Patchwork & Hazmat

                           Ублюдок пропал из виду, оставив его, кипящего от злости, в кромешной тьме, связанным на холодном и скорее всего невъебенно грязном стуле чёрт знает где. И его не просто трясло, Бакуго был опездеть как зол. Готовность вдарить по штопаному лицу по первое число, как только наручники перестанут сковывать его причуду, уже сверкала красной аварийкой на пределе его терпения. Высокомерный уебан отличался от других злодеев-отбросов, слишком бесил своим пофигизмом… Вырваться казалось теперь в разы сложнее, но дела не меняло: как только пережаренный ублюдок, застрявший в подростковой гот-фазе, сделает малейшую ошибку, Бакуго будет готов.       За каким-то хером маньяк пропал надолго. Массивные наручники плотно сковывали запястья, и кожа под шершавым металлом неприятно саднила после неоднократных попыток провернуть руку под нужным углом. Ещё больше раздражало то, что тупые железяки напоминали его собственные гренадёрские наручи из комплекта геройского костюма. Куча ремней и пряжек перетягивали корпус, удерживая его на месте, как на самых ублюдских в мире горках-аттракционах.       Дико хотелось встать и размять мышцы, затёкшие из-за неудобного до срани стула. Бакуго начал подозревать, что стёганный обсос уже свинтил куда-то, бросив его тут на ночь одного. Вскоре лампы вспыхнули треском, он поморщился с минуту, спешно оглядывая слабо освещённое помещение — подгорелый мудила поблизости не нашёлся, но мог вернуться в любую минуту.       Очевидно он оказался в огромном классическом додзё, зигзагом застланный тёмным дублёным татами. Характерные следы от обжига то тут, то там, тренировочные манекены-болванки обуглены почти до основания, и всё было покрыто плотным слоем пыли. Затхлый воздух, раздражающий рецепторы, теперь имел смысл: залом не пользовались годами. Стены чем-то напоминали панели из традиционной бумаги васи, туго натянутую в несложную форму из тонких тёмных перекладин бамбука. По периметру развешены сёдо, огромные холсты с красно-золотой каймой. Под слоем пыли иероглифы с вычурными изречениями древних периодов расчерчивали полотна твёрдыми размашистыми линиями, прослеживая общую тематику «огня», «силы» и «стойкости». Внимание привлёк один из старинных афоризмов, который он моментально разобрал, несмотря на весь слой паутины и трухи: «семь раз упади, восемь — встань». Это хайку понравилось ему ещё в детстве, когда Бакуго работал над каким-то школьным проектом.       Между полотнами с рукописными кандзи кто-то, похоже, застеклил углублённые прямо в стену панели. Местами позолоченные чёрные рамы запылились, внутри проглядывалось оружие на любой вкус, словно выставленный в музее бережно собранный антиквариат на приличную сумму йен. Но имей они хоть какую-то ценность, почему их бросили, как и всё остальное в этом богом забытом месте собирать паутину? Раз весь этот чёртов боевой арсенал встроен в стены, те явно сделаны не из рисовой бумаги, а значит, структура здания сохраняла традиции японской архитектуры только для вида. Только странным было другое: количество огнетушителей — тоже по непонятной херне застеклённых — на одну комнату насчитывалось под пиздец какую завязку. Здесь их не огребёшься, даже если сравнивать с тренировочными залами в ЮЭЙ, а академия так-то была высококлассно готова к самым худшим сценариям…       Огроменные гранитовые столбы с невыразительной резьбой в два ряда по центру помещения поддерживали конструкцию. Многие повторяли уже привычные повреждения обгоревшими сколами, а обугленные деревяшки в сожжённых горстках пепла и пыли, скорее всего, в прошлом служили ящиками для инструментов. Под сводным потолком, который наверняка также каменный, виднелся целый лабиринт из перекрёстных брусьев с проведённым вдоль них трубопроводом, похожим на аварийную спринклерную установку тушения пожаров. Бакуго пришёл к чёткому выводу, что вся комната была спроектирована для тренировок кого-то с охуеть какой сильной огненной причудой… Причудой, похожей на ту, что у поганого поджигателя, который приволок его сюда и теперь шароёбился не пойми где. Парень скорчил кислую гримасу. Если здание предназначалось, чтобы сдержать огонь, то выбраться отсюда с помощью своих взрывов будет сложнее. Такой тренировочный комплекс должен стоить нехилые бабки, так какого дьявола простаивался столько времени? У кого достаточно средств, чтобы пустить целое состояние на самотёк, и причуда высшего класса? Только одно имя приходило на ум, но всё ещё оставляло много неразрешённых вопросов за собой, как например, если здание действительно принадлежало Старателю, то почему тогда он оставил его догнивать бесхозным?       Осмотревшись вокруг, Бакуго насчитал четыре выхода. За которой из дверей пропал этот Даби? Припомнив, как тот, пощёлкав чем-то за его спиной, направился затем куда-то мимо него, он остановил выбор на тех, что маячили впереди. Совершенно никаких отличительных знаков, и уж тем более не было мигающей вывески выхода — двери абсолютно идентичные. Рот скривился в раздражении, и парень выругался про себя: прежде чем подводить какие-либо итоги, стоило выждать и собрать больше информации о собственном местонахождении.       А ждать Бакуго Кацуки ненавидел.              

—      —      —

                    Под конец настройки генераторов Даби подружился с дзёрогумо — жёлтым пятном внушительного размера малышка устроилась на своей паутине в дальнем тёмном уголке — и уделил немного времени осмотру заброшенного помещения: не возникало никаких сомнений в том, что с официального и исключительно на узкий круг подтверждения смерти тринадцатилетнего Тойи Тодороки здесь не ступала нога человека. Стоило сразу оценить размер ущерба и понять, с чем он ещё намучается, а также составить список барахла, которое пригодится для тренировок его новой игрушки. Перед тем, как направится в додзё, где оставил пацана, он не спеша обошёл всю территорию здания. По дороге Даби, помимо пустого трёпа воспоминаний, проверил потенциальные риски утечки и все приборы, потребности в которых пока не имелось, по новой: важно удостовериться заранее, что ни одна ненужная лампочка не осталась включённой. Чем больше он исследовал обстановку, тем увереннее мог сказать, что выбор