Первый школьный омегаверс

Антон проводит прекрасные выходные со своим истинным, и не поздно вечером Арсений отвозит его домой, быстро уезжая, желая не светиться пока перед мамой омеги, тем более на машине — он ведь учитель. Они обязательно расскажут о своей связи, когда начнут встречаться или когда Антон посчитает нужным сделать это. Шастун же, довольный жизнью и собой в целом, возвращается домой, складывая нужные на завтра учебники в рюкзак, а лишние убирая на полку. Он говорит маме, что ночевал у друга-отличника, который согласился его подтянуть сразу по всем предметам. Почти не соврал. Здорово. Уроки Антон тоже сделал ещё вчера с Арсением, так что спокойно переоделся в домашнее, поужинал с мамой и пообщался с учителем перед сном по телефону, чтобы тот не скучал и не грустил. Только потом он принимает душ и ложиться спать, умотанный приятными и полезными выходными.

***

Омега просыпается и чувствует тяжесть в теле. Он тянется рукой к краю двуспальной кровати, на которой лежал, за телефоном, что оставил вчера. Включая экран, он с ужасом понимает, что проспал, так как время на гаджете показывало 9:37 утра. Это новость заставляет вскочить с кровати, спросонья не понимая, что, возможно, всё не так уж и плохо. Сердце сильно колотится от резкого испуга и подъёма ещё минут пять, пока сам парень тяжело дышит и судорожно бегает по квартире в панике, пытаясь хоть что-нибудь сделать с ситуацией. Немного придя в себя и остановившись посреди коридора, Антон чувствует, что что-то не так. И это не тревога в душе, не кипящий от стыда за опоздание и банальное «проспал» мозг, и даже не сильно бьющиеся в груди сердце, это что-то другое, он чувствует что-то ещё. Но что, спросонья понять не может, ему становится только немного жарко в боксерах и футболке, последнюю он поспешил снять. Идя в туалет к раковине, чтобы умыться, парень нагибается и видит свой собственный, чуть привставший член. — Черт… — выдыхает омега, до которого наконец дошло. Он выключает кран, из которого лилась вода, отходит чуть назад, чтобы не удариться обо что-нибудь, и заводит руку за спину, спуская её в трусы, проводит между двух расслабленных ягодиц, чувствуя, как и предполагалось, вязкую субстанцию, и понимает — у него началась течка. Она была стабильна для него раз в четыре месяца. Антон эти дни отмечает, внимательно следит, заранее предчувствуя своё состояние и запасаясь ослабителями течки на всякий пожарный, хотя обычно проходит она легко и почти безболезненно, да и таблетки помогают. Видимо, в суматохе учебных дней и событий он забыл заглянуть в календарь, где отмечал дни, а сигналы организма просто не воспринимал. Или это течка началась раньше? Шастун с сожалением, но при этом с какой-то позитивной энергией думает, что нужно остаться дома и написать классной руководительнице и маме, что в школе сегодня и ещё пару дней он не появится. Сделав всё это, омега хочет принять душ, заранее чувствуя нарастающую боль внизу живота, но думает, что успеет подмыться и съесть таблетку, прежде чем его накроет не такая уж и сильная боль. Но стоит только выйти из ванной, одетым в удобную домашнюю одежду, как Шастуна буквально пронзает адская боль и он складывается пополам, начиная то ли скулить, то ли кричать, хватаясь руками за живот. Он берёт себя в руки как можно скорее и бредёт на кухню, выпивая сразу две таблетки для ослабления течки, сразу после уходит к себе в комнату и ложится на кровать, сворачиваясь от нарастающей внизу живота боли калачиком. Парень не ожидал, что его накроет так сильно, что не сравнить даже с самым первым приходом течки ещё в подростковом возрасте. Напополам с болью он думает, почему же так происходит и за что ему всё это. И приходит к единственному верному варианту — Арсений. Арсений — его истинный. Антон прекрасно знает его запах, знает своего альфу и знает, что тот его любит. От этого всё сложнее. Боль усиливается, когда истинный точно есть, когда ты его видел, когда вы прекрасно знаете друг друга, но сейчас вторая половинка далеко, хотя, по идее, должна быть рядом с вами. Антон мысленно проклинает инстинкты, что придумали такую дичь, и продолжает тихо стонать от боли. Будучи взрослым и готовясь сдавать биологию он знает, чего