suitable candidate for darkness

      Сегодня мое одиночество скрашивал густой туман, из-за которого автобус ехал настолько медленно, что время моей поездки увеличилось аж в два с половиной раза. На работе меня, как и всегда, не особенно ждали, но я сильно и не расстраивалась. Начальник в срочном порядке послал меня офис на переговоры, ссылавшись на ЧС, а я не могла отказать, собравшись и покинув пригород. Зима никак не хотела уходить, по утрам пугая своими морозами, а днем царила весенняя теплая погода, и я с трудом понимала, как мне нужно было одеться, чтобы и не запариться, и не заморозиться. Приехав в офис, я удивилась внезапной людской панике: коллеги метались в разные стороны, совершенно не обратив на меня внимания, что им было несвойственно, и я даже опешила. Но тут и Мистер Борг выскочил из своего кабинета, схватив меня за рукав и потащив обратно в свое персональное помещение.       — Что Вы делаете! — взвизгнула я, отряхивая рукав.       — Клаудия, нет времени халтурить, нужно решать проблему быстрее, собирать людей, вывозить по границам, нужно решать! — мужчина метался из стороны в сторону, хаотично размахивая руками и тараторя слова.       — Понятия не имею, о чем Вы говорите. — спокойным тоном отчеканила я, присев на кресло и вальяжно положив ногу на ногу.       — Война вот-вот начнется! Бойни, кровопролитие… как бы до ядерной не дошло… безумие! Нужно остановить это немедленно. Вирус запускают для истребления людей, все уже схвачено, Клаудия!       — А я тут каким боком? Я по образованию кто? Переводчик! Не военный и никакой не химик.       — Вот именно! Военным ты переводчиком будешь теперь. Ладно, — он выдохнул, — военная база запросила помощь, весь наш коллектив и другие офисы будут разделены по группам и мобилизованы. У каждого будет своя работа, далеко не факт, что связанная с переводами, хотя и это потребуется.       Мои глаза постепенно округлялись от шока и подступающего страха. Что еще за черт?       — Я имею право отказаться?       — Нет. Наша организация служит государству. Ты хочешь предать Родину? — я покрутила головой. — Ну вот. Сейчас заседание будет, приедут военные, начнется собеседование и дата выезда будет обговорена.       — Но что же на самом деле происходит?       — Все началось внезапно, я даже сам этого не понял, когда мне позвонил Генерал и сообщил, что люди заболевают какой-то гадостью, которая, похоже, прогрессирует в человеческом организме и в конечном итоге овладевает им. Это странно, и никто с таким никогда не встречался, об этом только в книгах да фильмах говорилось.       — Что? Зомби апокалипсис? — я нервно усмехнулась, напрягая каждую мышцу тела.       — Нет, гораздо хуже и мучительнее.       Между нами повисла тишина. Я усиленно старалась переварить информацию, которую на меня вывалили, но все тщетно. О таком, и правда, только в фильмах можно было узнать, а наяву не хотелось с подобным столкнуться. В одночасье мир словно переменился, началась самая настоящая кровопролитная война между всеми народами за истребление существ, не похожих на людей. Мне казалось, будто они и не являлись людьми до реинкарнации, но это только предстояло проанализировать. Сегодня в зале заседания собралось много людей, среди которых большую часть занимали военные. Я не представляла, что заставят меня делать и через какие трудности придется пройти, чтобы освоить азы военной подготовки в случае чрезвычайного положения, которое уже наступило в считанные часы. Армейцы сидели с опущенными головами и потупленными взглядами, не вселяя надежду на лучшее. Я еще не успела лицезреть то, что предстояло, но ощущение того, что оно уже близко, саднило в голове.       — Отправка сегодня вечером, каждому на почту придет номер поезда или автобуса, на котором вы уедете. Есть немного времени, чтобы собрать все необходимое и вот еще что, — мужчина прокашлялся, — домашних животных брать запрещается.       В глазах многих людей можно было увидеть разочарование. Благо, у меня не было животных, да и никого у меня не было, чтобы взять с собой. Я не видела смысла возвращаться домой, разве что в последний раз окинуть взглядом просторы, по которым я, наверное, буду безмерно скучать. Досрочно покинув зал заседаний, я встала напротив панорамного окна, наблюдая, как люди внизу подобно муравьям разбегались в разные стороны.       — Я надеялся, ты позвонишь. — внезапно прозвучал знакомый мужской голос за моей спиной, заставив вздрогнуть. Я немедленно обернулась.       Том. Что он тут делает? Я рада его видеть! Множество мыслей вихрем кружились в моей голове, прежде чем я промолвила и слово, только расплываясь в дурацкой улыбке.       — Я… постирала брюки, и бумажка, — усмехнулась, — размокла, что очень меня расстроило и… что ты тут делаешь?       — То же, что и все здесь, — он улыбнулся, — собираюсь спасать мир от тварей. Я, можно сказать, ученый, химик, немного военный. Не успел рассказать тебе все, как и ты мне.       На какое-то мгновение во мне образовалось чувство внутреннего спокойствия, ведь если бы не Том, то в эту странную и ужасающую минуту я бы осталась совсем одна наряду со своими безумными мыслями. Его белоснежная улыбка радовала меня неопределенным образом и, казалось, между нами зарождалась какая-то особая дружеская связь, а, быть может, это мои глупые доводы в порывах бедствия.       — Кстати, собираешься домой все-таки? Времени не очень много. Если хочешь, я бы мог тебя подвезти, я купил машину, — мужчина печально опустил глаза, — и, кажется, после этого она мне больше не пригодится.       — Мне жаль. — я похлопала его по плечу, на котором покоилось то самое черное пальто. — Я была бы очень рада, но предупреждаю, ты не ожидаешь увидеть такое в лице моего дома.

***

      Дорога из города не пустовала, не была незначительно забитой, а наоборот, поток машин не прекращался, и доехать до точки назначения казалось нереальным. Погода снова испортилась, начался дождь, сопровождаемый лёгкой грозой, и настроения совсем не было. Мы молча ехали, Том, вцепившись в руль двумя руками, уставился на дорогу, а я тем временем смотрела в окно на еле-еле ползущие перед нами поля и просторы. Люди в других автомобилях в большем количестве своем ругались или паниковали, но приглушенный крик можно было услышать практически ото всюду. Что теперь сделаешь? Нужно принять действительность такой, какая она есть. Конечно, никто не ожидал такого поворота событий: женщины беременны, малые дети нуждаются в питании, вот-вот совершеннолетние юноши хотят проживать молодость, а реальность решила поломать планы каждого человека. И даже эта машина, что с нее станется и кому она будет нужна? Тварям, которые вот-вот поголовно будут разгуливать по городским улицам? А мы станем их заложниками, пока не сможем истребить. Радио рассекло пелену тишины, разделив мои мысли на «до» и «после». Кажется, Том заметил мою крайнюю сосредоточенность и решил разбавить обстановку легким инди.       — Не переживай. — тихо промолвил он, расслабившись в теле и положив одну руку на колено. — Мы справимся. Давай лучше поговорим о чем-нибудь! А то куда не глянь, везде ругань.       — Разве что-то теперь имеет смысл? — я печально посмотрела на собеседника. — Если мы находимся между жизнью и смертью.       Темноволосый заметно напряг челюсть так, что скулы ярко выражено проступили на его лице.       — Если так подумать, то мы с самого рождения там находимся… на этой едва видимой линии, понимаешь? Не знаешь ведь, что произойдет через минуту. Может, мы умрем из-за взрыва бензобака вон той красной машины? — светлыми глазами он указал в сторону. — Поверь, смысл есть и цели тоже, но теперь они в том, чтобы мы спасли себя и население.       — Все это звучит как бред! — разведя руками, я подпрыгнула на сидении. — Ладно, Том, давай не об этом. Я едва хочу знать, с чем мы завтра столкнемся.       Мужчина молча кивнул, слегка прибавив громкость радио, которое то и дело начинало шипеть и раздражать, и даже пугать. Музыка была резко прервана и затуманена помехами, сквозь которые можно было уловить несвязную, будто бы нечеловеческую речь, от которой у меня волосы дыбом встали. Том тоже удивился, нахмурившись и прислушавшись. Вскоре, картина стала более видимой: на заднем плане послышался отчетливый человеческий визг, а у самого микрофона хрипение и жуткое хихиканье.       — Что… это… за… — я заткнула рот рукой прежде, чем мои глаза быстро застеклились.       