сделал самый верный. Почти десять лет здесь никто не появлялся, что ему было только на руку, и несмотря на неебической толщины грязь повсюду, местечко осталось в хорошем состоянии. Даби протёр рукавом пару бутылок воды, которые вытащил из скрипучего мини-холодильника в тренажёрке. Тёплые и, возможно, вкусом за столько лет успели испортиться, но они с парнишкой хотя бы не сдохнут от обезвоживания до того, как ему удастся выбраться за провизией. Если бы стрёмный засранец реально продумывал свои "лидерские" шаги наперёд вместо того, чтобы бежать сломя голову с одной второй от идеи в своей башке, то Лига бы подготовилась к этому дерьму лучше. Но увы, дела обстояли иначе: «работай, Даби, с тем, что есть». Открытый металлический ящик привлёк внимание, и он подцепил папку с записями всех его былых тренировок и графиков прогресса. Картон ожидаемо был также покрыт липким слоем пыли, осевшей на всякий открытый участок в этом брошенном всеми месте.       Закончив с проверкой помещений, Даби вернулся в главный тренировочный зал и удобно разместился на грязном полу, вальяжно скрестив ноги. Ради галочки мудатства он сел прямо напротив Кацуки, но ровно в сантиметре от радиуса потенциального замаха ногой, прямо как дворовый кот, дразнящий собаку на цепи. Подросток грозно уставился на злодея, только вот чужое недовольство мало колыхало Даби.       Порывшись в карманах, он достал небольшой пластиковый коробок с таблетками и полупустую пачку сигарет, которую протянул вперёд с кривой лыбой в знак примирения:       — Куришь?       — С какой, ебать тебя в рот, стати мне связываться с этим дерьмом?       Даби пожал плечами и отвёл руку назад, на автомате вытаскивая сигарету и зажимая её сухими губами. Зажечь табак синим пламенем — дело секунды, и следом медленная затяжка. Растягивая удовольствие, он задержал дым во рту, выпуская затем понемногу с каждым словом:       — С такой, что это чистый кайф.       Сквозь неосязаемые завитки дыма синева глаз злодея казалась Бакуго по-особенному угрожающей, горя так же, как и тлеющий табак в сигарете. Даби же продолжил курить, улучив наконец возможность полностью осмотреть своего нового питомца и попытаться прикинуть с ходу, что тот из себя представляет. Кисонька занимала почти всё его свободное время, когда подвернулась миссия, и всё, что у него было, это пара фоток их цели и видео-нарезка с церемонии спортивного фестиваля от Курогири, поэтому о Бакуго Кацуки он знал немного. Одноклассник Шото, так что можно было предположить, что они примерно одного возраста, но такого рода информация его не особо ебала. А вот наблюдать противостояние этих двух на арене было уже куда забавнее, паренёк совсем не похож на его превосходного младшего братца. Когда как Шото во всём сдержан до чёрствости, Кацуки — само определение «взрыва». Словарный запас как у сраного сапожника с пристани, а вздорный темперамент сквозил в каждом шаге. Напористый малый. Даби не смог скрыть широкий оскал: такие склочные питомцы на деле оказывались самыми интересными, и тренировать их было одним удовольствием. Как он ещё успел заметить, причуда, приличного такого урона, подходила нраву подростка на все сто, и тот даже, вроде, наловчился кое-как контролировать её, но чересчур уж полагался на неё одну. Потенциал в рукопашке также имелся. Что ж, Кацуки предстояло многому научиться за время их пребывания здесь…       Внешне пацан тоже был неплох. Светлые патлы просто ёбаное воронье гнездо после скромного визита Лиги в лагерь, черты лица цепляли остротой, комплекция на удивление худая, талия тонкая вразрез размашистому плечевому поясу.       — На хрен ли пялишься, ты, пуголище ходячее? — огрызнулся парень.       Даби лениво повёл взгляд выше. Вынув сигарету, он нарочно игриво ухмыльнулся тому прямо в лицо:       — На то, с чем придётся повозиться, — с каждым произнесённым словом белёсая дымка всё больше скрывала лицо собеседника. Даби зацепил вновь зубами сигарету, щёлкая коробком с таблетками и тут же подмечая проблеск подозрения в глубине красных глаз: — Полагаю, и наркотики ты не употребляешь.       Вопросом это не назвать — скорее, чёткая констатация наблюдаемого, — но он всё равно спокойно выждал без преувеличений целую секунду, как паренёк раздражённо фыркнул в ответ:       — А я полагаю, что ты снюхал себе последние клетки своего конченного мозга, если у тебя даже на грёбаное, мать его, мгновение появились сомнения, что я самовольно расхуярю себе организм этой дрянью.       Даби не особо вникал в рассерженный лай, приступив к выбору препаратов на этот вечер, пока пацан следил за его движениями, так как ничего другого тому собственно не оставалось. Вытряхнув в итоге две разного цвета таблетки в ладонь, он закрыл коробок и спихнул их в отдельный отсек, затем начал аккуратно толочь их в порошок своеобразным механизмом на пружине.       — Ну, как знаешь, — не отрываясь от занятия, продолжил он и потянул руку вытащить сигарету изо рта, вытряхивая пепел на пыльный пол. — Взял тут тебе немного воды, и вот есть энергетические батончики, если голоден. Срок годности давно похерен, если что, но по сути это консервное дерьмо никогда не портится… Короче ладно. Теперь ты знаешь, всё здесь. Я пиздецки уверен, что предложи их тебе сейчас, ты просто скажешь мне пойти схавать говна и сдохнуть, так что пропущу этот шаг.       Бакуго прищурился, но так и не огрызнулся. Сбежавший из крематория мудозвон был чертовски догадлив.       — Значит, вот как мы поступим, — Даби начал делить порошок на дне отсека на несколько дорожек, — ты не станешь слушать нихера из того, что я тут буду распинать перед тобой, пока не докажу, что я сильнее тебя и могу надрать твой зад даже с одной рукой.       Бакуго расправил плечи, предвкушая скорый бой, и захохотал прямо в стёганое лицо:       — Ну и урод, да только в твоих мечтах! У тебя и шансов нет! Освободи давай, и я докажу это!       Даби даже бровью не повёл на дерзкое высокомерие подростка, продолжив методично делить равные дозы синтетики, от чего тот завёлся ещё больше.       — Эй! Обдолбанный утырок, уши заложило?! Сказал же, освободи, и ты, сука, тут же возьмёшь свои слова назад!       Ох и повеселится он с этим пареньком. Точки кипения парниши станут прекрасным развлечением на следующие шесть недель.       