хочет его организм — хочет Арсения, — но он не станет звонить или писать ему, просить приехать, нет. Как бы сильно этого не требовал сейчас внутренний омега, хотящий секса с истинным и потомства от него, — Антон не станет нагружать учителя своими проблемами. Не проходит и часа, а боль усиливается и таблетки не помогают. Сзади уже мокро настолько, что промокло одеяло и вот-вот промокнет простыня, а сам парень хнычет, заставляя мокнуть не только кровать смазкой, но и подушку слезами. Он не знал, что будет так больно и прекрасно понимает, что только Попов — его истинный — сможет ему помочь. Без него никак, ведь против природы не попрёшь. Пролежав так ещё минут десять калачиком напополам с болью, шатен слышит вибрацию мобильного, что лежит рядом. Он медленно берёт его в руки, заплаканными глазами смотря на экран — Арсений звонит. Он отвечает. — Антош, привет, а ты сегодня в школе? Я тебя не видел целый день просто. Всё хорошо? — голос немного обеспокоенный и это слышит только Антон, уже узнавая его. Альфа даже сейчас чувствует какую-то тревогу на душе. И не зря. — Арс, всё… Всё нормально. — через всхлипы, что не удаётся сдержать, отвечает омега. — Просто у меня… Течка… — Что? Антон, почему ты молчал? Тебе плохо? Давай я приеду? — сразу же реагирует учитель, понимая, что рано или поздно течка должна была проявить себя и это нормальная реакция организма. — Нет, Арс, спас-с-с… — в трубке слышится шипение, вперемешку со скулежом. — Если тебе не трудно. — сдаётся парень. Он больше не может терпеть эту боль один, ему нужен хоть кто-то. — Господи, Антон, потерпи, я сейчас приеду! — Арсений сразу отключается, звоня завучу, коротко ставя перед фактом, что биологии у нескольких классов сегодня не будет. А возможно и ещё пару дней. Он собирается и быстрым шагом идёт к машине, думая, как помочь своему омеге, ведь у него течка и они оба знают, к чему это должно привести. Однако других вариантов нет, но Арсений всё равно заезжает в аптеку за ослабителями течки и пачкой презервативов, беря их на всякий случай, сам до конца не зная зачем, но кладя их в карман осеннего пальто. Он сам сейчас в лёгкой панике — так было страшно и больно слышать голос Антона в трубке, а тут ещё и увидеть его и попытаться помочь. Дверь в подъезд ему открывают через домофон, но, зайдя в квартиру, мужчина ощущает лишь невыносимо-приторный запах яблока, отчего сам невольно возбуждается и, разувшись, проходит вглубь квартиры, ища своего истинного. — Антош? — учитель находит парня на кровати, всего мокрого и скрутившегося от боли, но при этом пахнущего так сладко, что подкашиваются ноги. — Антош, я пришёл. — кладя руки на голые плечи подростка, сообщает мужчина. — Арс, Арс, пожалуйста… — шепчет школьник и медленно переползает с кровати к альфе на руки, цепляясь руками за его шею и вдыхая приятный, успокаивающий запах цитрусовых с ноткой апельсина в нем. Мужчина для удобства садится на край кровати, а Антон полностью забирается на него, переплетая стройное тело ногами и руками, как коала на дереве — прижимается телом к телу и глубоко дышит. Арсений чувствует, как чужой бугорок в штанах упирается ему в живот. — Антош, я принёс тебе подавители. — говорит брюнет, гладя омегу по спине и волосам. — Они не помогают, Арс, пожалуйста… — парень снова скручивается от боли, только уже в родных руках, начиная тихо и жалобно скулить. Это омега внутри него просит, чтобы его взяли, и Антон мысленно сдаётся природным инстинктам, не в силах больше сопротивляться им. — Я прошу тебя… Поступать сейчас так, как просит затуманенный мозг течной омеги — совсем неправильно, но и смотреть, как твой мальчик хнычет от боли, тоже невыносимо. Арсений решает помочь Антону и сделать так, как он просит. Но мужчина будет аккуратен, он обещает себе быть аккуратным и ни за что на свете не предоставить подростку боль и дискомфорт. — Хорошо, Антош, я сделаю, что ты просишь. — из кармана пальто, лежащего рядом, достаётся упаковка презервативов, а сам Арсений быстро заводится, предвкушая секс не просто с течной омегой, имеющий такой сладкий и дурящий аромат, а с Антоном — его истинным. Он выпутывается из объятий, аккуратно раскладывая парня на кровати спиной вниз, отчего