Из-за Клаудии я стал слаб, из-за чувств к ней я слишком уязвим. Я как маленький мальчик, меня легко обидеть и сломать. Я жалок.       — Как же противно на тебя смотреть, Локи.       — А у тебя, видать, привычка появляться за моей спиной.       — Имеешь что-то против? Я Дьявол, могу себе позволить.       — Да и я не пальцем делан.       — Звучит высокомерно. Ты не меняешься, плачевно. Интересно, долго ли еще люди будут страдать? Или они обречены? Долго ты, Локи, будешь исправлять ошибки прошлого? — усмехнулся он.       — Тебя не касается.       — Ох, еще как касается. Эта сделка существует благодаря мне, не забывай. Иначе горел бы ты в аду…       — Тут не лучше ада, между прочим, — я скрестил руки на поясе и нахмурился.       — А то. Думал, все будет так просто? — повисла короткая пауза.       — Зачем ты явился сюда?       — Да так… проведать брошенного Локи. Насладиться разговором с лжецом…       Я долго думал о том, стоит ли позволять себе такую наглость, но меня по-прежнему разрывало на части… Я должен был узнать.       — Позволь задать вопрос.       — Мне казалось, ты сначала делаешь, а уже потом спрашиваешь разрешения, — дьявол не скрыл гримасы удивления, — ну хорошо, задавай.       — Как там Клаудия?       — Из миллиона важных вопросов ты задал именно этот? Хочешь знать, как поживает та прекрасная леди? — мужчина на мгновение замолчал, прикрыв глаза. — Ей приходится несладко. Девчонка что-то натворила.       — Чт…       — Никаких подробностей! Я не обязан тебе ничего рассказывать. Это просто настроение у меня сегодня хорошее.       — Тогда проваливай! Не глумись, мне и без твоего присутствия тошно! — грубо выругался я.       Дьявол, конечно, возмутился и, разведя крылья в стороны, окутал мою шею хвостом и принялся душить, подняв на несколько метров над землей. От удушья у меня в глазах все потемнело, но, щелкнув пальцами, я через мгновение оказался за спиной уродца, со свистом достав меч и всадив его в спину негодяя. Тот взвыл, задрожав крыльями и заметавшись из стороны в сторону, а из глубокой раны пошла черная кровь. Снова схватившись за рукоять оружия, я резко провернул его внутри дьявола, от чего тот аж зарычал, схватив меня за ногу хвостом и волоча по твердому асфальту. Я тоже взвыл, ведь моя кожа буквально стиралась из-за трения. На этот раз телепортироваться было труднее, потому что мне было неистово больно даже дышать. Но дьявол не прекращал таскать мое несчастное тело, а затем и вовсе он стал крутить его в воздухе.       — Как у тебя хвост еще не оторвался?! — что было сил крикнул я.       — Ты пустышка… пушинка, — он с особой яростью выкинул меня в воздух, отпуская из плена, и совсем скоро я соприкоснулся с асфальтом, который встретил меня без распростертых объятий.       Замычав от боли, я перекатился на спину, негодуя, потер локоть, который, кажется, был сломан. Рядом со мной уже никого не было, только окровавленный меч валялся около ног. Поддерживая больной локоть рукой, я еле-еле приподнялся, оглядываясь. Снова пустота, и только Клаудия, поселившаяся в моей голове.