Даби поочерёдно затянул полосы столченного светлого порошка из выдвижного кейса коробка и плавно откинулся назад, уперев одну руку позади и сделав затяжку сигареты. Пока экстази услужливо заряжало его «конченный мозг» серотонином, как сраную новогоднюю ёлку, он лениво оглядывал испепеляющего его взглядом подростка. Да-а, Бакуго Кацуки всё же чертовски хорош собой.       Бесстрастные глаза самого паршивого синего оттенка цепко буравили его, и хотелось уже сменить немного положение на дрянном скрипучем стуле, но Бакуго не желал давать преступнику новый повод для очередной усмешки. Мысль, что он хотя бы смотрел на этого торчка сверху вниз, по идее придавала чуть уверенности, ведь так долго задирать голову должно было быть неудобно, но… Каким-то хером злодей держался так, будто вовсе не протирал пыльный до пизды пол своей костлявой задницей.       — У тебя зрачки, как у грёбанного Чешира. Что ты, блять, принял?       Злодей заржал в голос. Очевидно, Кацуки не был в теме всей этой херни с наркотиками, и оттого настороженность постепенно начинала зашкаливать в поведении пацана: кто ж ведь знал, что там ещё в голове у Даби?       — Не парься. Просто аддералл и экстази, — он сделал ещё одну длинную затяжку, выдыхая дым в потолок. — Хочу, чтобы мне было хорошо, пока буду выбивать из тебя всё дерьмо.       — А не прихерел ли, — моментально сорвался парень, — единственный, кто будет тут жрать пыль, это ты!       Даби раздавил окурок о пол.       — Для ясности, я не использую ни стероиды, ни триггер.       — Что ещё за, мать его, триггер? — раздражённым тоном возразил пацан.       О механизме действия стероидов представление было смутным, не многим больше он слышал и о тех препаратах, которые сукин сын принял на его глазах, чтобы чувствовать себя «хорошо» во время боя. Бакуго всё ещё пиздецки выбешен таким поведением, и когда злодей наконец охрабреет и освободит его, он запихнёт эти слова обратно в прожаренную глотку. С другой стороны, он подозревал, что жалкий отброс преступного мира оставит его прикованным к стулу и решит доказать силу прямо так, попутно втолковывая какую-то высокомерную чушь, — и хрен он сможет тогда остановить этот блядский трёп.       Даби с насмешкой наблюдал за тем, как с каждой минутой заводился парень.       — Они там даже азы криминальной фармакологии не преподают у вас, да? Ну, может, подберу что-нибудь и покажу через неделю-две… если будешь паинькой.       — Нахуй мне сдались твои уроки! Хочешь, блять, паиньку?! Ну так давай, сними сраные наручники!       Только гнев начал набирать обороты в тоне, Бакуго осёкся на половине из-за равнодушного заявления:       — Нет.       Бакуго недоверчиво сощурился.       — Так бой выйдет неравным, — выдержав паузу, Даби продолжил: — тебе ещё далеко. В лучшем случае, если сердце быстро сдаст, помрёшь быстро, а мы ведь ещё даже не приступили к самой интересной части программы нашего «тренировочного лагеря». Поэтому попробуем сопоставить наши силы… Ну, я постараюсь. Во-от оно! Мудак сейчас крупно облажается.       Злодей ещё пожалеет, что связался с ним! Ярость внутри набирала обороты, клокотала по-звериному, адреналин бушевал в крови с дикой скоростью, и выдержка грозила закончится в любой момент. Ремни не успеют опасть на пол, как он подскочит с грёбаного стула в один миг и прижучит этого пидораса.       Даби не спеша поднялся и вытащил из внутреннего кармана своего потрёпанного пальто ещё одну пару наручников-блокаторов, сбросив его с таким характерным звуком, что Бакуго невольно подметил, как оно впритык нашпиговано всяким тяжеловесным хламом.       — Причуды с тобой оставим на потом. Если сейчас освобожу, ты зациклишься на том, чтобы побыстрее сбежать. Не сказать, что преуспеешь в этом, но я в рот ебал ловить тебя за один вечер целых два раза.       Бакуго стоило всех сил не огрызнуться. Отвлекаться нельзя ни в коем случае, оставалось дождаться только, когда крепежи ослабнут, и заставить этого палённого выёбщика заткнуться.       Не отводя внимания от Кацуки, Даби снял рубашку. Выжидательный взгляд красных глаз напоминал тот притаившийся, присущий хищнику перед смертельным выпадом. Паренёк явно настроен решительно. Безусловно, потенциал был, но вот характер, мягко говоря, — ёбаный ад. Показательный бой являлся не более чем расчётом, который покажет пацану, что спесивость хороша в меру и присущая тому склонность недооценивать потенциального противника в реальной жизни стоит дорого. Помимо этого его интересовал навык читать ситуацию и окружение и сможет ли парень увидеть сквозь чужую апатию, что незнакомец перед ним готов к бою не меньше, чем сам Кацуки, или же это выбьет того из колеи в самый неподходящий момент во время сражения?       Какое же охренительное выражение лица промелькнуло у парня, когда он начал расстёгивать бляшку ремня и сбросил следом джинсы. Подросток спешно напустил чересчур свирепый вид, но вот сбитый с толку взгляд всё ещё выдавал того с потрохами, и от этого плохо скрываемого замешательства звериный оскал сам просился наружу. Даби оттянул края боксёров — наркота, к слову, исправно работала, меняя даже восприятие эластичной ткани и отражая приятное ощущение, как тело слой за слоем плавилось от принятого амфетамина, — и издевательски качнул бёдрами. Парень уставился на него в ещё большем недоумении, едва заметные пятна покрыли лицо, и подавив усмешку, которая сейчас испортила бы всё веселье, Даби с напускной застенчивостью в голосе поинтересовался:       — Мне и их снять? Здесь ведь может скрываться оружие зловещих масштабов.       — Пошёл ты!       Пусть и недовольно вспылив, парень не поддался на провокацию перевести взгляд на постепенно оголяющуюся редкую дорожку светлых волос над пахом, но Даби успел приметить чуть дрогнувшие зрачки в красных глазах.       Это уже интересно. Очень.       — На кой хуй ты раздеваешься, маньячина ты инквизиционная?!       — Как я уже говорил, равные условия. Ты полностью обезоружен и без причуды, и в точно тех же рамках буду я. Хочу избежать в будущем любых недоразумений, будто у меня есть какое-то преимущество, когда я расправлюсь с тобой.       — Да, блядь, заебёшь со своим трёпом! Закрой уже пасть и начнём!       