член, топорщащийся сквозь ткань боксёров и истекающий смазкой, стоит и покачивается в такт нехитрым манипуляциям мужчины. Такой горячий и манящий. По сути, Антон сейчас весь горячий, но Арсений прежде не испытывал такого сильного желания прикоснуться к другому телу и доставить ему максимальное удовольствие в любой точке, в которой только скажет его партнер. Попов быстро стягивает с себя абсолютно всю одежду — в комнате становится жарко и в этот раз нужно без прелюдий и заигрываний — его мальчику плохо, ему нужно помочь. Арсений голый ложится сверху, мягко целует влажные от слюны и слез губы, запускает руку в запутавшиеся пшеничные пряди, чуть поглаживая их и оттягивая назад, заставляя прийти в чувство. — Такой вкусный… — шепчет Арсений между поцелуями, переходя на щеки и шею. — Такой горячий, такой мягкий… — и слышит, как омега под ним тихо постанывает, а член истекает смазкой сильнее. — Арс… — скулит подросток, прося большего, и в момент, когда рука брюнета ложится на гиперчувствительные соски парня, тот выгибается, как струна, инстинктивно подаваясь бёдрами вперёд. Арсений убирает руки от розовых вставших бусинок, только чтобы припасть к ним губами, нежно посасывая одну, прикусывая зубами и лаская кончиком языка, слыша, как звонко сверху стонет Антон, которому всё это приносит невероятное наслаждение. Одна рука крутит подушечками пальцев второй сосок, в то время как другая тянется вниз, снимая боксеры и проходясь пальцами по дырочке, силясь растянуть её и подготовить. У Антона до Арсения полового опыта не было — это мужчина помнит. Он боится, что Антон даже не изучал себя, засовывая пальцы внутрь, от чего сейчас могут быть некоторые трудности. — Если тебе будет неприятно или больно — говори, хорошо? — просит Арсений и после слабого кивка отстраняется вовсе, укладывая омегу по-другому, чтобы было удобно им обоим. Он действиями просит парня взять свои ноги под себя и, когда тот выполняет указание, видит, что проблем с проникновением быть не должно. У Антона раскрытие. Розовая, чуть пульсирующая от возбуждения промежность была открытой настолько, что три пальца легко вошли туда, а сверху раздался стон удовольствия. Из ануса течет смазка, пачкающая бёдра и постель, но от неё пахнет так вкусно, что Арсений клянется себе больше никогда в жизни так не делать, но он приближается лицом к пульсирующей дырочке и лижет её между двух половинок. Он удивляется и кайфует от того факта, что смазка истинного очень вкусная, пусть и другие он никогда не пробовал. Вкус яблока, будто яблочное пюре, и альфа лижет снова и снова, прикладываясь языком к горячей промежности, вылизывая её полностью, от чего Антон сверху стонет — полноценно, громко, но явно с досадой в голосе и не полным удовлетворением. Он цепляет руками одеяло и простынь, пытаясь насадиться хотя бы на язык, отчего Арсений сам стонет в удовольствии и рычит, представляя эту картину со стороны. Его член стоит колом и, пока язык блуждает по телу, рука тянется к новой пачке хороших, прочных, латексных презервативов. Альфа натягивает один из них и ещё раз размашисто лижет между ягодиц, что бы омега полностью расслабился и чтобы снова ощутить приятный вкус на поверхности языка. Он привстает на кровати, располагая чужую задницу ближе к своему члену и берёт его одной рукой, начиная медленно входить. Омега рвано дышит и пытается то ли уйти от прикосновений, то ли наоборот насадиться глубже. Арсений не очень понимает его, стараясь делать всё как можно правильней в их первый раз и без болезненней. — Тош, всё хорошо. — ласково говорит старший и входит полностью, ощущая горячие стенки, что так плотно обхватили его член и, даже через презерватив, чувствует вязкую смазку, которой много настолько, что после секса можно будет вылизывать опять. Арсений начинает двигаться, крепко держа подростка за бедра и насаживая на себя. Такой кайф трахаться с истинным он получает первый раз в жизни, а поэтому сам тихо стонет и наклоняется, чтобы мокро поцеловать. Они оба не замечают, как Антон начинает громко стонать в поцелуй, пытаясь самостоятельно насадиться глубже и резче, от чего крышу сносит обоим. Мужчина точно не знает, делает ли это сам Антон или лишь омежьи инстинкты владеют им, но тому явно нравится и останавливаться он не собирается. — Арсений..