***

      Pov Клаудия Рокфеллер       Мы сидели недвижимо на протяжении нескольких часов. Уже не в первые приходилось сидеть в заточении, только в прошлые разы мы имели в планах выбраться наружу, а сейчас… Я не хочу даже говорить, каких масштабов во мне таилась обида на Лукаса. Он не сказал мне ни слова за время, что мы здесь сидели, и это беспокоило больше всего. Неужели он меня возненавидел? Неужели не сможет простить ошибку? Я не позволю ему умереть.       Время шло до жути медленно. Об этом гласили настенные часы. Ближе к вечеру коридор утих, наверное, потому, что живых людей больше не осталось. Я чувствовала вину… Столько безобидных жизней ушло из-за меня… Я должна понести наказание за содеянное. Молча встав на ноги, я направилась к двери.       — Куда собралась? — прозвучал грубый мужской голос.       Я обернулась, взглянув на мужчину стеклянными от слез глазами и, поджав губы, не сумела промолвить ни слова. Лукас смотрел на меня безэмоционально, словно я ни черта не значила. С каждой секундой пребывание здесь становилось для меня все большим кошмаром.       — Я же сказал, что не дам тебе уйти. Почему ты не слушаешь?       — Я в праве решать… — тихо выпалила я, вытирая накатившиеся слезы.       — Ты нарешала! — он будто бы хотел сказать что-то еще, но выдохнул.       — Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но…       — От твоей смерти не горячо, не холодно будет, Клаудия.       Боль от обиды пульсировала в висках. Казалось, что мои глаза вот-вот лопнут от количества слез. Я никогда не думала, что Лукас может быть таким… Он зол, разочарован, я понимаю. Наверняка, он жалеет, что связался со мной. Теперь я не больше, чем обуза. Мои размышления и его шумные вздохи прервало шипении рации, лежавшей на рабочем столе Профессора. Мы вместе всполошились и схватились за небольшой пластиковый предмет, откуда стал доноситься голос Генерала.       — Прием… меня кто-нибудь слышит? Профессор Малкольм? Прием!       — Да, я вас слышу. Прием! Что происходит?       — Слава Богу, хоть кто-то живой! Профессор Малкольм, нам срочно нужно эвакуироваться отсюда. Вы один?       — Нет, со мной Кл… Молния, — мужчина на секунду посмотрел мне в глаза, а затем отвел взгляд, нахмурив брови.       — Не из-за нее ли это все случилось? — послышалась усмешка. — Ладно, план таков, по аварийной лестнице спускайтесь ко мне на цокольный этаж, оттуда мы будем действовать. Будет возможность — прихватите продовольствия. Не томите, времени немного.       — Принято.       Стоя у стены, мне хотелось безбожно долбить в нее кулаками, дабы выразить всю свою злость, которая не так давно стала бушевать в жилах. Лукас теперь вызывал во мне не только обиду, но и агрессию, с которой тяжко становилось бороться из-за наличия программы.       — Вот теперь нам нужно выбраться отсюда любой ценой. Пошли.       И я бы уперлась, если бы не ситуация, в которую мы попали из-за меня. Пришлось противостоять характеру и программе и двинуться вперед. Малкольм осторожно отодвинул засов и приоткрыл дверь. Благо, в коридоре горел свет, и нам не пришлось как слепым котятам ходить по стенам, которые были вдоль и поперек залиты человеческой кровью. От сего зрелища мне стало не по себе и откровенно хотелось блевать. Повсюду валялись разбросанные окровавленные конечности, головы, туловища. Черепа, лишенные глаз, и те же самые глаза где-то неподалеку. В ужасе сглотнув слюну, я сделала шаг за Лукасом по пустующему коридору. Мы крайне аккуратно переступали тела и шли дальше в неизвестном мне направлении. За все время пребывания здесь я до сих пор не знала, где находилась аварийная лестница. Но вот он, мой шанс узнать!       К моему большому удивлению, дорога была недолгой и практически безопасной. Продовольствия мы не нашли, зато добрались до дверей, ведущих к лестнице, безопасно. Они были закрыты, что интересно. Значит, туда никто не пытался пробраться. Странно.       — Ты зол? — внезапно я прервала гробовую тишину.       Лукас даже вздрогнул поседевшей головой.       — Ты с ума сошла уже совсем? — шепотом мужчина кричал на меня. — Я и зол, и ужасно разочарован. Хотя бы здесь мы были в безопасности, но ты подорвала это.       — Я не хотела.       — Что сделано, то сделано.       — Датчик не работал! — повысила тон я. — Двери бы успели закрыться!       — Достаточно того, что ты вышла наружу без разрешения.       От подступившего гнева я стиснула зубы и сжала кулаки.       — Вот бы сейчас раздолбать твою жалкую старую голову об эти перила, — прорычала то ли я, то ли Молния.       Мое сознание стало стремительно затуманиваться и мне было тяжело думать, идти, дышать. В глазах все потемнело, и в следующий момент времени я уже не могла управлять своим телом, да и языком тоже. Программа активировалась сама собой! Вот этого ты не предусмотрел, Лукас! Я уловила испуг в его глазах, пока Молния продолжала наступать, он быстро семенил ногами по лестнице, пытаясь убежать.       — Без протеза далеко не убежишь! — выкрикнула я, подлетев и как зверь вырвав искусственную ногу с креплений.       Лукас беспомощно упал, выставив руки перед собой, но он осознавал, что было слишком поздно молить о пощаде. Черт знал, что эта Молния удумала, а я не особо пыталась ее остановить. Во мне бушевала обида, желание ударить с той же силой, а то и в разы сильнее.       Она подошла к обессиленному мужчине, бросив протез рядом с ним, и я ощутила, как каждая мышца моего тела напряглась. Что она собиралась сделать? Сжав руки в кулаки, Молния замахнулась, как вдруг позади со скрипом распахнулась дверь, и характерный звук заставил ее обернуться, а меня обомлеть, а сердце трепетать.       — Здравствуй, Зимний Солдат.