Даби криво оскалился. Этот скверный язык и взрывной характер иногда были чертовски милыми. Иногда.       — Так значит, остановимся на этом? — в синих глазах сквозил нехороший блеск. — Или мне и правда завязать руку за спиной?       Деланно флиртующий тон уже сидел в печёнках, и если Даби откроет свой поганый рот ещё хоть раз — у него точно лопнет какой-то сосуд. Желание разукрасить морду обдолбанному выблядку возрастало в алгебраической прогрессии с каждой минутой.       Даби же в полной мере наслаждался происходящим, с широченной усмешкой защёлкивая наручники на своих запястьях. Потребовалась минута, чтобы полностью привыкнуть к отсутствию привычного отклика причуды. Эти блокаторы он не жаловал, но жить можно, а главное было показать Кацуки, как сильно ему недостаёт подготовки. Проблема довольно типичная. Только улицы по-настоящему могли научить детей тому, что ни один учитель и весь прогнивший до основания мир героев не смогут за всю жизнь.       Его безусловно крыло раздражение, но вместе с тем удивило, что злодей действительно надел наручники. Конечно же, проверить подлинность он не мог, но если они настоящие, то конченный урод явно не был слабаком.       — Ну, взрывчатка? Готов? Что ещё за тупые клички?!       Бакуго враждебно цокнул языком, пальцы инстинктивно сжались в кулак. Этот хер уже порядком вывел его! Если бы только горелый подонок знал, во что вляпался, со стёганого лица тут же бы сошла эта гадская усмешка!       Даби нагнулся развязать паренька. Изнутри всё дробило от таблеток и предстоящего веселья, но внешне он, как обычно, остался без единой эмоции. Было ясно, что только удерживающие на месте прочные ремни спадут с подростка, тот нападёт без промедлений, и увидеть, на что способен Кацуки Бакуго хотелось как можно скорее. Даби отскочил назад ровно в тот момент, когда ослаб последний крепёж ремня, и пацан сорвался с места как сраная борзая под кокаином. Со звериным оскалом он следил за рвением своего нового питомца напасть на противника с почти такой же безбашенной улыбкой. Он живо схватил занесённый для размашистого удара кулак, и по слегка растерянному виду пацана стало понятно, что тот даже не ожидал серьёзного отпора. Отточенным блоком он использовал приложенный пацаном импульс выпада против него и отбросил тем самым на порядка шесть метров. Клубы пыли поднялись следом за пролетевшим по полу подростком, и разъярённый провалом, тот перекатился, стремительно подобрался в полуприсед и оттолкнулся руками, лихо рванув обратно в сторону Даби.       Всё это было похоже на какую-то детскую игру: каждый раз, когда Кацуки набрасывался на злодея, его отшвыривали всё сильнее, и шипя и рыча, парень бежал снова на рожон. Даби веселился от души, что только больше злило его нового питомца. В такт амплитуде их каждого движения в воздухе витала поднятая и тускло освещённая пыль вперемешку со старым пеплом.       Бакуго накатами приходил в ярость, раз за разом поднимаясь и откашливая частицы пыли, которые помимо этого грёбаного додзё облепили теперь будто ещё и его горло изнутри. Кровь громко долбила по ушам. Лицо и руки измазаны грязью, локти и колени саднили после всех его «встреч» с полом и колонами, но тупые эндорфины благополучно блокировали боль, позволяя не терять скорость. В какой-то момент он решил сменить тактику и подкрался к мудаку вместо того, чтобы бежать на него в лоб.       — Умница. Пробуй другие варианты.       Под ублюдской издёвкой он отчётливо слышал и серьёзный тон. Точно, сука, и впрямь доволен, что Бакуго сменил курс действий.       — Не указывай мне! — рявкнул он в ответ высокомерному уроду, который стоял там без единой царапины, что только круче сносило Бакуго тормоза.       На этот раз пацан наступал куда медленнее, но твёрже и взвешенно. Наконец стал осознавать, что Даби не просто выскочка из трущоб, и приспособился к новому темпу битвы.       — Кое-кто умеет схватывать на лету. Мне нравится.       — Отсоси!       Какие-то удары Бакуго были заблокированы, от других просто уворачивались, и по итогу урон оказался нулевым, а в придачу и скалящаяся маньячина явно издевалась, с лёгкостью уходя от них. Пот заливал лицо, мокрая горловина футболки неприятно холодила. Руки запачканы хрен знает в чём. И вдобавок рецепторы глушила вонь сожжёного сахара. Блять! Он бы подорвал эту штопаную мразоту до углей, будь у него сейчас доступ к причуде. Без неё же всё было до пиздеца прискорбно, и он толком не мог даже разок вдарить по злодейской роже. У гондона оказалась на удивление натренированная комплекция, скрытая под обманчиво свободно висевшей одеждой, и навыки… Бакуго решил наступать в этот раз по-другому: начать с апперкота и затем удержать руки, ноги или хотя бы корпус, — что угодно, лишь бы подсечь этого скользкого ублюдка и хотя бы раз нанести полноценную атаку. Приём вышел смазанным, но под руку попало запястье.       — За ручки решил подержаться? Или малыш захотел обнимашек? — откровенно глумился засранец. — Не понимаю пока что.       — Нахуй иди!       На каждую новую стратегию Бакуго сраный террорист находил метод увернуться с гнусной ленивой ухмылкой, и он под этим цепким взглядом чувствовал себя так, будто тот и правда решил его дрессировать. Он чертыхнулся от злости и возмущения, вытирая со лба пот сгибом локтя. Бесило. Бесило то, что ему никак не удавалось зажать противника.       — Ну же, щенок! — продолжил подстёгивать его уёбок. — Кроме как юзать причуду направо и налево, герои тебя ничему не научили?       Пидорас целенаправленно насмехался, вынуждая его наступать жёстче и тратить выдержку на то, чтобы не сорвать голос к ебеням, а, стиснув зубы, обдумывать шаг за шагом.       Особый кайф был в том, что сколько бы пацан не терпел неудач, тот улыбался как ебаный мародёр — чем просто крышесносно скрёб против шерсти демонов внутри него. Парень явно любил въёбывать испытания, идя назло другим вперёд, и до безумия жаждал побед. Записи спортивного фестиваля подтверждали то, что Кацуки мог стать крепче, только когда соперник представлял из себя что-то, к чему можно стремиться. Это чувство Даби знал слишком хорошо, и ему очертеть как хотелось разжечь этот фитиль до адских масштабов.       