По радио больше не играла музыка и шипение вскоре утихло, оставив нас в гробовой тишине, только лишь мое шумное дыхание прерывало это утомляющее молчание.       — Т…Том… — прошептала я. — Т…Ты можешь объяснить, ч…что это было?       — Наверное, могу, — он настороженно пожал плечами, — твари забрались на радиостанцию, поколечили или… убили работников, ну и… — снова указал взглядом на проигрыватель.       — Хочешь сказать, это послание нам? То есть… у них есть интеллект?       — Это предстоит узнать, Клаудия.       — Я не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным в такой ситуации, Том, ты что, не первый раз с таким встречаешься?!       — Я по характеру таков. Никогда нельзя поддаваться панике, — выплюнул мужчина, — ничего хорошего из этого не выльется, Клаудия, пойми, это только начало.       Его слова только подливали масла в огонь, и я больше не желала слушать, поджав колени к груди и завалившись на бок к окну. Прикрыв глаза, я немного начала проваливаться в сон, а Том увеличил скорость, раз за разом посматривая на навигатор. Совсем скоро мы были на месте. Я проснулась от легкого касания моей руки, увидев перед собой непринужденную улыбку мужчины, который стоял снаружи, открыв дверь и нависнув надо мной. В салон автомобиля потянуло прохладой, и я поежилась.       — Поторапливайся.       Мне хватило получаса, чтобы собрать все необходимое перед тем, как мы выехали обратно. Том заинтересованно разглядывал территорию, мои посадки, только недавно обустроенный сад, удивившись, сколько терпения и сил, оказывается, во мне. Но по этой ситуации уже так нельзя было подумать. Я показывала себя слишком слабой и не готовой к трудностям девушкой. Нужно было взять себя в руки и двигаться дальше.       — У тебя здесь очень хорошо, летом просто потрясающе, так красиво, — зачарованно проговорил Том.       — Да, надеюсь, в скором времени я вернусь сюда, и место не будет разрушено или что-то вроде того.       — Мы справимся, веришь? — он улыбнулся. — А теперь нужно ехать обратно, пока не поздно. — накинул мою сумку на плечо, и мы быстрыми шагами направились к автомобилю. — Ты проверила почту?       — Да, я еду на поезде ЛК-13, седьмой вагон, четырнадцатое место. Ты?       — Я отправляюсь на специальном военном транспорте, мы встретимся на базе.       Заревел машинный мотор, и мы тронулись. Скорость авто достигала практически 170 километров в час, что заставляло мою спину плотно примкнуть к сидению и не отлипать ни на секунду.       — Сколько всего военных баз? Почему ты так уверен, что мы окажемся в одной и той же? — я тараторила слова, цепляясь за любую попытку поймать его сосредоточенный взгляд.       — Я знаю, что ваша организация по списку относится к центральной главной базе, моя компания — тоже. — отрезал он, не смотря на меня.       Я не могла унять переживания и не хотела думать, что могу остаться совершенно одна в такой ужасный момент. Это не будет просто одиночеством, к которому я полностью привыкла, это станет явлением ужасного и мучительного существования, бессмысленного и утомляющего, которое приведет к последствиям разочарования. Я не желала сталкиваться с процессом разложения и высыхания моего сознания, становления овощем, у которого нет будущего, целей, стремлений… Меня бросало в дрожь от мыслей, что жизнь может и, вероятно, станет тянуться вечность в скудной форме. Глядя в окно на мерзкую погоду, я понимала, она — вестник плохих вещей, которые вот-вот намеревались произойти.       — Черт, ветер отвратительный, не хотел бы я сейчас оказаться снаружи. — с концом фразы Тома где-то впереди от порывов дерево вырвало с корнями, и оно, пролетев метр в сторону, глухо упало. Мужчина снизил скорость.       — Мы успеем? — дрожавшим голосом спросила я, на что темноволосый только кивнул.       — Послушай, я правда не знаю, что тебе сказать, чтобы ты почувствовала себя хотя бы немного защищенной, Клаудия. Я сделаю все возможное, чтобы ты была в порядке, хорошо?       — Звучит как типичная сопливая фраза из книг, которые я сотнями перевела, но да ладно. — я истерично засмеялась, вытерев мокрую от слез щеку. — Не в обиду тебе, Том… кстати, как твоя фамилия?       — Хиддлстон… Том Хиддлстон, — его лицо снова посетила сдержанная и в некотором смысле непонимающая улыбка, словно сейчас такой вопрос был неуместен.       — Рокфеллер, если ты вдруг не знал.       — Что? — он опешил, нахмурившись и возвратив внимание на дорогу.       — Ну… моя фамилия.       — А! Как у богачей? Похвально, очень мило, супер! — он засмеялся.       — Звучит саркастично, — оскорбилась я, не подав виду, — я к ним отношения никакого не имею.       — Я бы удивился, если б имела.       Между нами снова повисла тишина, которая, наверное, была больше комфортная и нужная, чем отталкивающая. Расстояние между нами и точкой вокзала быстро сокращалось, через пару десятков минут мы успешно добрались до места посадки, припарковав машину на стоянке. Вытащив мой тюк из багажника, Том любезно повесил его на плечо, заблокировав двери машины и печально, несколько рассерженно посмотрел на нее, пройдясь ладонью по идеально лакированному капоту. На секунду даже мне стало грустно от того, что новая покупка, которая принесла столько счастья и была долгожданна, теперь не имеет смысла. Дождется ли она его здесь — никто не знал.       — Том, нам пора идти. — как можно осторожнее произнесла я, дотронувшись до рукава его промокшего пальто.       Он молча кивнул, встряхнувшись и на секунду вздернув уголки высохших губ вверх. Посмотрев на часы, я поняла, что наступило время прибытия моего поезда, если быть точнее, он уже ожидал людей на станции. Как и положено, около каждого вагона стоял проводник, проверяющий документы и трудовую книжку. Посадка проходила активно, до отправления оставалось около пяти минут, прежде чем придет следующий поезд. Остановившись в нескольких метрах от немолодого мужчины-проводника, который выглядел устало и потрепанно жизнью в своей мятой железнодорожной форме, я обернулась на Хиддлстона, в свою очередь часто и прерывисто дышавшего. Кажется, мои глаза стали быстро наполнятся слезами, когда сквозь весь шум и панику, крики людей, гул ветра и капли дождя я увидела едва уловимую улыбку на его побледневшем лице. Мы не были хорошо знакомы, едва знали прошлое друг друга, но мы точно осознавали, каким будет наше будущее. Нам предстояло бок о бок бороться до последнего, пока хаос не кончится. Сначала ты был пугающим незнакомцем на остановке, а сейчас ты мой друг, напарник и спасательный круг в это пугающее время, и наверное, впервые я рада, что не отказала тебе в тот день. Та ночь действительно имела место быть, ведь теперь в моей жизни есть человек, которому я могу довериться.       — Не забывай, что совсем скоро мы увидимся снова, на этот раз уверяю тебя. — мужчина улыбнулся еще шире, разведя руки в разные стороны и приняв меня в свои теплые объятия.       В то мгновение все мое нутро дрогнуло и сделало сальто раз и еще раз, и еще раз, пока я не обмякла в его крепких руках. Почувствовав запах его одеколона и мягкость волос, щекотавших мое лицо, я в конец потеряла самообладание, заливаясь слезами как маленький ребенок. Его хватка стала сильнее, когда Том почувствовал, что мое тело стало дергаться и непрерывно дрожать от рыданий. Своей ладонью он накрыл мой затылок, прижав к себе как можно сильнее, и медленно поглаживал, не отпуская.       «Минута до отправления поезда ЛК-13!» — прозвучало в громкоговорителях, после чего я поспешно набрала огромную порцию воздуха в легкие, как бы очнувшись после долгого небытия.       — Мне пора, Том, нужно идти. — шепотом промолвила я, нехотя отпрянув от мужского тела, но получив одобрительный кивок.       Проводник бегло посмотрел документы, предоставленные мной, удостоверившись, что я та, кем должна быть в этом поезде. Последний раз обернувшись на Тома, который то и дело старался как можно правдивее натянуть улыбку на лицо, я прошла в вагон, уже намеревавшись заплакать снова. Пройдя к своему месту, мое слабое тельце встало перед окном, а он стоял за окном снаружи, намокавший от дождя, но улыбавшийся. Прислонив ладонь к ледяному стеклу, впилась в него взглядом своих темных глаз, а когда поезд тронулся, меня окутал страх и черствый холод. Усевшись на сидение, уставившись в стол и схватившись за голову, я понятия не имела, что будет завтра. Мне было жутко, но мое сознание твердило лишь одно: мы точно встретимся.