suitable candidate for darkness

      Как и полагалось, все вагоны были напрочь забиты, не имелось ни одного свободного места. Примерное время прибытия — завтра утром, что с самого начала показалось мне удушающим мучением. Я поспешила расстелить постельное белье, которое принес проводник, и лечь на свою новую скрипучую лежанку. В этом плацкарте было еще 5 человек, не считая меня, и благо, они были молчаливыми и более-менее спокойными. Никто не задавал никому вопросов и даже боялся лишний раз попросить какую-то банальную вещь у того же самого старого проводника. Атмосфера здесь была такой же удручающей и мертвой, как и погода снаружи. Ничего не менялось: шел дождь, тучи затмили все небо, местами звучали раскаты грома, и ветер бился в окна, подарив нам здоровский сквозняк. Время больше походило на умирающую осень, нежели на цветущую весну. Сходив в начало вагона, я налила себе целую кружку кипятка, чтобы выпить чай перед тем, как провалиться в сон. За окном стемнело, пассажиры постепенно укладывались спать, и я последовала этому примеру, отставив опустевшую кружку в сторону и удобно уложившись на правый бок, лицом к стене. Мне не хотелось заниматься самобичеванием всю дорогу, копаться в своем сознании в поиске ответов на все беспокоившие меня вопросы, потому я изо всех сил постаралась утонуть во сне. Было нелегко, зато время прошло достаточно быстро, хоть сон несколько раз прерывался из-за дерганий вагона в разные стороны, но скорее, беспокойство играло важнейшую роль в моем неравномерном сне. Долгожданное утро подошло, и я облегченно вытянулась, посмотрев в окно. Какая-то станция, ничем не отличавшаяся от остальных: ржавые столбы с выгоревшими указателями и непонятными рисунками на них, скопления людей, бежавших в сторону здания вокзала, шипящий громкоговоритель, из которого едва что можно было услышать, и это мы приехали не в самую благополучную часть страны. Не оставалось у меня и терпения, я желала поскорее увидеть Тома и узнать, все ли у него в порядке. Это странно, насколько важен стал мне этот таинственный и очень красивый человек. Внутри него находилось столько интересовавших меня вещей, которые предстояло узнать, и я не могла перестать об этом думать. Правда через пару секунд я возвращалась из мнимых мечтаний в суровую реальность и понимала, среди чего сейчас живу.       Проводник торопил народ, чтобы те выходили быстрее, так как вот-вот прибудет следующий поезд по этой же железной дороге. Подумалось мне, что такая затея была неорганизованной и очень небезопасной. Хотя, что может быть хуже нагрянувшего хаоса? Правильно. Столкновение поездов — это еще цветочки, а вот истребление популяции путем ввода серьезного вируса — это уже чистого рода безумие. Закинув сумку на плечо, я проследовала за всеми внутрь здания вокзала, где уже никто не проверял документы и даже металлоискателей не имелось. Быстрым шагом рассекая гигантское помещение, мой взгляд принял во внимание то, насколько устаревшим и даже заброшенным выглядел этот железнодорожный вокзал. Наверное, до этого момента здесь уже давно не бывало поездов и людей, а потом меня посетила мысль, что это мог бы быть специальный вокзал, на который не приезжают обыкновенные пассажирские поезда. Мои догадки подтвердились, когда я увидела табличку на стене с облезшей штукатуркой. И тем не менее, это место стоило бы реставрировать, но теперь данная задача являлась последней в списке всех возможных.       Меня напрягало незнание того, куда направляться, чтобы не уехать в нежелательную локацию данного города. Наравне со мной шел военный, потому, не теряя возможности, я окликнула его:       — Извините, мужчина, — его темные серьезные глаза устремились на меня, а шаг замедлился, — на какой автобус мне садиться, чтобы приехать к центральной базе?       — Вообще-то всю информацию должны были сказать либо на собрании, либо выслать на электронную почту, но в вашем случае… садитесь на любой, они все идут до базы.       Кивнув в знак благодарности, я продолжила путь, мысленно решив сесть в автобус, который стоял правее всех остальных. Всего их было шесть: большие туристические транспорты, подобные ездят между городов, то есть на таком же я ездила к себе домой, в пригород. Очередь из сотен людей рассасывалась быстро, а вот внутри салона люди не могли найти себе места, всячески ругаясь и пытаясь разделить неделимое. Я устало вздохнула, посмотрев на не менее уставшего водителя, который дрожащей рукой удерживал сигарету возле рта. Честно, было бы на то время, я бы тоже выкурила сигарету. В некоторых ситуациях это даже полезно — подымить никотином и уничтожать свои легкие изнутри. Было время, когда я курила, мне было лет семнадцать. Опять же, молодость и глупость, ветер в голове, хотя и сейчас ничего особо не поменялось, только цифры возраста увеличились, а мозгов хрен прибавилось. В кои-то веки закинув багаж на верхнюю полку и приняв сидячее положение, я принялась с нетерпением ждать, пока автобус тронется. И вот, маленькая мечта сбылась, через тяжкие пятнадцать минут мы продолжили путь по финишной прямой.