да… Ещё! — выкрикивает парень, хватаясь и сильно сжимая мужские плечи. В комнате сильно пахнет цитрусовыми и спелыми яблоками, и оба сейчас, как в сладком тумане. Арсений вдалбливается в хрупкое тело, понимая, что до разрядки самому осталось немного, может, пару минут, хотя до этого он мог гораздо дольше. Но первым не выдерживает Антон, выстреливая спермой, пачкая себе живот и немного лицо, но узел внутри при этом не затягивается, по крайней мере Арсений, сам не ожидавший столь быстрой разрядки партнера, продолжает резко и рвано входить в него, почти до упора, и только потом замедляется, но не выходит. — Ты в порядке? — с беспокойством спрашивает он. Антон тяжело дышит, но члену в заднице явно не протестует, а когда одышка проходит, говорит: — Продолжай. Я хочу ещё. — Ты уверен? — Арсений теряется под взглядом таких затуманенных, но при этом серьёзных в своих намерениях зеленых глаз, что смотрят на него и всем своим видом показывают, что нужно делать то, что просят. Альфа на пробу толкается один раз, понемногу возвращая прежний ритм и Антон сначала морщится, но останавливаться не просит, а после и вовсе начинает тихо стонать и возбуждаться заново. — Да… Арс. Когда мужская рука ложится на чувствительный сосок, тот тут же встает, а Антон стонами просит потрогать его, сделать с ним хоть что-то, и Арсений выполняет — пощипывает, крутит в руках розовую бусинку, и омежий член поднимается, прося разрядки. Руки перемещаются на худые ягодицы, до боли сжимая их и приподнимая, чтобы взять очень быстрый темп, потому что альфа внутри просит кончить в молодое тело, а ещё лучше впиться зубами в шею и поставить метку, но Попов не может этого допустить. Он по самые яйца входит, наверняка грубо и больно, но думать об этом уже не может, лишь сильнее рычит и громко кончает в своего омегу, пускай и через презерватив. Антон чувствует чужой оргазм, выстреливая следом, и вот теперь, оба устало валятся на кровать, не в силах больше шевельнуться, и тяжело дышат, пока Арсений переворачивает их набок, потому что чувствует тугие стенки ануса, не выпускающие его член. — Больно? — спрашивает брюнет, стараясь не трогать Антона ниже пояса. — Неприятно, но терпимо. — отвечает тот. — Живот больше не болит? — Нет, спасибо тебе большое, если бы не ты… — Перестань. — перебивает старший. — Я боюсь, что самое сложное у нас впереди, так что пока лежи, можешь попробовать поспать. — мягко говорит Арс, кладя одну руку на антоновскую грудь и нежно поглаживая. Им обоим сейчас неудобно, неловко и непонятно, что произошло. Секс — это не просто по трахаться и разойтись — это уже что-то серьезное и большое, но они совершили это, не находясь еще даже в отношениях, да и полное право на это Антон не давал. И, пока его истинный тихо посапывает сейчас, прижимаясь спиной к родной груди, Арсений думает, что все-таки получит от него.

***

Антон разлепляет глаза, поспав недолго, может, отключился так, минут на десять. Рядом продолжает лежать Арсений, но уже не с членом в его заднице, а просто рядом. Омега, ватным ото сна и оргазма мозгом прокручивает всё, что было сегодня, и с ужасом понимает, что они натворили. Что Арсений натворил. Он поворачивается к нему сразу с темным оттенком глаз и чуть привстает на локтях, начиная кричать. — Арсений, блин, ты что сделал?! — начинает свою тираду он, пока два голубых океана продолжают смотреть на него, не отводя взгляд. — Блять, Арс, ты хоть понимаешь?.. Мне шестнадцать, Арс! Что ты молчишь?! — Антон грозно смотрит на истинного, но тот даже в темно-зеленых глазах замечает панику и страх. — Антош, успокойся, всё в порядке… — он хочет продолжить, но его перебивают. — В смысле в порядке, Арс?! У меня течка! Омега внутри только и ждет, что в меня кончат и я забеременею. Кто из нас, блять, биологию изучал?! — кричит младший, становясь по-настоящему злым. Он не хотел даже кратковременных отношений, а тут ребенок, это ж вообще пиздец. — Антон, ничего не будет, я был в презервативе, моя сперма не попала в тебя. — Да? И какова вероятность, что я не залечу? Может, я вообще не хотел первого раза, ты должен был меня остановить, если я к тебе лез, а не руки свои