Он увёл очередную атаку парня, с силой опрокидывая того спиной о пол. В последний миг Кацуки сумел увернуться от его нацеленного в голову удара ногой.       — Тебе бы лучше собраться, — ядовито протянул он, — потому что я только-только разогрелся.       Когда в один из полётов его придавили виском о пол, Бакуго неудачно закусил щеку изнутри, но за солоноватым привкусом почувствовал небольшое воспаление только теперь. Отплюнул кровь в сторону и с вызовом взглянув прямо в синие глаза, он нагло огрызнулся:       — Меньше трепись, мудила.       Скорости пиздец не хватало без причуды, которая позволяла ему двигаться в нужном направлении быстрее всех хреногруппников на беге с препятствиями. Не считая тупого Деку и надменного Половинчатого, но это дело времени и тренировок. Бакуго ринулся вперёд во всю мощь, а грёбаному преступнику потребовалась одна секунда, чтобы перехватить его и бросить через весь зал додзё, выбивая дух.       — Ты можешь закончить бой в любой момент, — с зевком потянулся Даби, растягивая мышцы спицы. — Всё, что требуется, — это признать, что я выиграл.       — Сдохни!       Бакуго в момент сократил дистанцию между ними. Вместо захвата и прямого удара, он выждал до последнего момента и нырнул в ноги Даби, выбивая из равновесия. Это сработало, но не по плану: Даби — это сраное пугало из страшилок — своими граблями без труда дотянулся до его щиколотки, пока падал на пол, и утянул его с собой вниз до того, как он успел отскочить на безопасное расстояние. Грузно приземлившись рядом со злодеем, Бакуго спохватился выбраться из захвата, изворачивался, как мог, пытаясь помочь себе локтями. Пару раз он задел подонка под рёбра, но вскоре руки насилу согнули и тут же вывернули под опездеть болезненным углом за спиной. Коленом он сильно впечатал Даби в бедро, на что его внезапно потянули вслед за собой наверх, так же внезапно развернули и опустили вниз на колени, прижав носом в пол. Коленями и грудью он впечатался в грязь, руки не двинуть, ноги в коленных суставах противник поэтапно и основательно зафиксировал большеберцовыми. Свободной рукой тот крепко сжал в кулак пряди светлых волос и грубо повернул его лицо в сторону. Оба тяжело дышали.       — Это было… Неплохо… Ты меня даже пару раз сумел ударить… — выравнивал постепенно дыхание Даби.       Бакуго, вскоре оправившись от шока, стал всячески выводить руки из крепкой хватки, пытаясь перекатиться на бок или высвободить ноги. Надо было как можно быстрее сбросить эту ошибку хирурга с себя.       — Аккуратнее, — зашипели ему в ухо, пока левую руку отвели назад ещё сильнее, что грозило вывихом плеча. — Когда ты так вырываешься, — самообладание сохранялось всё с трудом, он спешно глотнул воздух от боли, прострелившей мышцы, и натиск злодея всем телом не помогал сосредоточиться, — твоя миленькая узкая задница становится по-настоящему привлекательной.       Разжав кулак, Даби твёрдо провёл ладонью по лопатке до талии, болезненно сжимая сбоку. Возникшей мысли вонзить зубы поглубже в покатую шею пацана было сложно сказать «нет». С виду тот замешкался на мгновение перед тем, как взорваться с большим рвением:       — Изврат ты сраный, убери от меня свои лапы!       Этот свихнувшийся подрывник не мог его завести настолько, поэтому в пробившей позвоночник дрожи виноват чёртов адреналин. Внутри немело всё, и это тоже совершенно точно из-за блядского адреналина. Иначе быть не может.       Как прибитое камнем дикое животное, попыток выбиться из хватки парень не оставил. Даби в ответ усугубил давление, наваливаясь сильнее и получая отголосок дофаминового удовольствия от того, как ощутимее прижался пахом к этому сногсшибательному во всех смыслах парнишке. Запах жжённого рафинада был необычным. Проведя носом по шее и нарочно шумно втянув воздух, он прикусил хрящ уха и бесстыже провёл языком, слизав каплю пота с загривка — тоже горчило сладким, почти как от стимуляторов. Даже через ткань он чувствовал, как охуенно умещался его член между ними. Даби снова наклонился к виску и напряжённо проговорил:       — Ага… Безрассудно, но ты продолжай.       Бакуго замер, зажевав губу. Он, блять, не проронит ни звука. И что за ёбань творилась с этим торчком? Они должны были выяснить, кто из них лучший, а кто лишь жалкий обдолбыш, а не… что вот происходило! Чем дольше он оставался неподвижным, тем больше жалел: теперь он в полной мере чувствовал, как к нему прижимается чужой член.       — Ломать тебя будет та-ак занятно, — прыснул злодей, — но это подождёт.       — Хер свой закатай, неудачник! И отвали от меня сейчас же!       Даби «послушно» отклонился, напоследок шлёпнув его по заднице:       — Погнали, пацан. Следующий раунд!       И будто бы сейчас не он буквально катил шары к подростку, засранец ослабил захват и подскочил на ноги. Бакуго поднялся следом, более чем готовый к бою. Совсем немного разбавляло кипящий в нём гнев то, что вид у измазанного в пыли злодея тоже был хотя бы немного, но побитым, какие-то из заклёпок сорвались во время боя и уже кровоточили. Только вот ублюдок явно чхать хотел на эти царапины и гематому, которая через пару часов точно раскрасит ему левое бедро.       — Теперь поиграем всерьёз? — ухмылка скривила штопаный рот.       Сейчас толкать пацану что-либо — бессмысленная трата времени, пока Кацуки умом и гордостью не дошагает: есть многое, чему тот мог у него научиться. Помимо прочего, на практике парень усваивал всё превосходно, на что указывал не только ход рейтинговых спортивных соревнований на камеру, но и текущие результаты их радушного знакомства. Собственный анализ опытным путём — и вот тогда тот попадает в цель. Даби такой подход был по нраву. Поток эмоций, гремевший в голове этого парня, просто огромен, и совершенно очевидно, что никто ещё не смел играть с ним.       Никто ещё не смел играть с ним, как этот мерзкий тупой кусок раздолбанного такими же тупыми, как и тот сам, таблетками дерьма! Бакуго хотел назад свою ёбаную причуду, хотел взорвать тут всё к чертям собачьим вместе с сучьей усмешкой на лице преступника. Признавать, конечно же, что и впрямь так нуждается в причуде, чтобы победить какого-то гондона, пока тот сам обходится без своей, он отказывался. Ещё он был дико раздражён, и растерян, и озадачен, и вдобавок его обставлял какой-то хер из убогого сборища маргиналов, стоял перед ним с таким видом, будто всё происходящее есть не больше, чем забавная игра в кошки-мать-их-мышки, и ни на каплю не стыдился своего тупого блядского стояка. В общем и целом, Бакуго был слегка недоволен, но, к счастью, умел удавить в себе всю эмоциональную херню, когда надо. А на повестке было показать этому стёганому чмошнику, что он не слабак и терпеть это дерьмо не собирается.       — О чём ты, выродок, там болтаешь?! Не смей недооценивать меня, я, блять, всегда серьёзен!       Ринувшись в открытую, чтобы злодей не прочёл его действия, он выждал до последней секунды, чтобы замахнуть руку для удара. Как и рассчитывалось, тот намертво поймал сжатый кулак, чтобы вновь отбросить в сторону подальше, поэтому в тот же миг он оттолкнулся и махом потянул на себя противника за предплечье, не позволяя согнуть стёганую руку в локте. На миг в синих глазах сверкнуло удивление, когда он успел зайти под плечо и обхватить шею замком, заваливая того за собой на пол, о который порядочно приложился спиной. Одну ногу он закинул со спины за шею, а вторую — под руку Даби, огибая так, что если болевой приём снова заблокируют, то он сможет из такого положения хотя бы зарядить ногой со всей силы по обожжённой в мясо челюсти.       Когда пацан сумел сместить его центр тяжести, Даби довольно ощерился. Падая по инерции вниз, он подгадал момент, когда пацан зажмёт ногами его правую руку с обеих сторон и перевалит его своим корпусом, тем самым создав невольную брешь в армбаре, и мёртвой хваткой зажал в кулаке чёрную футболку, резко потянув на себя. Ещё не завершённая техника захвата пошла к чёрту, и он протиснулся между бёдер Кацуки, решив ответить удушающим приёмом в ответ. Парень же быстро смекнул, что техника армбара провалилась, и подорвался было вскочить, но Даби проворно проснул руку под затылок и резко прижал плечом горло. Кровь из очередного сорванного штапеля запачкала шею Кацуки, медленно впитываясь в ткань. Тот лежал на спине, прибитый к полу весом его тела, пока он сам ловко занял более выгодную позицию между ног Кацуки, не разрешая сомкнуть колени позади его спины. Он был крайне осторожен, чтобы не давить на горло слишком сильно, но и достаточно, чтобы дать понять, что вырубит в случае чего без труда. Пока они оба медленно восстанавливали дыхание, он отчётливо чувствовал, как в такт сердцу билась сонная артерия. Сам же парень даже в таком неудобном положении не бросал попыток выбраться, брыкаясь и старательно отбиваясь локтями.       Бакуго дышал с присвистом из-за сдавленного кадыка, полный пыли воздух едва поступал в трахею. Шумно втягивая больше кислорода, он ощущал на языке только запах кожи, пропитанный сигаретным дымом и каким-то одеколоном, похожим на пылающий жаром костёр.       — Скажу тебе по секрету, — ради подъёба тон снизился до вкрадчивого шёпота, — такие рукопашки мне по вкусу.       Не обращая внимания на белый шум в голове и мигающие мушки в глазах, Бакуго продолжал бороться. От осознания, что такими темпами скоро мог потерять сознание, тело пробила паническая дрожь, он стал упираться живее в попытке нанести удар единственной свободной рукой, но угол всё так же сковывал размах, а ублюдку было откровенно похуй. И даже больше, тот решил уместиться поудобнее, не упустив возможности издевательски качнуть бёдрами так, что теперь нарочно давил на его пах своим поганым стояком. Бакуго не возбудился от такого — это же бред полнейший, но из-за адреналина и учащённого сердцебиения и раслаблен полностью тоже не был, и лишнее трение заставило через силу сдержаться и подавить тупой стон.       — Ну как, готов признать, что я лучше? — Даби довольно наблюдал за тем, как отвечало тело пацана на его действия. — Или мне продолжить?       Мудак подался ещё раз, намеренно медленнее, и застонал приглушённо, до пронизывающего ужаса пошло. Если бы Бакуго сейчас не раскраснелся от накатывающего удушья, то от грёбаного смущения сгорел бы точно.       — Кончай уже с этим! — напряжённо рявкнул он сквозь стиснутые зубы.       Даби захохотал. Вспыльчивая строптивость пацана и доза амфетамина слаженно срывали ему башню. Даже находясь полностью в дерьме, его новенькая занимательная игрушка отказывалась принимать поражение, чем сильнее дразнила то маниакальное в нём. Давно ему не было так…       — Раз уж так настаиваешь, взрывчатка, — от игривого тона мало что осталось, — но если ещё раз позволишь мне вот так себя зажать, — Бакуго неотрывно следил за тем, как медленно расплывалась широкая улыбка на стёганом лице, — то покончу с этим, только когда кончу на твоё лицо.       Испепеляющий лицо жар совершенно, нахрен, точно не вызван тем, что произнёс этот паршивый рот. Бакуго заупрямился активнее, но его почти сразу отпустили. Плевать на необходимость отдышаться, как следует. Плевать на сбитое к чертям давление, что от резкого подъёма потемнело в глазах. Он ни секунды не терял, сжав пальцы в кулак и со всей силы нацелился на скулу ублюдка. Тот же со смехом ушёл от удара перекатом, поднявшись и запружинив из стороны в сторону, как на боксёрском ринге.       Теперь они оба, запачканные в кровоподтёках и пыли, представляли собой полный бардак, пот саднил рваные раны. Питомец блестяще превосходил его ожидания, и Даби был на взводе.       — Хороший мальчик.       — Засунь свою похвалу себе в зад! — сипло закашлял пацан. — Я тебе не ручная псина, чтобы приказы выполнять!       Его тошнило от того, как вёл себя с ним этот кусок дерьма. Бакуго заебался. Заебался быть отброшенным раз за разом. Заебался от бессилия. Заебался, что на него смотря сверху вниз! Сначала тупой Деку, потом Половинчатый, теперь ещё и это низкосортное отребье!       — Заебал! Почему бы теперь тебе не стать, нахуй, серьёзнее, ублюдок? Это не игры!       — Но ведь весело же. Да, точно… Весело, — повторил он и принял стойку, приподняв немного левое плечо и поднеся кулаки к подбородку, правый локоть опустил ниже и стал медленно надвигаться. — Пусть будет по-твоему, взрывчатка.       