***

      Передо мной раскинулась так называемая Центральная Главная Военная база, которая занимала неимоверное количество площади. Это здание в несколько этажей высотой вселяло в меня только страх и ни капли доверия. Издалека было слышно, с каким жутким скрипом отворились ворота, именовавшиеся входом в сие произведение архитектурного искусства. Людей было не на шутку много, я даже не могла назвать примерное количество. Около тысячи точно, если не больше. И удивлял тот факт, что все мы каким-то образом должны были поместиться здесь, вот незадача! Хотя, что меня так поражает? Здесь столько гектар и, наверняка, есть несколько этажей под землей, то бишь бункер. Я никогда прежде не видела такого своими глазами, только в фильмах, клянусь. Было любопытно, хотелось поскорее зайти внутрь, но в то же время и до трясучки страшно. А когда я смогу отсюда выйти? Сколько по времени я буду здесь пребывать? Сам Бог или Дьявол может знать, но только не жалкие смертные.       Внутри здание оказалось в разы приятнее, чем снаружи: не было облезших стен, осыпавшейся с потолка штукатурки, была масса электронных приборов, телевизоров, которые воспроизводили какие-то графики и диаграммы. Далее люди тянулись к стойке, длиной в десяток метров, за которой сидели работники, подобные нам в офисе. Я заметила, как народ протягивал им документы, а те искали информацию о человеке в базе данных, оглашая номер этажа и комнаты, в которых они должны расположиться. Как я поняла, одна комната была рассчитана на не менее десяти человек. Нужно отметить, что не привыкла я быть в такой шумной компании. Получив номер своего этажа и комнаты, а также устройство-навигатор, которое показывало мое местоположение и служило картой по базе, я последовала к месту своего обитания. Не удивилась, когда на экране увидела значок лифтов, которые находились в каждом крыле здания, а всего их было четыре. Также, меня беспокоило местоположение ванных комнат и туалетов, библиотеки и столовой. Успешно разыскав все это по пути в комнату, я достигла финальной точки. В помещении уже находилось около семи человек, которые были заняты разбором чемоданов. Они не обратили на меня никакого внимания, что я невольно начала думать о каком-то курорте. Выбрав устроившую меня постель, я завалила на нее свой огромный тюк, измученно почесав лоб.       «Что же это за людское мучение?» — пронеслось в моей голове.       Невзначай я вспомнила про Тома, покрываясь мурашками. Где же он сейчас? Должен был уже прибыть. Надеюсь, он найдет меня… хотя, я сама его найду. Схватив навигатор, я пулей вылетела из комнаты, по памяти направившись к лифтам. Мне нужен был сотрудник этого прекрасного заведения, которому я бы предоставила инициалы мужчины.       — Извините, — по взгляду женщины можно было подумать, что меня сочли за сумасшедшую и зараженную, — мне нужно узнать, в какой комнате мой знакомый. Это правда необходимо! Том Хиддлстон.       Женщине потребовалось несколько секунд, чтобы напечатать имя и фамилию на клавиатуре, но поморщившись, она, кажется, не получила нужного результата, снова уставившись на меня как на больную.       — Вы уверены, что не ошиблись?       — Уверена, он должен быть здесь. Химик, военный, Том Хиддлстон.       Женщина, явно не скрывая отвращения ко мне, снова стала набирать что-то на клавиатуре, внезапно воскликнув:       — Ах, милый Локи!       Клянусь, блять, я даже поперхнулась.       — Простите? — бьюсь об заклад, мой взгляд за секунду испепелил бы ее, если мог.       Второе, что меня обеспокоило, это то, что она называла его «Локи». Что это вообще может значить? При встрече я обязательно спрошу Тома, потому что с этой дамочкой мне не хотелось беседовать.       — Прошу прощения, — она неловко поправила локон темных волос, — я не могу разглашать информацию о военных, вообще ни о ком здесь. — на ее лице появилась тупая улыбка.       — Что блять?! — громкость хлопков моих ладоней о стол привлекла внимание всех близстоящих людей, странно покосившихся на меня. — Тогда почему сразу нельзя было об этом сказать, нечисть ты тупоголовая?!       Готова поклясться, ее лицо искривилось настолько, что даже рыба-капля в моих глазах была красивее. Тупая жирная корова!       — Клаудия! — послышалось за моей спиной до того, как меня схватили за плечи и повернули к себе.       — Том! — от счастья взвизгнула я, с объятиями кинувшись на мужчину, который сначала опешил, но вскоре ответил взаимностью.       Мне совершенно не хотелось отлипать от этого приятно пахнущего мужского тела. А какая военная форма на нем красовалась… просто безумие для моего сознания и бальзам на душу! Хиддлстон безмолвно хлопал глазами, широко улыбавшись, а потом серьезным тоном голоса спросил:       — Ты что тут шороху наводишь?       — Я просто тебя искала, а эта… мадам, узнав твое имя и фамилию, не захотела ничего мне говорить. — я злобно уставилась на нее, практически сразу же повернувшись обратно к Тому. — Странная она.       — Ничего странного, она просто влюблена в меня, — самодовольно улыбнулся Хиддлстон, взяв меня за руку и потащив в сторону, — что тут такого? Пойдем, облачко, в нашу комнату. — улыбка не сходила с его лица.       «Облачко?!» — подумала я, от чего мое сердце облетело весь организм несколько раз.       — Ты хоть когда-нибудь была влюблена?       — Ну… да? Это было давно. — сухо отрезала я, не отпуская его руку.       — Понятно, почему ты так неопределенно реагируешь. — захохотал он. — Тут нечему удивляться! Я очень красивый, умный и самодостаточный мужчина, очень много женщин проявляют ко мне знаки внимания…       — А ты к ним? — перебила я, просверлив в нем дыру.       — Конечно! — снова засмеялся Том.       Его гортанный смех стучал по стенкам моей головы, а ярость и что-то подобное ревности пульсировали в жилах. Этого еще не хватало! Хотя, как говорится, любовь подкрадывается незаметно и в самый неподходящий момент. Быть может, она — мое главное спасение или причина болезненной смерти.       — Вдоволь насмеялся? — рыкнула я. — А теперь скажи, почему тебя зовут Локи?       Мужчина стал серьезен, будто я сказала вслух какую-то ужасную тайну.       — Как ты вообще об этом узнала? Вот жуть, — он немного улыбнулся, опустив взгляд, — это мое рабочее прозвище, так сказать. На всяких спецоперациях меня так зовут, да и здесь все поголовно будут звать меня Локи.       — Тогда чему ты удивляешься? Я бы все равно об этом узнала. Не сейчас, так часом позднее. — он кивнул.       Мы по-прежнему шли и держались за руки. Хотелось, чтобы такое времяпровождение не прекращалось и серый коридор длился бесконечно, но всему приходит конец. Мы зашли в небольшую коробку под названием лифт и поехали на второй этаж, где располагалась наша комната. Как я поняла, он собирался поселиться со мной вместе, но когда притормозил у незнакомой мне железной двери, все мои предположения рассосались ветром. Немедленно меня окутала душевная грусть, отразившаяся покалываниями в груди, и тут я начала понимать, что чувства делали меня значительно слабее, что никак не было приемлемо в данной обстановке. Что я могла сделать? Сдать назад — я останусь совсем одна в этом месте вокруг множества неизвестных мне людей, продолжить сближение — я потеряю голову. Контролировать и дозировать общение? Невозможно.       — Зайдешь внутрь?       — Зайду.       В комнате также было много людей, но большая половина из них дремала с неразобранными сумками прямо на голых матрасах. Кинув свой чемодан, Том направил свой взгляд на меня, пытаясь просканировать мое состояние, от чего я невольно отвернулась, нахмурившись.       — Ты хотела, чтобы я был с тобой в комнате, не так ли? — кивок. — Я понимаю, но пока не могу пойти против системы. Хорошая вещь — далеко ходить не надо, мы на одном этаже! Разве это плохо?       — Извини, я вообще не должна расстраиваться по этому поводу. — зажмурившись, я будто попыталась спрятаться от своих страхов и переживаний.       — Перестань, — он приблизился, и его руки снова мягко легли на мои плечи.       Не требовалось слов, чтобы вселить в мое сердце надежду. Не требовалось слов, чтобы влюбить меня в себя. Только сомнения посещали голову: он явный игрок с женскими сознаниями, разве нет?       — Ты меня недооцениваешь, я здравый мужчина. — выпалил Том. — Пошли в столовую, перекусим, прежде чем я уйду работать.       Уйдешь и уйдешь, и уйдешь, и уйдешь. Какое разочарование… Мы вышли из помещения и снова направились к лифтам. Столовая располагалась на первом этаже во втором крыле, что относительно недалеко от самого входа в здание военной базы. На удивление, верхние этажи хорошо заливались светом, так как окна были нестандартно большими и на вид непрочными для такого места. Конечно, мои доводы были неверны. Здесь был будто бы другой мир: стражи, солдаты с оружием, постоянные объявления в громкоговорителях, люди-муравьи были заняты своими делами, практически никто не ходил без дела… Кроме нас и людей в столовой. Все, на удивление, быстро разбежались по своим местам и нашли себе предназначение здесь. Конечно, я была здесь одной из самых молодых, потому мне было тяжелее адаптироваться к новому со своей-то ментальной нестабильностью. Моей задачей после трапезы было нахождение своего предназначения здесь. Эту информацию я надеялась получить на ресепшене, также надеявшись не пересечься с той ужасной страшилой. На обед дали порцию хорошо пожаренного картофеля и пару вареных сосисок. Довольно-таки неплохо. Надолго ли хватит запасов? Поймала себя на мысли, что подсознательно я и не собиралась отсюда в скором времени уходить, раз думала о подобном. Я до сих пор не представляла себе, как выглядят те зараженные твари, из-за которых все мы здесь, но насколько было услышано из громкоговорителей, сегодня вечером в зале на минус первом этаже пройдет заседание, где покажут фильм об этих гадинах. Уж очень интересно посмотреть и узнать поподробнее. Быстро насладившись трапезой, я вытерла рот салфеткой, лежавшей на столе, и посмотрела на доедающего свой обед Тома. Он выглядел отстраненно, должно быть, думал о чем-то своем, не сразу заметив мой настойчивый взгляд.       — Что-то не так? — с набитым ртом спросил он, на что я молча покрутила головой, заключив свои руки в замок и положив на него подбородок.       Когда я смотрела на него, давно мертвые бабочки в моем животе постепенно начинали оживать. Я знала, что это будет мешать работе, что, возможно, он даже не близок к ощущению симпатии ко мне, но… я не могла остановить процесс. Или не хотела? Встав из-за стола, я что-то невнятно пробурчала и поспешила быстрым шагом удалиться, пока на меня не нахлынула волна дурацких эмоций и слез! Бьюсь об заклад, Том попытался меня остановить, но было слишком поздно, шаг перешел на бег, и я скрылась в паутине широких коридоров. Забежала в туалет и с грохотом захлопнула за собой дверь, а по моим щекам потекли реки слез, и я, закрыв рот рукой, стекла по стене как капелька ледяной воды, которая вскоре высохнет и исчезнет навсегда. Я не была сильна в химии, но наверное, так оно обычно и происходит с водой, ей свойственно испаряться. В этой ситуации я вела себя подобно сломанному механизму, в одночасье потерявшему контроль над собой и переступившему законы своей работы. А всему причиной стремительно зарождающиеся внутри меня чувства.       «Сколько можно быть тряпкой, Клаудия?»