распускать. — если Антон что-то и делал во время течки, то точно не помнит этого, но явно омега внутри него хотел получить именно секса с альфой, тем более истинным, это всем известно. — Я не мог смотреть, как ты мучаешься, прости. Возможно, я и правда виноват перед тобой, но со своей стороны я сделал все возможное, чтобы обезопасить тебя, не причинить боль и избавить от нее. Сейчас ведь не болит? — Арсений не злится, он правда сделал всё, что мог, но при этом и правда виноват перед Антоном, так что в принципе, такое недовольство заслужил. — Не болит. — Немного подумав, бормочет юноша и ложится обратно на подушки, смиряя свой пыл. Арсений ведь просто боялся за него. Боялся и переживал. Да, у Антона не было ни разу партнеров, но было раскрытие, что устранило неудобства и боль при проникновении. Да, они не состоят ещё в отношениях, но они — родные души, истинные, их так или иначе тянет друг к другу. И из-за этой же истинности такая сильная боль, а поскольку Антон ещё слишком мал для этого всего, у него мог случиться болевой шок. Последнее, пожалуй, самое страшное, чего так опасался Арсений. — Прости, Антош. Я правда не хотел, но так нужно было. — виноватым голосом произносит альфа, осторожно пододвигаясь к Антону, что лежал на спине и смотрел в потолок на другую часть кровати. — Ладно, проехали. Спасибо тебе, что помог и приехал, я помню только, что меня никогда так сильно не накрывало в течку. — парень позволяет обнять себя одной рукой и для Арсения это уже победа. — Блин, здесь проветрить надо, пахнет прям сильно. В комнате и в правду ощущается сильный запах смеси цитрусовых и яблока, но обоим он нравится настолько, что они и не замечали бы его, дыша им дальше и валяясь на кровати. — Тебе не нравятся наши запахи? — настороженно спрашивает Арс. — Нет, дурачок. — хихикает Антон. — Просто мама скоро придет и надо окно открыть, а то вряд ли вы готовы прямо сейчас познакомиться. — парень с широкой улыбкой переворачивается на бок, лицом к Арсению, который тут же глаза делает по пять рублей и наигранно-сильно ужасается, после чего они одновременно начинают заливисто смеяться от лица мужчины. — Ты прав, Антош. Хорошо, мы проветрим здесь. — Попов нехотя поднимается и ищет свою рубашку, в которой приехал и которую бросил на пол, когда было не до неё. — А… Что ты будешь делать потом? Вопрос интересный и, пускай альфа уже знает ответ на него, Антон задумывается. Течка идет минимум три дня и боль, которая может вернуться уже сегодня вечером и непонятно когда закончиться, может пронзить снова, чего юноша не хотел очень-очень сильно. — Я не знаю. — вздыхает парень, садясь в кровати и опуская голову. — Ещё одной такой боли я не переживу. — честно говорит он. — Ну смотри. — Арсений, найдя и надев боксеры, подсаживается рядом, кладя руку на плечо, успокаивая. — В школу ты всё равно эти три дня ходить не будешь. Я тоже могу отпроситься и эту течку провести с тобой. — Арсений не слышит радости и аплодисментов, но видит округлившиеся зеленые глаза. — Арсений, нет. — как бы сильно Антон не хотел этой боли, провести следующие дни течки с альфой, пускай и истинным, пускай и с Арсением, он не готов. — Антош, ты скажешь маме, что ночуешь у друга, а сам поедешь ко мне на пару дней. Пожалуйста, со мной течка пройдет легче, да и мне будет спокойнее. Я честно не причиню тебе боли и не дам забеременеть. — обещает мужчина. — Ага, но будешь меня трахать. — мрачно говорит Антон, смотря в пол, будто это не заманчивое предложение, а приговор. — Тебе не понравилось? — со страхом в голосе. — Нет, просто я был не готов, или хотя бы не так сразу. — спокойно отвечает омега. — Я могу просто быть рядом, если хочешь. — Антон тихо ухмыляется. — Ладно, всё нормально, Арс, давай собираться. — хлопнув себя по коленкам и улыбнувшись альфе, Шастун встаёт, доставая из шкафа чистые боксеры и натягивая их. — Мне ещё постельное белье менять и проветривать. Да и вещи какие-то к тебе собрать. Арсений улыбается широко и прямо светится от счастья, ведь Антон согласился и поедет к нему, и они проведут эти несколько дней вместе, вдвоём, не отвлекаемые школой и внешним миром в общем. — Я помогу. — поспешив стянуть грязное белье с кровати, произносит Попов.