Времени среагировать Даби не дал, подобравшись и нанеся стремительный даункот, но мальчишка сумел считать удар и оказался готов к выпаду. С широким оскалом заблокировав его панч, парень нанёс полноценный фланговый хук — пришёлся удар в лицо, достаточно тяжёлым, чтобы голова дёрнулась по траектории, — но явно не ожидал, что придётся в тот же самый момент реагировать на его контратаку из финта и свинга, которой он смачно проехался по скуле, разорвав щеку подростка штапелями.       Бакуго не обращал внимания, как по подбородку медленно стекает кровь. Пошёл обмен парой-тройкой серий ударов, которые противник незамедлительно парировал. Оба старались держаться поблизости. Как-то незаметно Даби начал набирать темп, атаки стали мощнее. Сбив его с защитной опоры, злодей низко подпрыгнул и увесисто приложился стопой прямо в грудь, заставив отлететь на добрые три метра, тут же двинулся следом и продолжил комбинацию ударов ещё до того, как Бакуго приземлился. Весь воздух разом выбило из лёгких, даже натянутый вдох дался с трудом. Оттесняемый дальше, в какой-то момент он успел удержать баланс до очередного удара и перекатился на корточки: грамотным по технике падением Айзава-сенсей не назвал бы, но это куда осмотрительнее, чем раскинуться беспомощно на грязном полу. Чтобы избежать закрученного удара голенью, он изо всех сил ринулся в сторону, тщетно пытаясь восстановить приток кислорода. Потребность во вдохе чистого воздуха давила лёгкие изнутри, но как бы там ни было, Бакуго ринулся обратно в бой. Как только он взял размах плечом, преступник не дал ему завершить приём, схватил и вывернул руку, выводя плечевую кость из сустава. Дикая боль выстрелила в запястье и шею, непроизвольный глоток воздуха обжёг глотку. Высчитав краткую паузу на передышку, Даби ощутимо отвёл в сторону пострадавшую руку и насильно опустил пацана на колени, взяв таким образом упор ногой пусть немногим, но удобнее, чем когда тот стоял в полный рост. Не сильно заботясь о попытках оттолкнуть его ногу под своим плечом или задеть другую, он оттянул запястье на себя и под опытным контролем силы плавно вправил кость на место. С тихим щелчком Бакуго почувствовал очередную порцию боли, отдавшейся в висках. В ЮЭЙ их учили бороться, пахать дальше вопреки всем травмам и увечьям, но его в два жалких счёта потянули назад за футболку и придавили спиной к полу. Бока крепко зажаты коленями, и ряд ударов обрушился на него незамедлительно. Бакуго поднял руки в защите, закрывая доступ к прямым панчам по лицевому черепу, что только дало Даби возможность перегруппироваться для другого захвата: тот забрался повыше, пригнулся и просунул руки под плечи парня, вынуждая поднять их ещё выше над головой. Хватка в таком положении уже была как железные тиски, и Бакуго стал выворачиваться куда усерднее. Попытка уцепить ногой чужую шею и сбросить с себя человека или хотя бы вмазать тому коленом в спину не увенчалась успехом — Даби оседлал его до мразотного дальновидно, намеренно опустив корпус ниже.       И снова, блять, слишком тесно. Его сжали с обеих сторон, и он безошибочно почувствовал животом чужой стояк. Прочно сцепленные под шеей руки верзилы "заботливо" не давали защемить позвонки в таком дискомфортном положении. Плечами он невольно заглушал себе посторонние звуки, а заштопанная линия ключиц царапала нос. Синие глаза плотоядно блестели, и потом… Ничего. Мудак чего-то выжидал, не разрывая зрительного контакта. Пока Бакуго бесился, пробуя варианты выбраться, брыкался и лягался, рыча от тянущего в груди напряжения, тот только смотрел сверху вниз и лыбился, как кот, поймавший канарейку между лап.       — Ты всё ещё можешь прекратить всё, признав, что я лучше тебя, — лениво протянул он, прекрасно зная, что Кацуки этого не признает… пока что.       — А ты всё ещё можешь пойти нахуй. Нихера ты не лучше! Я буду продолжать сколько надо и не проиграю! Даже если от меня нихуя не останется — всё лучше, чем сдаться, ты понял?!       Бакуго напоследок сплюнул в лицо злодею. Синий нехорошо сверкнул в тусклом свете ламп. Прозрачная вязкая капля скатилась со скулы вниз, окрашиваясь в мутно-красный. С жуткой улыбкой тот медленно высунул язык, и Бакуго невольно зацепился взглядом за блеск пирсинга. Даби слизал смешанную с кровью слюну с щеки и разом нагнулся, запихнув язык ему в рот. Рецепторы моментально обожгло вкусом никотина, перечной мяты и металла. Захват не давал двинуться даже на сантиметр. Напоследок пройдясь по нёбу, ублюдок со смехом отпрянул — металл щёлкнул по зубам, когда Бакуго попытался откусить чёртов язык.       — Помнишь ведь, что я говорил, окажись ты снова в таком положении?       Удерживая парня под собой на полу, Даби привёл колено ближе к себе. Потребовалось сразу ухватить плечи Кацуки покрепче, чтобы сместить центр тяжести на рёбра сбоку и завести ногу по другую сторону, подперев пацану шею щиколоткой. Тщательно выверяя, чтобы его собственный вес не давал парню высвободить руки из-под его корпуса, он немного отклонился и привёл второе колено, вперев его тому в висок. Как только зверёныш почувствовал, что поясница больше не сдавлена, попытался снова с размаху вломить ногой ему по спине, но теперь он был ещё дальше от зоны удара. Плечи пацана он отвёл ещё больше, и наверно, в таком положении дыхание у того вскоре станет критически сбиваться. Внутри всё билось в предвкушении, когда он изменил ещё немного традиционную технику захвата, сжав запястья подростка одной рукой и вытягивая руки вниз. Кацуки рвано застонал от тянущей ломоты в вывихнутом недавно плече, давление на грудную клетку само по себе опездеть как причиняло боль. Позиция позволила Даби совсем немного податься вперёд так, чтобы всё, что видел перед собой пацан, были его боксёры. Красные глаза до смешного распахнулись в удивлении, прямо как у оленя, освещённого во тьме фарами несущейся на него фуры, когда он спустил резинку и вытащил свой член: Даби на славу постарался со способом перехвата, чтобы у пацана был наилучший вид на то, как он проходил кулаком от основания до конца.       Чёрт, давно он так не заводился под таблетками.       Вдаривший по рецепторам запах костра нихера не улучшал ситуацию. Не то чтобы Бакуго не видел чужие члены раньше: в душевых и раздевалках они с однокурсниками часто пересекались без полотенец, и по большому счёту всем было насрать, да и порно никто не исключал. Но вот так близко к лицу, что мудак ещё чуть-чуть и коснётся его щеки, блять, ни разу не доводилось. У него и на дрочку времени не хватало, а о полноценном сексе речи даже не шло, когда голова забита одними учебниками и тренировками. Цель первенства на геройской арене занимала всё его внимание. Блять, да о чём вы, он даже не знал, какой ориентации был! Его никто никогда не приглашал, и он сам не горел желанием сближаться с кем-либо из окружавших его лузеров. И он просто… завис. Вдобавок и количество ударов, пропущенных в голову, видимо, дали о себе знать, потому что он ни при каких обстоятельствах не мог возбудиться при виде стёганого наркоши вместо того, чтобы попытаться втащить коленом по почкам. И он совершенно, нахуй, точно не покраснел, это просто сказывался недостаток кислорода. И внутри всё тянуло совсем не из-за распалённого волнения, это всё тот же грёбанный адреналин изводил организм напоследок. И он уж точно не по своей воли наблюдал, как длинные пальцы дразняще проводили по всей длине члена, задевая поочердёно все шесть… Или сколько там этих пирсингов? Он, блять, разумеется, не считал!       Даби растёр большим пальцем предэякулят, аккуратно смазывая всё по бокам, и в наглую простонал. Красные глаза, уже потемневшие с расширенными зрачками, следили за каждым его движением, и выражение лица выходило довольно занимательным: смесь стыда, ужаса, замешательства и с этим едва уловимый интерес, который пацан явно давил в себе всеми силами. Во рту у Кацуки очевидно пересохло, когда тот судорожно облизал губы, да так мокро, что мозги тут же поплыли приставить член к ним как можно скорее.       — Знаешь, — с тяжёлым выдохом окликнул Даби, — я более чем рад позволить тебе прикоснуться, если хочешь. Чего, блять?! С хуя ли кому захочется?! Да… пошёл этот штопаный псих со своим пробитым пирсингом хером нахуй!       — Я скорее засуну руку в блендер, чем прикоснусь к тебе!.. А теперь уберись, сука, от моего лица, пока я тебе его не откусил.       — Вы, ребятки из ЮЭЙ, разбалованы, — Бакуго дёрнулся от громкого смеха, как от пощёчины, — тут ведь нет никаких медсестричек, случись что неладное. Можешь укусить, окей, но я укушу в ответ сильнее, — мудозвон мало того, что стал надрачивать себе усерднее, так ещё и подтянул руки за наручники повыше, а затем резко припечатал локти к полу своим плечом и освободившейся рукой схватил его за волосы. — Ну давай, рискни и открой ротик пошире.       Бакуго сдавленно стиснул зубы. В такой ублюдской позиции ему оставались лишь жалкие рывки выползти из-под захвата и вид на то, как раз за разом выгибалось костлявое запястье Даби на своём члене. Каждый раз, когда эта сволочь открывала рот, все мысли из головы вмиг вышибала чёткая картинка того, как блестел пирсинг в этом языке, — а он, чёрт возьми, даже лица перед собой не видел. И самая хрень… Абсолютная хрень этого ёбаного цирка в том, что он ещё теперь и наверняка знал вкус металла. Отменный вкус блядского металла. Сознание шатало и лихорадило, видеть и слышать другого человека таким оставляло слишком глубокий отпечаток в подкорке и било в слишком разгорячённую дрожь изнутри. И мутило от слишком стыдливого ужаса — Даби одними звуками, пробирающими своим жаром до костей, мог довести до оргазма кого угодно. В том, что спортивные штаны стали пиздец тесными, признаваться самому себе даже не хотелось.       Даби не сводил взгляда с лица подростка. Темп медленно нарастал под глухой стон, нервные окончания по всему телу гудели от напряжения, обнулившееся восприятие понесло по новой — отличное, качественное экстази.       — Это твоё выражение такое хорошенькое, что даже нечестно, как сильно я хочу кончить, глядя на него.       Когда длинные пальцы на его глазах стали двигаться резче, Бакуго был готов провалиться под землю. Звенящую пустоту в мыслях сменила одна единственная, что он, наверно, уже и не прочь позволить злодею что бы тот там не запланировал — и большего унижения он не испытывал за всю свою хренову жизнь. Чтобы проглотить подбирающийся к горлу скулёж, пришлось с силой закусить воспалённую щеку. Хуже, сука, не придумать, как сильно он завёлся только от того, что просто слышал эти до жути грязные стоны. Он был героем, мать его! Он должен продолжить сражаться, должен понять, как выбраться, и показать грёбаное место этому отморозку, который, похоже, не замечал, как захват становился всё туже. Ощущения, блять, просто…       — Ощущения, блять, просто потрясные.       Чужой осипший голос ознобом пробил его словно лезвием насквозь. Захват, как ёбаные клещи, стиснулся ещё сильнее, и Бакуго рефлекторно рискнул глотнуть побольше воздуха, но только напрасно выдохнул и так небольшой запас кислорода. Перед глазами снова поплыли искрящиеся мушки. Дыхание где-то близко над виском сбилось к чертям, пульс ритмично прошибал тугие вены под тонкой кожей, и он уже был на грани от того, чтобы всерьёз потрудиться вспомнить первые строчки какой-нибудь молитвы, только бы сукин сын не связал его дрожь с явно накатывающим оргазмом. Пусть лучше думает, что Бакуго не бросил попыток выбраться, пусть думает, что…       — Точно… Условились ведь на лицо…       Всё это на охуеть какой порядок ниже его достоинства, никогда он ещё не был так возбуждён, что даже от чёртого ёрзанья не мог себя остановить. Сперма на лицо и эротическая асфиксия никогда, блять, не входили в его вишлист. Только вот от желания сплюнуть в ответ что-нибудь едкое тоже не осталось и следа, сознание постепенно терялось. Про себя Бакуго на удивление даже осмысленно поблагодарил ублюдка за то, что тот не давал всё это время ему толком дышать, иначе бы он точно застонал от услышанного в глухом голосе экстаза.       Затвердевшие мышцы будто полопались, совсем как мыльные пузыри, и это мгновение окатило невъебенной эйфорией. Когда остаточное покалывание сошло на нет, Даби ослабил захват. Под чёрной футболкой грудная клетка тихо поднималась и опускалась, лёгкие неспешно заполнял воздух, нормализуя кровоток, и лицу возвращался здоровый цвет. Отвесив несколько слабых пощёчин, он с шумным выдохом продолжил наблюдать за спящим пацаном. Тело всё ещё прошибал кайф от хорошего порошка, и не менее хорошего оргазма. С довольной усмешкой он растрепал светлые волосы.       Новый запал в их артиллерии — и полностью его.